Приготовьтесь к погружению в серебристый мир самодроча, героического превозмогания, обсёра этих ваших тупых баб с их платьюшками, возвышенной любви, поступления в первый мед дочки дуры и алкаша прямо из-за парты районной гопошколы и прочей ненаучной фантастики.
Начинается с аннотации-вступления от лица Рассказчицы. Героиня сидит в кафе и говорит с автором книги, который вознамерился ажно снять фильм о фанатах. Тут же даётся информация, что дело было давным давно, много воды утекло, а сюжет будет крутиться вокруг некоего певца Туманова, который старше героинь почти на сорок лет.
В принципе, фрагмент написан скучно, но нормально.
Главный минус — это само настроение вступления: звериная серьёзность и томное закатывание глаз. Рассказчица позирует и выделывется. Ну вот например пара цитат.
Мы этих поклонниц иногда ещё встречали на московских концертах. Знаете, как страшно, когда тебе двадцать, а вокруг тебя только бабушки? Красиво одетые, пахнущие «Красной Москвой», с высокими прическами, но - бабушки? Ты оглядываешься на зал и понимаешь, что просто потерялась во времени. Случайно вошла не в ту дверь, а выйти уже не можешь. Ни у одной из нас не получилось выйти.
Вот не поверите, из их поколения я не встретила ни одной сумасшедшей. Даже просто со странностями. На редкость адекватные люди. И кто-то из них ведь тоже мечтал, наверное. Но не сбылось. Прожили обычную, нормальную жизнь.
Это уже про дам помоложе.
Костяк фан-клуба, самые рьяные, самые преданные. За его светлое имя любого порвать готовы. Все песни наизусть, на все гастроли за ним, на последние деньги. Нас ненавидели, конечно. За молодость, за наглость, за то, что не считали их авторитетами. Смешно. Какая может быть иерархия в стайке влюблённых женщин? Я люблю его дольше, поэтому меня надо уважать? Бред!
И в принципе, это не проблема. Фокал имеет право быть каким угодно. Но есть нюанс-спойлер: Рассказчица — не Сашка и никто из фокальных героев. Она вроде как сторонний наблюдатель. И это вызывает недоумение, потому что весь рассказ крутится вокруг Сашки. Автор удержался от топорного восхищения этой героиней, но не смог не подсвечивать её состав из чистых достоинств. Сашка не встречает на пути фактически никаких конфликтов, а те, что встречаются, решаются нужным для автора способом максимальной сашкиной героичности и страдательности.
Глава 1, Сашка, где мы знакомимся, судя по деталям, с героиней из вступления.
Сашка идёт по Мытищам (грязь, разруха, пиздец), слушает на стареньком кассетном плеере песню своего любимого певца про Мытищи, злится на этого же певца (мол, ты про все зажопински так красиво спел, а сам свои начищенные ботиночки по здешним тротуарам не топтал) и злится. Сашка всем недовольна (она вообще очень негативный фокал), лишь Туманов в плеере её отрада, она его даже на уроках слушает.
Слава богу, обществознание не попало в число обязательных предметов ЕГЭ, нового испытания, ниспосланного родным министерством на ни в чём не повинных выпускников в середине года, без объявления войны. А вот русоведам и математикам не повезло, ой, не повезло. Про детей и говорить нечего. Спасибо, хоть пообещали один балл прибавить к любому результату, а то половина их класса точно закончила бы школу со справкой.
Так как в предыдущих чтениях у нас было много непоняток из-за тайминга, отмечу, что в 2003 году (на который указывают основные приметы времени + чего таить, биография автора) в Мытищах ЕГЭ не было.
Сашка у нас не простая, а будущий врач.
Она с шестого класса знала, что будет врачом. Хирургом-травматологом! С того самого момента знала, когда Всеволод Алексеевич попал в аварию. На гастролях в Самаре машина, в которой он ехал, влетела в столб на скользкой дороге. Водитель сильно пострадал, а Туманов, сидевший сзади, получил травму колена. Все газеты захлёбывались подробностями. Сашка в состоянии, близком к истерике, каждый день бежала к киоску Роспечати и скупала все издания подряд. В школу потом приходилось идти пешком, на автобус денег уже не оставалось.
Итак, из этого фрагмента мы узнаем ещё занимательные факты.
1) Саша увлеклась своим кумиром в шестом классе.
2) Туманов достаточно медийная персона, чтобы о его, скажем прямо, не самой ужасной трагедии, трубили все газеты. Нам это знание пригодится.
А ещё из истории с Тумановым выясняется, что у Саши не в порядке кукушка.
В Самаре обнаружился какой-то чудо-врач, собравший раздробленный сустав по кусочкам, даже в Москву отправлять артиста не пришлось. Туманов после выздоровления концерт в больнице дал, и песню этому врачу посвятил. Прихрамывал, правда, ещё полгода, и у Сашки сердце кровью обливалось, когда видела, как он на сцену выходит. Вот тогда она твёрдо решила стать врачом-травматологом. Старые травмы – они ведь в старости боком выходят, так мама говорила, когда сама Сашка, лет в пять, руку сломала. Вот наступит у Туманова старость, начнёт снова нога болеть, а Сашка тут как тут. Ещё бы, лучший врач Москвы и области, светило травматологии! Вылечит в момент!
Сашу очень, очень сильно клинит на Туманове. Её даже ботаника в шестом классе злит, потому что Туманов же не цветок. И можно списать на возраст (читец сам как только не наяривал на Шона Бина), но Сашку клинит с шестого по одиннадцатый, и с годами клин становится всё только жесче.
В восьмом классе химия добавилась, и Сашка с первого дня попала в любимицы химички. Шутка ли, она наизусть таблицу Менделеева знала, всё лето на неё потратила.
Читец вообще сейчас не хочет приосаниться, у него по химии была тройка из жалости. Но таблица Менделеева, наизусть, за лето, целенаправленно? Она запоминается просто если её постоянно использовать. Где похвальба способностям Саши в неорганической химии? Где чудеса её ловких пальчиков на лабораторных? Или это такой тонкий намёк, что химичка была дура/класс идиотов, для которых понимание периодов — уже невъебенное достижение?
На карманные деньги Саша купила справочник медсестры и, как утверждает автор, самообразовывалась. Она его читала и бешенно надрачивала, как она будет ставить Туманову капельницы, уколы и, видимо, делать клизмы.
Очень интересная книга оказалась, столько полезного! И как капельницу ставить, и как постельное бельё менять, и как кормить больного правильно. Сашка зачитывалась справочником, как её сверстницы любовными романами. Только вместо прекрасного принца в её мечтах был Туманов. Приболевший, разумеется, иначе кому она будет ставить капельницы и менять бельё? Она листала страницы и видела его благодарный взгляд, обращённый только на неё.
О голубой мечте Саши узнал её дядя-алкаш-патологоанатом, который пришел к её нищей матери-уборщице занимать бабла на побухать.
Дядя, узнав, что племянница хочет стать травматологом, немедленно высирается на её мечту, мол, тебе, бабе, в педиатрию надо. Саша возмущена до глубины души. Её, такую нитакую, да в бабскую профессию!11 Ведь она ненавидит всё бабское! С младенчества ни разу не занималась бабской хуйнёй (ну там мальчиков обсудить в седьмом классе, накраситься по-шлюхански, фу), чем очень огорчала маму. Мама-то хотела себе девочку-феечку. Вообще, мама тут странная. Она быдло и ужасная тиранша, выжимающая из бедняги весь кислород, душительница детских свобод, Срака, которая постоянно причитает “тыжедевочка!”, но при этом совладать с дочерью, убрать из квартиры Туманова, отобрать все карманные деньги и кассетник она не может.
ЕГЭ Сашку совсем не пугал, сдаст как-нибудь. Тем более, балл накинут. А профильные предметы она знала на отлично.
