Душеспасительные чтения

Анон · 2021-01-16 21:15:01

Рыжих и ехидных читаем? Читаем. Властные кубики читаем? Читаем. Попаданцев читаем? Читаем. Пришло время позаботиться о наших душах и устроить душеспасительные чтения. Тему анон предлагает сделать сборной: и пролайферов (Матушку Абортарию уже зачитали, но у нее есть и конкуренты), и мудроженщин, и книги для девочек/мальчиков с разной степенью ебанцы.

В качестве первого объекта - уже предложенную в теме приема заявок на новые чтения Александру Казакову. Феминистка-пролайферша (нет), защитница нравственности, борцунья с бьюти-практиками, ебанувшая на жертве РПП Валерии Леоньевой (серьезно ебанувшаяся, стихи ей посвящает, тащит к месту и не к месту). https://proza.ru/2020/12/02/684

▼Чтения⬍

▼Творчество анонов⬍

Отредактировано (2022-04-18 19:46:30)

Анон · 2024-05-04 16:48:42

Анон пишет:

"ПП" писался задолго до того, как Краснов сошёлся именно с нациками.

Ну симпатии-то определенного рода у него всегда были. Но мб он с местными, аргентинскими, нациками таки не поладил

Анон · 2024-05-04 17:12:54

Анон пишет:

Но мб он с местными, аргентинскими, нациками таки не поладил

Краснов в эмиграции жил в Европе, в Южную Америку вроде не заглядывал. А вот один его дальний родственник таки махнул в Южную Америку (неужели вдохновился "ПП"?), правда не в Аргентину, а в Чили, служил Пиночету, а когда того свергли - присел пожизненно.

Анон · 2024-05-04 19:36:36

Силен, однако, Владимир Ильич! До своего рождения взял и насадил большевизм в Аргентине :lol:

Анон · 2024-05-08 13:23:16

▼П.Н. Краснов, "Понять - простить", часть четвёртая, главы 20-21⬍

Оказывается, дорогие читатели, чтец вам в прошлый раз слегка приврал - рассказ Моринаго, оказывается, ещё не окончен.

— Ах, да, — Моринаго встал, прошелся по террасе и остановился, прислонившись спиной к столбу. — Кончилось... Все кончается на свете. Это, кажется, еще царь Соломон сказал.
— Кончится и ваш большевизм, — сказал лейтенант Монтес де Око.
— Да, конечно, кончится и ваш большевизм, — повторил Моринаго. — Только я бы хотел, чтобы не так благополучно для ваших негодяев, как он кончился для аргентинских. Прощать и миловать их нечего.

Итак, Моринаго возвращается к описаниям ужасов правления Росаса.

Бумажные аргентинские деньги потеряли ценность. Того, что собирали от жителей натурой, едва хватало на содержание правительства и красной армии. Население плодороднейшей страны вымирало от голода.

Тут я судить уже не берусь, недостаточно владею материалом.
Попутно Моринаго пинает Англию за поддержку Росаса и наконец добирается до личных моментов.

Мой дед родился в дни царствования кровавого диктатора и вырос при нем и в ненависти к нему. В 1852 году восстание началось в красной армии. Несколько красных полков объединились около военного помощника Розаса генерала Хозе Уркиса. Народ примкнул к восставшим. Толпы молодежи стремились в ряды blancos, в их числе был и мой восемнадцатилетний дед.

Росаса свергают, и он удирает в Англию, где спокойно доживает свой век, жируя на награбленное. И это, для разнообразия, вполне себе правда. У Игруньки подгорает.

— Но почему же, — вставая, в волнении воскликнул Игрунька, — Уркис не потребовал от Англии выдачи Розаса и награбленного имущества и не учинил над ним настоящего народного суда?
Моринаго повернулся лицом к реке и долго ничего не отвечал. Месяц высоко стоял над водой, отражаясь в ее зеркале. Глубокая ночь была кругом, и лес застыл в неподвижном сне.
— Почему? — наконец, сказал он. — Blancos — христиане, "Colorados" — атеисты, и что можно одним, того нельзя другим.
— Нет!.. Я!.. — задыхаясь и дрожа, воскликнул Игрунька. — Я бы всех их!.. Всех живыми бы сжег!.. Я бы всю сумму мучений, которым они подвергали белых, заставил бы каждого испытать...

"Не ожесточился сердцем", говорите? А если бы "ожесточился", тогда что?
Моринаго чувствует, что тут что-то личное и режет под корень.

— Даже если бы среди них были ваши братья... ваш отец? — тихо сказал Моринаго.
Игрунька вздрогнул.
— Почему вы это спрашиваете?.. Что это значит? — порывисто сказал он.
— Потому что отец моего деда, мой прадед, был в правительстве Розаса, — ответил Моринаго и опустил на грудь свою красивую голову.

Игрунька сливается на раз-два.

— Какой ужас!.. — воскликнул Игрунька и стал спускаться с террасы. — Какой ужас на этой земле! И Бог видит это, и Бог это допускает!
— Не забывайте, — сказал Монтес де Око, и его лицо стало мрачным и суровым в красных отблесках свечей, — что, кроме Бога, есть дьявол, и его работа направлена непрестанно к тому, чтобы разрушить тот прекрасный мир, что создан великим Архитектором.
— Как страшно, как страшно, — содрогаясь внутренней дрожью, прошептал Игрунька и быстрыми шагами пошел по площадке к лесу.

Моринаго предупреждает его, что часовые стреляют по чужим без предупреждения. Игрунька возвращается за стол, и пьянка продолжается.

Глава следующая, в которой Игрунька снова мэрисьюшничает.

Игрунька у ковбоев учился в широкой степи за лесом накидывать лассо на диких мустангов, повалив их, седлать, вскакивать в седло и сидеть при их безумных прыжках. Его радовало, что он оказался ловче и смелее природных ковбоев, и лошади покорялись ему скорее.

Хорошо быть авторским любимкой-2

На посту любили Игруньку и любовались им, как любили и любовались им и в Асунционе, где остались покоренные им сердца. И женщины, и товарищи любили его всегда за отчаянность, за смелость — как в будуарных подвигах, так и под огнем вражеских батарей.

О каких "товарищах" идёт речь? Сослуживцах Игруньки по Гражданской? Так они далеко. О местных? Так тут боёв ещё не было, при чём тут тогда "батареи"?

В полянах среди "чако", под развесистыми эвкалиптами

Мдя... Брат автора, весьма уважаемый ботаник, географ и путешественник, явно перевернулся в гробу от такого пренебрежения матчастью.
Амурные похождения нашего Марти-Стю также продолжаются.

