Как узнать настоящую парижанку? Она будет сидеть на уличной террасе кофейни, даже если температура упала до рекордных +5, а стены старых домов и стволы деревьев блестят от изморози. Всё остальное не так важно, хотя чёрная одежда, ярко-красная помада, буйные чёрные кудри и привычка макать круассан в кофе тоже выдают происхождение.
Брадаманта бросила на женщину взгляд, в котором восхищение мешалось почти с благоговейным страхом: она сама такой морозостойкостью не обладала, поэтому оставила мотоцикл на парковке и поспешила нырнуть в тепло любимой кофейни.
Она будто очутилась внутри старинной шкатулки: стены и потолок тут были выкрашены тёмно-красным и казались бархатными; на них звёздами лежал свет, преломляясь в хрустальных светильниках. На стенах висели картины с дамами в пышных платьях и птицами, из винилового проигрывателя негромко пел сладкий женский голос. У окна всё ещё стояла рождественская композиция из еловых веток, будто бы покрытых снегом. А за расписной стойкой, спиной к ней, возился с кофе-машиной…
Брадаманта даже задержалась у двери на мгновение. На лице сама собой расцвела улыбка.
Астольфо вернулся!
Месяц назад она, на правах постоянной посетительницы, спросила у Роланда, куда он девал своего юного помощника, и с удивлением увидела, как исчезает привычная улыбка с открытого приветливого лица.
— Он… ушёл, — ответил Роланд, запнувшись на этом слове, и почему-то Брадаманта сразу поняла, что «ушёл» значит не просто «уволился» — тут было что-то другое.
— Жаль, — вздохнула она. — Не самый приветливый парень на свете, но я к нему уже привыкла. И кофе он отличный делает… Не такой хороший, как ты, конечно, — добавила она справедливости ради, но Роланд даже не улыбнулся. Между бровей у него залегла озабоченная складка.
Брадаманта всегда брала воронку, и они с Роландом с азартом обсуждали сорта и обжарку. Раньше обсуждали. Сегодня, после её вопроса, он молчал, явно погрузившись в свои мысли.
— Он считает, я его подвёл, — сказал наконец Роланд, уже подавая ей кофе. Больше он с ней об Астольфо не заговаривал, и Брадаманта решила, что больше не увидит за стойкой никого, кроме Роланда и Оливье, но сегодня её ждал сюрприз. Она сама не ожидала, что так обрадуется мальцу.
— Давно не виделись! — воскликнула она, расстёгивая мотоциклетную куртку и вешая на крючок.
Астольфо не изменился за эти три месяца: всё такой же невысокий, тощий и замотанный в несколько слоёв одежды: из-под просторного джемпера виднелся воротник водолазки, а сверху всего этого была ещё и длинная рубашка. На виду оставалось только его лицо и кончики пальцев — он ещё и всегда был в митенках. И тщательно следил, чтобы никто его не касался.
Завидев Брадаманту, он поднял голову и улыбнулся:
— Доброе утро. Нам тут «Гейшу» привезли, будешь пробовать?
— Ну ещё бы, валяй, — согласилась она.
В крошечной «шкатулке» столиков было всего два, да плюс ещё козырное местечко на подушках возле крутой деревянной лестницы, ведущей в хозяйственные помещения. За столиками Брадаманте с её ростом было неудобно — вечно колени некуда пристроить — а вот на подушках самое то. Она устроилась поудобнее, вытянула ноги в тяжёлых мотоциклетных сапогах и взяла книгу из тех, что оставляли тут для бук-кроссинга. Лениво открыла на середине и прочитала несколько абзацев, не вникая в смысл, а просто наслаждаясь спокойствием, приятной музыкой и тем, что ей в ближайшие двадцать минут никуда не нужно идти.
Краем глаза она видела Астольфо, который сосредоточенно готовил «воронку»: всё как положено, с весами и таймером. Когда дверь открылась и вошли посетители, он даже головы не поднял, потому что как раз проливал очередную порцию воды из чайника.