Показал ли автор Сашину учёбу? Не-а. Из всех успехов — знание таблицы Менделеева. В повествовании один раз упоминается, что Саша готовилась, забив на остальные предметы. Сами экзамены? Волнение? Страх, что ей не ставить Туманову клизмы? Нет. Вообще ничего.
Саша подслушала у автора, что поступление ей обеспечено, и теперь самозабвенно дрочит, как она будет жить в Сиреневой Москве, каждый день ходить на концерты Туманова и ставить ему клизмы.
Дальше автор внезапно описывает отношения Саши с Москвой. Москва — это вам не это! Вы думали, Мытищи пригород Москвы в паре километров от МКАД? А вот хуй. Не каждая маршрутка доедет до мкада. А ещё у Саши есть мать. Мать — это что-то вроде глистовых Васяток, штампованное серое быдло, душащая высокодуховную Сашу и её сиреневого Туманова.
Мама часто повторяла: «Москва – город для богатых». И ещё: «Если все в Москву переедут, кто в Мытищах останется?». Это она про Сашкины мечты перебраться в мегаполис. Мама не любила Москву – большая деревня и цены бешеные. Не по нашему рту пирожок. Мытищи были деревней маленькой, привычной и понятной. Поликлиника рядом с домом, пять минут – и ты на работе. Быстренько прошлась с тряпкой по первому этажу, заглянула в кабинет главврача, там пару раз шваброй махнула, мусор вынесла, подоконники протёрла, и всё, можно назад, домой. После обеда снова в поликлинику, по той же схеме. Хорошая работа: и деньги платят исправно, и хозяйством успеваешь заниматься, муж с дочерью не заброшены. И кому та Москва нужна? Что там делать?
Анон просто заметит, что издревле, со времён дремучего совка, пригороды активно мотались в ДС затариваться барахлом, гулять и отдыхать. Благо из Мытищ в Москву ходит отличная электричка и тучи маршруток. И матушка, если они небогаты, это должна отлично знать. Потому что в ДС и магазины дешевле, и выбор больше, и за какими-то покупками выгодно съездить именно туда. Но к вопросу Сашиной не нищей нищеты вернёмся чуть позже.
Саша, разумеется, мать за мытищинский патриотизм бешено и люто презирает. Как я уже говорил, Саша в принципе ненавидит всех, кроме Туманова в тумане. В её розовых мечтах она уедет в Москву, и сразу начнётся она, жизнь! Тверская, огни, концерты, Туманов.
На освещённой огнями, даже ночью, Тверской, откуда легко добраться до любого концертного зала. И не носить резиновых сапог. Не оглядываться по сторонам, заходя в подъезд, опасаясь вечно обретавшихся там наркоманов. И никогда больше не видеть опостылевшей Ярославки с её серыми, безликими блочными домами и заброшенными полями сельхозинститута, на которых новые блочные дома ещё не выросли.
Анон, которого в нулеыве попытались гопстопнуть на Никольской, говорит ха-ха. Про нариков и прочий контингент, ммм. И все знают московские весёлые спальники с панельками по авторским проектам.
Ох уж этот бандитский Додоуполь... Пардон, Мытищи. Ну, и отмечу, что и автор, и Сашка совершенно не представляют масштабов ДС. Сашке это простительно, а вот автор совершенно не заморачивается проблемами московских масштабов. В этом повествовании огроменный город сжимается до размеров те же Мытищ.
Здесь отмечу ещё, что текст написан с серьёзностью, достойной то ли кодекса по Вархаммеру, то ли книжек Коэльо. Не знаю, видно ли это по цитатам, но автор вообще никак не шутит, не иронизирует и не играет с читателем. Фокал Саши вполне допускает некую иронию над девокой-сычом. Мол, она не знает жизни, наивна, не представляет, что её ждёт на пути к счастью. Нет, только звериная серьёзность, какая Саша умная, духовная, прекрасная и интеллигентная. обсёр васяток, мерзких баб с их бабскими штучками и всех, кто попался Саше на пути.
Очень неприятный фокал.
Итак, после всех этой информации, Саша наконец-то дошла до дома. Поднялась по засранной лестнице (потому что это Мытищи, тут лифты не работают) мимо кошачьего туалета. Автор зачем-то расписывает сложные отношения жильцов с котами, хотя они ни на что не влияют, даже больше, разбавляют безудержно отвратительный образ сашиной матери. Тут отмечу, что повествование в Фанатах в принципе несбалансированно по темпу и смысловой нагрузке. Автор постоянно то разливается описанием тех же кошачьих мисок, то внезапно начинает жадничать и скупиться на хоть какое-либо описание происходящего.
Квартира у Саши — ужасное обиталище васяти из додоупля. Всё плохо, отвратительно, бедно и давно надо переделывать. Здесь же раскрывается образ отца: быдлан, дальнобой, алконавт. Ничего удивительного.
Саша идёт в свою комнату, а там внезапно!
Посреди её комнаты стоял поп. Самый натуральный, с бородой, в рясе. Молоденький, правда, но поп. С кадилом в одной руке и кисточкой в другой. Кадилом он равномерно помахивал в такт молитве, а кисточкой то и дело брызгал на стены. На её бесценные стены! Водой!
Поп освещает её комнату имени Туманова: все стены заклеены любимкой.
Сначала Сашка клеила на стены только афиши, где он особенно красивый, специально сфотографированный, в костюме и гриме, с белозубой улыбкой, подретушированный, моложе себя настоящего лет на двадцать. Но афиш было мало, а унылых стен с обоями в выцветший ромбик – много. Тогда в ход пошли газетные вырезки, те, что с фотографиями. Когда закончились и они, Сашка стала распечатывать снимки из Интернета. Интернет был только в школьной библиотеке, и десять проведённых там минут оставляли её ещё на неделю без посещения столовой. Но десяти минут вполне достаточно, чтобы откопать пару-тройку новых изображений Всеволода Алексеевича. Скинуть на дискету. А дома уже напечатать на струйном, чёрно-белом принтере, который она приспособилась заправлять самыми обычными, для перьевых ручек, дешёвыми чернилами. Чернила текли и пачкали руки, но, если повесить такой портрет повыше, чтобы не тереться об него спиной, получалось очень даже ничего.
1) Афиша и плакат разные вещи. Откуда у Саши афиши, если в Мытищах САМ бывает раз в десятилетие?
2) Скорее всего у Саши висели всё же плакаты. Значит, их кто-то печатал и продавал в Мытищах. И значит, Туманов популярен. Но через несколько страниц окажется, что Туманов давно забыт, его альбомы никто не выпускает и на мытищинском развале их нет.
3) Описание Саши и нищеты её семьи основано на сиюминутных нуждах эмоциональных качелек, на которых качается автор. Саша постоянно с надрывом достаёт из широких штанин “последние гроши”. И в следующей сцене снова возникают последние гроши. Семья описана, как безнадёжно нищая, но внезапно у Саши карманные деньги, мать не выгнала трутня-отца, не ищет подработки. Мать описана, как типичная мама говнолорда: нищее тупое быдло с поведением, подчиняющимся сиюминутным нуждам рассказа-слезодавилки. Она и угнетает, ух угнетает, аж работать не гонит, она и куском хлеба попрекает, и учёбой, а корзинка такая прям гениальная, и это не ценят! Вряд ли это будет спойлером, но в конце, когда Саша поступит в мед, мать, которая до этого ныла, что Саша должна отлично учиться, чтобы выбиться в люди, и (спойлер) пропихнула её в хорошую школу, включает режим “не хочу тебя кормить пять лет, убирайся, дармоедка!11” И Саша такая “тут она поняла, что у неё нет дома!11”
4) Так как у нас произошла корректировка таймлайна, отмечу, что дело происходит в 2003 и у нищей семьи есть принтер. Старый, который отдали дочери, чтобы она ставила эксперименты с чернилами. А ещё есть комп, к которому этот принтер подключается. Нищая семья такая нищая.
