Давно Гермиона не испытывала такого возбуждения. Конечно, возбуждения интеллектуального…
Мы и не сомневались, ведь все сексуальное возбуждение в этом фике достается Гарри и Белле. Хотя я бы с большим удовольствием почитал про то, как Гермиона ходит на свидания с каким-нибудь симпатичным архивариусом (при условии, что он не будет гигачадом).
Десять дней назад она заскочила на площадь Гриммо, чётко и аккуратно рассчитав время и выделив на дурацкий кактус ровно семь минут в своем плотном графике.
Гермиона - занятая женщина. Скоро это выйдет ей боком.
Два года назад она стала заместителем отдела магического правопорядка, самой молодой ведьмой на столь высокой должности за всю историю министерства магии. Конечно, даже сейчас хватало завистников, которые всё списывали на протекцию Гарри. Хотя уже несколько лет на виду от их прежней дружбы осталось разве что приятельство. Это была печальная страница их с Гарри истории…
Я бы сказал, что "печальная страница в истории" - это какое-то трагичное событие либо событие, которое повлекло за собой трагические последствия. Из дальнейшего контекста становится понятно, что никакого конкретного события, из-за которого они поссорились, не происходило, так что это выражение не совсем сюда подходит.
В общем, в свой первый визит Гермиона нашла Омут памяти и воспоминания, но у нее не было времени, чтобы все это изучить.
Даже несколько раз, когда случалась свободная минутка, порывалась наведаться на Гриммо раньше срока. К сожалению, свободная минутка обычно выпадала глубокой ночью, а врываться в чужой дом в такой час Гермионе до сих пор не позволяло воспитание, пусть даже с разрешения хозяина и в его отсутствие. Но ведь они договаривались именно о Мимблетонии… Прийти к Гарри вне графика — это с разрешения, или не совсем?
Ну, если ее беспокоит моральная сторона вопроса, то, во-первых, Гарри похуй, он в Америке, а, во-вторых, он абсолютно очевидно использовал кактус как повод показать тебе свои воспоминания, так что именно на это он и рассчитывал. Я бы на месте Гермионы скорее беспокоился, что будет, если Гарри вернется раньше срока, а она не успеет за это время полностью отсмотреть его воспоминания, хотя он явно этого хотел бы.
Ну да ладно. Гермиона - правильная девочка (когда это не касается вопроса убийства разумных магических существ).
Гермиона изнывала от любопытства и волнения, стараясь втечение всех десяти дней уплотнить и распихать дела так, чтобы в конце выкроить хотя бы час: шесть минут на кактус, пятьдесят три на воспоминания, и около одной на перемещение камином туда и обратно.
Не надо никуда упихивать все "в течение" десяти дней, и уж тем более не надо втечение. Ладно, это последняя доебка до орфографии, честно, просто рука соскользнула.
Во вторник вечером волшебница выделила всего только час на сверхурочную работу, но в конце не могла ни сосредоточиться, ни унять раздражение. Смысл чужой писанины неумолимо ускользал, глаза цеплялись лишь за мелкие неточности и несуразное построение предложений.
Мы испытываем то же самое.
В общем, Гермионе так неймется, что она уходит с работы даже раньше, чем собиралась, забегает домой за кофе и удобной одеждой, и отправляется на Гриммо.
Особняк Блэков, как всегда, встретил неуютным полумраком и нагоняющей жути мёртвой тишиной.
И тут, знаете ли, я задумался. Значит, Джинни особняк Блэков ненавидит, потому что она предательница магии (или как там оно было). А магглорожденная Гермиона особняку Блэков норм. Загадочно.
Она вытащила всё из поддона на стол и разглядела надписи, там были только номера и никаких пояснений. Казалось бы, всё просто… Но было ещё воспоминание под номером «0». Почему нельзя было начать отсчёт с единицы? Ведь первый — это первый. А нулевой? Это тот, что предшествует единице, или порядок просмотра для него не важен?
Ну, согласно любой логике, "ноль" - это именно то, что предшествует единице.
Почему-то ей не хотелось смотреть «Ноль»… Он ощущался в руке холодным и неприятно тяжёлым, как для воспоминания.
Я обещал, что не буду доебываться до орфографии. Но я доебусь до того, что правильно эта фраза будет звучать так: "Для воспоминания он ощущался в руке слишком холодным и неприятно тяжелым".
Гермиона начинает с флакона, пронумерованного цифрой "1". Это первая встреча Гарри и Берка (нанятого ими пиарщика). Берк Вещает.
— Все мои знания и умения к вашим услугам! Не стоит пренебрегать моими советами. К счастью, вам хватило ума нанять меня, мистер Поттер. Из того мнения, которое сложилось о вас в магическом сообществе, вы не казались слишком… сообразительным. Я приятно удивлён и верю, что действительно смогу вам помочь.