Белокурые вьющиеся волосы, голубые глаза Игруньки, его стройный стан и высокий рост поражали креолок. Его уменье петь под гитару и по-русски нежно приласкаться создали ему славу Дон Жуана, и жизнь несла его от удовольствия к удовольствию. То поездка на пароходе по живописной Пилькомае, то уютная спальня со спущенными ставнями, любовь и волнение быть застигнутым ревнивым мужем, то ночь в легкой гациенде, в маленькой комнатке с красавицей креолкой, и опять неделя постовой жизни, походная койка, шум девственного леса, крики попугаев и лай обезьян.

Ладно, для местных он птица экзотическая, с молодой, горячей кровью и всё такое. Верибельно.
В один из дней вояки отправляются охотиться на ягуаров.

Стадо антилоп паслось недалеко от дороги. Передовой козел насторожился, подался несколько шагов, точно хотел ближе рассмотреть всадников, и кинулся громадными скачками по степи.

Ладно, и те парнокопытные, и эти. Вон, у Бажова и оленя Серебряное Копытце тоже козлом окрестили.
Кто же конкретно добывает ягура? Вопрос риторический.

Игрунька холодными глазами опытного, видавшего виды охотника оглядывался по сторонам. Он увидел, как из поросли кустов широким и длинным прыжком метнулась ярко-желтая огромная кошка. Скрылась в траве, прилегла и снова прыгнула. На этом прыжке Игрунька поймал ее переднюю лопатку на золотую мушку ствола и выстрелил. Он увидел черную точку вытянутого хвоста, упавшую в траву. Сейчас же раздался второй выстрел. Лейтенант Моринаго стрелял по другому ягуару.

Удачную охоту отмечают шашлыками, бухлишком и фоточками.

Днем в тени густой листвы кустарника закусывали "чураско" — жареным на вертеле мясом — и пили вино. На ветвях громадного эвкалипта висели содранные ковбоями шкуры ягуаров, и Игрунька несколько раз подходил к ним и гладил хвосты. Потом они снимались в маленький аппарат Моринаго, и, хмельной после ковбойской попойки, Игрунька, присев к земле, целил из револьвера в аппарат.

Потом возвращаются восвояси.

Анон · 2024-05-08 14:45:27

Анончики, а вы на эту битву не идеье, да? Я просто вспоминаю прошлую и как славно тогда было

Анон · 2024-05-08 16:21:51

Анон пишет:

Анончики, а вы на эту битву не идеье, да? Я просто вспоминаю прошлую и как славно тогда было

Что за битва?

Анон · 2024-05-08 16:52:29

Фандомная летняя нынешнего года

Анон · 2024-05-08 19:21:24

Анон пишет:

В полянах среди "чако", под развесистыми эвкалиптами

боевые комарадос нежно ставят Игруньку раком , и все заверте ...

Анон · 2024-05-08 20:48:23

Женераль верен себе. Хотя хз чего он так надрачивает на похотливого Игруньку, которому где хорошо, там и родина. Он же реально неприятный персонаж, циничный приспособленец, безо всякого надрыва а-ля "зачем нам, поручик, чужая земля?", плывет по любому течению, лишь бы бабы давали и деньги платили.

И зачем вообще нужна была Лиза как четвертый ребенок Феденьки? В кадре вообще не появилась (даже чтобы красиво пострадать и умереть мученически), родители о ней вспоминали постольку-поскольку, теперь вон и померла так же закадрово...

Анон · 2024-05-08 22:00:58

Анон пишет:

Анончики, а вы на эту битву не идеье, да?

Не идем, сорян. Мы и на прошлой-то оргмин с трудом закрывали, а зимнюю просто скипнули. В первые сезоны было интересно и весело, но к последним кто выдохся, кто решил посвятить больше времени другим фандомам или собственным ориджам. Я вот точно все, оргработу больше не тяну.
Если кто-то захочет подхватить эстафету и собрать новую команду, то, конечно, будет классно. Если соберетесь, я дам пароль от комакка и переведу его на вашу почту.
кэп Душеспаса

Отредактировано (2024-05-08 22:03:08)

Анон · 2024-05-08 23:14:00

Поняла, Кэп. Спасибо за ответ. Нет, что-то проводить сама я не потяну. Тогда просто скажу спасибо всей команде прошлых сезонов, вы доказали что и из беспросветного мрачняка душноспасаловки можно сделать что-то хорошее :heart:

Анон · 2024-05-08 23:29:36

И вам всем спасибо, что читали нас и болели за нас. :heart:

Анон · 2024-05-11 12:44:07

▼П.Н. Краснов, "Понять - простить", часть четвёртая, главы 22-23⬍

Игрунька упивается собой...

Шкуры ягуаров были высушены, отчищены и так отделаны, что сделали бы честь заправскому скорняку. Игрунька разложил шкуру своего на столе, на веранде постовой гациенды, и любовался ею. Клал руку в пушисто-приподнятый мех, отходил на шаг и смотрел на красивое сочетание колец, четвероугольников и пятен на желто-оранжевой шерсти.
"Хорошо мы с Моринаго разделали, — подумал он,— хотя бы самому Мищенко (Известный скорняк и чучельщик в С.-Петербурге) впору. Как пушист, наряден и богат этот мех. Такого и у индейцев не купишь. А потому что свой!., свой..."
Игрунька повернул мех боком, сделал складку. "Нет, отличный мех!.. Нигде кожи не видать... Как мягко разделан!.. Прелесть!.. А я был пьян в тот день от рома и вина... Пьян и счастлив...

...и размышляет, что делать со шкурой.

Кому же подарит он эту шкуру? Ее надо непременно подарить. Первый трофей серьезной охоты в Южной Америке. Не себе же оставлять!.. Подарить Аните, юной стройной креолке, жене банкира. Как она целовала его в прошлое воскресенье! Оторваться нельзя! Он называл ее единственной и несравненной, а сам торопился на гациенду дель-Венадос, где его ждала лиловая мулатка донна Луиза. Все цветные. Цветные доступнее и страстнее. Конечно, все равно, кому подарить: Аните, или донне Луизе, или Пепите, цветочнице из "Испании", бедная девочка совсем сохнет по нем. Хотела прискакать на форт генерала Дельгадо. Этого недоставало! Они все одинаковы. Все хороши. Даже донна Мария, вдова пароходовладельца, пышно расцветшая дама тридцати пяти лет. У нее уютнее всего. Так мило остановиться у нее, в роскошном доме, на лучшей улице, в полном комфорте. Стать под ее руководством на две недели снобом и от нее делать эскапады на окраину города к Аните, в гациенду дель-Венадос к страстной Луизе или, в отсутствии Марии, затаскивать к себе Пепиту...