Да, чуть не забыл. Чернила Луч в принтере. Или Саша, чтобы сопла не забились, покупала дорогой паркер, глицерин и прочие компоненты для замеса вменяемых принтерных чернил?
Так вот, распечатанного дома говночернилами на говнопринтере Туманова поливают святой водицей. Изгоняют из этого дома, значит.
– Что вы делаете? – отчеканила Сашка, находя взглядом притулившуюся на подоконнике мать.
– Комнату освящаем.
У матери голос всегда тихий, усталый, как будто выцветший. Сашке иногда казалось, у неё просто не хватает энергии, чтобы чему-то радоваться или удивляться, о чём-то мечтать. Только ругаться энергия находилась.
– Зачем?
– Силу нечистую выгоняем, – мать встретилась с ней глазами, посмотрела с вызовом. – Может, хоть Бог тебя вразумит? Сколько я просила, поснимай со стен чёрта своего старого!
– Вон из моей комнаты, – процедила Сашка, обращаясь и к матери, и попу одновременно.
– А ты не командуй! Сначала на свою квартиру заработай! – ощерилась мать.
Её любимая присказка! Её квартира, её правила. Знала бы она, как Сашка мечтала отсюда уехать и никогда, никогда больше не возвращаться.
Ну выпоняли, да, какая драма! Злобная мать не понимает дочь! Она ещё и верунка! Думает, что Саша одержимая! Как настоящее быдло!11
Анон на самом деле счёл бы сцену с экзорцизмом Туманова удачной находкой, но автору отказало чувство меры. Сцена описана на максимально серьёзных щщах, мать выставлена максимально быдляцкой и нипанимающей дочь дурой, а Сашка — страдающей беднягой. Но если вдуматься, что, кроме авторского произвола мешает ужасной быдломаме взять и просто оборвать к чертям все дочкины плакаты и поставить ультиматум, что больше Туманова в её квартире не будет? А ничего.
Абсурдность происходящего смутила даже попа.
– Да я, в общем-то, закончил, – молодому священнику было явно неудобно наблюдать семейную сцену. – Пойду. А дочку вы не ругайте, не ругайте. Ну что вы, в самом деле? Туманов – хороший артист, положительный. Лучше было бы, если б она какими-нибудь рокерами увлекалась или, прости Господи, панками? В штаны свои дырявые влезут, головы обреют и орут чего-то со сцены. А потом пью да блудом занимаются.
Наслушаются своей папсы, а патом ябутся в жопы!11
Здесь отмечу, что автор очень скуп на второстепенных персонажей или хотя бы статистов. Вот тут поп, например, отыгрывает сразу две роли: во-первых, он инструмент злобного материнского угнетения, а во-вторых, транслирует нам авторский дроч о том, что Сашка молодец, не какая-то кисо с дискотеки.
Поп уходит, Сашка выставляет свою мать-тираншу за дверь, и остаётся рыдать над размокшими говнораспечатками с Тумановым. Всё, всё надыбанное на дискету, погибло! Саша поливает говном мать и весь мир, который не разделяет её культа Туманова.
Вот никогда она не могла понять, почему все цепляются к его возрасту. Одноклассники, если хотят посмеяться, всегда тычут именно в это. Всем нравятся пацаны из Backstreet Boys и слащавый красавчик Лео из «Титаника», и они – нормальные. А Сашка чокнутая, потому что её идеал не носит рваные штаны и не трясёт их содержимым перед публикой. Про Лео лучше вообще не думать – Сашку тошнило от массового помешательства на голливудском мальчике. Нет, он, может, и симпатичный, и играет неплохо. Но когда после летних каникул все девчонки из их класса пришли по уши в него влюблённые, с его изображением на футболках, тетрадях, дневниках и даже ластиках, Сашка твёрдо решила не смотреть нашумевший фильм. Из принципа. Никогда ей не нравилось ходить стадом, а уж стадом любить – просто противно.
Кого автор хочет нам показать: немного отрешенную девочку “не от мира сего” с высокими и безответными чувствами к далёкому идеалу из иной эпохи. Что автор показывает? Несчастную девушку с явной психиатрией. Волкодав весьма живо показывает ребёнка с маниакальными зацикленностями, проблемами с самоидентификацией вплоть до ненависти к своему полу. Если читать именно то, что автор пишет, то Саше Туманов как таковой и не нужен. Он не цель, а средство для её возвышения над миром и сглаживания обиды, что она не вписывается в этот мир. Не Туманов, так Кабзон или Магомаев. Или Феанор. Анон в реале видел такой съезд крыши на тему Чайковского, и блин, это страшно.
Но вернёмся к. Саша страдает. Её мать-тиранша ноет под дверью, чтобы доченька поняла и простила, и вообще, можешь не прощать, но хоть выползи покушать супчику. Но Саша-кремень орёт, что нет, не простит она! Не выйдет! И лишь вечером изволила выйти, чтобы немедленно бякнуться о бухого отца и непогретые к её выходу котлеты.
Отбивка. Автор вещает нам о происхождении Саши и судьбе её родителей. Мама Саши выскочила замуж со школьной скамьи за мужика на почти двадцать лет старше себя. Происхождения Саша самого быдляцкого, прямо таки карикатурно быдляцкого. Отец — бывший работник колхоза, ныне водитель-алконавт, мать — вроде бы староста-отличница, которая родила, бросила учёбу и села на жопе ровно растить Сашку и мыть полы в поликлинике. Но не очень ровно, потому что внезапно оказалась челночницей, а потом как-то невнятно перепрофилировалась в уборщицу. Ещё ниже у неё окажется своя точка на рынке. Анон не очень понял, что это было. Ощущение, что автор хотел показать бызсднст, но потом зачем-то дал задний ход и сделал матушку героини жгучей красавицей и активной женщиной, но потом снова вспомнил от безысходнст, и вчерашная членочница внезапно стала уборщицей, потому что СТАЖ и СТАБИЛЬНОСТЬ.
Фокал внезапно прыгает на мать, и автор пытается раскрыть нам образ сорокалетней матери поехавшей кукухой дочери. И снова у анона бездна вопросов, так что по пунктам.
Ну не могла у весёлой, а где-то и откровенно легкомысленной Ниночки родиться такая, с детских лет серьёзная, рассудительная, а порой и занудная дочь. Ниночка в её возрасте по танцам бегала, а эта запрётся в своей комнате и сидит, во двор её погулять не выгонишь. Вечно с плеером, вся жизнь под голос Туманова проходит. Вот ещё тоже! Нашла себе кумира! Да даже в Ниночкиной молодости он считался немодным. Тогда всякие ВИА слушали, а ещё лучше – какую-нибудь «Baccara». Но уж точно не этого комсомольского переростка с правильным лицом и такими же правильными песнями. Теперь-то он спохватился, про любовь запел. В своём предпенсионном возрасте. И Сашка млеет – только наушники наденет, сразу лицо другое становится, спокойное, расслабленное. А как она смотрит на него? На портреты эти дурацкие, которыми вся комната обклеена, ну чисто иконостас в церкви! Заходить же страшно, куда ни глянь – везде Туманов. И ладно бы только стены! Туманов у неё и на кружке, и во всех рамках для фотографий.
1) Образ матери мотается и гнётся под нужды сиюминутной картиночки и дофаминовых качелек. То она Сашу разве что не жрёт поедом, то грустит, что у неё родилась такая Взрослая, Серьёзная, Культурная, Одухотворённая, Не Такая, Как Все Дети Дочь, как жаль, что она, тупая Ниночка, не может понять её нитаковости, плак. Реально, автор подсвечивает Сашку прожекторами так топорно, что не во всех фанфиках про сьюх увидишь такое.
