Вы не вошли.
Мне нравится, как образ Печорина в сериале с Петренко и Колокольниковым подан: истероид с похеренной нервной системой, которому бы в наше время ( ) прописали медикаментозное лечение, и все окружение вздохнуло бы с облегчением.
В приличных обществах тогда любовные связи с экзотическими красавицами из колоний это не то чем хвастались так-то.
Но он не собирается этим хвастаться у него вообще нет такого позыва, поразить своими заслугами.
Не говоря о том, что вся ситуация с Бэлой предельно архаична, как ты и хотел. И Печорин в ней тоже не счастлив.
истероид с похеренной нервной системой
Так, собсно... в той же "Бэле" Максим Максимович его где-то так и описывает. То ему все пофиг и море по колено, то его от сквознячка в дрожь бросает.
Ищет он только развеяться.
Ну да, вкуса к жизни у него нет, ему ничего не мило. Он и злится потому что его ничего не трогает.
Я, наверное, давно читал - где Печорин сожалеет, что раньше было лучше?
Не что прямо сожалеет, но считает, что раньше жилось проще:
и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонек, зажженный на краю леса беспечным странником! Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбою...
Не что прямо сожалеет, но считает, что раньше жилось проще:
Раньше жилось проще другим людям: тем, которые верили в древних богов. Печорина не волнует общественная формация (и в отрывке скорее аллюзия на классическую греко-римскую древность, феодализм тут ни при чём), он опять честно говорит:
«мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного»
Для него самого было бы лучше пожертвовать своим я во имя (другого, идеи, дела), но он этого не делает. Я же говорю, он вполне себе отдаёт отчёт, почему ему невесело. Просто он ещё не мог прочитать Сартра
Почему Бэла прискучила БЫ в сослагательном наклонении, она ему прямо в кадре и прискучила.
И да, проблема Печорина в отсутствии смысла жизни и способности что-то в принципе чувствовать, ощущать себя живым. А показаны в главах остаточные всполохи интереса хоть к чему-то, как агония, при попытках себя взбодрить: то ли службой - она вполне себе боевая, он же надеялся, что "скука не живет под кавказскими пулями" - или пошлым романчиком с дикаркой, или троллингом бесячих мудачков типа Грушницкого, или влюблением в себя наивных дурочек. И эта агония последовательно к Персии сходит к нулю, он там при встрече с ММ вялая тряпка уже, потерявшая последний смысл. Какое там товарищество, ему на себя-то срать, что уж про других говорить.
Отредактировано (2023-05-10 01:24:35)
В общем, тоже считаю, что беда Печорина не в обществе, а в личностном расстройстве.
В общем, тоже считаю, что беда Печорина не в обществе, а в личностном расстройстве.
И вот тут интересно, почему Лермонтов (и Печорин) останавливаются на фиксации расстройства и не предлагают лечения.
И вот тут интересно, почему Лермонтов (и Печорин) останавливаются на фиксации расстройства и не предлагают лечения.
Потому что в то время ещё не было достаточно эффективных методов лечения?..
Потому что в то время ещё не было достаточно эффективных методов лечения?..
И диагноз не считался объяснением для всего, это сейчас упрощают. Вот Обломов на месте Печорина просто на диван лег.
А мне всегда казалось, что ГНВ просто обстебывание романтических штампов. В духе "а в реальной жизни ваш романтический герой был бы мудаком, лол".
И вот тут интересно, почему Лермонтов (и Печорин) останавливаются на фиксации расстройства и не предлагают лечения.
Дай-ка подумать; может быть, потому, что они оба - челики из первой половины XIX века, когда психотерапии и понятия расстройства личности не существовало?
А мне всегда казалось, что ГНВ просто обстебывание романтических штампов.
