Холиварофорум

Анон

Whump - мы любим мучить мужиков

Whump (вхумп, хумп, вумп) — специфический кинк. Обычно относится к форме хёрта/комфорта, которая связана с тяжелой болью. Точное определение меняется и менялось с течением времени. По сути, Whump включает в себя помещение канонического персонажа в физически болезненные или психологически травматичные сценарии. Часто этот персонаж является любимцем фанатов или даже «вуби».*

*«вуби» — персонаж, которого «хочется завернуть в одеялко».

Очень графичное и детальное описание насилия или насильственного секса могут быть сквиком, поэтому просьба убирать их под кат с подписью, а также вести обсуждение нон-кона и гуро в подписанных катах. Если вам этот формат не очень удобен, их можно более свободно обсуждать в следующих темах:

▼Близкие по тематике треды⬍

Гуро https://holywarsoo.net/viewtopic.php?id=6324
Садизм https://holywarsoo.net/viewtopic.php?id=3723
Мужики (тема, дублирующая эту) https://holywarsoo.net/viewtopic.php?id=3622
Джен и женщины https://holywarsoo.net/viewtopic.php?id=6415
Джен https://holywarsoo.net/viewtopic.php?id=6416

▼Историческая справка⬍

Термин зародился в фандоме Stargate SG-1, где любимым персонажем для вхумпа был (и остается) Дэниел Джексон. Но само явление старше — например, в фэндоме Стар Трек был жанр Get 'em, который тоже, в общем, об этом.

ВНИМАНИЕ! НАС НЕ ИНТЕРЕСУЮТ ПОРЕАЛОВЫЕ ПЫТКИ И НАСИЛИЕ! Мы не хотим по жизни разбивать мужчинам носы, хлестать их кнутами и прижигать раскаленным железом. Нас не радуют ничьи мучения в застенках Гестапо, ИГИЛ или кровавой гэбни... Это кинк, а не настоящий садизм.

Поскольку тема триггерная, картинки даем в виде ссылок или под кат с предупреждением.

Ресурсы:

http://fyeahvulnerablemen.tumblr.com
https://aceofwhump.tumblr.com
https://whumpty-dumpty.tumblr.com
https://whumpapedia.fandom.com/wiki/Int … n_to_Whump (определения, история, примеры вхумпа, списки собранного материала, сообщества)
https://posmotre.li/Whump (описание вхумпа на русском, с примерами)
https://whumpgalore.tumblr.com/resources

Результаты предыдущего голосования (можно ли носить гетный вхумп с женщинами в роли жертвы): https://prnt.sc/1wmq0tt
Результаты голосования про контент с сексуализированным насилием https://prnt.sc/YPDDK9-nkq2i

Быстрое голосование, как нам обустроить вхумпотред (опять)

1. я против контента с женщинами-жертвами в этом треде(голосов 50 [48.08%])

   48.08%

2. я не против контента с женщинами-жертвами в этом треде под внятно подписанным катом, но только на время феста #вхумпомай(голосов 11 [10.58%])

   10.58%

3. я не против контента с женщинами-жертвами в этом треде под внятно подписанным катом на постоянной основе(голосов 43 [41.35%])

   41.35%

Всего голосов: 104

Гости не могут голосовать

Отредактировано (2019-04-12 21:36:08)

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Засмотрел "Варваров". От сериала не в восторге, но Арминий и Фолквин дрочные мужики и шикарно страдают!

https://youtu.be/aUGxMTpVkS4

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Justice 2017 года. Вестерн. Предупреждаю, фильм говно - но герою там устраивают шикарную прочувствованную порку.

https://youtu.be/6s47YZATefU

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Предупреждаю, фильм говно - но герою там устраивают шикарную прочувствованную порку.

Завлекательное описание. сколько таких фильмов, где только пара сцен по-настоящему прочувствованны

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Предупреждаю, фильм говно - но герою там устраивают шикарную прочувствованную порку.

Завлекательное описание. сколько таких фильмов, где только пара сцен по-настоящему прочувствованны

Я вроде постил тут мемасик про хорошие фильмы vs плохие, но с хумпом?
А кстати, в тред заебавших штампов внесли:

https://youtu.be/MBvyVYQoB9s

Теперь сука буду смотреть!