Внушительный список! Совсем без проблем не обходится, но что проблемы для нашего Мэрисьюха?

Жизнь бесшабашная!.. Раз муж Аниты чуть не застал их. Игрунька, скомкав платье и схватив сапоги и саблю, выскочил со второго этажа в клумбу цветов... Ковбои стерегли его, когда он ехал от донны Луизы, чтобы убить, но Луиза дала ему самую резвую лошадь, и он ускакал. Донна Мария застала его с Пепитой в своей спальне. О, что тут было! И слезы, и яд, и кинжал. И все забылось в буре страсти, орошенной слезами. Красивы были томные глаза в бриллиантах слезинок. А плачущая женщина оказалась еще страстнее.
Молодчина ты, Игрунька!.. Высоко держишь русское знамя в стране песен, кастаньет и дикой страсти!

Что-то я не припомню, чтобы именно у русских была репутация героев-любовников. Это не французы, не испанцы или какие-нибудь кавказские джигиты. При чём тут русскость?
В конце концов Игрунька решает, что местные любовницы обойдутся.

Нет, если дарить эту шкуру, то любимой...
Любимой?
Той, что любишь всегда, по ком тоскуешь, кого ждешь и о ком молишься!
Как давно он не молился. Что сказала бы милая мама, если бы узнала, что он и "Отче наш" позабыл...
Нет, Бога я не забыл...

И в чём это выражается?
Между делом Игрунька вспоминает о Мае, которая недавно прислала ему письмо. Она живёт в сербском городе Ниш, работает портнихой (про Бардижа - ни слова, то ли умер, то ли бросил) и недавно встречалась с Игрунькиным братом Олегом.

Он в лейб-казаках. Они стояли одно время в Нише. Какая физическая и духовная красота была в этой горсточке молодежи, сохранившей свои мундиры, алые и голубые погоны, белые портупеи шашек и самые шашки... Точно рыцари пришли к нам. Рыцари чести и меча. Мы все влюбились в них! Они пели молитвы и гимн, и им Россия была не пустой звук. Они страдали за нее, они страдают и будут страдать ради нее, но ей не изменят!

Так же Мая пишет о своих собратьях-эмигрантах. У них дела тоже не ахти.

Что сказать о наших? Увы, кругом суета сует. Мара Трубчевская развелась и вышла замуж за Алека, помните, мужа Ксаны Вятской. И уже разводится. У Виры Дороговой родился сын и умер от тифа. Несчастная не может утешиться. Жена Константина Петровича Санеева бежала в Италию с Павликом Бариновым, укравшим чужие бриллианты. Занимается теперь спекуляцией. Баболовы открыли русскую чайную в Дубровнике, и Кока с Зиной поют и танцуют русскую. Зина, говорят, два раза уже fausse couche (Выкидыш (фр.)) устраивала. Марфинька Грайская, кокаинистка и пьяница, путается с сербскими солдатами... Да... все переменилось. Леша и Нина служат в банке, а Куломзин, помните, комиссар в Спасском, бежал от большевиков и теперь служит в Сербии в "катастарской секции", землю меряет и планы снимает.

От воспоминания о письме у Игруньки портится настроение. Также оказывается, что с начала Игрунькиной службы в захолустье продолжается уже год, и гарнизон ему уже наскучил.

Но теперь, когда он стал лучшим стрелком, фехтовальщиком и охотником, все это не то.
Про него говорят , что он "ha sabido seguir e recto, camino de honor" ["идёт путём чести" - исп.].
"Неправда! Не он, а те... Светик, Олег, те, про кого так пишет Мая, они, а не он — рыцари чести!..
Боже! Боже! Как хочу я... Как готов... страдать... пожертвовать жизнью для родины!"

Ждём-с!
В мыслях о Мае, Игрунька куда-то уходит.

Глава следующая, в которой Игруньку глючит.

Казалось, не прерии Америки, поросшие сухими травами, видел Игрунька, а милый простор харьковских степей расстилался перед ним. Мороз хватил по зеленым озимым хлебам, и, точно крупным сахаром, осыпал иней их яркие стебли. На черных всклокоченных парах блестит лед. Золотятся просторы жнивья. Ковер родины в прямоугольных заплатах лежит перед ним. И дымком, и землей, и морозом напитан вкусный ядреный воздух. Русью пахнет. Несется со степи благовест... Михайлов день...

Ещё немного духовности.

Не может забыть и благовеста... Так звонят только в России. Лишь на Руси знают, что такое благовест, лишь русские постигли значение волнующей музыки плывущих по степи и все нарастающих медных колыханий. Так не звонят нигде!

Это потому что в России звонарь раскачивает язык колокола, а сам колокол почти неподвижен. А у католиков колокол раскачивается, а вот язык остатся неподвижным. Вот поэтому звук разный.
Игрунька задыхается от любви к России.

Он любит даже нищих на паперти храма, во всем их уродстве и наготе, с жалобными голосами, тощими черными руками, ибо они — колорит храма. Таких нищих тоже нет нигде. Он видел нищих по всему свету. Они были хуже, были и лучше русских нищих. Одни ходили слепые, и их вела собака с красным крестом на ошейнике, другие лежали на улице и играли на скрипке или на фисгармонии, третьи сидели у вокзалов или ходили по ресторанам, но русские нищие всегда были у храмов, у Бога, потому и звали нищих "убогими"! Вспомнил сестру Софью Ивановну... Убогая, как нищая, была Русь, но и была она у Бога, а эти...

А крестьян? А рабочих?
Игрунька ищет выход из положения. Дорогие читатели, догадайтесь с трёх раз, в чём он будет заключаться?

"Надо делать!.. Надо работать, — шептал Игрунька. — О чем же мы, русские, думаем! Надо искать царя! Надо у Бога просить царя! И только тогда спасется Россия!"

Галлюцинации углубляются.

Полным колдовства казался лес при свете луны. Вот-вот раскроются его темные объятия, и увидит он просторы, а за ними — чернобыльских гусар или лейб-казаков Олега.

И, восторгом горя,
Пред глазами царя,
Не спеша в окровавленном строе,
Боль от ран заглушив,
Лишь ряды сократив,
Идут лейпцигской битвы герои.

Вот оно, "el recto camino de honor"!.. Как сократились их ряды. Как мало их, любящих и понимающих родину-Россию! Как мало "ура-патриотов". Кругом равнодушие, себялюбие, эгоизм. Их мало... И будет еще меньше, но они вернут Россию, потому что они — сильные духом!...