Для обстебывания там слишком депрессивно. Но да, романтизм, в литературном смысле, тоже счастья не даст там, где его нет. Поэтому его сменяет сентиментализм, ура, таблеточки от невостребованности и скуки изобрели и это опиум
И вот тут интересно, почему Лермонтов (и Печорин) останавливаются на фиксации расстройства и не предлагают лечения.
А зачем лечиться, если быть умным и дьявольски обольстительным, все мудачества списывая на экзистенциальный кризис = чрезвычайно удобно и эффектно?
А зачем лечиться, если быть умным и дьявольски обольстительным, все мудачества списывая на экзистенциальный кризис = чрезвычайно удобно и эффектно?
От чего лечиться? Ни Лермонтов, ни Печорин не подозревали, что чем-то больны.
останавливаются на фиксации расстройства и не предлагают лечения.
Тогда и психиатрии как таковой не было, о каком лечении может идти речь
Действительно, почему Печорин не записался к КПТ психотерапевту в 1835м, во дурак
Лечение от душевных расстройств известны испокон времён: зож, обнимашки, смирение. Никакой из этих опций в тексте в принципе нет (грубо говоря, нет Штольца для Обломова, нет Платона Каратаева для Пьера, нет даже никакого завалящего святого старца и т.п.).
Все относятся к Печорину так же, как он к ним — причём ладно бы это только в записках самого ГА было, можно списать на искажение реальности, но ведь и в заметках от автора то же самое: любопытство энтомолога + самолюбование немножко, никакого живого участия. Социодарвинизм и в критике - все эти разговоры про лишних людей (три раза ха, демография и в РИ была настолько проблемой, что раб.силу силком удерживать приходилось для экономического выживания).
Тогда и психиатрии как таковой не было, о каком лечении может идти речь
Ну, вот, Николая Васильевича Гоголя от депрессии и РПП, например, лечили. То, что он от того лечения умер, это уже детали.
Лечение от душевных расстройств
Печорин не считает, что у него душевное расстройство. У него душа мятущаяся, по натуре он мудак, но это потому, что он д'Артаньян, Байрон скучает, а не потому что у него там расстройство. Вот если бы он пресытился своими делами и выходками, он бы повернулся к
зож, обнимашки, смирение
, может, в монастырь бы ушёл. Но нельзя пресытиться, когда всё вызывает скуку, всё какое-то обыденное, без искра-буря-безумие. Вот что-то случилось, вроде бы вот, то самое! Но за ним не случается чего-нибудь другого сразу, просто то, что случилось осталось и тянется, тянется, тянется, и, наверное, до конца дней, тянуться будет, и не исчезнет само, и нужно с этим жить теперь, что-то делать. Скучно-то как.
Скучно-то как.
Выгорание
От чего он выгорел-то?
Имхо, больше похоже на «нечего хотеть» и одновременно «слишком устал, чтобы что-то мутить самому». Путешествие в Персию — какой-то странный суррогат, ведь он везде себя с собой возит. А перемену мест до этого он обеспечивал одинаковым образом: недопустимым поведением.
От чего он выгорел-то?
От безделья
И вот тут интересно, почему Лермонтов (и Печорин) останавливаются на фиксации расстройства и не предлагают лечения.
Предлагает, как же — смерть. Как избавление и для него, и для других, кого в его поле зрения засасывает. Он человек не того склада, чтобы удариться в религию, ЗОЖ ему на водах не слишком-то помогает, потенциальных друзей он к себе не подпускает, а потом обижается, что они, не навязываясь, отходят (доктор Вернер), так что прибить его только, чтобы не мучился и других, главное, не мучил. Как там в Маскараде:
Ты! бесхарактерный, безнравственный, безбожный,
Самолюбивый, злой, но слабый человек;
В тебе одном весь отразился век,
Век нынешний, блестящий, но ничтожный.
Наполнить хочешь жизнь, а бегаешь страстей.
Все хочешь ты иметь, а жертвовать не знаешь;
Людей без гордости и сердца презираешь,
А сам игрушка тех людей.