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Анончики, я вам вкусненького принес.

https://filmix.co/serials/68364-mstitel … -2012.html

Корейская дорама, где героя постоянно или ранят или бьют или пытают или он стродает морально. Хумп-фест не хуже СПНа и Готэма.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Аноны, спасибо за тему. В середине треда кто-то, дай ему аллах бедуинского здоровья, внес Лоуренса Аравийского.
https://holywarsoo.net/viewtopic.php?pi … 1#p4604511
Анон оказался не в курсе, что это за парень и почему он огребает, но видео зацепило какой-то несообразностью. Было решено припасть к классике мирового кинематографа (3 часа 48 минут с увертюрой и интермедией). Так вот, если эту незамысловатую сцену порки (т.н."инцидент в Дераа") смотреть полностью, с момента задержания и немного после выкидывания за порог, становится ясно, что помимо избиения имело место изнасилование. Примерный таймкод 2.50.10 - 3.02.20 Ну или хотя бы так:
https://youtu.be/kLXB55ATiDA
Теперь я всем окружающим сношаю мозги (на тему пустыни, Питера О'Тула и этой ебанутой легенды английского народа), и читаю "Семь столпов мудрости", начав их, разумеется, не с начала. А с весьма хумповой главы 80, которой вас разрешите угостить.
Тех, кого сквикает реал, предупреждаю: формально это описание автобиографично. Но полковник Лоуренс был знатный тролль и лжец (возможно, технически даже девственник). Биографы и фанаты ломают копья на тему "имел ли инцидент в Дераа место быть, а если имел - то что же там конкретно случилось". Вероятнее всего, сей текст - гомоэротическая мазохистская фантазия смешанного генеза.

▼разведка на местности, порка, покушение на изнасилование с неясным результатом⬍

Чтобы с пользой завершить рекогносцировку Хауранской низменности, необходимо было посетить Дераа, ее главный город. Мы могли отрезать ее с севера, запада и юга, разрушив все три железные дороги, но было бы еще более желательно сначала напасть на железнодорожный узел, а потом двигаться дальше. Однако Талаль не мог сопровождать меня дальше, поскольку его здесь слишком хорошо знали. Мы расстались, выразив взаимную благодарность, и отправились на юг, вдоль линии железной дороги, до подступов к Дераа. Там мы спешились. Халим взял нескольких пони и направился в Нисиб, что южнее Дераа. Я планировал обойти с Фарисом станцию железной дороги и город и после захода солнца доехать до того же Нисиба. Фарис был моим самым лучшим спутником в этом походе, потому что выглядел вполне обыкновенным, ничем не выдающимся крестьянином, достаточно старым, чтобы его можно было принять за моего отца, и достаточно респектабельным.

Эта респектабельность казалась довольно сомнительной, когда мы двинулись в путь, озаренные светом пропитанного влагой дня, сменившего дождливую ночь. Наши босые ноги увязали в размокшей земле, а одежда покрылась пятнами грязи. На мне была намокшая рваная куртка Халима, и я все еще прихрамывал с тех пор, как повредил ногу при подрыве поезда Джемаля. Скользкая грязь затрудняла движение, и приходилось цепляться за грунт пальцами широко расставленных ног. Идти так, миля за милей, было для меня настоящей мукой. Вряд ли хоть один день в Аравии прошел без физической боли, подрывавшей мою решимость, обманывая арабов, делать вид, что легко переношу вместе с ними все трудности, не говоря уже о нараставшей усталости от бремени командирской
ответственности.

Мы поднялись на извилистую насыпь Палестинской железной дороги, и с этой позиции, открывавшей для нас всю перспективу, смотрели на станцию Дераа. Местность была слишком открытой, чтобы планировать внезапное нападение. Мы решили пройти вдоль восточной линии обороны и, с трудом продвигаясь, отмечали немецкие склады, натянутые тут и там заграждения из колючей проволоки, окопы, не доведенные до полного профиля. Турецкие солдаты расхаживали между палатками и отрытыми с обращенной к нам стороны отхожими
местами.

У угла аэродрома, примыкавшего к южному концу станции, мы повернули к городу. Под навесами стояли старые машины "альбатрос", повсюду слонялись без всякого дела солдаты. Один из них, сириец, стал расспрашивать о наших деревнях и о том, есть ли "сильная власть" там, где мы живем. По всему было видно, что он намеревается дезертировать и хотел бы оценить возможное прибежище. Мы с трудом отделались от него и уже пошли прочь, как вдруг нас окликнули по-турецки. Какой-то сержант догнал нас, грубо взял меня за руку и проговорил: "Тебя хочет видеть бей". Кругом было слишком много свидетелей, чтобы сопротивляться или пытаться бежать, поэтому я подчинился. На Фариса он не обратил никакого внимания.

