Хан даже не пытался угадать, почему Лея внезапно исчезла, когда они добрались до базы повстанцев на Явине. Делать ему нечего — переживать из-за отсутствия высокомерной принцессы. Он только и успел увидеть, как она скрывается в бункере, куда без особого допуска могли попасть только самые главные вожаки Восстания. Её взгляд бегал по сторонам, словно она хотела удостовериться, что за ней никто не следит. В бункере хранились резервные базы данных с подробной информацией о силах Империи и передвижении войск, а также находился конференц-зал для личных встреч лидеров и информаторов, медотсек для экстренных случаев и несколько кают для офицерского состава. В глубине своей циничной и похотливой души Хан решил, что она нашла себе любовника среди офицеров. Если так, то времени она явно не теряла. Впрочем, его не касалось, чем она занималась по ночам. Он ввязался в эту передрягу исключительно ради денег.
И только несколько лет спустя, когда их корабль нёсся прочь от богом забытой пустыни Татуина, Хан попытался сообразить, что же на самом деле произошло тогда на Явине. Лея дремала, положив голову ему на плечо и накрыв своей ладонью его руку. На ней по-прежнему было то нелепое одеяние, в которое её обрядил Джабба. И, хотя Хану претила сама мысль о том, что хатт обращался с Леей как с вещью, следовало признать: фигура у неё что надо. Желтоватый металл контрастировал с кожей цвета слоновой кости, из-за чего она казалась ещё бледнее; перекинутая через плечо длинная тёмная коса покоилась в ложбинке между грудей. Хан погладил её по волосам, поцеловал в макушку, и Лея, очнувшись, открыла глаза и осмотрелась. Поймав его взгляд, она радостно улыбнулась, но улыбка померкла, когда она заметила свой вызывающий наряд. Светящиеся глаза затуманились, и Хан увидел, как задрожали её пальцы, — верный признак, что мысли её беспокойны.
— Что случилось? — спросил он тихо, чтобы не привлекать внимания их спутников.
— Ничего, — ответила Лея без запинки. Как и всегда в таких случаях. Стараясь не выдать своего нетерпения, Хан ждал продолжения и дождался. — Где Люк? — наконец спросила она.
— Улетел, — ответил Хан с прохладцей. — На Дагоба. Сказал, у него там есть незаконченное дельце.
— Понятно.
Она казалась более встревоженной, чем обычно, и Хан ощутил привычный укол ревности к другу и потенциальному сопернику. Лея почему-то доверяла Люку так, как никогда не доверяла ему.
— Я могу чем-то помочь? — поинтересовался он, пытаясь говорить непринуждённо.
— Нет, просто… — Лея помолчала, вздохнула. — Хотя знаешь, да. Отведёшь меня в медотсек, когда доберёмся до корабля?
— Медотсек? — вся ревность была мгновенно забыта. — Ты ранена?
Во время битвы лазерные заряды летели во все стороны, но он бы обязательно заметил, если бы её задело.
— Я в порядке, — огрызнулась Лея с таким знакомым раздражением. — Просто нужно кое-что проверить, и всё.
Хан медленно кивнул.
— Ладно. Как только будем на месте, отведу тебя туда.
— Спасибо, Хан. — Она вновь прижалась к нему, и он обнял её. Теперь её беспокойство передалось ему.
До корабля они добрались где-то через час. Это был крейсер в несколько раз больше «Сокола», который Лэндо любезно предоставил для спасательной миссии. Хан узнал эту посудину. Прежде чем приобрести «Сокол», они с Лэндо несколько лет пытались выторговать её друг у друга. Надёжная махина, пригодная для контрабанды в крупных размерах, но по быстроте и манёвренности не сравнить с его кораблём. Тем не менее Хан хорошо помнил планировку и быстро провёл Лею по коридорам к медотсеку. Когда они оказались у цели, он шутливо отсалютовал ей, а она одарила его полуулыбкой, от которой у него неизменно бежали мурашки.
— Ценю вашу помощь, капитан, — произнесла она официально, хотя в глазах её мерцали искорки. — А теперь, если не возражаете, я бы хотела немного уединения.
— К вашим услугам, — ответил Хан и низко поклонился, прежде чем пойти обратно.
Едва свернув за угол, он затормозил, обуреваемый противоречивыми эмоциями. Да, Лея попросила оставить её одну, но он не мог отделаться от ощущения, что с ней что-то не так. А значит, он должен выяснить, в чём дело, должен быть готов помочь ей. Он надеялся, что преувеличивает, но, когда речь заходила о Лее, на надежду полагаться было нельзя. Медленно и бесшумно (спасибо многолетней практике) Хан вернулся к медотсеку и прижался ухом к двери.
— …долго это продолжалось? — услышал он голос меддроида.
— Неделя и два дня, — ответила Лея. Её голос был наполнен такой печалью, какой Хан не слышал со времён уничтожения Альдераана. Он украдкой заглянул в плексигласовое окошко: Лея сидела на смотровом столе, свесив ноги.
— Сколько раз? — бесстрастно продолжил дроид.
Поникнув, Лея опустила глаза и пробормотала:
— Слишком много.
— Виды?
— Люди, хатты, тви’леки и ещё какие-то, которых я не опознала.
— В случае с хаттами вероятность имплантации довольно велика, — сообщил дроид.