Не вернут. Коммунистическую Россию свалят не они, а сами коммунисты. И это будет ой как нескоро! И новая, постсоветская Россия будет слишком непохожа на царскую.

Не вырвать России из его сердца и не найти ему счастья среди этих милых, сердечных, но чужих, чужих людей! Свои только там. Не может оно быть, чтобы все они были большевиками. Не верили в Бога... Глумились над верой и крестом... Его чернобыльцы?! Все сто миллионов людей большевики? Никогда... Придет царь, и опять осенит себя крестным знамением русский народ и скажет:
— Спасены!

Хм. В Парагвае Игрунька появился в 1921-м году, стало быть на дворе 1922-й, Игруньке 24 года, уже кой-чего в жизни повидал, живёт своим умом. И всё равно - детский сад, штаны на лямках.
Игрунька чувствует разочарование в своей парагвайской службе.

Безобразным бугром вздымался блокгауз, как разваленная скирда. Пост генерала Дельгадо...
Полтора года тому назад это имя звучало гордо. Пьянило мозги. Теперь, после письма Маи, после дум о родной земле, зимой, в переплете сухих виноградных и розовых ветвей, он показался унылым и скучным.

Игрунька видит часового и думает о смерти.

"Ему дан приказ стрелять по каждому, кто выходит ночью из леса, не предупреждая. Он будет стрелять по мне во имя этого приказа. Он убьет меня. Меня, Игруньку Кускова. Любимого лейтенанта на посту, на границе Парагвайской республики. Любимого, но ненужного... Не родного... И если сейчас не убьет, могут завтра прийти индейцы враждебного племени и убить меня в бою за Парагвай. Игрунька Кусков умрет честно, по-солдатски. Он не дрогнет перед смертью... Он солдат! За Парагвай! Россия в плену!.. Россия не свободна, России нужны солдаты...

Игрунька идёт навстречу часовому и узнаёт его.

"Хуан Торрес... Славный солдат. Глупый-немного, но исполнительный и отличный стрелок. Он и убьет меня.
И будет это глупо...
Вся жизнь впереди. И многое впереди. И мы нужны... Нужны России"...

Игрунька раздумывает кончать с собой и окликает часового. Тот узнаёт его и пропускает. Игрунька возвращается к себе и решает вернуться к Мае в Югославию.

Широкие планы роились в голове. Не беда, что мало денег... Можно наняться опять steward'ом или, в крайности, кочегаром.
Но только быть с ними.
С лейб-казаками... с чернобыльскими гусарами. Идти спасать Россию, восстановлять в ней закон и порядок, служить Родине и Государю, защищать православную веру.
А потом создавать семью... Крепкую русскую семью, какой была их семья до того, как разрушила ее революция.
Тернистый путь прошли он и Мая, но они научились понимать жизнь, и они могут все простить во имя семьи и Родины.

Мдя. Учитывая, как быстро Игрунька меняет решения, и как быстро ему всё надоедает - я смотрю на эти планы пессимистически.

И когда лег на жесткую койку Игрунька, в его сознании сладко трепетала мысль:
"El tenente Igor Kuskou ha sabido seguir el recto camino de honor".

А мы с огромным удовольствием прощаемся с ним.

Итак, четвёртая часть позади, впереди пятая, заключительная, где ПОВом будет исключительно Фёдор Батькович.

Анон · 2024-05-11 19:01:57

Анон пишет:

Итак, четвёртая часть позади, впереди пятая, заключительная, где ПОВом будет исключительно Фёдор Батькович.

Спасибо, дорогой чтец. Какой, всё же, Игрунька мерисьюх, я нимагу.

Анон · 2024-05-11 21:35:23

А я не перестаю поражаться, как у Краснова получается создавать почти пародийно нелепого и никчемного персонажа, пользы от которого, как от прыща на жопе, но превозносить его так, словно этот блядун, наемник и контрабандист с манией величия и маниловскими мечтаниями, чуть ли не осьмое чудо света. Ну, приедет он в Югославию через полмира без гроша в кармане и...? Молодецки прикрикнет на гусар, и они немедленно признают его своим командиром, более того — одним эскадроном отвоюют Россиюшку у нехристей? Да и перспективы создания крепкой русской семьи, мягко говоря, туманные. Игрунька точно уверен, что Мае это нужно? Не очень-то она была в него влюблена даже во времена усадебной невинности, а тут он ничего ей не может предложить, кроме своей воображаемой охуенности. Да и Мая, надо думать, уже не та, сытая, праздная и загорелая, зарабатывает на жизнь тяжелым трудом, а он избалованный прекрасными креолками и богатыми дамочками, которые сами ему деньги в трусы пихают. А тут единственная законная жена, дети, все будут требовать денег, заботы, внимания, когда он хочет только дрочить на себя, восхитительного Игруньку Кускова, непокобелимо идущего дорогой чести.

Отредактировано (2024-05-11 21:36:29)

Анон · 2024-05-11 21:41:58

Анон пишет:

а тут он ничего ей не может предложить

Почти наверняка коллекция ЗППП есть. Остальное - сомнительно.

Анон пишет:

А тут единственная законная жена,

Ну будет бегать к любовницам, когда аспадам законная жена мешала?

Анон · 2024-05-11 22:01:48

Анон пишет:

Аните, или донне Луизе, или Пепите, цветочнице из "Испании",

А через много лет в Википедии появится статья"Резкая вспышка венерических заболеваний в одной маленькой южноамериканской стране в 20-е годы ХХ века" :cool:

Анон · 2024-05-11 22:52:55

Чой-та маленькой, почти с Испанию размером. Не преуменьшай достижений Игруньки :lenin:

Анон · 2024-05-18 14:53:12

Всем доброго, мы начинаем добивать заключительную часть Красновского опуса о Гражданской.

▼П.Н. Краснов, "Понять - простить", часть пятая, главы 1-2⬍

Итак, мы снова с Фёдором Батьковичем. Теперь он в живёт в берлинском пригороде на положении гастарбайтера.