Меня повели за высокий забор, в сложный лабиринт множества лачуг и нескольких зданий. Мы подошли к грязному строению, перед которым на земляной площадке сидел, поджав одну ногу, толстый турецкий офицер. Он едва глянул, когда сержант подтолкнул меня вперед и длинно отрапортовал. Тот спросил мое имя. Я назвался Ахмедом ибн Багром, черкесом из Кунейтры.

- Дезертир?

- У черкесов нет воинской обязанности.

Он повернулся, посмотрел на меня и сказал с расстановкой:

- Ты лгун. Запиши его в свой взвод, Хасан Човиш, и сделай все необходимое, пока за ним не пришлет бей.

Меня отвели на гауптвахту, почти целиком занятую большими деревянными нарами, на которых лежали или сидели человек двенадцать в расстегнутом обмундировании. У меня отобрали ремень, нож, заставили тщательно умыться и накормили. Я провел там целый долгий день. Турки ни под каким видом не собирались меня отпускать и пытались уговаривать. Солдатская жизнь вовсе не плоха, говорили они. Завтра, может быть, меня выпустят, если я вечером доставлю бею удовольствие. Беем, по-видимому, был губернатор Нахи. Если он будет не в духе, объяснили мне, меня отправят на обучение в пехоту, в Баальбекский лагерь. Я постарался придать своему лицу такое выражение, как будто ни что на свете не могло быть хуже этого.

Вскоре после наступления темноты за мной пришли трое солдат. Вроде бы представился шанс бежать, но один из них все время меня держал. Я проклинал свой невысокий рост. Мы перешли шесть железнодорожных путей рядом с паровозным депо, вышли через боковые ворота на улицу и прошли через площадь к отдельно стоявшему двухэтажному дому. Снаружи находился часовой, а в темном коридоре маячили другие. Меня повели наверх, в комнату бея, вернее в его спальню. Бей, еще один толстяк, сам был, возможно, черкесом. Он сидел на кровати в ночной рубахе, дрожа, весь в поту, как в лихорадке. Когда меня втолкнули в комнату, он кивнул и махнул рукой конвоиру, чтобы тот вышел. Он, задыхаясь, велел мне сесть перед ним на пол и надолго замолчал. Я смотрел поверх его крупной головы, на которой дыбом торчали волосы, такие же короткие, как щетина на щеках и подбородке. Наконец он оглядел меня и велел встать, а затем повернуться кругом. Я повиновался; он повалился обратно на кровать и потянул меня с собой, обхватив руками. Поняв, к
чему шло дело, я вывернулся из его объятий и выпрямился, довольный тем, что был равен ему, по крайней мере, в спортивной борьбе.

Он стал ласкаться ко мне, твердя о том, какой я белый и свежий, как красивы мои руки и ноги и как он освободит меня от муштры и от всех обязанностей, сделает своим ординарцем и даже будет платить мне жалованье, если я буду его любить.

Я жестко возразил, он сменил тон и резко приказал мне снять штаны. Видя, что я заколебался, он вцепился в меня, но я оттолкнул его от себя. Он хлопнул в ладоши, вызывая часового, который появился немедленно и связал мне руки. Бей напустился на меня со страшными угрозами и приказал державшему меня солдату сорвать с меня всю одежду. Его глаза округлились, остановившись на тех наполовину заживших местах, где совсем недавно мою кожу обожгли пули. Наконец он с горящим взглядом поднялся на ноги и стал меня ощупывать. Я немного потерпел, пока его прикосновения не стали слишком скотскими, и резко отшвырнул его коленом.

Он, шатаясь, согнувшись пополам, шагнул к кровати со стоном боли; солдат же громко позвал капрала, вместе с которым три других солдата ухватились за мои руки и ноги. Как только я оказался беспомощным, к губернатору вернулась храбрость, он плюнул на меня с угрозами и клялся, что заставит меня просить прощения. Он схватил комнатную туфлю и несколько раз ударил меня ею по лицу, а капрал при этом оттягивал мою голову за волосы, чтобы удары не приходились мимо. Бей наклонился вперед, вцепился зубами в мою шею и сжимал их, пока не показалась кровь. Затем он поцеловал меня, отошел в сторону и взялся за штык одного из солдат. Я подумал, что сейчас он меня убьет, и мне стало жаль себя, но он лишь оттянул складку на моих ребрах, заметно волнуясь, проткнул ее насквозь и сделал штыком пол-оборота. Это причинило мне боль, и я поморщился, а тем временем по боку потекла кровь и закапала на бедро. Бей выглядел очень довольным и, омочив кончики пальцев в крови, испачкал ею мой живот.