— Я не слишком умён, это моя подруга Гермиона. Но того, что есть, хватит, чтобы различить манипуляцию, — Гарри сложил руки на груди и слегка хмурится.
— О, манипуляции бывают разные! — Берк, а это он, довольно улыбается и продолжает вкрадчивым тоном. — Манипуляция второго порядка состоит в том, чтобы собеседник среагировал нужным образом распознав первичную, очевидную, манипуляцию… А манипуляцию третьего порядка могут замаскировать подобным блефом.
В таком стиле они продолжают переговариваться: Берк сыпет цитатами из пособия "НЛП для чайников", Гарри вяло огрызается, потому что тут он еще личинка свиноеба, они обсуждают манипуляции, насколько хороший Гарри клиент и прочее, и прочее, в целом от всей этой сцены веет таким наигранным фарсом, что я начинаю подозревать, что это какая-то наебка.
— Берк, я не дам лепить из себя, что вам вздумается, — тон Гарри кажется безразличным, но Гермиона знает его слишком хорошо, чтобы прочесть между строк злость.
— Мне и не надо! Признаюсь, иметь дело с безвольными или глупыми людьми хлопотно для моей профессии. Из подобного материала довольно сложно сделать политика.
— Разве не вы тот, кто сделал из Фаджа министра?
— Это было ради пари.
Я хочу представлять себе на месте Берка Малкольма Такера, потому что тогда это будет хотя бы смешным.
Они продолжают очень занудно разговаривать об условно политике (конечно, насквозь циничной). Вкратце: Берк хочет, чтобы Гарри сходил на дружескую встречу с каким-то его знакомым, Гарри не понимает, нахуя, а главное, зачем, и Берку приходится посвящать его в мир загадочной дипломатии.
— Когда я оказываю волшебнику услугу, то рассчитываю, что по случаю он проявит ответную любезность. А все, кто должен мне услугу, должен её и вам.
— Неужели…
— Конечно! И если это будете вы, а не я, то должник приложит максимум усилий, ведь вам, мистер Поттер, за незначительными исключениями, и так все должны, они и так хотят оказаться вам полезны, нужен только крохотный толчок. Это игра с ненулевой суммой. Сделав небольшую необременительную услугу, мы получим нечто большее…
Гарри не знает, что на это сказать. Я тоже, потому что смысл всей этой мышиной возни пока не очень понятен.
— Я нанял вас как раз для того, чтобы избегать нежелательных встреч.
— А я думал — чтобы к вам не прицепилось звание новоиспечённого Тёмного лорда.
Поттер стремительно бледнеет, вздрагивает и с силой вцепляется в подлокотник так, что белеют кончики пальцев, на ногтях проступают сиреневые пятна. А Гермиона понимает, что он об этом думал, много думал… И ничего не сказал ей!
Как я уже упоминал, да, по какой-то с трудом объяснимой причине (несмотря на то, что автор пыталась), Гарри всерьез опасается, что теперь все захотят грохнуть уже его.
— Буду откровенен, избегать нежелательных встреч полностью не получится. Вы должны быть на виду… По крайней мере, производить впечатление, будто вы на виду. Люди боятся неизвестного, непонятного. Тем более, когда речь идёт о незаурядной магической силе, такой как у вас. И то, что вы тёмный, не помогает делу.
— Я не тёмный!
— Как скажете, мистер Поттер… Итак, мы будем работать в двух направлениях: ваш устоявшийся положительный, простой и понятный публичный образ и постепенное ослабление стигмы на тёмных волшебниках… Вы согласны?
— Да… Наверное…
Итак, Гарри темный (что бы это ни значило, нам пока этого так и не объяснили), а потому к нему относятся предвзято (допустим, не поэтому и допустим, уже не относятся, но окей).
Гермиона проникается жалостью к воспоминанию о своем еще юном друге. Берк, тем временем, уверяет Гарри, что никакого подлога или обмана общественности не будет.
А Гермиона только сейчас осознает, сколько во взрослом Гарри от него: что-то в движениях и мимике, но самое главное, в способе мыслить и манере говорить. И она про себя нехотя соглашается: Бернард Берк — удачный паттерн. И, может, именно благодаря этому их с Гарри дружба всё ещё жива. Едва, ведь от той эмоциональной близости, которая была у них с Гарри в школе или в последний год перед битвой, теперь, к сожалению, не осталось и следа… Но, по крайней мере, он до сих пор интересный собеседник. Ещё интереснее, чем когда-либо. Увы, с Роном не осталось даже этого.
Правда, мы так до сих пор и не узнали, какие у Гарри интересы кроме хватания за жопы и попыток избавиться от дома Блэков.
