Кроме того, некоторые пользователи сливают в сеть записи стримов вебкам-моделей. В частности, записи приватных сеансов, которые изначально доступны только одному зрителю.
Инфлюенсер Твиттера Дарья Зарыковская на днях поделилась мнением в микроблоге, напомнив читателям, что вся #секс_индустрия, включая вебкам, существует благодаря спросу со стороны мужской аудитории и является губительной для вовлеченных в нее женщин.
Какое насилие? Ведь нет прямого контакта
«Когда спрашиваешь у веб-моделей про насилие и принуждение в их профессии, порой даже они выражают недоумение: какое может быть насилие? Ведь нет прямого контакта с клиентом», — говорит авторка исследования российского и постсоветского рынка вебкам-моделей и сотрудница «ИНГО. Кризисный центр для женщин» в Санкт-Петербурге Хана Корчемная.
В исследовании приняли участие 120 человек из числа знакомых вебкам-моделей и самих вовлеченных в #вебкаминг (три четверти опрошенных говорили именно об опыте своих знакомых). Хана уточняет, что исследование пилотажное. То есть это такая «разведка» для дальнейших качественных исследований. Это первая попытка в российском поле выяснить, как устроен рынок и каковы его последствия для вовлеченных.
И все же, четверти опрошенных было что сказать о насилии во время такой «работы». «Один человек, живший в этой студии – кажется, один из съемщиков – приносил наркотики и хотел заняться сексом со мной. Я помню, как закрывалась от него в комнате, где работала. С самого начала он казался добрым, для всех готовил еду», — цитирует ответ одной из респонденток Хана. (Здесь и далее все цитируемые ответы разрешены для публикации в открытых источниках респондентами исследования, — прим. Sobesednik.ru)
Некоторые отмечали, что им повезло со студиями, в других квартирах могли быть случаи шантажа, принуждения и иных форм насилия:
«Девушкам не нравилось, что работодатель следил за их работой с другого экрана»
«Работодатель не давал выйти после непрерывной шестичасовой работы до магазина, ругался за частые перерывы, запрещал выходить на трансляцию в маске для анонимности, постоянно писал в соцсетях, когда я находилась онлайн, приказывая быть “поживее”, иначе нет смысла держать меня здесь»
«В студии были штрафы, моральное давление, принуждение засовывать веревку тампона внутрь во время месячных»
«Даже приятные клиенты проявляют жестокость. Просили бить, дать снотворное, совершить половой акт со спящей. В основном много тех, кто пытается смотреть на модель бесплатно или обманом, представившись техподдержкой».
Известно, что где-то «приваты» моделей могли записывать другие сотрудники студии и выкладывать ролики на порно-сайты. Модели никак не могли влиять на то, чтобы их профиль не оставался на сайте после того, как они покинут эту «работу». В некоторых студиях записи эти материалы сохраняли для шантажа моделей при попытке выйти из индустрии.
По результатам анкетирования, чуть меньше половины моделей попали на работу в вебкам через объявления. Причем это могли быть объявления как на специализированных сайтах, так и обычные ресурсы вроде HeadHunter или «Яндекс.Работа». Зачастую там не уточнялось, о какой именно работе идет речь. Чаще всего указывают вакансии оператора в колл-центре или пишут о работе модели. Некоторых вовлекали через рассылку в соцсетях:
«Ей написали в “Вк”, что она симпатичная и предложили поработать на сайте психологической помощи. Она заинтересовалась, узнала что это за помощь, но все равно продолжала отвечать на сообщения и в итоге согласилась. Позже она часто говорила про своих клиентов: “Я их спасаю”»
«Пришла на собеседование в колл-центр, а это оказалась студия»
«Выгнали из “художки”. Без опыта и образования не брали никуда. Нашла девушку во “ВКонтакте”, которая предлагала этот вариант раньше»
«Меня удивило, что люди приходили на собеседование, имея представления о другой работе, но при этом оставались. Не уходили сразу, — говорит Хана Корчемная. — Как могут убеждать остаться тоже есть один интересный ответ. Девушке рассказали, “как это отлично подходит для мамочек: свободный график, хорошие деньги, нет физического контакта и это не проституция”. Были объявления, где обещали легкие деньги за общение на английском.
Это очень подозрительный момент в плане ненасильственности. Если есть позиция, что это “такая же работа”, то почему бы не говорить о ней честно. Но тут получается, что тебя обманывают уже на этапе приглашения на работу».
Большой канал вовлечения — через личных знакомых, достаточно доверенных людей. Более трети кейсов говорят о том, что в #вебкам идут по совету друга, подруги или даже партнера.
Клиенты – почти всегда мужчины
В пилотажном исследовании Кризисный центр не задавал вопросов про семейное и социальное положение моделей и было ли в их детстве насилие. В перспективе дальнейших исследований планируется спрашивать респондентов и об этом. «В проституции и порнографии велик процент женщин, которые подвергались сексуализированному насилию в детстве или подростковом возрасте, в том числе и со стороны своих родственников», – поясняет Хана Корчемная.
Полученные результаты по возрасту вовлечения очевидно говорят о том, что вебкам-бизнес — это «работа» преимущественно для молодых и в основном для женщин.
Стоит отметить, что 6 человек из числа опрошенных свидетельствовали о вовлечении в вебкаминг лиц до 18 лет. «Один ответ – в 14 лет, один ответ – в 15 лет, два ответа – в 16 лет и два ответа – в 17 лет», — уточняет Хана.