Посетители — пара молоденьких американцев, лощёных, как с журнальной картинки — восхищённо оглядывались по сторонам и шептались. Брадаманта, добродушно усмехаясь, поглядывала на них поверх страниц книги: даже шёпот у них был такой громкий, что она без труда различала, что они говорят — восхищаются «настоящей парижской кофейней».
— И эта девушка-бариста такая хорошенькая… — говорила американка, широко открывая глаза и «незаметно» поводя подбородком в сторону Астольфо. Брадаманта едва удержалась от фырканья, а Астольфо бросил на американцев такой острый взгляд, что был бы он копьём — проткнул бы обоих и высунулся с другой стороны, однако парочка ничего не заметила.
— Приве-е-ет, — протянула девушка, подходя поближе. — А можно нам два больших капучино на кокосовом молоке с миндальным сиропом, пожалуйста?
— Не говорю по-английски, — отрезал Астольфо без малейшего признака улыбки на лице. Американцы растерянно переглянулись, и парень достал смартфон. Хмурясь, прочитал:
— Деукс… капуцинос…о лэт де коко… эт… сироп… аманда…
На этот раз Астольфо выдал самую очаровательную из своих улыбок, которая могла бы растопить любое сердце: миловидное юное личико преобразилось, глаза буквально засияли, и американцы обрадованно воспрянули… только чтобы услышать:
— Извините, не понимаю ни слова.
Подхватив поднос, Астольфо обогнул стойку и подошёл к Брадаманте. Вместе с кофе принёс ещё и комплимент от кофейни: крошечный птифур с шапкой шоколада и орешком наверху. Да ещё и улыбнулся:
— Скажи потом, как тебе кофе.
Помимо воли она почувствовала себя польщённой — примерно так же, как в гостях у друзей, которые рассказывали, насколько злой у них кот, но стоило ей сесть, как кот пришёл к ней на колени и позволил почесать его за ушком. Брадаманта не рискнула бы чесать Астольфо за ушком, но ощущение было похожим.
Американцы тем временем попробовали новый способ: поднесли Астольфо телефон, который прочитал их заказ механическим голосом гугл-переводчика. Неизвестно, чем бы закончилось противостояние человека и механизма, но тут на деревянной лестнице послышались тяжёлые шаги, и в маленькую кофейню спустился Роланд. Улыбнулся Брадаманте, осиял улыбкой посетителей и на английском с лёгким акцентом спросил, чем он может им помочь.
Обрадованные американцы повторили свой заказ, и Роланд, продолжая озарять шкатулку своей улыбкой, завёл с ними лёгкую светскую беседу, пока Астольфо делал вид, что протирает кофемашину. На месте американцев Брадаманта проверила бы, не подсыплет ли он чего в капучино: для такого, как Астольфо, портить кофе растительным молоком, да ещё и сиропом, равноценно богохульству!
— Ну вот, — громким шёпотом, слышным, наверное, даже на Монмартре, сказала американка своему спутнику, получив капучино, — а ты говорил — все французы грубые! Тут такой милый молодой человек! — и она улыбнулась Роланду, а Роланд улыбнулся ей, и в кофейне настала невероятно благожелательная атмосфера, которую нарушил только Астольфо: спрятавшись за кофемашиной, он выразительно изобразил, что его тошнит.
Брадаманта снова фыркнула и отпила из своей кружки. Каков же этот знаменитый «Гейша»? Он не разочаровал: и вправду по вкусу похож на экзотические фрукты, да и что-то жасминовое в нём чувствовалось…
Брадаманта откинулась назад, опершись спиной на деревянную лестницу. Краем глаза она видела, как Роланд и Астольфо о чём-то тихо переговариваются, причём последний смотрит с таким обожанием, будто перед ним не меньше чем победитель международного конкурса бариста. Потом оба засмеялись, и Роланд… взъерошил Астольфо волосы. И Астольфо, который однажды уронил стаканчик с кофе на посетителя, когда тот случайно дотронулся до его пальцев, тут даже не дёрнулся, а только засмеялся, как самый обычный подросток.
Брадаманта вытянула ноги, смакуя свой кофе, и улыбнулась. В запасе было ещё пирожное.
Дивный напиток и отличный день!