— Я вижу, что уже сейчас сверстники любят вас не только за то, что вы выжили или убили Сами-знаете-кого, или за ореол избранности… У вас, Поттер, действительно есть врождённая харизма. Наша задача состоит в том, чтобы почти религиозный восторг толпы не трансформировался в нечто противоположное, он должен приобрести управляемую, контролируемую форму. Самые ярые фанаты, незрелые люди, которые рисуют себе вымышленный идеалистический образ кумира и в него влюбляются, слишком легко разочаровываются. И потом с тем же рвением возглавляют толпу, чтобы вчерашнего кумира развенчать. И я уже не говорю о том, что на каждого Джона Леннона найдется свой Марк Чепмен…
И Берк, и автор все произведение ловко забывают о том, что 1) на самом деле, большая часть людей - не фанаты, им пофигу; 2) мы все еще в маленькой магической Британии, где с Гарри уже знакомы и имеют какие-то отношения огромная часть волшебников (особенно молодых), что в принципе мешает установлению какого-то "религиозного восторга", скорее, наоборот, это будет "Кстати, а я с Гарри в одном классе по Гербологии сидел, прикиньте"; 3) как правило, чтобы общественное мнение резко сменило свою полярность, человек должен сделать что-то реально херовое. Это не происходит просто от балды.
— Честно говоря, я вообще не хочу популярности.
— Тут уж ничего не поделаешь, вас и дальше будут печатать в учебниках истории. А любой репортер или редактор, который столкнётся с нехваткой новостей, событий, идей, первым делом подумает: «А что там наша живая легенда, Гарри Поттер»… Я помогу минимизировать неприятную сторону славы и одновременно монетизировать её. Даже с учётом расходов на мой солидный гонорар вы скоро ощутите, насколько это прибыльное дело.
Гарри тоскливо вздыхает.
На самом деле, гораздо логичнее было бы, если бы Берк просто выдумал все это от балды и накрутил Гарри, чтобы на нем зарабатывать. Но нет, всю дорогу автор загоняет нам, что это единственный верный путь.
Берк продолжает рассказывать Гарри, что слава - это полезно, влияние - вообще зашибись, и что вообще он из него хоть министра может сделать, а не хочет быть министром, то и ладно, так даже лучше. Гермиона завидует.
Ему действительно удаётся решить сразу несколько задач за один разговор: склонить Гарри к доверию, убедить в верности, основанной на твёрдой почве взаимной выгоды, почти не касаясь эмоций, определить направление сотрудничества и ненавязчиво донести некоторые основы, намекнуть, что не всегда полезные вещи будут приятными… Если бы Гермиона, которая каждый раз располагала тысячей и одним железным аргументом, могла быть настолько убедительна с людьми! У мисс Грейнджер вспыхивает унизительная мысль, что, возможно, ей стоит попросить мастер-класс у скользкого слизеринца.
Честно говоря, я не имею ни малейшего представления, почему Гарри, который ненавидит всю эту амбициозно-манипуляторскую херню, ведется.
— Уверяю, через несколько лет вы будете иметь в Визенгамоте по меньшей мере две трети сторонников. А до того я поработаю над вашим образованием… Потому что волшебник, обладающий неограниченной властью, пустой головой и скудным кругозором, ещё и колоссальной магической силой — беда для общества. Я не стану соавтором этой беды.
— Звучит фантастически.
— Что именно? Ваше образование или неограниченная власть? До двадцати семи?
— Всё.
— Пари? — Берк хищно улыбается.
— Ой, нет! Если вы сделали министром Фаджа…
Не совсем понимаю, как восхитительная работа нашего спин-доктора по превращению Фаджа в министра магии связана с каноном: с тем, что Фадж получил свой пост только потому, что Дамблдор отказался становиться министром, и первые годы Фадж постоянно обращался к нему за помощью и советами (а никак не к сиятельному Берку).
Алсо, если это работа Берка, то все очень плохо. Он буквально привел к власти Чемберлена и забил хуй 
Гермиона вынуждена признать: Берк выиграл бы пари, если бы оно было заключено. Уже сейчас Гарри может тасовать министров и крутить законами, как только пожелает. Теперь в ней трепыхается неясная догадка, что отставка Кингсли три года назад — не случайное стечение обстоятельств. Ведь от Поттера тогда действительно было несколько ненавязчивых, брошенных словно вскользь реплик в непримечательных светских интервью «ни о чём». Что-то духе того, что война кончилась, пора идти дальше. И это мигом подхватили СМИ и магическое сообщество: военная администрация неэффективна, пришло время гражданских специалистов.
Короче, он получил власть, которая и не снилась ничьему отцу.
Берк рассказывает, что Гарри предстоит встреча с Кормаком МакЛеодом, бывшим известным квиддичистом и по совместительству менеджером команды "Стоунхейвенские Сороки", извечного соперника "Пушек Педдл", за которых болеет Рон.