Frau Adams, вдова офицера, сдавала из четырех комнат три балтийской немке-беженке Эмме Ивановне Зенгер, а та содержала русскую кустарную мастерскую.
В мастерской работало семь человек. Три барышни: Верочка Деканова, Нина Сергеевна Лихачева, сестра офицера Добровольческой армии, молодая красивая блондинка и институтка, старая дева, сухая, чопорная седая Матильда Ивановна Парникель, бывшая классная дама — занимались разрисовыванием акварелью и масляной краской коробочек, шкатулок, ящиков и портсигаров в так называемом "русском" вкусе. Два офицера Северо-Западной армии: кадровый гвардеец, полковник Деконский выпиливал из тонких медных и серебряных листов двуглавых орлов, изображения Георгия Победоносца, замысловатые избушки на курьих ножках, ладьи, идущие на всех парусах, стилизованных птиц и животных, а капитан Лоскутов, из унтер-офицеров императорской армии, природный кустарь-костромич, врезывал эти фигуры в портсигары и коробки.
Ротмистр Шпак полировал и лакировал все эти вещи, а Федор Михайлович склеивал, навинчивал петли, вставлял замки и защелки. На нем и на Шпаке лежала обязанность прибирать мастерскую, топить печи зимой, приготовлять клей, политуру и лак. Шпак, кроме того, должен был вести артельное хозяйство, готовить чай и закуску к пяти часам.

Кстати, в первой части Кусков пишет в своём дневнике, что мог бы заниматься поклейкой коробочек. Ему таки выпал шанс.
Деканов-старший же, умудряющийся устраиваться везде, и здесь умудрился устроиться в банк (правда неизвестно, на какое место).

Тяжелый автобус желтого цвета, называвшийся "желтой опасностью" за свой желтый цвет и грозный вид

Красновская автособилефобия, мы по тебе скучали!
Берлин Краснову тоже не по вкусу (хоть бы на покровителей своих бывших-то рот не разевал бы, из чувства благодарности!).

Берлин в перспективе улиц рисовался фантастическими очертаниями громадных круглых нефтяных и газовых бассейнов, точно гигантские цирки, разместившихся между домов. Высокие и тонкие, белые, красные, черные трубы фабрик, ажурные мачты электрических проводов, тяжелые темные корпуса заводов, ряды мрачных домов уродливой немецкой архитектуры силуэтами рисунка футуриста, грозно-уродливой панорамой стояли над городом. Пугали. Давили воображение грозной силой техники. Отвращали уродливостью линий.

Уродливому индустриальному Берлину противопоставляется полудеревенский пригород Халензе, где и обосновался Кусков.

Город кипел и клокотал кругом, а здесь от распаренной земли шел крепкий дух, зеленели салаты и редиски, были натыканы рядами прутья, и к ним робко жался горошек. Бобы ползли по стенам беседок. Краснел высокий мак. Жены рабочих ковырялись в земле. На тропинке между гряд стояла колясочка с младенцем, выставленным на солнце. В центре города стыла тишина деревенского огорода. Жужжали шмели. Щеглята пели короткую песню и прыгали, прося хлебных крошек.

Кусков ностальгирует.

В эти утренние ласковые часы Берлин чаровал Федора Михайловича. Некоторые улицы ему вдруг напоминали Петербург. Особенно те, где не было деревьев... "Вот это... Ну совсем наша Сергиевская или Фурштадтская... И так же, как у нас, золотой крендель висит над булочной. Навалены грудой в окне маленькие, ржавые, сморщенные апельсины, стоят банки с леденцами и карамелью, а у входа — корзины с морковью, картофелем, салатом... Кажется, увидишь надпись: "Зеленная и овощная торгов ля"... Написано: "Obst und Gemtise. Stidfriichte"... (Зелень и овощи. Южные фрукты (нем.))

Видение исчезает, и реальность приводит Кускова в уныние.

Только нет в Петербурге таких безобразных, тяжелых каменных украшений на домах, легче подъезды и выбегают иногда на улицу старинными железными зонтами на тонких столбиках. Еще затягивали их в случае больших приемов белой с розовыми полосами материей, заставляя прохожих обходить по грязи".

Короче говоря - бездуховность, и Кусков этого терпеть не в силах.

проспект не походил на петербургскую улицу. Всем своим видом: бесконечной длинной вышиной солидных домов, громадными монументальными подъездами, газонами с кустами и цветниками перед домами — он говорил о стремлении дать массам во что бы то ни стало удобную, уютную, гигиеническую и красивую жизнь. Все было создано по последнему слову техники. Железо, бетон, газ, теплая вода, электричество, глубина, ширина комнат, цветы, арабески, орнаменты, лепные работы, искусственный гранит... И все было неудобно, неуютно, негигиенично и безобразно до тошноты. Художника заменила фабрика, гения сменил коллектив, аристократа духа — демократичная толпа. Штампованные статуи не были скульптурой. Олеографии и чудеса трехцветного печатания не могли заменить картин. Мебель с резьбой, сделанной машиной, не говорила о творческом труде резчика. От всего уклада берлинской жизни шел не аромат вдохновения и таланта, а пахло потом фабричных рабочих, углем, нефтью, маслом и газом машин...

Кусков не забывает предъявить Германии и за марксизм.

Здесь он понимал, почему народился в Германии социализм.
Почему именно здесь появился еврей Карл Маркс с его ужасным учением. Человек не успевал думать, его обгоняла техника. Им понадобились шкатулки и коробочки. Федор Михайлович и Лоскутов взялись за столярные верстаки, но они не сделали и десяти ящиков, как их заменила фабрика. Соседняя деревообделочная мастерская взялась поставлять им все части коробок, и труд человека заменился электрическим приводом.

Берлинцы его тоже не радуют.

Федор Михайлович смотрел на толстые ноги немок, на однообразные, бритые, грубые лица немцев, и ему казалось, что их создавала не любовь, но готовили их на какой-то фабрике, где были штампы — чиновника, спекулянта, купца, помещика, крестьянина, рабочего, шуцмана, конторщика, шибера, банкира, шофера, кучера... Так были однообразны все эти берлинские типы.

Также у Кускова начинаются проблемы со здоровьем.

Когда он входил в темный подъезд и поднимался по узкой деревянной лестнице на четвертый этаж, дышал тяжело. Этого раньше с ним не было. Это случилось... Когда? Он сам не знал.

Глава следующая, в которой мы узнаём о духовной жизни в Берлине.

По воскресеньям церковь была полна народа. И не только церковь, но и маленький дворик подле нее гудел Русскими голосами. Все друг друга знали, все всё знали Друг о друге. В церковь сходились, как в клуб, шумели, спорили на дворе, дымили папиросами, кричали.

Немцы не в восторге, но эмигрантам пофиг.
В церкви у каждого своё, неформально закреплённое место.

Посередине храма монументально возвышалась высокая полная брюнетка, пол-обедни простаивавшая на коленях. Она уверяла, что Государь жив, а если и умер, то воскреснет, как воскрес Христос. Позади нее стояла дама с крашенными в рыжую краску волосами, сильно накрашенная, с малиновыми, сердечком сложенными губами, вся в бриллиантах и в жемчугах. Она звала всех в Россию, говорила, что лучше жить у большевиков и чистить отхожие места в казармах, да быть с русскими, чем прозябать за границей, но сама в Россию не торопилась.