Не более десяти ответов из общего числа касались опыта мужчин или тех, кто не соотносит себя ни с мужчинами, ни с женщинами. При этом примечательно, что во всех случаях работать все равно приходилось именно с клиентами-мужчинами. То есть спрос вебкама абсолютно соответствует статистике проституции. Подавляющее число потребителей секс-услуг — мужчины. Вне зависимости, идет ли речь о проституированных женщинах или мужчинах.
Доход зависит от способности не отказывать
«Конкретные суммы дохода наших респонденток назывались не часто, и они были очень разными. Больше говорилось о том, от чего зависел этот доход, – говорит Хана. – Он больше зависел от того, насколько женщина была “раскрепощенной” (кто-то это называет так) или, скажем, насколько она была готова говорить “нет” или “да”, несмотря на то, что в профиле у нее указано, какие практики она делает, а какие нет. Все равно всегда могут сказать, что, если что-то не сделаешь — не получишь денег».
Редкие студии не сильно давят на моделей, чтобы они устраивали шоу в прямом эфире. Выгодополучателям невыгодно держать камгерл, если она не поддается прихотям своих клиентов. Прямых указаний обычно нет, но доход женщины мог не отличаться или отличаться в худшую сторону от того, что она могла бы зарабатывать на обычной работе в офисе, копирайтером или продавцом. Все, кто зарабатывает большие деньги в вебкаме, так или иначе выходят в «хардкорный» сегмент:
«Были обзывательства, если я отказываюсь что-то делать. Часто было так, что я делала то, что не хочу, по инерции, не успев даже подумать, хочу я это делать или нет, — ради денег»
«Когда ты новенькая, то висишь в ТОПе, куда больше шансов увести в приват клиента. Те, кто получил от тебя приватное шоу, ты им просто уже становишься неинтересной»
«Доход напрямую зависел от того, сколько работаешь и как много себе позволяешь. Я работала лениво, ничего в себя не пихала и практически не раздевалась. Моя студия позволяла мне делать что угодно, поэтому в основном я шутила и курила с "мемберами" [так называют клиентов в вебкаме, — прим. Sobesednik.ru]», — Хана Корчемная отмечает, что это единственный ответ такого рода, где от первого лица говорится о таких «лайтовых» условиях от работодателей.
«Вообще бизнес очень непонятный. Никогда не знаешь, отработаешь ли минималку на студии и все равно всегда сама виновата, если нет. Это очень давит».
Также от активности в публичном чате зависело, насколько часто модель приглашают в приват. Отдельным убытком были штрафы, которые практикует любая студия: за пропуски, опоздания, отработку договоренностей.
Стартовая площадка для вовлечения в порно и проституцию
Около половины ответов респондентов говорят об ухудшении психологического состояния во время или после работы в вебкаме. У людей появляются признаки депрессии, хронической усталости, деперсонализации (ощущения, когда твое тело не принадлежит тебе, как будто смотришь на себя со стороны). Прогрессирование алко- и наркозависимостей тоже можно назвать последствиями работы в вебкаме:
«Я начала пить алкоголь, потому что стала ненавидеть себя. При этом на студии этого делать было нельзя, приходилось маскировать. Смешивала алкоголь с энергетиком, чтобы не спать».
Более четверти респондентов отмечали, что либо начали употреблять стимулирующие вещества или наркотики во время работы в вебкаме, либо они употребляли и до этого, но во время работы интенсивность потребления увеличилась.
Некоторые говорили про трудности в сексуальной жизни с постоянным партнером, про ухудшение отношения к своему телу и снижение самооценки.
Значительно увеличивался уровень тревожности. В каждой двенадцатой анкете девушки писали об опасениях, что их записи попадут в сеть или уже попали. Это касается и тех, кто уже покинул вебкам, но по сей день пребывает в паранойе из-за рисков деанона.
Некоторые девушки уже столкнулись с этим и даже подвергались травле. Их профили были раскрыты и выложены на специализированные ресурсы, где «обличают» женщин, которые «чем-то себя запятнали».
Вебкаминг в том числе является трамплином для выхода в другие категории секс-трафика. Ряд респонденток отмечают, что им предлагали заниматься проституцией и/или сниматься в порно.
Мы спросили у Ханы Корчемной, что важно было бы понимать о вебкаминге мужчинам, которые обращаются к нему. Тем мужчинам, которые потребляют контент, и тем, которые платят за то, что женщины показывают им свое тело и выполняют их сексуальные просьбы:
– Мне не хотелось бы думать, что с людьми, которые считают, что можно покупать чье-то тело или заказывать какие-то сексуальные действия, невозможно разговаривать в принципе. Думаю, как раз возможно, но тем, чьи слова для них реально значимы. Обычно это друзья или лидеры мнений.
Если начистоту, то пострадавших женщин или исследователей слушают мало. Мужчины-покупатели секс-услуг слушают других мужчин, которых по каким-то причинам считают «своими» или авторитетными.
Я хочу верить, что человек, которому интересно разобраться, найдет ответы. А человеку, у которого стойкая потребительская позиция, вряд ли помогут разговоры и убеждения. Это как с психологической консультацией. Если человек не хочет над чем-то работать, то ничего и не выйдет.