Болезненное выражение на Гаррином лице проступает отчётливее: Рон точно узнает об этой встрече и непременно воспримет «теплую дружескую беседу» с кем-то из Сорок как предательство и личное оскорбление.
А Гарри, разумеется, ничего никому не объяснит, потому что нахуй надо.
— Как всегда, эта встреча вдобавок к основным задачам покроет ещё и множество неочевидных. Во-первых, покажет магическому сообществу, что вы прежде всего человек со своими предпочтениями и увлечениями, что вы тоже можете быть чьим-то поклонником. То есть вы с ними по одну сторону. Во-вторых, это проявит вас как открытую к общению, лишённую высокомерия личность. И в то же время не нарушит лёгкую вуаль некой недостижимости. Ведь Кормак МакЛеод — не лишь бы кто. Мы покажем, что вы на виду, встречаетесь с поклонниками, и несмотря на это ваше внимание — ценный и ограниченный ресурс. Если вы хотите избавить себя от нежелательных встреч, то выбирайте такие, которые придутся вам по вкусу. Часть из них, так или иначе, придётся вывести в публичное поле. Воспринимайте это как необходимое зло.
Я запутался в том, кто чей поклонник - Гарри поклонник Кормака или Кормак поклонник Гарри, почему встреча с известнейшим спортсменом должна продемонстрировать, что Гарри лишен высокомерия, и в прочих странных утверждениях.
— Но основное не это. Правило номер один, мистер Поттер: поклонники не терпят информационного вакуума. Если мы не будем давать газетчикам новости о Гарри Поттере, то они напридумывают всё за нас. И не факт, что то, что они придумают, вам понравится. Скорее, наоборот. Потому что у газетчиков свое «правило номер один» — шокируй и пугай.
Ну, хотя бы это имеет какой-то смысл: у нас действительно есть информация из канона, что газеты обожают писать о Гарри какую-то хуйню.
Вот только если бы им не давали никакого повода, то им бы очень быстро стало это неинтересно.
Берк ненадолго отходит к письменному столу, копается в ящике и возвращается с двумя тонкими брошюрами. Передаёт Гарри первую, с бордовой обложкой:
— Список фраз, которые ни в коем случае нельзя употреблять при чистокровных. Нет, не так… Фактически единственная компания, в которой вы можете себе позволить нечто подобное — мисс Грейнджер. Всё. Даже наедине с домовиком я бы на вашем месте остерёгся…
Гермиона подходит вплотную, нахально наклоняется перед лицом Поттера, объемные вьющиеся волосы в хвостике падают через плечо, закрывая обзор, но там и так нет никакого анонса, а Гарри будто и не собирается открыть и полистать, от досады девушке хочется топать ногами.
Не анонса, а "аннотации" тогда уж. Про Гермиону, желающую потопать ногами, как трехлетка, я промолчу. И мне тоже очень интересно, какие фразы нельзя употреблять в приличном волшебном обществе! Вот это я бы от автора почитал, а не ее бесконечные "ну вы не поняли, и вообще в будущем я все объясню".
Вдруг в комнате появляется ещё один Поттер, гораздо старше и крупнее. Гермиона аж подпрыгивает. Она осматривается: никто из участников воспоминания не видит новоприбывшего, а тот смотрит прямо на неё.
— Гарри? — нерешительно спрашивает она.
— Не совсем… Я копия. На тот случай, если у тебя возникнут вопросы…
— Ой, как хорошо!
— Постой, я не могу ответить на всё. Только то, что в меня заложил настоящий я… То есть он… Гарри Поттер…
— Брошюра?
— Нет…
— Тогда позже!
И тут облом.
Короче, да, Гарри встроил в свой Омут памяти ИИ.
Гарри-из-воспоминаний переживает, что плохо притворяется, но Берк толкает ему философскую телегу о том, что люди сложные, и он найдет в себе нужные качества, если перестанет пытаться соответствовать чужим ожиданиям и понятиям о правильности (т.е. - станет инфернальным свиноебом, судя по получившемуся результату).
Берк придвигается ближе, поднимает очки Гарри.
— Мы начнём с внешности. Одежда, колдодантист, окулист… Глаза это, безусловно, ваша выдающаяся черта, но за очкам они кажутся в пять раз меньше. Их почти не видно.
— Только втрое. У меня минус одиннадцать. И мое зрение не поддаётся магической коррекции.
— Возможно, те, кто лечил вас до этого, были недостаточно мотивированы… — Берк совсем снимает очки и отодвигается, наклоняет голову из стороны в сторону, вглядываясь в Гаррино растерянное лицо. — К счастью, вы пошли в Блэков, так что с этим будет легко работать.
