Однажды Леви допился до такой степени, что Моблит нашёл его почти бездыханное тело в луже блевотины и было решено отправить тело на лечение в реабилитационный центр, где работает лучшая подруга Леви Ханджи (она, кстати жената на Петре). Пьёт Леви не просто так, а в том числе и потому, что пытается заглушить свою гермофобию. Но первый запой у него случился несколько лет назад, когда из-за лейкемии умерла его подруга Изабель. Вечно пьяного Леви пытался вразумить его друг Фарлан, и у него даже получалось, Леви устроился на работу, но в первый же день стрессанул из-за людей и микоробов вокруг, уставший Фарлан спросил, что бы могло ему помочь успокоиться, тот сказал, что выпивка, и по пути в магаз Фарлана насмерть сбил пьяный водитель. Леви винит себя в смерти друзей: за Изабель не досмотрел, а Фарлана ну практически своими руками прикончил. Причиной же гермофобии стал прекрасный батя Леви (здесь это Кенни), который, усмотрев в поведении малолетнего сыночки гейские замашки, отпрыска избил и посадил в мусорный бак, чтоб неповадно было. Просидев там 36 часов и повидав некоторое дерьмо (в том числе буквально), Леви сильно, кхм, изменился. Но гермофобия не помешала ему стать мастером боевых искусств, он был ажно чемпионом страны, пока не случилась беда с Изабель. (По-моему, гермофобы и контактный спорт как-то несовместимы, но ладно, автор так видит.)
Эрвин, ясен пень, тоже не просто медбрат, у него биография ещё покруче Левиной, но есть у них и кое-что общее: не так давно Эрвин сам был на реабилитации в той же клинике и тоже из-за алкоголизма. Запил тоже из-за трагедии - после смерти своего жениха Майка, в которой он тоже винит себя. Потому что в прошлом Эрвин был знаменитой топ-моделью и Майк не просто умер, его убили - типа hate crime. Эрвин забухал, попал в клинику - ту самую, потому что её вообще-то основали на пару Ханджи и Найл, лучший друг Эрвина (и единственный более менее адекватный человек в этом балагане). Вылечившись, Эрвин решил, что хочет помогать людям, и выучился на медбрата, чтобы работать в той же клинике. Кстати, пока Эрвин бухал, он перетрахал всех своих друзей, будущих коллег и знакомых. Кроме Оруо. Да, и если у Леви батя-ебанат, то у Эрвина токсичная маман, которая сыночку в 14 лет отправила на конверсионную терапию. Сыночке не понравилось, в 16 лет он сбежал из дома.
Уф, видите, какой потенциал для драмы?
Итак, Леви попал в клинику, и никому не под силу найти к нему подход (у Ханджи Петра загремела на операцию), пока в палату не явился ангелоподобный Эрвин, и у Леви не задымилась шишка - всё, микробы Эрвина это кого надо микробы, не страшные. Разумеется, любовь с первого взгляда (под это дело автор позднее подогнал обоснуй в виде внезапной реинкарнации, который здесь ни к селу, ни к городу, как по мне), Леви изводится, ах, да как такой как ОН может полюбить такого как я, а Эрвин ведёт себя крайне непрофессионально, успешно провоцируя у своего подопечного две панические атаки. Во время панических атак у Леви запускается программа "Кричи, дерись и убегай", и автор старательно расписывает, как ему плохо, как его заламывают, как вкалывают успокоительное, как он страдает, как сильные руки прижимают его к себе...
Узнаю свою писанину в четырнадцать лет, чувствую единение с автором, но в то же время дико кринжую от отсутствия профессиональной этики у Эрвина. Серьёзно, вот так сразу заигрывать с пациентом? Обещать за участие в групповой терапии поцелуй? Фу, бля. Эрвинбыникогда Самое главное, что всем остальным сотрудникам клиники не то что пофиг, они радостно шипперят этих двоих.