2) Туманов, который протухший комсомольский певец. Вот тут Волкодав окончательно отказывает чувство меры и вкуса, и она уходит в отрыв во имя пострадашек Саши в семье пиздуховных васяток. Лещенко-Туманов пусть и старый коньюктурщик, но прочно вошел в культурный фон всех последующих поколений. Родительский дом, До свиданья, Москва, День Победы и тд знакомы даже современным детям именно в его исполнении. Автор же выставляет Нину абсолютным бескультурным дном, поливающим говном значимое явление её жизни, чтобы оттенить духовность Саши. При этом выдаёт типичный парад стереотипов о быдле, которое не ценит свою культуру, хочет только танцы-шманцы, всех этих ваших Киркоровых и пра-аституток на сцене.
5) Снова у нищей Саши в кошельке открывается новое отделение. Деньги на проезд она сливает на газеты, завтраки-обеды — на интернет. Добавим расходники для принтера, батарейки для плеера, наушники (большинство кассетников шло с накладными наушниками, которые, дабы слушать на уроках, приходилось менять на затычки), теперь вот куча мерча. Да, рамочки не берутся из неоткуда, если у тебя мизерные карманные, которые мать норовит не дать, и нет подружек, которые сливают тебе старьё.
В общем, мать Саши наяривает, какая её дочь нитакая, как её это пугает, но к врачу не, не поведём. К тому же автор внезапно! делает разворот на 180, и одинокая отпавшая от общества Сашка становится сэкс-бомбой и завидной невестой. Автор внезапно встаёт в позу, что интерес к Туманову так, абстрактный, а так Сашенька с мальчиками водилась, так водилась, и все за ней бегали, вот только женишки негодные оказались, не то что Туманов. Короче, читатель, ты это, не смей думать,что Саша просто поехавшая и оторванная от общества, поэтому и зациклилась на недоступном мужике. Все её хотели, но все оказались негодными!11
Первой попыткой стал Сергей, долговязый, сутулый, зато – без пяти минут врач. Он был на два года старше, готовился поступать в мединститут, и во дворе носил кличку «Серый-Белый-Голубой». Серый – потому что Сергей, Белый – потому что собирался стать врачом и носить белый халат. А вот почему «Голубой» Сашка поняла слишком поздно.
Я стесняюсь спросить, и как Голубому Серёже жилось в Волкотищах? В Волкотищах водились особо толерантные гопники, которым было окнорм, что мальчик-гей тусит с ними в одном дворе?
Лирическое отступление: я подозреваю, что Голубой Сережа — это не автобиографический момент, а пересказ классического анекдота о гее, который поматросил, не сумел трахнуть, и бросил наивную школьницу, для которой всё было всерьёз. Отмечу другое. Автор нихуя не знает о жизни гопоты и нищеты. Когда Волкодав не нагнетает Ужасы Наших Волкотищ, вылезает быт умеренно интеллигентной советской семьи. А вместо кидающейся говном Саши выглядывает просто закомплексованная “приличная нитакая” девочка, чьи родители не понимают детской жизни и пытаются силой уложить её в свои устаревшие представления о детских делах и усугубляют её разрыв между сверстниками. Зачем было нагнетать драму, когда можно вывести конфликт с родителями и окружением без вот этого алко-быдло флёра?
В общем, с Голубым Серёжей ничего не вышло. Частично потому что гей, частично потому что тащить его к себе на алтарь Туманова Саша застремалась.
Со вторым кавалером дефлорация прошла успешно, и этот факт Сашиной биографии заслуживает внимания. Парень был из её секции по баскетболу, которому надо было просто поебаться, а потом он спился.
Со вторым, рыженьким Лёшкой, познакомилась в баскетбольной секции. Лёшка тоже не звал в кафе, и Сашка начала подозревать, что её представления об ухаживаниях, почерпнутые, разумеется, из биографии Туманова, сильно расходятся с реальностью. Всеволод Алексеевич миллион раз рассказывал в интервью, как водил Зарину в ресторан Дома литераторов, как они катались на коньках в Сокольниках, как гуляли по зимней, засыпанной снегом Москве. На поездки в Москву, в Сокольники, Сашка не рассчитывала, но хоть в Макдак-то можно было сходить?
Сашка осталась разочарованна. И вокруг этой, простите, потной возни столько страстей? Весь класс шушукается, кто, с кем, сколько. А в чём удовольствие? Пакость какая-то. Но раз уж начала, надо продолжать, тем более, что появление у Сашки парня сразу стало школьной сенсацией. Лёшка встречал её после занятий, вместе шли на баскетбол, потом к нему.
Отдельно анон професпалмит с очередного забега о Недоступной Сиреневой Москве. Неужели у героев-любовников не нашлось триста рублей скататься в Сокольники и потусить там денёк?
По поводу фрагмента скажу, что осталось очень неприятное ощущение. Автор пытается показать, что васяткин быт Саше не подходит, что сверстники — фу, говно то ещё, жадные, неромантичные, им лишь бы до пизды дорваться. А читец увидел криповую картину, как девочка-бирюк в очередной попытке “стать своей” раздвинула ноги перед неприятным ей парнем просто потому что он у неё есть, а потом кайфовала, что ВСЕ СМОТРЯТ ЗНАЮТ СЕНСАЦИЯ. Тогда как в реальности, будем честны, сенсацией могло стать только если бы у такой девочки-бирючки появился бы гарем из негров, который встречал её послеш школы на лимузине с фаершоу и ковровой дорожкой.
От повторения материнской судьбы с беременностью сразу после выпускного Сашу спас авторский произвол: герой-дефлоратор внезапно! спился, украл у сашиного отца его vodka, и Саша послала его в сиреневые дали вместе с “нормальностью”.
Сашка посмотрела на его затасканную адидаску, на вечно приспущенные, пузырящиеся на коленках спортивные штаны, пыльные кеды, встретилась взглядом с красноватыми с бодуна глазами.
– Да к чёрту вашу нормальность, – пробормотала она.
– Чего? – не понял Лёшка.
– Пошёл отсюда, говорю.
На этом поиски счастья были завершены на неопределённый срок.
И честно говоря, это была криповая история.
Но я мало выебал мышей, поэтому откачусь на пару абзацев назад. Прежде, чем спиться, герой-дефлоратор бросил баскетбол, которым занимался вместе с Сашей.
То есть как – надоело? Сашка баскетболом занималась серьёзно. Без фанатизма, всё-таки в её планы не входил профессиональный спорт, но ходила регулярно, тренировалась честно, за сборную школы играла. Полезно, правильно, да и просто нравилось. Всеволод Алексеевич в юности футболом занимался, но девочек в футбол не брали.
1) Очень мило, что Саша занималась баскетболом. Судя по тому, что она “шла после школы”, это была какая-то сторонняя секция. Вот только они платные. Понятно, что скорее всего, это были символические рублей пятьсот-тысяча за период времени (от месяца до полугода), а секция — весьма бюджетная. Но ниже будет чудесная история, как Саша осталась без выпускного: её быдлородители зажали 1 тысячу рублей, мол, это же дохуища денег для нашей семьи! А почему так вышло? Потому что за секцию автора платила мама-васятка, а автор считала, что ходит бесплатно.
2) В комментариях мне указали, что были бесплатные секции. Я с одной стороны верю, с другой, снимать замечание не хочу, так как в аноновом пригороде ДС бесплатные секции были либо в рамках школы, либо всё равно какая-то символическая деньга бралась. Очень символическая, но непосильная для семьи, которой жалко тысячу рублей на выпускной единственной дочери.
Хотя, возможно, после тысяч схожих говнолордских биографий мне кажется странной сам факт физкультурной активности главной страдалицы.