Единственная известная нам связь Поттеров и Блэков - это Дорея Блэк, вышедшая замуж за Карлуса Поттера, который является довольно далеким родственником и вообще, по некоторым предположениям, может быть потомком американских, а не британских Поттеров, и он уж точно никак не связан напрямую с Джеймсом 
Гарри не может быть похож на Блэков.
В общем, Гарри не в восторге от того, что из него хотят слепить красавца-гигачада и робко пытается отмазаться. Берк суров и непреклонен: надо, ведь если он не станет красавцем-гигачадом, а останется маленьким и в очках, из него могут сделать нового Темного Лорда. Логики я тут не увидел, особенно если учитывать, что Том Риддл был красавчиком.
Гарри говорит, что вообще просто ощущает странное предчувствие беды, и Берк принимается петь дифирамбы его интуиции и интеллекту.
— Очень ценное и редкое умение для волшебника. Это может свидетельствовать как о скрытом даре предвидения, так и о том, что вы слишком скромного мнения о своих когнитивных способностях. Так бывает, когда умным людям не хватает образования. Недостаёт кирпичиков, фрагментов информации, чтобы оформить мысль во что-то чёткое и последовательное, и эта вполне правильная, логичная мысль, лишённая очерченной формы, воспринимается как интуиция. Думаю, у вас, Поттер, сочетание одного и другого, потому что ваши страхи обоснованы и логичны. И в то же время ваше фантастическое везение никак не спишешь на бесконечные счастливые совпадения… Магия шалит в последнее время, ведь так? Спонтанные выбросы?
— Откуда…
— От вас довольно ощутимо фонит. Вашу магию нужно стабилизировать, и как можно скорее.
Иначе что? Откуда вообще взялась эта нестабилизированная магия?
Гермиона тоже ничего не понимает, но отвлекаться от разговора не решается.
— Что пришло в голову одному — непременно подумается ещё кому-то… Дамблдор годами прятал вас от магического сообщества. Потом Скитер тиражировала свои инсинуации, министерство магии спустило методичку, что вас необходимо воспринимать не иначе, как опасного сумасшедшего… Вы обратились ко мне очень вовремя, потому что я знаю, что было бы дальше. Сейчас в обществе преобладает эйфория, и все очень благодарны вам. Однако это не продлится долго. За последние два года волшебники были вынуждены перейти на стратегию выживания. Как только эйфория выдохнется — начнётся поиск новой угрозы, так работает психика травмированных людей. Все самые одиозные пожиратели либо мертвы, либо в Азкабане, других — не достать. А нелюдимый, наделённый невероятной силой, неуравновешенный мальчик, говорящий со змеями, наследник двух тёмных родов, — вот он… Ещё и говорят, будто он был одержим Волдемортом… Понятия милосердия, гуманизма, презумпции невиновности меркнут, когда люди боятся за собственную жизнь. Напомню, они не знают вас как человека! Для них вы символ и функция!
Будь в этом произведении разумные люди, они могли бы привести следующие контраргументы:
1) Статьи Скитер на четвертом курсе были максимально безобидны и выставляли Гарри трогательным страдающим ребенком, а не малолетним Оменом;
2) Всему магическому сообществу известно, что по наводке ММ журналисты писали про Гарри хрень на пятом курсе, потому что Фадж боялся признать возвращение Волдеморта, и что все это время Гарри был прав;
3) Даже если предположить, что люди начнут искать новую угрозу (хотя вообще-то это происходит не так - после окончания войн люди скорее настроены на то, чтобы жить мирно, а не на то, чтобы начать новую войну, за исключением некоторых специфических случаев), крайне сомнительное утверждение, что это будет буквально заваливший Волдеморта герой войны - у людей полным-полно других целей, взять хоть любого, кто сотрудничал с режимом Волдеморта, а таких было до хера;
4) То, что Гарри был Крестаржем Волдеморта - не является распространенной информацией (даже если предположить, что у него образ "нелюдимого, наделенного невероятной силой, неуравновешенного мальчика, говорящего со змеями", хотя это не так);
5) Огромная куча людей прекрасно знает Гарри как человека. Они с ним учились. Они сражались с ним на одной стороне (а именно члены ОФ в итоге начали занимать важные государственные посты). Они у него преподавали. Они его видели и с ним общались.
И автор, возможно, об этом догадывается, поэтому она наносит коронный удар: И вообще, Гарри наследник двух темных родов!!!
— Что угодно может стать спусковым крючком: спонтанный выброс тёмной магии в людном месте, умышленно либо по неосторожности запущенный слух… Кто-то будет раскачивать волну из зависти к вам. Кто-то подвергнется массовой истерии из страха. И, возможно, найдутся несколько «смельчаков», которые решат стать новыми героями, победив героя низверженного, пусть не очень выдающимися, но и не такими угрожающими. Простые, понятные, почти заурядные люди, которые, преодолевая страх и слабость, победили монстра, а теперь получили заслуженное признание и благодарность… Реалистично?