Что и говорить, колоритные типажи!
Однако Кускову теперь нет утешения и в церкви.

Федору Михайловичу удавалось забыться в молитве, но, когда выходил он из церкви и проталкивался сквозь толпу, в коридоре и во дворе, перед ним сторонились, и он слышал, как шептали кругом:
— Этот господин служил у большевиков!
— Это большевик...
Низко опустив голову, стараясь ни на кого не глядеть, Федор Михайлович быстро шел через двор. Он торопился пройти к Бранденбургским воротам.

Поэтому он решает ходить туда не по воскресеньям, а по субботам. Но ему опять не то.

Молитва была красива. Но слишком много земной страсти было в пении священника, и смотрел он на Божию Матерь наглыми глазами мужчины. Акафист звучал, как оперная ария, как любовная серенада. От этого Федору Михайловичу было тяжело. Он уходил со всенощной с такими чувствами, как будто он был не в церкви, а в театре, не молился, а грешил. Весь Берлин казался ему эрзац-городом, и церковь была эрзац-церковью, и священник казался самозванцем, эрзац-священником. И долго в ушах звучал тенор, сопровождаемый вполголоса нежным контральто: "Честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим..."
Не была это молитва...

Анон · 2024-05-18 20:13:06

Што ж этот Федя все ноет, ноет...

ЗЫ. Почему все эти деятели обсирают исключительно Маркса, ведь был и Энгельс!

Отредактировано (2024-05-18 20:16:36)

Анон · 2024-05-18 20:15:07

Анон пишет:

ЗЫ. Разве Маркс был еврей?

Еврей.

Анон · 2024-05-18 20:17:08

Анон пишет:

Анон пишет:
ЗЫ. Разве Маркс был еврей?
Еврей.

Погуглил уже)))

Анон · Вчера 13:34:53

▼П.Н. Краснов, "Понять - простить", часть пятая, главы 3-4⬍

Декановы решают бороться с хандрой Фёдора Батьковича и тащат его в цирк.

В цирке показывали одиннадцать больших дрессированных слонов. Слоны садились на барьер арены, играли на трубе, били в барабаны, ходили и бегали по команде. Когда слоны вели себя неприлично, немки визжали от восторга и хохот раздавался по всему цирку. Потом выходили клоуны, давали друг другу оплеухи, кувыркались, держали обручи стройной наезднице, скакавшей с кавалером на цирковом седле. Кавалер брал ее на руки, и она плыла над толпой в самых соблазнительных позах. Была еще труппа дагомейских дикарей. Устраивали свой стан, играли на инструментах из тыкв и пели дикие песни. Женщины с сухими грудями, висящими, как концы башлыка, танцевали и прыгали, взвизгивая. Дикари ухали, сверкая белыми зубами.
Все это было понятно, и Федор Михайлович стал забывать свою ноющую душевную боль. Рядом с ним сидела Верочка. Она искренно смеялась и шуткам клоунов, и смеху толпы.

Краснов решает, что Кускову слишком хорошо, а значит ему надо сделать плохо. Появляется хор.

Арену прибрали, смели в корзину следы невоспитанных слонов, расстелили потертый бледно-розовый ковер, и на нее, щеголяя выправкой, твердо ступая в ногу, вышло двадцать пять юношей. На них были эрзац-папахи из кроличьего меха, какое-то подобие русских кафтанов или черкесок, надетых на белые, голубые и красные рубахи, и широкие шаровары, заправленные в высокие сапоги.
Федору Михайловичу не надо было смотреть в программу. Он их узнал. Это были русские офицеры, русские юнкера и кадеты. Только русский кадетский корпус, только русское военное училище дает эту благородную выправку, чуждую натянутости прусских офицеров и джентльменской распущенности англичан и французов. Федор Михайлович впился в них глазами. Ему казалось, что он мог по фамилиям назвать их. "Мазочка-помпон" Старцев, Бойсман, их фельдфебель Купонский, а это будто он сам стоит, портупей-юнкер Кусков. Только... Никогда так худощавы и бледны не были их лица. Никогда у них, юнкеров роты Его Величества, голод не смотрел из глаз таким огненным блеском.

Хор поёт "Из-за острова на стрежень". У Кускова прихватывает сердце от такого бесчестия.

Что-то оборвалось в груди у Федора Михайловича. Темный клубок подошел к глазам. Он быстро встал, запахнул старенькое потертое английское пальто и протискался к выходу. Деканов пошел за ним.
Молча прошел Федор Михайлович через тяжелую занавесь, вышел из цирка и скорыми шагами направился к темному каналу.

Его нагоняет Деканов и пытается расспросить. Кусков выкладывает ему всё.

— Не могу я, Николай Николаевич, понимаете, не могу!.. Русские офицеры... Русские юнкера... Те, кто боролся три года против врагов Родины... Голодные, в шутовских костюмах... В цирке, где слоны, где дикари-дагомейцы...
— Это временно... — пробормотал Деканов.
— Какое испытание России! Какое испытание русской армии! Три с лишним года страшной войны... Миллионы смертей, тяжкие ранения, страдания.

Речь о ПМВ. А за что в неё вписалась Россия-то? За интересы англичан и французов, за турецких армян, за сербов? Кроме черноморских проливов никаких выгод, но ведь мы же сшиблись в первую очередь с австрийами и немцами, а турки были так сбоку припёку и могли вообще не влезть.

И еще три с лишним года войны за честь родины, за Россию, за ее трехцветный флаг, за ее...

А в чём была та "честь родины"? Царя не хотели даже белогвардейцы, а что помимо того? Мундиры, петлицы и пуговицы? "Система" Бровцына?
Выговорившись, Кусков приходит в себя, смущается и предлагает вернуться.

Пойдемте назад. Вы понимаете, Николай Николаевич, как я люблю их! Они родные. Родные... Я их знаю. Это все равно, что не эти. Я их все равно знаю. Это мои: Светик, Игрунька, Олег... Это те, что на Бзуре по команде "в атаку" встали... пошли... и были убиты. Это те, кому в госпиталях отнимали ноги, а они лежали без стона... улыбались. Говорили: "Сестрица, дайте покурить!.." Это те, что отстояли бы Россию и в этом же Берлине эти же песни пели бы... Только не в цирке, а на Unter den Linden. He в шутовском костюме за сто марок, а в боевом наряде. Как победители... Если бы...

Если бы знали, зачем им это.
Они возвращаются. Оказывается, хор сорвал овации среди немцев. Деканова-младшая тоже в восторге.