Дойдя до полного отчаяния, я заговорил. Выражение его лица изменилось, теперь он стоял молча и после паузы, подавив дрожь в голосе, многозначительно произнес:

- Ты должен меня понять, и для тебя будет лучше, если будешь делать то, что я захочу.

Я был ошеломлен, и мы молча смотрели друг на друга. Имевшие опыт солдаты поняли внутренний смысл этих слов и неловко отошли в сторону. Я вздернул подбородок, что на Востоке означает: "Нет". Тогда он сел и полушепотом приказал капралу забрать меня и как следует проучить.

Солдаты вышвырнули меня на лестничную площадку и, распластав на скамье, принялись истязать. Двое прижали коленями мои лодыжки, опираясь на внутренние стороны моих коленей, двое других до хруста вывернули мне запястья, а потом притянули их и мою шею к доске скамьи. Капрал сбежал вниз по лестнице и вернулся с черкесской плеткой, представлявшей собою гибкий черный ремень, скругленный и сходящий на конус от толщины большого пальца у рукоятки (обложенной серебром) до острия тоньше заточенного карандаша.

Он увидел, что я дрожу, отчасти, как мне самому казалось, от холода, и свистнул плеткой около моего уха, приговаривая, что я завою о пощаде еще до десятого удара, а на двадцатом стану просить ласк бея. И начал бешено хлестать меня изо всей силы, а я сцепил зубы, чтобы вынести удары плетки, вонзавшейся в мое тело, как раскаленная добела проволока.

Чтобы не потерять самообладания, я принялся считать удары, но после двадцати сбился со счета и ощущал лишь какую-то бесформенную боль, а не муку от когтей, разрывающих тело, к которой заранее приготовился. Я чувствовал, как все мое существо постепенно раскалывалось под давлением непреодолимой силы, волны которой прокатывались по позвоночнику до самого мозга, мучительно смыкаясь в нем в единую точку. Где-то в доме громко тикали дешевые часы, и меня терзала мысль о том, что этот звук не соответствует действительному времени. Я корчился и извивался, но меня держали так крепко, что даже эти судорожные усилия не
приносили облегчения. Когда капрал уставал, за дело принимались солдаты, деловито отвешивая мне не меньше ударов, затем наступал перерыв, когда они решали, чья очередь бить, расслаблялись и молча терзали меня. Это повторялось часто в течение, возможно, не более десяти минут. И всякий раз в начале новой серии ударов в голове у меня возникало просветление, и я видел, как какой-то
ярко-белый гребень, похожий на железнодорожное полотно, медленно темнел, наливаясь темно-красным цветом, и при каждом ударе прыгал мне на спину, а в точке пересечения двух таких гребней наливался шарик крови. По мере продолжения наказания плетка все чаще и чаще опускалась на свежие рубцы, пока все мое тело не задрожало от накопившейся боли и от ужаса перед каждым очередным ударом. Палачи скоро сломили мою решимость не кричать, но когда я разжимал губы, из них вырывались только арабские слова, и еще до окончания экзекуции подступившая милосердная тошнота окончательно лишила меня дара речи.

Наконец, когда я был окончательно разбит, они, казалось, почувствовали удовлетворение. Я каким-то образом оказался уже не на скамье, а лежал на боку на грязном полу, где свернулся в полубессознательном состоянии, жадно хватая ртом воздух и смутно ощущая подобие комфорта. Я напрягся, чтобы до того, как умру, исследовать всю боль с точки зрения уже не актера, а зрителя, не думая о том, как судорожно извивается и вопит мое тело. И все же я понимал или, может быть, представлял себе, что происходило со мною.