— Вполне, — цедит Гарри сквозь зубы.
Да нет, хуйня какая-то полная. Общественное мнение на стороне Гарри. Обычно так получается, что люди, которые сделали какой-то грандиозный общественный поступок, в этом самом обществе вызывают восхищение, и им даже спускают какие-то незначительные (а иногда и значительные) проебы, которые не спустили бы другим. О Гарри уже сложено позитивное общественное мнение, и его сложно будет развернуть. Для этого нужно, чтобы кто-то с достаточной властью начал это активно делать (а я напомню, что у власти сейчас члены ОФ). Окей, если Гарри начнет направо и налево случайно пытаться убить людей, как он это сделал с Малфоем, вероятно, возникнут вопросики. Так может его это, к врачам отправить и научить владеть собой, а не вот этой вот хуйней страдать?
— И как-то так получилось, что за вас, Поттер, буквально некому вступиться. Не знаю, сделал ли это Дамблдор осознанно… Уизли? Даже не смешно. Их никто не воспринимает всерьез, их вес в обществе гуляет где-то в районе отрицательных значений. Авторитета МакГонагалл попросту не хватит, она, к сожалению, не из тех людей, которые заботятся о связях. Августу Лонгботтом многие считают бабкой в маразме. Да и как знать, насколько сильно она будет за вас бороться, ведь ваше падение, по большому счёту, выгодно Невиллу. Я не знаю, что за человек Шеклбот, и насколько вы близки. Но если отбросить сантименты, ему выгоднее стать тем самым заурядным победителем новой угрозы, чем вкладываться в ваш авторитет в призрачной надежде, что вы отныне и навсегда будете на его стороне, ещё и напрочь лишены политических амбиций. А мисс Грейнджер… Ей пришлось бы молча наблюдать в сторонке, или подняться на эшафот вместе с вами.
Я даже не знаю, что сказать на всю эту бредовую тираду (включая то, что за каким-то хером Кингсли будет выгодно дать Гарри социальной пизды). Поэтому скажу: автор, руки прочь от Лонгботтомов! Невилл всегда был невероятно скромным, верным, добрым и отзывчивым человеком, никогда не предававшим своих друзей. Он один из немногих остался на стороне Гарри во время 95 года. Он жертвовал собой, борясь с режимом Пожирателей в Хогвартсе. Он не побоялся выйти один не только против Волдеморта, но и против толпы Пожирателей Смерти. И таким его воспитала Августа Лонгботтом - женщина, которая не терпела несправедливости и трусости. Оскорбительно считать, что Лонгботтомы могли такие: "Хм, а нам ведь выгодно будет подставить Гарри, давайте так и сделаем".
У Гермионы чешутся руки, чтобы вмешаться и всё опровергнуть. Но это до сих пор лишь воспоминание, а в голову, как назло, никак не приходит ни один из тысячи и одного железного аргумента, пусть бы самый плохонький…
К сожалению, персонажи не могут быть логичнее автора, а логику автора мы уже неоднократно наблюдали.
Итак, наш первый шаг — показать в вас человека из плоти и крови. По меньшей мере, понятного, в идеале — хорошего человека. Вы будете встречаться с поклонниками, спасать котиков, жертвовать деньги на благотворительность, посещать спортивные матчи, многое будете рассказывать о себе в интервью… И на ближайшее время у меня запланирована большая статья о ваших родителях, об их героическом вкладе в предыдущей войне. Несколько студенческих фото, и те, где вы уже втроём. Само собой, вы скорбящий с белыми розами на кладбище…
— Я думаю, это уже слишком!
— А я думаю, это необходимо! У настоящих людей есть родители. И мы должны напомнить, как много лично ВЫ потеряли на пути ко всеобщей победе.
Я хуею.
— Конечно, хейтеры, завистники, истерики никуда не денутся. Но они станут незначительной каплей в море, маргиналами, чьи вопли проигнорирует большинство. Целая толпа аморфных конформистов, настроенных к вам с симпатией, толстая, комфортная, безопасная прослойка между вами и вашими врагами. Нам стоит бороться за это.
Проблема в том, что это уже у Гарри имеется - куча волшебников, которые ему благодарны, считают его героем войны и победителем Волдеморта, и относятся к нему с симпатией.
— Думаю, вы пока не готовы к полноценной пресс-конференции с журналистами, однако светские посиделки, траурные трапезы — то, что нужно на этом этапе. И здесь тоже будут правила… Во-первых, если в печати вы должны казаться максимально простым и понятным, то в личном общении лучше производить впечатление умного и слегка загадочного.
Гермионе показалось, что зрение вдруг заволокло светлой дымкой, да и голос пиарщика стал глуше.