3) Cambio dolor por libertad!.. Кхм. А как же бум женского футбола после сериала с Орейро? Трансляция началась в 1999 году, и сразу взорвала экраны и футбольные секции. Анон напряг других свидетелей дикоангельского прорыва, и те подтвердили, что женские группы вполне были. Другое дело, что не все родители считали, что дочкам этот ужасный мужской вид спорта нужен.
Но вернёмся к тексту. Автор обращает наше внимание, что у Саши проблемы с нормальностью, но это не она неправильная, это мир слишком плох для неё. И анон снова орёт.
Вопрос «нормальности» для Сашки остро стоял всегда, сколько она себя помнила. Уже в первом классе она начала понимать, что с ней что-то не так, чувствовать пропасть между собой и одноклассниками. Началось всё, смешно сказать, с «Черепашек Ниндзя». И дело даже не в том, что мультик про черепах-мутантов смотрели только мальчики и Сашка, а девочки предпочитали «Русалочку». Хуже было то, что мальчишки выбрали себе по герою. Кто-то в играх на переменках всегда изображал Донателло и махал воображаемой палкой, кто-то мнил себя Микеланджело и поедал такую же воображаемую пиццу, кто-то непременно хотел быть Леонардо или Рафаэлем. А Сашка традиционно отыгрывала Сплинтера, старую крысу – учителя черепах, персонажа, которым никто и никогда быть не хотел. Он толком не сражался, всё больше поучал своих подопечных
Часть прошлых претензий снялась из-за восстановления таймлайна, но я всё равно замечу, что Сашка с 1996 по 2003 была школьницей, а в 96 ещё весьма мелкой. И бума сейлормун, Зены, эхофлота с кучей боевых баб должен был прокатиться и по её мозгам.
Со средней школы девочки начали фанатеть от поп-звёзд. Логично. Но Сашке всё не по нраву.
Сашка оставалась от этого сумасшествия в стороне, не понимая его природы. Что интересного они все нашли в Рыжем Иванушке или медведеподобном солисте «Hi-fi»? Ну да, песни ничего так, поскакать на дискотеке можно. Но какое удовольствие все уроки подряд вглядываться в простоватые лица парней на обложках? Что такого особенного они в них видят? Сашке хватило одного интервью «Иванушек» в модном подростковом журнале (читали украдкой, в девчачьем туалете, чтобы не видели учителя – почему-то журнал считался в школе запрещённым, очевидно из-за романтических историй с фотографиями в конце), чтобы раз и навсегда потерять интерес и к солисту, и к группе в целом.
Анона на самом деле пугает вот этот серьёзный и пафосный дроч на сашину нитаковость и презрение к сверстникам. Саша весь текст яростно дрочит, какая она нитакая. С рождения её рука не осквернялась бабскими куклами, бабскими бантикми и прочими бабскими играми. Саша была нитакой, играла с пацанами и презирала этих тупых баб. И музыку тоже не любила. Отец привёз ей ИЗ САМОЙ МОСКВЫ царский подарок — кассетный плеер, а она не оценила.
Так что Сашкина жизнь в то время проходила без музыкального сопровождения. В подаренном на день рождения плеере болталась одна-единственная кассета, сборник попсы, и отец даже обижался – он привёз дорогой подарок дочери из Москвы, деньги потратил, а она им почти и не пользуется. Так, включит иногда, посидит с наушниками пять минут и снимает. Голова, мол, болит. Немузыкальный ребёнок растёт, не в него. Он вот в молодости на гитаре так шпарил, весь двор слушал! На трёх аккордах, правда, да неважно, зато с душой!
Ну, и как же не обосрать васятку-батю, чтобы читатель покачался на эмоциональных качельках, мол, какое же он быдло!
Время шло, Волкотищи деградировали, васятки спивались. И я снова ору, потому что автор совсем обленился.
Закончился пятый класс, шестой. Серое, пустое время. Спустя годы она пыталась вспомнить свою жизнь до появления Туманова – и не могла. Нечего было вспоминать, зацепиться не за что! Отдельные всплески воспоминаний. Мама открывает точку на рынке, папа возит товар для какой-то фирмы, дома появляются коробки «Сникерсов», и через неделю от них уже тошнит. В киосках около школы продают десятки разноцветных баночек с коктейлями, в том числе алкогольными. Одноклассники пьют их на переменах, никого не стесняясь. Сашка налегает на ярко-малиновую газировку, которую постоянно рекламируют по телевизору. Якубович крутит колесо по пятницам, Пельш загадывает мелодии по будням. Мама привозит из Турции пенал в форме робота, весь класс завидует. В моду входят игрушки-тролли с фиолетовыми волосами, на каждой парте сидит по троллю, даже у мальчиков, а у Сашки тролля нет. В Турции их не продают, а купить игрушку в обычном мытищинском магазине мама считает глупостью. Да ты же уже большая! Грустно, но как-то не обидно. «Дюна» поёт про коммунальную квартиру, весёленький, но непонятный клип, Сашка не знает, что такое коммуналка.
Я ещё раз отмечу, что главная претензия Сашки к ужасным быдлородителям — что они быдло и недостойны её. Ужасные угнетения, которые постоянно подсвечиваются, сводятся в итоге к типичным проблемам девяностых, когда все выживали и крутились, как могли, а дети временами росли, как подрожники.
Дальше случается кризис, и мамин турецкий бизнес схлопнулся. Похоже, это дефолт 98 года. Стопэ, автор, а как же предыдущее заявление, что мама просто заебалась и пошла уборщицей, потому что стаж?
Быт меняется, сначала в полную нищету с макаронами и маргарином рамой (??), потом отец выходит работать дальнобоем (при этом он ездит всегда пьяным, что бешенно подчёркивается уже во второй раз. Зачем? Чтобы мы удивились, какой он шумахер, раз не разбился?), и быт кое-как налаживается.
Просто штришок к портрету нашей Саши.
Книжки в свободное время. Новые, взятые у одноклассниц, про детей-детективов, раскрывающих страшные тайны, страшилки про гроб на колёсиках и руки из стен. Скучно. Старые, потрёпанные, из шкафа, кажется, ещё мамины. «Кортик», «Бронзовая птица», «Флаги на башнях». Пионеры, комсомольцы, подвиг молодогвардейцев, скачущий на коне Павка Корчагин. Интересно, но непонятно. Почему пионеров больше нет? Почему больше не надо спасать родину и даже гордиться ею как-то стыдно? Сашке очень хочется туда, в эти книжки, в это время, где дети всем нужны, где всё ясно с самого начала: стань октябрёнком, потом пионером, слушай вожатого, вступай в комсомол. Почему сейчас не так? Почему у неё нет такого друга, как Мишка Полевой? Где найти Антона Семёновича, который бы объяснял, что такое хорошо и что такое плохо? Закрываешь книгу, и снова пусто. Пустое время. Бесцветное.
И анону как-то снова крипово, потому что а) Саша какая-то упоротая. Неужели ей никто не объяснил, что были такие организации, но теперь их нет? Или она из контекста не очень понимала, что это такое? б) кто девочку 11 лет заставлял гордиться родиной? в) анон тоже читал все эти книги и любил их, но авторское надрачивание и противопоставление пиздуховного “сейчас” с духовным “тогда” (с Тумановым, молодыми бабушками и духовностью) утомляет. Весь текст пронизан какой-то ненавистью к современности и обидой, что автор-Сашка в неё не вписывается.
Вот так через обильный флешбек автор подвёл нас ко дню знакомства Саши с Тумановым. Это был праздничный день, приехали артисты из Сиреневой Москвы.
На тот концерт она попала случайно. День города Мытищи, юбилей. Обещали московских звёзд, фейерверк и дискотеку под открытым небом. Аделька, соседка по парте, уговорила её пойти.