Я помнил, как капрал, пнув меня подкованным сапогом, велел мне подняться (действительно, на следующий день мой правый бок потемнел и раздулся, а поврежденное ребро при каждом вдохе причиняло мне острую боль). Как, бессмысленно улыбаясь ему, я испытывал ощущение восхитительного тепла, вероятно сексуального, переполнившего меня, а затем он вскинул руку с плетью и со всего размаху ударил меня в пах. Это заставило меня сложиться пополам, с криком или, вернее, с бесплодной попыткой закричать, приведшей лишь к тому, что задрожали мои раскрытые пересохшие губы. Кто-то весело рассмеялся. "Постыдитесь, вы же его убьете", -
прозвучал чей-то голос. Последовал еще один удар. В голове возник какой-то гул, и у меня в глазах почернело, а внутри меня сквозь разрывавшиеся нервы словно выходил стержень жизни, исторгаемый из своей оболочки этой последней неописуемой болью.

Судя по вновь появившимся синякам, они, возможно, продолжали меня бить и дальше, а потом я понял, что меня волочат за ноги двое солдат, едва не разрывая пополам, тогда как третий сидит на мне верхом. Это в какой-то момент показалось мне лучше порки. Затем меня потребовал Нахи. Они плеснули мне в лицо водой, слегка обтерли грязь, подняли меня, сотрясаемого позывами к рвоте и задыхаясь просящего о пощаде, и потащили туда, где лежал Нахи; но на этот раз он немедленно отверг меня, как какую-нибудь слишком потрепанную и заляпанную кровью вещь, ругая моих мучителей за излишнее рвение, которое испортило меня, однако они, без
сомнения, вложили в меня не больше усилий, чем обычно, - дело было главным образом в моей изнеженной коже, более чувствительной, чем у любого араба.

Упавшему духом капралу, самому молодому и симпатичному из всей охраны, пришлось оставаться у бея, тогда как остальные вынесли меня по узкой лестнице на улицу. Ночной холод, обрушившийся на мое пылающее тело, и неподвижное сияние звезд после ужаса последнего часа заставили меня снова разрыдаться. Солдаты же, которым теперь ничто не мешало говорить со мною, назидательно объяснили мне, что подчиненные должны либо сносить прихоти своих офицеров, либо платить за это, подвергаясь еще большим страданиям, как только что случилось со мной.

Они отвели меня пустынной, погруженной во мрак улицей к стоявшей за домом губернатора деревянной пристройке, в которой было много пыльных стеганых одеял. Появился какой-то армянин-камердинер, который в полусонном состоянии наспех обмыл меня и перевязал мои раны. Затем все ушли, а последний солдат, задержавшись около меня, улучил момент, чтобы прошептать мне, что дверь в соседнюю комнату не заперта.

Я лежал в болезненном оцепенении, с ужасной головной болью, медленно немея от холода, пока через щели сарая не забрезжил рассвет, а на станции не просвистел паровоз. Эти проявления реальной жизни, а также мучительная жажда вернули меня к жизни, и я обнаружил, что боль немного утихла. С мальчишеского возраста меня мучили наваждения и тайный страх перед испытанием болью. Не излечился ли я теперь? И все же первым ощущением этого утра была боль. С ним я, голый, заставил себя подняться на ноги и застонал,
осознав, что это не сон и что пять лет назад в Хальфати со мною, робким новобранцем, произошло нечто подобное, но менее позорное.

Соседняя комната была чем-то вроде соединения амбулатории с аптекой. На ее двери висела одежда, сшитая из низкосортной ткани. Я медленно и неловко, из-за моих распухших запястий, натянул ее на себя и выбрал из лекарств едкий препарат, который бы мог спасти меня от нового плена. Окно выходило к длинной белой стене. Я с трудом выкарабкался наружу и, пошатываясь, пошел по дороге в сторону деревни, мимо немногих уже пробудившихся от сна солдат. Они не обратили на меня никакого внимания. Действительно, в моей мрачной и непривлекательной одежде, красной феске и домашних туфлях не было ничего особенного, но, только закусив до боли язык,
мне удалось не сойти с ума от неотвязного страха. Дераа слыла бесчеловечно порочным и жестоким городом, и раздавшийся на улице, за моей спиной, смех какого-то солдата подействовал на меня как ушат ледяной воды.

Рядом с мостом были колодцы, вокруг которых расположились солдаты, а среди них и женщины. Боковой желоб был свободен. Остановившись у его конца, я зачерпнул в ладони немного воды и протер ею лицо, потом напился, что было для меня особенно драгоценно, и наконец направился низом долины к югу, беспрепятственно уходя с людских глаз. По этой долине проходила скрытая дорога, по которой наш планировавшийся рейд должен был тайно подойти к городу, чтобы застать врасплох турок. Таким образом, спасаясь бегством, я разрешал, правда, слишком поздно, проблему, которая привела меня в Дераа.