— Мама, — говорила Верочка, сжимая руку Екатерины Петровны. — Русские победили...
— Да, — пробормотал Федор Михайлович, — не там, где надо!

Ночью Кусков мается бессонницей и воспоминаниями. Наутро приходит на работу никакой, и ротмистр Шпак предлагает ему сходить к врачу.

Глава следующая, где сталкиваются консервативная и либеральная позиции.
Кусков отправляется к русскому врачу.

Доктор Барсов, Виталий Николаевич, москвич, "общественный деятель", принимавший во время войны участие в организации земских лазаретов, еще молодой человек, бодрый, подвижный, с круглым румяным лицом и маленькой подстриженной бородкой, по понедельникам, средам и субботам, от одиннадцати до часа, принимал русских беженцев бесплатно.

Кусков сомневается, что болен, и Барсову ничего толком объяснить не может. Однако тот и сам кое-что видит.

попрошу раздеться... Хорошо-с... Сложение — богатырское... Было... Да, конечно, укатали сивку крутые горки... А ведь горки-то, ваше превосходительство, были крутеньки, ох как крутеньки!.. Вы и в Красной армии служили, и у Юденича были... Да, конечно... слыхал я...

Барсов ищет причину, но находит не сразу.

— Питание недостаточное... Да, бледность, вялость кожи. Ну, это естественно... Легкие в порядке. Желудок, кишечник... все отлично.

Наконец дело доходит до сердца.

Да... вот сердце действительно вяло. Наполнение слабое. Вам сколько лет?
— Пятьдесят будет.
— Гм, рановато немного... Склероз уже есть.

Барсов прописывает Кускову лекарство и советует лучше питаться. Кусков отговаривается безденежьем, Барсов советует ему обратиться в Красный Крест, однако сам проникается недоверием.

Да и то неудобно, что вы генерал.
— Как это понять?
— Да как сказать? Раз генерал, должны быть и деньги.

Раз уж пришлось к слову, Барсов решает изложить свою точку зрения.

— Ведь генералы всему виной были, есть и будут, — сказал он вдруг, смягчая остроту того, что говорил, мягкой, светлой улыбкой. — И тут, посмотрите, в беженстве. Организуется, скажем, какое-нибудь хорошее общественное начинание, какой-нибудь союз взаимопомощи, артель, магазин, затешутся туда генералы, станут командовать — и пиши пропало. Такую бюрократию разведут! Бланки, отчетность, поверка сумм.
— Как же можно без поверки сумм, без отчетности? Особливо теперь, когда так упала нравственность.
— Тэ-тэ-тэ!.. А доверие к общественным силам?

Угу, Керенский тоже доверился им - и всё рухнуло в полгода. Барсов, видимо, из кадетов (не тех, что в корпусах, а тех, что в партии) и тоже - ничего не понял, ничему не научился.
Кусков требует объяснить, отчего такие претензии к генералам.

— Не шли за общественностью, ваше превосходительство. Уже к весне 1915 года стало ясно, что они несостоятельны. Ну и надо было сдать все общественным деятелям. Все, все... До командования армиями включительно.
— Так ведь и сдали все.
— Когда?
— А при Временном правительстве, и что же вышло?

Барсов мгновенно сливается.

— Да, вы вот про что... Ну, когда-нибудь поговорим. А теперь, понимаете, неудобно. Меня ждут... Так так-то, глубокоуважаемый. Сайодин или йод в молоке, яички утром, на завтрак ветчина, белая булочка, чаю пейте поменьше и слабого. Да, вина ни капли. До свидания. Через недельку покажитесь. Запишитесь у сестры на прием.

Кусков выходит, у него тахикардия, он идёт по Курфюрстендамм и где-то оставнавливается перевести дух.

"Да, вот оно что, — билась назойливая мысль. — Генералы виноваты, что не пошли за общественностью. Все надо было сдать им — "Земсоюзам" и "Земгорам". Полк отдать какому-нибудь земгусару с фантастическими погонами... Вот чего хотели те, кто считал себя солью земли — доктора, адвокаты, профессора и учителя!" Все стало ясно.
Опять пошел по широкой панели мимо голых каштанов. Сыпал мокрый снег. На плитках тротуара было скользко. Встречные прохожие задевали его зонтиками. По ворсу желтого пальто текли блестящие капли.
"Десять лет,— думал он,— с самой революции 1905 года шел штурм генералов, и они держались. Десять лет — пресса, Государственная дума, общественное мнение добивались передачи власти от специалистов любителям. Десять лет шел натиск на веру православную, на русское государство и на армию. Но вот война. На русскую государственность и на "присяжных" людей ополчились немцы, австрийцы и турки. Стали на войне истреблять лучших людей, и в это время к генеральским погонам потя нулись руки общественности. "Мы показали, — говорили Красные Кресты, Земсоюзы и Земгоры, — как мы умеем!" И блистали лазаретами, аристократками-сестрами, рысаками, автомобилями, сладкими пирожками и фруктами. И создалось в глазах толпы убеждение, что, передай им власть, и жизнь будет — не жизнь, а малина. Потечет молоко в кисельных берегах. И победа!.. — вот она, будет победа!.. Что поддался этому простой, измученный войной на фронте, развращенный в тылу, закормленный пайками народ, это было понятно...

Ну как же не приосаниться-то?

Но как поддались на это Государь и его генералы, как поддался на это он сам, Федор Михайлович, это совсем непонятно.

Хм... А может вы... того? Не сильно-то отличались от того же народа? Все, вплоть до царя, который и сам ничего не решал, и другим решать не давал?

Барсов прав: Государь император и генералы виноваты перед Россией, но только виноваты они не в том, в чем их обвиняет Барсов. Они виноваты, как виноват бывает кучер, посадивший на козлы мальчишку, не умеющего править, виноваты, как виноват наездник, давший сесть не умеющему ездить на горячую, кровную лошадь. И когда разбита коляска и покалечены кони, когда мальчишка валяется с раскроенной головой, когда, сбросив седока, несется кровная лошадь, себя не помня, по оврагам и буеракам, виноваты кучер и наездник.

Вот только наездник уже настолько одряхлел, что уже не может забраться в седло. А кучер ослеп, оглох и не понимает, куда надо ехать.
А потом другой мальчишка, покрепче и посмелее, поймал коня, взобрался на него - и таки укротил. А там и коляску криво-косо, но собрал и поставил на колёса.
И вроде бы Кусков что-то понял... но тут же снова садится на своего любимого конька.