– Ты чего! Говорят, Киркоров будет! И «Руки вверх». Автографы возьмём, сфоткаемся! Вход же бесплатный!
Дальше ещё интересней (опустим внезапную подружку одинокой могучей волчицы Саши и Киркорова, как апофеоз попсы для быдла).
Сашка только плечами пожала. Адельке лишь бы куда-нибудь сходить, первая тусовщица класса. По выходным иногда в Москву ездила, звёзд ловила. Даже альбомчик завела, с фотографиями знаменитостей, всех подряд. Сашка относилась к соседке снисходительно, мало ли, чем люди болеют. Зато математику даёт списать и с разговорами не лезет.
1) Саша сама с математикой не справлялась? Она же гений. Презирающий и ненавидящий всех вокруг, но гений.
2) А Аделька ваще беспалевная мега-мажорка. У неё что, есть полтинник на маршрутку в МА-АСКВУ?! Да ещё на концерты ЗНАМЕНИТОСТЕЙ ходит?!
Саш Киркорова ненавидела, но дома бухал после рейса папенька, и к нему она не хотела больше. Пришли на концерт, а там давка, толпы, безобразие.
– Прорвёмся в первые ряды! – уверенно сказала Аделька и сразу принялась пихаться.
– Куда! – Сашка схватила её за куртку. – С ума сошла? Раздавят! Киркоров выйдет, все ломанутся вперёд, и тут будет Ходынка!
Аделька ни черта не поняла, но остановилась.
О какие слова знает! А девочке всего двенадцать. Образованная! Не то,что эти ваши адельки!1
Аделька проводит Сашу к техническому проходу около палаток-гримёрок, где по идее должны будут ходить на сцену артисты. Тут никого нет (они же одни такие умные), только два ленивых мента, и Аделька готова выклянивать автографы. Саша же возвышается, ведь она тут не из-за пошлого желания полапать селебритиз, а потому что дома пьяный папа-васятка.
Начался концерт, Саша возвышается, Аделька клянчит автографы. Выходит солист некой “популярной группы”, и чтеца просто сметает серебристым излучением. Солист начинает заигрывать с четырнадцатилетками, зачем-то похабно предлагать прошвырнуться по клубешникам и раскрывать детали, что у него гонорар налом (?? зачем?). Саша приосанивается над ним и зачарованной вниманием Аделькой так, что спина хрустит, и уходит в другой конец… чего-то там. А там - сиреневый Туманов.
Сашка оторопела. Ей почему-то казалось, что слуги искусства перед выступлением должны думать об этом самом искусстве, а не «клубешниках». Собираться, настраиваться, входить в образ. И слово «задница» в данный контекст никак не вписывалось. Аделя тем временем принялась рассказывать, где в Мытищах можно весело провести время. Звезда зевала, и в итоге заявила, что чёрт с ним, поедет назад, в Москву, вот только споёт оговорённые в контракте три песни.
– Бабло наликом обещали, – доверительно сообщил артист и подмигнул. – А вы, красавицы, местные?
Вопрос был обращён Аделе. И смотрел он на неё, и улыбался ей. Ну ещё бы, высокая, в предельно короткой юбке, на каблуках и при полном макияже, Аделя выглядела гораздо старше своих реальных четырнадцати. А Сашка, в джинсах и дурацкой розовой куртке с далматинцем (мама привезла в один из последних рейсов, решила, что очень мило, и попробуй поспорь!), выглядела на её фоне ребёнком. Почувствовав себя лишней, Сашка отошла подальше.
Анон заметит, что Волкодав проебала таймлайн. Саша дрочит на Туманова с шестого класса, когда он попал в аварию, а сама Саша решила стать врачом. А тут внезапно! она впервые его увидела в восьмом.
Сашка видит Туманова, а тот СИРЕНЕВ. Как Галуаст. Как Мудомайкл. Как боженька-император.
Зачем ему костюм, подумала Сашка. Он и так в идеально выглаженных, как будто не сидел в машине, брюках. Белая рубашка, галстук под горло, пиджак с платочком в тон. Папа никогда не носил пиджаков и брюк со стрелками, часто повторял, что джинсы – лучшие друзья дальнобойщика.
Всеволод Алексеевич в палатку не торопился.
– Да погодите, дайте на народ посмотреть. Обстановку оценить, так сказать. Ух ты, какая толпа. Весь город собрали?
На сцене гремела музыка, народ аплодировал, но голос Туманова даже в таком шуме был отчётливо слышен, каждое слово.
Он приблизился к ограждению и теперь обозревал площадь. Сашка оказалась в паре шагов от него. Надо бы позвать его, взять автограф, наверное. Для Адельки, в коллекцию. Но Сашка не могла и слова сказать. Только во все глаза смотрела на Туманова, завороженная, как змея перед флейтой факира. Что-то от него такое шло, сильное, притягивающее, опасное.
Вот так дикая мытищинская папуаска впервые увидела мужчину в костюме.
Аделька тем временем убежала предаваться развратом с развратным солистом. Автор вроде говорила, что Аделька списана с реальной подруги детства. И у меня вопрос: а это вообще нормально, писать про якобы реального человека, что та в тринадцать была готова поебаться со впервые увиденным взрослым мужиком за бабло?
Саша осталась ждунить своего БОГА. Бог выходит на сцену и начинает серебристо сиять.
– Добрый вечер, Мытищи!
Надо же, прошло всего пять минут, а как он преобразился! Подтянутый, элегантный, костюм с иголочки, белоснежная рубашка, бабочка. Улыбка такая приятная, искренняя. И голос… Голос сводил с ума, обволакивал, хотя артист даже не начал петь. А уж когда начал…
Пел он тот самый бред про «Мытищи, любимый город мой», но так искренне, словно родился и вырос именно тут. И народ, поначалу не слишком обрадовавшийся появлению Туманова вместо ожидаемого Киркорова, даже начал хлопать в такт, подпевать. Особенно старались женщины старше сорока. Дети размахивали шариками, сидя на родительских плечах. Молодёжь, менее вдохновившаяся песней про Мытищи, пользуясь случаем прикладывалась к банкам с пивом и коктейлями. Но Сашка всего этого не замечала. Она смотрела, слушала и в даже верила, что Мытищи и правда «город в зелени садов, славный город трудовой».
Конечно, это ещё была не любовь. Так, интерес к артисту, вызванный его профессиональным обаянием. Туманов спел ещё две песни и ушёл со сцены. Сашка хотела вернуться к ограждению, но её подпёрла толпа сзади, выбираться было бы слишком сложно. К тому же объявили выход Киркорова, все захлопали, завизжали, и Сашка осталась. Любопытно же посмотреть! И чего все по нему так с ума сходят?
Ох уж эти дикие мытищинские папуасы, московских артистов не видевшие. И тут начинается страшное!
Сашка поняла, что её пророчество насчёт Ходынки сбывается, где-то на втором киркоровском куплете.
Я отмечу, что я не представляю, что должны быть за дикие места, где что в 2003, что в 2008 на концерт Киркорова понабегут толпы людей и будут от экстаза устраивать давку.
Народ напирал, все хотели оказаться в первом ряду, возле ограждений. Впрочем, ограждений уже не было, их просто смели, и теперь счастливчики, стоявшие к ним ближе всего, оказались вжатыми в основание сцены. А люди продолжали толкаться, не замечая этого. Сашка чувствовала, что движется в направлении сцены помимо своей воли. Она пыталась сопротивляться, но куда с её весом, если сзади давит несколько здоровых мужиков? Её просто несло вперёд, к изгаляющемуся поп-королю.