— Сам о себе — говорить предельно скромно, по крайней мере, на первых порах. Однако другие авторитетные лица могут как угодно пылать обожанием к вам, это будет только к лучшему… Во-вторых…
Тут воспоминание заканчивается, и ИИ-Гарри забирает сопротивляющуюся Гермиону. Они оказываются в эээ комнате ожидания и обсуждают произошедшее.
— Так ты, то есть он… тогда действительно боялся, что из тебя сделают Тёмного лорда.
— И это тоже… Я… То есть он… Сам не мог тогда поручиться, что этого не произойдет. Что он не станет тёмным волшебником на самом деле. Эти неконтролируемые выбросы… И ему стали сниться сны… Ещё больше он боялся, что кто-нибудь узнает об этом. Или узнает о последнем хоркруксе…
Гермиона шмыгнула носом.
— Не могу поверить, что я этого не заметила, не догадалась…
— Ты и не должна была.
Не волнуйся, Гермиона, до такого бреда в принципе сложно додуматься.
— Но… Господи, я так сердилась на Берка! Я считала, что он сделал из тебя… То есть… Не важно… Что сделал из тебя другого человека — циничного и холодного. Что отнял у меня друга! А оказывается, что это я была плохой подругой, — Гермионины слёзы не удержались на веках и потекли по щекам.
Да нет вообще-то, так и есть. Все это выглядит так, что Берк просто умело сыграл на страхах 17летнего подростка, травмированного войной и осознанием, что все это время он был Крестражем, и использовал его, чтобы утвердить свое положение в обществе.
— А как мне тебя называть? Потому что «копия Гарри» как-то не очень…
— Не знаю… Помощник? Архивариус? Библиотекарь?
— Мне нравится «Библиотекарь».
Клянусь, я забыл об этом моменте. Мое желание романа с каким-нибудь архивариусом не было намеком.
Как она могла быть такой слепой? Берк не сказал ничего нового. Она была согласна с каждым его словом! Почему же не догадалась тогда? Потому что была моложе? Или просто не хотела замечать опасность? Да, она, безусловно, пребывала тогда в состоянии эйфории, как и все остальные. Она, как друг, должна была быть внимательнее!
Гермиона страдает, что была плохой подругой. Я продолжаю не понимать, что происходит с логикой этого мира, где все, абсолютно все - свиноебы, мечтающие подставить другого для получения выгоды, а те, кто не свиноебы - просто аморфные похуисты.
Ей стало неловко от собственных воспоминаний, как она сама тогда реагировала на шквал интервью и статей: опечаленный Гарри на кладбище; улыбающийся Гарри с растроганно блестящими огромными глазищами в новых очках держит на руках двух котят — рыженького с белым и полосатика; Гарри посещает в больнице новообращённых оборотней; Гарри соревнуется в гонках на мётлах с членами собственного фан-клуба, выбрав себе дешёвый Чистомёт и заняв почётное второе место; Гарри готовит жаркое на своей кухне и раздаёт советы домохозяйкам… И это ещё до того, как он стал, хм… секс-символом. Рон просто бушевал, что Гарри так зазвездился. А Гермиона, как могла, успокаивала парня, уговаривала, что такие решения принимает Берк и всю работу с журналистами тоже ведёт он. Это лучше, чем Рита Скитер в сотый раз придумает какую-то отвратительную дичь, а папарацци будут подстерегать Поттера на каждом шагу. Но внутри тоже слабо тлела необъяснимая обида.
И она всё ещё очень злилась на Берка! Наверное, он тогда стал для Гарри лучшим другом… Гермиона бы не поверила, но она видела всё своими глазами. Мужчина не лгал, общался как с равным, отринув патернализм и высокомерное снисхождение. Даже Гермионе это не всегда легко давалось. И его манипуляции… Всё ещё мисс Грэйнджер вынуждена была признать: они оказались полезны и уместны.
Да, очень уместно поддерживать паранойю 17летнего пацана, чтобы заработать денег.
Многолетнее предубеждение упрямо нашёптывало на ухо, что в скользком слизеринце Берке нет ничего настоящего. Он просто вовремя сориентировался, разглядев своего пожизненно ценнейшего клиента и сразу выстроил стратегию поведения так, чтобы обеспечить себе эту чрезвычайно полезную дружбу. Что такое кратковременное удовлетворение от ощущения собственной значимости по сравнению с тем, что теперь он второй человек в магической Британии?
До Гермионы начинает что-то доходить.
И Гарри тоже получил, что хотел. Только сейчас Гермиона осознала, насколько он на самом деле свободен, даже в своей извечной роли суперзвезды. Его не было в Британии почти три недели, а статьи и заметки выходили с той же регулярностью, по два-три раза в неделю, его даже пару раз видели на аллее Диагон. Гермиона и раньше догадывалась, что специально нанятый человек под обороткой иногда заменяет настоящего Поттера в публичных местах, когда тому надо надолго отлучиться по делам… Или засесть с очередным проектом дома в одержимом порыве сотворить что-то эдакое. Берк создал своеобразную ширму, скорее даже надёжный плотный кокон, внутри которого настоящий Гарри жил своей жизнью.