Немного погодя меня догнал на своем верблюде какой-то человек из племени сердие, ехавший в Нисиб. Я объяснил ему, что там у меня дела и что я уже стер ноги. Он сжалился надо мной и посадил за своей спиной на свое доброе животное, в которое я вцепился, не отпуская рук до конца дороги. Шатры племени стояли перед самой деревней, где я и обнаружил обеспокоенных Фариса и Халима, торопившихся узнать, как мне удалось спастись. Халим ночью подъезжал к Дераа и по отсутствию слухов обо мне понял, что достоверно никто ничего не знал. Я рассказал им нехитрую сказку о падких на взятку и легко клевавших на обман турках, о которой они обещали не распространяться, громко смеясь над простаками турками.

Всю ночь напролет мне снился большой каменный мост под Нисибом. Не то чтобы моя надломленная воля теперь слишком пеклась об арабском восстании (или о чем угодно другом, кроме собственного излечения); однако, поскольку война была моим хобби, верный своему обыкновению, я должен был заставить себя пройти ее до конца. После всего случившегося я взял лошадь и осторожно направился к Азраку, без происшествий в пути, за тем исключением, что встретившийся нам разбойничий отряд Вульда Али беспрепятственно пропустил нашу группу, не тронув ни нас самих, ни наших лошадей, когда узнал, кто мы такие. То было довольно неожиданное благородство, поскольку Вульд Али пока еще не относился к кругу наших сторонников. Их предупредительность (выказанная немедленно, как если бы мы заслужили уважение этих людей)на мгновение укрепила во мне волю нести бремя памяти о той ночи в Дераа, когда невозвратимо пала крепость моей чистоты.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Боже, анон, твоя история - это моя история. Я тоже так влип в Лоуренса.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

в фильме "Серенький волчок" есть сцена где женщина освежевывает мужика. а раньше анон думал что любит вхумп

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Ну так у всего границы есть.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

в фильме "Серенький волчок" есть сцена где женщина освежевывает мужика. а раньше анон думал что любит вхумп

Я подписался уже на дохуиллион хумп-тумблеров и хумп-комьюнити (приятно знать, что ты не один такой больной ублюдок) и скажу тебе, анончик, что твой, то есть, наш с тобой случай скорее типичен: многие сходятся на том, что реальный жесткач убивает "хумп-бабочек". Смерть героя - почти всегда тумач. Свежевание, сожжение заживо и прочие ужоснахи - тумач. Даже порка, если она оставляет не несколько (десятков) шрамов, а в натуре кровавое месиво, для многих тумач.
Для хумпового сценария очень важно, чтобы хумпи, даже побитый и порезанный, сохранял дрочность человеческий облик. Поэтому гифки из ужастиков в хумп-соо появляются редко, и то - это ужастики типа "Призраков Хилл-Хауза", где прям мясища нет.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Аноны, только недавно припал к треду, постигаю искусство, так сказать  Вот в голливудоправду внесли известную сцену из кода да винчи

А это какую? Мне для друга

▼Осторожно, голая жопа и самоистязание⬍

тык

Это считается? Сценарий есть, отсутствие сексуального подтекста - есть, герой, поистязавшись, на время получает чувство освобождения.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Ооо, анон, для многих хумперов это прям иконическая сцена.
Но многие также предпочитают, чтобы все-таки был какой-то истязатель, герой-хумпи и кто-то заботящийся о нем (может, и сам истязатель, очень распространен и такой кинк).

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

и кто-то заботящийся о нем

вот уж и не обязательно заботиться...

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

и кто-то заботящийся о нем

вот уж и не обязательно заботиться...

Кинкующих на заботу очень много.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Но многие также предпочитают, чтобы все-таки был какой-то истязатель, герой-хумпи и кто-то заботящийся о нем (может, и сам истязатель, очень распространен и такой кинк).

Ну типа если бы его духовный наставник, допустим, вот так плеткой отходил, а потом отпустил грехи?

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Но многие также предпочитают, чтобы все-таки был какой-то истязатель, герой-хумпи и кто-то заботящийся о нем (может, и сам истязатель, очень распространен и такой кинк).

Ну типа если бы его духовный наставник, допустим, вот так плеткой отходил, а потом отпустил грехи?