С одной стороны, описана ситуация, которая технически могла случиться: внезапная давка (давка вообще может случиться в любом месте, где есть люди), растерянность/рукожопство организаторов и ментов, но детали всё портят. Пусть 2003 год, но… толпа в экстазе устраивает давку на концерте Киркорова, как в 93 на концерте самого Майкла? В Мытищах? Причём давка не локальная, где-то в проходе или отдельном секторе, где хорошо видно. Давка, так сказать, по всей зрительской площадке: и под сценой, и около забора, где стоит Сашка.
Во-вторых, даже если организаторы и городские менты — конченные ебланы, у звезды есть свои менеджеры и охрана, которые обычно всё же умеют думать. Ситуация, когда внизу начался какой-то пиздец, сломали ограждения, а толпа вмазывает людей в сцену, опасна для их золотой курицы. Киркорова в этот момент его же свита должна выносить за кулисы и прятать как можно надёжней. Потому что а) а хрен его знает, что там толпа хочет сделать б) это конечно пиар, и Филя славен своим эпатажем и сомнительными выходками, но петь, когда внизу очевидный пиздец и вот-вот начнутся трупы слишком даже для него. Ко второму аспекту происходящего вернёмся чуть позже.
Автор начинает качать эмоциональные качельки. Опасность! Давка! Вот-вот случится вторая Ходынка на коронации Филиппа Кровавого! А чтобы мы лучше качались, автор, вместо того, чтобы сосредоточиться на ужасе Сашки, начинает опускать левых людей. Филипп поёт, ведущая машет руками, мол, не толкайтесь, и вообще, два шага назад и ограждения поставьте на место, дебилы.
Какое там! Назад никто не хотел, все хотели вперёд. Тем более, что заиграло вступление следующей песни, мега-хита про «Шика дам». Киркоров пел, ведущая жестами пыталась отодвинуть толпу, милиционеры, которых явно не хватало, затерялись в людском потоке. Сашка только успевала переставлять ноги, больше всего боясь оступиться. Вот теперь стал понятен смысл выражения «идти по головам». Только споткнись, затопчут насмерть. Где-то слева уже верещала женщина. То ли её придавили, то ли ребёнка. Какого чёрта они не уберут со сцены поп-короля? Понятно же, что иначе толпу не остановить!
Кроме вышеуказанного косяка (автор зачем-то описывает сцену, а не ужас девочки, которая внезапно попала в давку), есть ещё один, на котором я очень хочу заострить внимание. А именно пренебрежение к Киркорову.
Киркоров в “Фанатах” уродливый тупой еблан, который изголяется на сцене и нихуя не понимает, что наступил пиздец. А он наступил, и нужно быть уо, чтобы не сложить из снесённого ограждения и воя раздавленных слово “жопа”. Можно списать хотя бы “изгаляется” на восприятие девочки-бирюка, но в тексте от неё — только заявка, что она девочка. Сашка всю главу о своём детстве не выходит за рамки чсвшной и хамоватой тётки 40+, которая пытается изобразить молодую девочку, но её не хватает даже на попытку в молодёжный сленг.
И вот к этой тётке есть вопросы. Волкодав изображает из себя знатока эстрадной кухни, но любой, кто с этой кухней сталкивался, знает, что образ Киркорова как спившейся феи Винкс — это в первую очередь образ, а потом уже его гендерное самоопределение. А по жизни Филипп — коньюктурщик и делец не хуже Лещенко. Он три десятка лет рубит бабло на образе фараона дурновкусия. И что делает автор с этим колоритным персонажем? А ничего. Киркоров — тупой мудак, которому главное потрясти жопой на сцене. Классическое олицетворение всего плохого в попсе.
А ведь можно было обыграть его множеством способов. Киркоров понял, что дело — дрянь, бросил выступление и пытается то ли уйти со сцены, то ли успокоить толпу, а его фонограма по-прежнему орёт про зайку мою. Получается блядский сюр, который ещё сильнее давит на психику героини. И когда зайку мою наконец-то отключают, Лещенко уже не выдержал и вышел на сцену, чтобы помочь успокоить людей. Или давка началась не от восторга Киркоровым, а стихийно, и на площади нашлось изрядно его нелюбителей типа Саши, и получилась вообще безобразная сцена, где в одном секторе давка и пиздец, а в другом не понимают, что происходит, и Кирю освистывают и кидают пивную бутылку. И охрана его уводит, а толпу уже призывает к порядку Лещенко...
Фанаты написаны совершенно без фантазии, какой-то авторской игры, разделения автора и фокала, иронии. Всё линейно, очевидно и пафосно. И дешевой самодрочкой без литературной ценности их делает именно это, а не проблемы с эмпатией у читателя. Даже эмоциональные качельки не вышли за рамки типичного высокодуховного лавбургера.
Простите, “фанаты” очень скучный и однообразный текст (в принципе, выше я описал его суть, можно разве что добавить, что текст настолько о самодроче, а Туманов настолько побоку, что расчудесная сиреневая Сашка-просебяшка довлеет даже над чужими фокалами), а Саша настолько негативный фокал, что разобрал кусочек — и хочется умыть руки с антибактериальным мылом.
Васятки давят друг друга, Киркоров поёт, и посреди этого вертепа раздаётся голос ЕГО.
И вдруг, перекрывая грохот музыки, вокал Киркорова и людской гул, раздался знакомый голос. Спокойный, ровный, уверенный.
Туманов чётко и огурессорски, как Надежда Константиновна, успокаивает толпу васяток угрозой, что иначе им отключат Киркорова. Саша смотрит на Туманова, и понимает, что ой, всё. Вот он её супермен.
Сашка подняла голову. Туманов стоял на сцене с поднятой рукой и вытянутыми вверх почему-то двумя пальцами. Как Владимир Креститель из учебника отечественной истории. Стоял над толпой, которая могла смести и его тоже, абсолютно уверенный в своей силе. Музыка затихла, Туманов удовлетворённо кивнул и повторил свою просьбу.
– Шаг назад!
И толпа повиновалась! Как строй солдат по команде генерала на параде!
Вот и всё. Вот так просто Лещенко взял и всех задоминировал. Всех — и одно детское сердечко.
Толпа волшебным образом от прекращения движения рассеялась, и Сашка решительно валит прочь. Но всё равно внимательно следит, как Туманов-Креститель спускается со сцены, трагически заламывает руки, мол, быдло конченное, и уезжает в милицейском форде.
Да-да, вы не ослышались.
Она ещё потолклась у ограды, посмотрела, как Туманов спускается со сцены, как с озабоченным лицом идёт к машине, как бросает кому-то через плечо – сворачивайте лавочку, они всё равно не угомонятся. И что-то ещё хотел сказать, но передумал, махнул рукой и сел в милицейский «Форд». Когда тонированное стекло поднялось, скрывая артиста от посторонних глаз, Сашка развернулась и пошла домой.
Выступления Туманова, его волшебного живого голоса, не было даже его контраста с фанерой и дурновкусием Киркорова, не было тёплых ламповых советских песен.
И как промежуточный итог, читец отметит, что это маленький апофеоз авторской беспомощности, как писателя. По сути только что был штамп “лавинтерес спасает героиню от опасности”. Его можно было бы назвать нестандартным исполнением, но есть одно но: подсвеченная автором любовь Сашки к творчеству Туманова и её же приосанивания, какая она из-за этого нитакая и высокодуховная.
Автор этой любви не показывает. Творчества Туманова в тексте нет, вообще нет. Нет каких-то экскурсов в его творческую биографию, нет Сашкиных рефлексий (что ей нравится, что нет, какие-то запавшие в память творческие моменты, её интерес к каким-то моментам), нет какой-то истории взаимодействия Сашки с плохими и хорошими записями, музыкальными форматами, поисками наушников/плеера получше. Туманов — безликий макграффин, который без проблем можно заменить на того же Киркорова. Зато очень много дроча на Сашку-просебяшку: какая она нитакая, духовная, кругом васятки с Киркоровым, одна она слушает через шумы говноплеера и говнонаушников заезженную говнокассету группы рамштайн, простите, Туманова. При этом от быдла-васяток Сашка отличается… ну ничем. Она точно такая же ограниченная, ничем не интересующуюся, с опухшим чсв и обидой на весь мир.