А также регулярно подвергался насилию и растерял всех своих друзей.
Гермиона в последний раз шмыгнула носом и увидела на краю стола белоснежный носовой платок. Надо же, ворчун Кричер ни разу не сподобился даже поздороваться, а платок вот подсунул…
Кричер, кстати, по неведомой причине тоже остается одним из немногих персонажей, которых не хочется уебать лопатой. Он просто смешно вьется вокруг Гарри и раскидывает платки.
В общем, Гермиона идет смотреть воспоминания дальше, и глава обрывается. Но чу! У нас еще послесловие!
Я вроде бы пытаюсь избегать многочисленных клише по ГП, но все же я как читатель много их впитала и, признаюсь, мне кажутся логичными стеклянные сюжеты, где из Гарри после победы лепят новую угрозу, или даже отправляют в Азкабан... Но я не люблю троп, когда все гуды оказываются гадами, а гады гудами 🤦. Мне кажется, и без этого всё достаточно хорошо увязывается.
Нихуя тут, блядь, не увязывается. У тебя тут троп, где буквально все оказываются гадами. Охуенный прогресс, конечно.
Как я говорила, я не верю в эпилог, и в постхоге у меня то, что кажется мне более логичным продолжением.
Т.е. сообщество инфернальных свиноебов.
Как всегда, я планировала уместить в эту главу втрое больше, и чтоб сама глава получилась в полтора раза короче 🙈 😭😰🤪
Надеюсь, это не слишком затянуто и занудно.
Диалоги с Берком пиздец занудны (поэтому я их вырезал), но не потому что их не должно было тут быть, а потому что они, к сожалению, очень плохо написаны. Но спасибо, что хотя бы к 11 главе нам объяснили, почему Гарри разошелся со своими друзьями, нахуя ему понадобилось становиться Известным Человеком, кто сделал из него свиноеба и зачем автору понадобилось лепить это нагромождение из Блэков и темных.
Итак. Следим за руками. Чего хочет автор? Драмы, нагнетания, и чтобы все были максимальными мудаками, и никто не мог помочь Гарричке. И еще чтобы он был как-то связан с кроссоверными Блэками. Но как-то уровень нагнетания не натягивается.
Поэтому автор волевым решением додумывает какую-то невероятную конструкцию, в которой Гарри - темный маг, и это опасно, потому что Все Ненавидят темных магов, и поэтому ему нужен пиарщик, а почему он темный маг? Ну эээ это потому что Поттеры темные! И похер что в каноне все не так, если даже допустить вероятность разделения магов на темных и светлых! Так, а Блэков куда увязать... Ну короче они на самом деле связаны с Поттерами (хотя это нихуя не так), и они помогали Поттерам в их ритуале, чтобы сделать наследника Поттеров светлым магом, но у них нихуя не вышло и они обрадовались, поэтому сделали Гарри своим наследником! (А знаете, почему Драко Малфой, который хотя бы не является ребенком магглорожденной и не пользующихся уважением Поттеров, не может быть наследником Блэков? ПОТОМУ ЧТО АВТОР ВСЕ ПРЕДУСМОТРЕЛА И ЗАХЕРАЧИЛА МАЛФОЯМ СЕМЕЙНОЕ ПРОКЛЯТЬЕ) Все сходится, теперь у Гарри есть Темная тайна и все хотят ему навредить, ведь он темный волшебник и опасен, и единственное спасение - стать гигачадом-красавчиком, а еще у него есть таинственное наследство и связь с Блэками, и теперь он может уебать в Америку, а то как его туда еще запихнуть, ура!
Короче, это я к чему. Когда автор не может завести сюжет, не выдумывая кучу нереалистичных и не имеющих никакого отношения к канону подробностей и условностей - это выглядит крайне уныло и беспомощно. И да, вся эта ебанина нахуеверчена только потому, что Гарри должен был страдать и доебываться до Чарли Свона. Все.
Автор, конечно, сейчас придет и начнет говорить, что все не так, она Все Заранее Продумала, и вообще это сеттинг и все будет объяснено в двадцать четвертой главе, но автор уже столько раз переобувалась в воздухе, что может претендовать на звание мировой чемпионки по данному виду спорта. Я скорее поверю, что Водолей хотела написать умного и уверенного в себе персонажа, а вышла очередная сомцесучка, чем в то, что у данного автора есть какой-то охуенный сюжетный план и сверхценная идея.
Ах да, картинка к этой главе (тоже скучная, можете не смотреть): https://ibb.co/YW23tKv
Всего хорошего,
заебавшийся горящий чтец