— Знаю, — ответила Лея сухо. — Почему, думаешь, я здесь?
— Задавать подобные вопросы — не в моей компетенции. — Дроид повернулся к экрану, на котором мигали голубоватые символы. — В вашей медкарте сказано, что вы уже проходили такую процедуру.
— Да, четыре года назад, по схожим причинам. Хотя тогда их было не так много и все исключительно люди.
Хан почувствовал, как у него внутри всё сковало холодом, а сердце забилось как бешеное. Понимание нахлынуло на него, хоть он и старался гнать мысли прочь. Она же не могла иметь в виду то, о чём он подумал? Но когда он снова взглянул на неё, на её тело, едва прикрытое металлом и шёлком, то понял, что прав. Его замутило, и он тяжело привалился к переборке.
Дроид снова подал голос:
— Вы знаете о побочных эффектах? Учитывая, сколько видов было задействовано, кровотечение будет обильным. Вы можете потерять аппетит, временно утратить дееспособность и возможность быстро передвигаться, пока препарат не выйдет из организма. Есть риск необратимого повреждения сердца и прочих внутренних органов, а также вероятность пожизненного бесплодия.
— Я осознаю все риски, — сказала Лея тихо. — Но это необходимо.
— Тогда начнём как можно скорее. — Дроид направился к шкафчику, висящему над небольшим резервуаром с бактой. Лея наблюдала, как он распрямил манипуляторы, чтобы добраться до дверцы, находящейся слишком высоко для человеческих рук. Вернувшись, дроид протянул ей крохотный контейнер с символом «биологическая опасность» на крышке. — Примите одну сейчас и ничего не ешьте в течение часа. Вернётесь сюда, если эффекты станут слишком невыносимыми.
Осторожно достав из контейнера белую капсулу, Лея быстро проглотила её и лишь потом взяла у дроида чашку с водой, чтобы запить. На лице её промелькнуло болезненное выражение.
— Бр-р, я почти забыла этот вкус, — простонала она.
— Это лекарство создавалось не для удовольствия.
Интонации дроида были нейтральными, но взгляд Леи — нет.
— Это лекарство создавалось для тех, кому нужна помощь и у кого нет иного способа её получить. Пока этот корабль не принадлежит Империи, оно будет доступно любой женщине без вопросов. Ясно?
Дроид покорно кивнул и отошёл в сторону, давая Лее понять, что она может идти. Она встала и машинально провела ладонями по ногам, словно разглаживая юбку, а потом спросила:
— Ты никому не расскажешь, зачем я сюда приходила?
Дроид покачал массивной металлической головой.
— Без согласия пациента я не могу раскрывать личную информацию лицам, не являющимся членами семьи, согласно Статуту о конфиденциальности 309б от…
— Спасибо, — прервала его Лея и направилась к двери.
Хан метнулся обратно по коридору — подальше от входа в медотсек. Затаив дыхание, он ждал и слушал. Только когда раздался звук разъехавшихся створок и шелест шёлка, он вновь вынырнул из-за угла. Лея уже миновала половину коридора, но, увидев его, застыла в недоумении.
— Я думала, ты проверяешь «Сокол», — сказала она с подозрением.
— Уже! — ответил Хан, демонстрируя напускную браваду по максимуму. — Этот корабль знает меня как облупленного и делает всё, что я велю, без единого писка.
— Ну да, конечно. — Лея скептически вскинула левую бровь, но, похоже, она была не в настроении спорить. И теперь Хан понимал почему.
— Так тебя… м-м-м, подлатали? — спросил он, неуклюже свесив руки по бокам.
— Подлатали? — Лея скрестила руки на груди в до боли знакомом Хану жесте. — Я тебе не обшивка корабля, летун. — Хан улыбнулся, и она чуть расслабилась. — Со мной всё будет хорошо, когда я отдохну. А пока мне лучше найти каюту, в которую Люк сложил мои вещи. В таком виде я точно не смогу возглавить Восстание.
Хан с преувеличенной галантностью протянул ей руку и приятно удивился, когда она приняла её, прислонившись к нему для опоры. У неё слегка подрагивали плечи, пока они вместе шли по коридору, но её губы были решительно сжаты.
Хан вспомнил те дни на Явине, какой осунувшейся и бледной была тогда Лея, как огрызалась на его поддразнивания. Хотя тюремные камеры на Звезде Смерти не то, над чем стоило шутить, а в её камере ещё была та странная каменная полка, достаточно широкая, чтобы вместить больше одного человека. Хан был взбешён из-за того, что не додумался раньше, какими ещё способами Вейдер и Таркин могли пытать беспомощную девушку. Наверняка на битком набитой мужчинами боевой станции очередь из офицеров, жаждущих силой взять пленницу, растянулась на полмили. Ненависть к развращённым лидерам Империи всё сильнее разгоралась у него в груди. Он заставит Императора и его прихвостней заплатить за содеянное, как уже заплатил Джабба, чьё тело пожрал огонь, а последователи были уничтожены и преданы забвению. Даже если ему придётся сражаться до конца своих дней, главное — никогда больше не видеть этого ужасающего выражения боли и скорби на лице Леи. А если это означало, что ему придётся провести с ней остаток жизни… что тут скажешь. Бывают вещи и похуже, чем присматривать за мятежной принцессой.