Завязка классическая: ШЦС старается быть самостоятельным и устраивается работать флористом.
Однако помимо этого он пытается стать певцом, и вполне себе выступает в клубе, который одобряет как площадку именно ШУД. Тот факт, что им владел его старый друг Пэй Мин, Ши Цинсюань предпочитал считать неудачным совпадением.
Я пасую перед описаниями команды бифлифов, потому что, как человек сомневающийся, никак не могу решить, их описания порой так великолепны, так невыносимы или так плохо, что уже хорошо. Но они точно не оставляют равнодушными.
Загадочный посетитель устало посмотрел на него, как будто впервые видел. Глаза были лишены какого-либо блеска, и походили на серый клубок дыма – бесформенный, но в чём-то притягательный. У него было красивое, строгое лицо, сформированное из чётких прямых линий, о которые можно было порезаться по неосторожности.
Возможно, этот фик будет первым, на который я наконец-то не напишу заветные три буквы после значка хештэга.
Ну просто потому что.
Се Лянь узнал о своей связи с родственной душой внезапно и очень не вовремя. Конечно, перерезая вены, он думал, что у него нет никакого соулмейта: всё же, c детства на его коже не появлялось ни единой царапины, а позже… было сложно отличить свои увечья от чужих, когда его жизнь понеслась под откос.
А может быть и нет, потому что некоторые описания это и правда очень нестандартно и от этого хорошо.
В данный момент Цинсюань осуждающе смотрел на осётра, будто именно тот был виноват во всех его бедах. Хотя это существо было достаточно красивым, если конечно не смотреть снизу, и даже чем-то напоминало Хэ Сюаня, глаза которого, кажется, загорались при виде этого чуда водного царства.
Нечеловечески неровное владение русским языком
— Я отвлёкся, — он произнёс это отстранённо и всё же взял розу в ладонь, а затем развернулся и молча ушёл.
Впрочем, могло быть хуже. Он мог взять розу в ладошку. Честное слово, скипнул бы на этом месте сразу!
А ещё у команды гиперфиксация на Старейшине Илина!
Ши Уду подозрительно сощурил глаза.
— Только не говори, что это тот грубиян из цветочного. Как там его имя — Вэй Усянь?
Цинсюань мог сказать нет или согласиться с исковерканным именем, но одной лжи на сегодня ему было достаточно.
— Его зовут Хэ Сюань, и он хороший человек, просто… — Цинсюань неоднозначно пожал плечами. — Странноватый?
На самом деле, если прекратить вести себя мерзко и тащить цитаты, то фик интересный. При всей банальности завязки, он выстроен, у него чёткая композиция, и даже когда вдруг кажется, что автор свихнулся и сам себя не помнит, тут же приходит пояснение, и всё снова встраивается в эту чёткую композицию.
Несмотря на то, что ШЦС является главным героем, чьими глазами читатель видит историю (кажется, это называется фокальный персонаж?), ХС представлен объёмно. Он тут делает больше, чем схематично ест и молчит, чем грешит немало авторов. Его загадочность объяснена, у него есть суть, судьба, поведение и характер, его образ однозначно удачен.
Да и ШЦС тут, несмотря на банальность «флорист и певец» не щебечущий дурачок, а простой человек с чувствами, страхами, восторгами и своими желаниями и задачами. У него тут образ довольно простой и, к тому же, «смазанный» ШУД, который вообще слишком быстро принимает удобные автору благородные решения, но, несмотря на простоту, образ состоявшийся и хороший. Их конфликт с ХС тоже смазан, это очевидный авторский рояль. Лично я считаю, что это неверно, их история должна быть одним сплошным натянутым нервом, а не «наговорили друг другу гадостей и разошлись».
Но всё-таки снова вернусь к цитированию. Потому что если уж я гнусно тащу всякую дребедень, то находки тоже надо показывать. И, например, вот такой образ мне очень нравится. Одно верно поставленное слово, добавленный эпитет — и фраза уже играет другими красками. Эта обыденность суеты такая живая и полная, чудесно.
В общем, он обыденно внёс немного суеты и исчез в ночи.