Вернёмся к тексту. Зачем нужен был штамп про спасение красавицы героем? Но см выше, потому что автор настолько любит творчество Лещенко, что сам не верит, что можно просто взять и влюбиться в его голос, манеры, образ. Во-вторых, автор вообще не рефлексирует, только дрочит на Сашку-просебяшку. И Сашка тут родилась сразу сформировавшейся суровой культурнойТМ бабой под сорок. Она не может быть неуверенной в себе, неадекватно воспринимающей мир, забитой, комплексующей, она не может влюбиться в что-то не мейнстримное, а её чувства не могут со временем повзрослеть. И уж тем более они не могут перерасти детскую эскапистскую любовь и стать чем-то взрослым и осознанным.
… прошу прощения за занудство, автор просто графоман, а фанаты — чуть прилизанный вариант фичка “я наконец-то иду на концерт ТХ, и поэтому надеваю свою кожаную мини-юбку и ошейник с шипами” с автором в главной роли. Волкодав так вываливается из этого текста, что хоть вызывай ментов, чтобы выдворили за дверь.
После концерта жизнь Сашки изменилась. Вот он, её Супермен, а она его Лоис Лейн!
А у Сашки появилось настоящее увлечение. Сначала маленькое, осторожное, с опасением – а вдруг снова не то? Вдруг герой ненастоящий? Не такой, как в книгах. Вдруг иллюзия рассыплется от сказанной в интервью глупости, фальшивой улыбки, низкого поступка? Но всё, что попадалось Сашке о Туманове – заметка в газете, интервью в глянцевом журнале, несколько фраз в пятничной передаче про шоу-бизнес, – всё только подстёгивало её интерес к артисту.
Музыка? Какая музыка?
Советский артист говорил правильные советские вещи, которые бились с советским мировоззрением Саши. А ещё он рыцарь.
Далеко не всё Сашка понимала, зато, когда он говорил о Зарине, ловила каждое слово. Знакомство, пусть даже заочное, через передачу о семьях звёзд, с Зариной Тумановой окончательно сделало Сашку поклонницей артиста. С какой нежностью он смотрел на супругу! Как уважительно о ней говорил! Двадцать лет вместе! И она к нему – Всеволод Алексеевич! На «вы»! Через двадцать лет брака – на «вы»! Как разительно отличались их отношения от тех, что Сашка наблюдала ежедневно у себя дома.
Вот тут читец не будет возражать, что для девочки алкаша и дуры такое обращение кажется чем-то волшебным. Меня честно говоря больше интересует, откуда ноги растут у этого фрагмента, личный это опыт или автор где-то подглядел. В предыдущие части автор был настолько ненаблюдательным и поверхностным, что красивый и точный элемент выглядит чужеродно.
А теперь к музыке. Сашка, поняв, что это любовь, кое-как приползла к тому, что любовь ещё и поёт. И начала искать его музыку. Для этого Саша начала выползать в рейд на музыкальные толкучки, где есть всё, кроме Лещенко.
– Вы ищете что-то конкретное?
Сашка не любила разговаривать с чужими, но ответить пришлось.
– Туманова? – поразился торговец. – Всеволода Туманова? Девушка, если вы встретите когда-нибудь Всеволода Алексеевича, передайте ему большой привет! Потому что его альбомов я не видел уже лет десять! Последний, пожалуй, выходил на пластинке!
На связи дикие-дикие Волкотищи. Лёгкий гуглёж показал, что кассет с записями Сокровища выпускалось более, чем достаточно (сам Лещенко был очень популярен в конце 90ых, начале нулевых), и в это же время он выпускает несколько альбомов, участвует в куче коллективных сборников, снимает клипы в поддержку альбомов, продюсирует, в общем, отрывается по полной. Помножьте на полное непонимание людьми разницы между официальной продукцией и контрафактом.
Но автору виднее, и Туманов-Лещенко, о чьей травме трубили газеты, которого знает каждый поп и васятка, внезапно оказывается настолько заросшим мхом ноунеймом, что люди удивляются, что он ещё жив. А не смотрят его на всяких концертах типа дня милиции, новогодних огоньках и тд и тп.
Сашка, поняв, что кассет Лещенко в конце девяностых ей не видать, нашла выход.
Сашка не поленилась приволочь из кухни табуретку, залезть. Долго пыталась подцепить кончиком швабры слишком далеко задвинутый чемодан, оказавшийся, к тому же, весьма тяжёлым. Чуть не слетела вместе с ним, почти час возилась с проржавевшим замком. Но нашла то, что искала! Среди пожелтевших конвертов с Жанной Бичевской и Вилли Токаревым она обнаружила одну-единственную пластинку Туманова. Судя по отсутствию царапин, её никто никогда не слушал.
Вот просто цените БЗСНДСТ существования в доме, где нет даже стремянки. Эти кондовые советские чемоданы, которые вскрываются ЧАС. Но зато внутри находится заветная пластиночка, которую пиздуховные быдло-родители, разумеется, никогда не слушали.
Здесь же на антресолях нашелся и проигрыватель (видимо, тоже шваброй доставался), который девочка Саша без проблем починила и настроила. И это де не сьюха без волшебных талантов!... Настроив проигрыватель, Сашка наконец-то послушала своего боженьку. Боженька оказался немного ненастоящим.
Правда, если бы не фотография на обложке, она никогда бы не поверила, что пел Туманов. Голос совсем другой, без мёда, без магии, без обволакивающих интонаций. Просто голос. Звонкий, громкий, весёлый. Но – обычный.
Охладило ли это голову Сашани? Да нет. Не-подруга Аделька надыбала своей не-подруге Саше сиреневых кассет на сиреневой Горбушке.
Привезла заветную коробочку с новым, самым последним альбомом. Туманов на фотографии стоял, скрестив руки на груди, смотрел с прищуром. Сашка тогда впервые обратила внимание, какие у него потрясающие, почти синие глаза. Сборник назывался «Тебе, моя любовь». И песни на нём были совсем не про комсомольцев. Зато голос тот самый, с мёдом. Кассета поселилась в плеере, а подкассетник с фотографией в школьном рюкзаке Сашки, став и талисманом, и самой охраняемой её тайной.
У читеца столько вопросов. Как Саша разглядела эти потрясающие синие глаза на кассетной обложке? “Стоял” намекает на изображение в полный рост, но даже если по пояс — что там можно разглядеть? Артефакт печати? Да, это мышеёбство, но всё же.
Обратимся к волшебному медовому голосу. Имеем: старый проигрыватель, настроенный кривыми руками девочки, которая его впервые видит, и пластинка мелодии против кассетного плеера (качество не прописано, но см носитель) и палёной кассеты (это Горбушка до разгона + бюджет Сашани). И что же выиграет? А я не знаю, на мой вкус оба говно, и если где Саша и слыша что-то похожее на Тот Самый Голос — это на мамином голдстаре на кухне.
Дальше новая отбивка с авторской речью взрослой Саши, и мне нужно подышать перед новым погружением: сама авторская речь похожа на сашины видео, которые выше разбирали, а сюжетно дальше следует потрошение Сашей газетных подшивок во внезапном! санатории, ахуительная история, как мать-идиотка забыла отдать дочь в школу, и прочие окончания школы без единого разрыва.
лайвлибе иной человек, чтобы небольшую рецензию написать, запарится и исследование по жанру проведёт, ты же перед съемкой видео про рыжеехидное фэнтези не удосужилась даже о канонах жанра узнать. Ты буктьюбер, блять 
)