Впрочем, клиника в принципе мало убедительна, во всяком случае, мне реабилитационные центры представляются не таким шапито. Ладно, вскоре на сцене появляется глас разума, то бишь Найл, который прямым текстом говорит Эрвину, что хорош хуйню творить (правда, он же обращается с Леви как с раздражающим знакомым, а не с пациентом, но на фоне прочего персонала Найл этичнее некуда). Эрвин соглашается и на время берёт отпуск. Леви проводит пять недель в клинике без Эрвина, делает успехи и просит, чтобы тот его навестил в свой день рождения. К дню рождения Эрвина в клинике готовятся как к школьному фестивалю в каком-нибудь аниме, шипперы лютуют, Леви нервничает, юстится и предвкушает. Эрвин приходит, влюблённые готовые бросится друг другу в объятья... и Леви в лицо прилетает дерьмом от одного разбушевавшегося пациента (наконец-то хоть что-то жизненное). По понятным причинам, у Леви случается паническая атака и мощнейший откат к заводским установкам. По крайней мере, так постулирует автор. А на деле Леви опять тусуется с Эрвином и вполне доволен жизнью, проблемы профессиональной этики вновь забыты, технически ведь Эрвин в отпуске, так что не считается.
И вот Эрвин и Леви уже обжимаются, устроив себе пикник в саду клиники, как звонит телефон - преставилась токсичная матушка Эрвина, он драматично удаляется на похроны в Мэн, наставляя всех не пускать Леви ехать за ним, но Леви вдохновенно затирает Ханджи о том, что это не ему нужен Эрвин, а Эрвин сейчас нуждается в нём, и героически превозмогает поездки в такси и полёт в самолёте, чтобы воссоединиться с Эрвином у надгробной плиты его родительницы. Эрвин восхищён, матушка - грымза, так что и хрен с ней. Тут надо сказать, что какие-то ростки медицинской этики в Эрвиновой башке таки пустили корни, поэтому в близости он Леви отказывает... ну, относительно. Поэтому у них то сеансы фроттажа в номере мотеля, то Эрвин отвлекает Леви от обосравшегося младенца в очереди на посадку, нашёптывая ему на ухо как он оттрахает его маленькую дырочку.
Сеанс фроттажа потом повторяется уже в самолёте после посадки, ух ты, и никто не замечает. А, нет, в самолёте объявляется зловредный папарацци, уже предвкушающий смачную статью о том, что знаменитый Эрвин Смит... но тут Леви показывает своё кунг-фу, заламывая репортёра и угрожая ему кое-чем похуже, - и ничего ему за это не будет. Разве что у Эрвина эрекция (оу, Леви, ты такой горячий и опасный
) и неуверенные флэшбеки, вдруг Леви тоже окажется в опасности из-за него. Но эту линию автор не развивает.
Леви и Эрвин возвращаются в клинику, да только Леви больше не намерен там оставаться: он вон какое путешествие осилил без больших срывов, а раз Эрвин не хочет с ним трахаться, пока он пациент, значит, тем более надо валить. Но в клинике Леви внезапно огребает от Ханджи, потому что кто-то снял на телефон, как эти двое обнимались в очереди на посадку, и это прям сенсация и новость № 1, и как Леви посмел, теперь никто не будет воспринимать такую клинику, где персонал мутит с пациентами, всерьёз. Да ладно, Ханджи, а раньше тебя это почему-то не смущало! Реально, наезд вообще не по теме. Офигевший Леви заявляет, что в жопу вообще клинику, я сваливаю. Все против и Эрвин в первую очередь, потому что статистика рецидивов неумолима, надо закончить лечение, остаться в клинике ещё на месяц. Но Леви больше не хочет быть больным и зависимым, он ставит ультиматум: даю 30 дней, если не свяжешься со мной, то расстанемся навсегда, - и драматично удаляется. На этом, собственно, с драмой покончено: Леви имеет терапевтическую беседу с Найлом, мирится с Ханджи (и никакие проблемы клиники больше не всплывают, ну и нафига это надо было?), блюдёт себя, увольняется с работы, арендует зал и опять становится тренером; Эрвин тоже имеет терапевтическую беседу с Найлом (что бы мы делали без Найла?), спустя 24 дня звонит Леви и у них таки случается секс. Ура, товарищи.
Большую часть времени автор явно кайфовал от своей писанины, что умиляло и придавало прелесть не самому убедительному тексту, к концу уже ощущалась усталость от чересчур многословного повествования. Спустя пять месяцев, в сентябре 2016, автор выложил вымученный эпилог в духе "Счастливые двадцать лет спустя", подводя черту с посылом в пизду этих эрурей, что больше писать про них не будет. И больше про них не пишет.
Да, ненадолго в фанфике появляются кадеты, все пациенты, только Бертольд нормальный.
У Эрена игровая зависимость, Хистория - поджигательница, у Саши нездоровая тяга к риску, Жана клинит на подсчёте услышанных ругательств, ну и тому подобное. Я сначала обрадовался, подумал, что будет общая история про всех, облом.