И он, Федор Михайлович, виноват. Слепо был он предан Государю, а сам изменил святому знамени, где было три символа: Вера, Царь и Отечество, и пошел под кровавое знамя мятежа. И этого Господь никогда не простит. Государь великими муками и смертью искупил свою вину. Великими муками и смертью заплатили за свою вину многие генералы, но простит Господь оставшихся в живых только тогда, когда явится истинный православный царь. Когда явится и скажет: "Долг и отечество превыше всего. А о мне ведайте, что мне жизнь не дорога, была бы жива Россия", — как сказал это Петр. Когда явится император, подобный Александру I, и скажет: "Я отпущу волосы и бороду и удалюсь в пустыню, но я не отдам своего отечества на поругание врагу". Жертвы и подвига жаждет Господь от согрешивших людей. Требует не только покаяния, но и горения в исполнении своего долга.

Вместо них явился Иосиф, который произнёс: "Братья и сестры...". И были жертвы и подвиги. И даже патриаршество восстановили (а генералов уже вернули). Вот только при чём тут царь?
Кусков размышляет, кто теперь сможет заслужить прощение и вспоминает русских эмигрантов-гастарбайтеров, рассеяных по миру.

где вечером звучит "Отче наш", где сознательно поют святой старый русский гимн, где молятся о русской славе, там доказали и там спасутся.

Остальных - фтопку. Причём тут Краснов не щадит даже монархистов (видимо это не совсем правильные монархисты).

А остальные? Генералы, общественные деятели, политические партии — от Авксентьева, Керенского, Кусковой, Чернова до легитимистов, конституционалистов, рейхенгальцев, — все не думающие о подвиге и жертвенном горении?
В геенну огненную! Потому что не манифестами, не воззваниями, не газетами, не листками, не распрями, не спорами спасется Россия, а сгоранием людей в смелой, энергичной борьбе лицом к лицу с врагом, борьбе за Веру, прежде всего, за Отечество и за Царя".
И вспомнил, как без спора отдавали за границей святые церкви большевикам, боясь скандала и полицейских репрессий, как бранили Россию, как для России не могли пожертвовать затасканными партийными программами. Снести на алтарь отечества жемчуга и бриллианты, проживаемые по заграничным курортам и кабакам. Царя искали и на царство шли между партиями в гольф и в бридж.
Подвига ждал Господь! А подвига не было. И там, где была нужна искупительная жертва, — все кивали на Францию, на Германию, на Англию, на Америку, а на себя не надеялись.
Этот визит к доктору и случайный, пустой разговор точно подвели черную черту под бесконечными думами Федора Михайловича и написали итоги всей деятельности русских с 1 марта 1917 года и по настоящий день.
И стали в итоге одни нули. Вся кровь и жертвы Нарвы, Одессы, Царицына, Ростова, Новороссийска, Иркутска и Крыма дали — ничто.

Дошло наконец... Хотя нет, не дошло. Если были нули и остались нули - кому бороться-то? Кому подвиги совершать? И ради кого? Ради нулей?
Кусков кое-как добирается до квартиры, кое-как ужинает и даже его квартирохозяин-немец замечает, что Фёдор Батькович нездоров.

Анон · Вчера 13:39:15

Анон пишет:

Когда слоны вели себя неприлично, немки визжали от восторга и хохот раздавался по всему цирку.

Когда слоны срали? Стиль гоголевской дамы, приятной во всех отношениях: “Ни в коем случае нельзя было сказать: этот стакан или эта тарелка воняет. И даже нельзя было сказать ничего такого, что бы подало намек на это, и говорили вместо того: «этот стакан нехорошо себя ведет» или что-нибудь вроде этого”. :lol:

Анон · Сегодня 11:34:57

Какие же все-таки у Краснова персонажи неприятные. :facepalm: Вот вроде бы оказываются в ситуации, которой трудно не посочувствовать (чужая страна, непривычный физический труд, бедность, недоедание, будущее, в которое без страха не заглянешь) — но конкретно им сочувствовать не хочется. Раздражает вот это высокомерное приосанивание и показная брезгливость по отношению к жителям других стран, причем не из-за плохого отношения к эмигрантам, а просто так: уродливые, бездуховные, не так стоят, не так свистят, даже пердят не ладаном и березовым дегтем, как в Россиюшке!.. И стоны по Россиюшке какие-то неживые: нет тоски по погибшей жене, по потерянным детям, по своему уютному дому, знакомому укладу, привычным вещам (если это не повод обосрать нитакие города и нитаких людей) — опять все крутится вокруг государя-ампиратора, да вокруг мазочек-помпонов, да духовитой духовности. Бунин на таком материале сделал бы потрясающую картину щемящей тоски, потерянности и одиночества, а у Краснова, несмотря на все страдания и хвори Феденьки, получается только бухтение и пар в свисток.

Холиварофорум

#1 2021-01-16 21:15:01

Душеспасительные чтения

#19451 2024-05-04 16:48:42

Re: Душеспасительные чтения

#19452 2024-05-04 17:12:54

Re: Душеспасительные чтения

#19453 2024-05-04 19:36:36

Re: Душеспасительные чтения

#19454 2024-05-08 13:23:16

Re: Душеспасительные чтения

#19455 2024-05-08 14:45:27

Re: Душеспасительные чтения

#19456 2024-05-08 16:21:51

Re: Душеспасительные чтения

#19457 2024-05-08 16:52:29

Re: Душеспасительные чтения

#19458 2024-05-08 19:21:24

Re: Душеспасительные чтения

#19459 2024-05-08 20:48:23

Re: Душеспасительные чтения

#19460 2024-05-08 22:00:58

Re: Душеспасительные чтения

#19461 2024-05-08 23:14:00

Re: Душеспасительные чтения

#19462 2024-05-08 23:29:36

Re: Душеспасительные чтения

#19463 2024-05-11 12:44:07

Re: Душеспасительные чтения

#19464 2024-05-11 19:01:57

Re: Душеспасительные чтения

#19465 2024-05-11 21:35:23

Re: Душеспасительные чтения

#19466 2024-05-11 21:41:58

Re: Душеспасительные чтения

#19467 2024-05-11 22:01:48

Re: Душеспасительные чтения

#19468 2024-05-11 22:52:55

Re: Душеспасительные чтения

#19469 2024-05-18 14:53:12

Re: Душеспасительные чтения

#19470 2024-05-18 20:13:06

Re: Душеспасительные чтения

#19471 2024-05-18 20:15:07

Re: Душеспасительные чтения

#19472 2024-05-18 20:17:08

Re: Душеспасительные чтения

#19473 Вчера 13:34:53

Re: Душеспасительные чтения

#19474 Вчера 13:39:15

Re: Душеспасительные чтения

#19475 Сегодня 11:34:57

Re: Душеспасительные чтения

Подвал форума