И ранки обмыл, спинку помазал, в кроватку уложил и чаем напоил.
Я, кажется, вносил сюда фик по "Блудному сыну", где Мэл приходит к одному доминанту на порку, тот его хлещет, а потом лечит и комфортит? Я сгорел весь.

Отредактировано (2021-01-17 01:58:10)

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Кинкующих на заботу очень много.

я и не спорю, поэтому и написал "необязательно", в этом же треде видел полно людей, которым комфорт не нужен

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

в этом же треде видел полно людей, которым комфорт не нужен

Это да.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

А давайте поговорим о любимых сценариях.

Один из моих любимых: героя ранят, но он не показывает виду. Героически перевязывает руку/ногу/бочину и с невозмутимым еблом продолжает делать то, что нужно. И вот опасное место пройдено/враг побит/друг спасен. И тут остальные замечают, что наш герой несколько бледноват и заторможен. "Что с тобой?" - кидаются они к герою. "Все нормально", улыбается тот - и падает.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Один из моих любимых: героя ранят, но он не показывает виду. Героически перевязывает руку/ногу/бочину и с невозмутимым еблом продолжает делать то, что нужно. И вот опасное место пройдено/враг побит/друг спасен. И тут остальные замечают, что наш герой несколько бледноват и заторможен. "Что с тобой?" - кидаются они к герою. "Все нормально", улыбается тот - и падает.

красота! особенно когда получил пулю практически прикрыв грудью друга

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Для меня самое вкусное — когда в разгар самого пиздеца герой даже не то что старается быть невозмутимым, у него просто отключаются нахуй все эмоциональные реакции, всё, рубильничек перегорел. А когда пиздец заканчивается — его накрывает по самую маковку. Опционально можно совместить со сценарием анона #2444, чтобы к ранам душевным добавились физические (но не прямо чтобы жесть, эмоциональный хумп я люблю больше крови-увечий).

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

А давайте поговорим о любимых сценариях.

Оооочень заходит такое. А ещё мне нравится, когда физ мучения сочетаются с моральными терзаниями. Например, герой психует/на взводе/ему плохо, и он идёт пиздиться с кем-нибудь в подворотне, нарывается на неприятности, в таком плане. И потом его находят друзья/близкие/небезразличные, обрабатывают раны и комфортят.

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

А давайте поговорим о любимых сценариях.

Один из моих любимых: героя ранят, но он не показывает виду. Героически перевязывает руку/ногу/бочину и с невозмутимым еблом продолжает делать то, что нужно. И вот опасное место пройдено/враг побит/друг спасен. И тут остальные замечают, что наш герой несколько бледноват и заторможен. "Что с тобой?" - кидаются они к герою. "Все нормально", улыбается тот - и падает.

Помню похожую сцену в одном фике.

▼Скрытый текст⬍

Гг, злодей-ебанат, подрался с противниками, его сильно помяли и в процессе ударили ножом в ногу. Нож остался в ране, герой на стимуляторах и ебанце не заметил (сеттинг киберпанковского будущего). Его сторона победила, захватив в плен одного из противников, и шестерки гг тут же приволокли этого противника на допрос. А у гг задача - не только получить инфу и победить, но и показать себя в максимально зверском свете перед союзником, еще более конченым злодеем-ебанатом. И какая удача, в процессе запугивания пленника он посмотрел на свою ногу и вспомнил про нож! И вот он небрежно его вытаскивает в эффектный момент монолога и слегка коцает пленника, а потом отдает его охране и уходит, довольный шопиздец, потому что союзник все это видел и явно в ахуе. И отключается от кровопотери у союзника на руках)

Отредактировано (2021-01-18 17:46:25)

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

кинкует лайтовый вариант: когда за тяжелобольным гг ухаживает другой. одевает, раздевает, кормит, помогает мыться и прочее, прочее

Отредактировано (2021-01-18 18:09:09)

Анон

Re: Whump - мы любим мучить мужиков

Люблю когда герой долго и тяжело сражается и побеждает, а потом ему бывает нужна помощь. Ещё люблю сюжет со спасением из плена, чтобы сильный и победительный герой там страдал, но смог сбежать вместе с товарищами по несчастью, или его спасли друзья. И комфортинг потом. Спасение Маэдроса Фингоном - дайте сразу пять! Читала кажется вообще все версии, что нашлись на фикбуке.