Полиция продолжает поиски так называемого «чудовища из Бутово», терроризирующего столицу. По мнению главы департамента полиции, лицо, страдающее биполярным эффективным расстройством, может быть задержано до конца этой недели.
биполярным эффективным расстройством
Вот и думай, ошибка это или игра слов.
Я не шибко в таких вещах разбираюсь, но как они поставили диагноз ещё не пойманному маньяку? Как они поняли, что у него именно БАР... ладно, БЭР, а не ПРЛ или я не знаю, что ещё? Их и в нормальных условиях частенько путают, а тут непойманный маньяк. Или он на местах преступлений оставляет надписи "у меня биполярка, кста"?
Женя вздохнуло и приглушило звук телевизора.
В мире рассказа было упразднено понятие пола, поэтому все здесь говорят о себе и других в среднем роде и используют слово "существо" вместо "мужчина", "женщина" и "человек". Отсоси, Оруэлл, со своим новоязом, сейчас тебе Кирилл Бенедиктов покажет, как должен выглядеть язык тоталитарной диктатуры!
Действительно, первые свои жертвы оно находило именно там – на улице Кадырова и Аллее Мамая, бывшей Дмитрия Донского.
Автор, ты там это, поосторожнее, как бы извиняться не пришлось.
Новых жертв находят каждый день в разных частях города. Маньяк их не убивает, но делает с ними что-то такое, после чего их всех увозят в реабилитационный центр.
Мы погружаемся в Женин быт. Женя смотрит сериалы про ментов, в которых, в отличие от реальной жызни, менты хорошо делает свою работу, питается полуфабрикатами и постоянно сталкивается с неприятностями вроде отключения электричества и горячей воды. А всё потому, что нефтяные месторождения в Сибири истощились, нефть уходит на экспорт в Европу, а весь уголь продают китайцам.
«У, узкоглазые твари!» – подумало Женя и тут же устыдилось: даже про себя так говорить нехорошо.
Про себя нехорошо, а вслух можно и пиздюлей получить 
На корпоративе несчастное существо рассказало анекдот, в котором фигурировало смешное слово «черножопые».
Слово "черножопый", как и любые производные от слова "жопа", перестаёт казаться смешным к шестому классу. В особо тяжёлых случаях — к восьмому. Примерное представление о том, на каком уровне развития застрял автор, у нас уже есть.
Кто-то, разумеется, тут же стукнул начальству, и секретаря уволили на следующий день по страшной 382-й статье.
Нахуя было выдумывать какую-то 328 статью, если случай подходит под 282? Именно её, кстати, мог бы получить Кирилл Бенедиктов за своё писево, если бы кому-нибудь вдруг стало
не похуй на него.
Женя ведёт себя осторожно и лишнего не говорит, поэтому в свои двадцать шесть лет занимает должность главы юридического отдела. Юридического отдела чего? Похуй, мы не узнаем. Жениной зарплаты хватает на свою квартиру в Новогиреево (аноны из ДС, скажите, нормальный хоть район?) и иномарку. Женя встречается с каким-то популярным на тв адвокатом и на жизнь в целом не жалуется.
Уже второй рассказ, где хороший социальный рейтинг обеспечивает стабильную работу, нормальную зарплату, квартиру... Да если б кто такое предложил, у нас бы половина страны за этот социальный рейтинг побежала голосовать. И не только у нас, где угодно, блин. Особенно учитывая то, что для получения этих социальных кредитов нужно всего-то... не быть мудаком? Понимаю, для автора задача непосильная.
Женя слышит звук сигнализации и выглядывает в окно. Там Женину иномарку бьют
Женя сперва думает, что надо вызвать полицию, но полицию хрен дождёшься (ничего не меняется, да?), и Женя берёт дело в свои руки. А точнее за взятку просит разобраться "менеджера домовой безопасности", по-нашему — консьержа со странным именем
Чтец погуглил, и оказалось, что есть такая фамилия. И она тут типа... вместо имени? Ну потому что как часто вы мысленно называете консьержа по фамилии? А вот как консьерж выглядит:
огромное, обрюзгшее существо с багровой физиономией человека, имеющего проблемы с потреблением спиртосодержащих напитков
Да поняли мы, поняли, все в этом мире уроды, потому что красивых расово верных людей всех расстреляли по два раза, а потом посадили на восемь лет строгого режима.
В авторском новоязе даже слово "хулиганы" произносить нежелательно, ибо называть их следует
Лица с альтернативной моделью поведения
Видимо, слово "хулиган" как-то оскорбляет хулиганов.
Дробязго соглашается помочь за двойную взятку, и они с Женей выходят во двор, чтобы разобраться. Автор выгуливает свою ксенофобию:
толкались и орали друг на друга на каком-то гортанном наречии четверо коренастых смуглых существ
Я прямо чувствую, как он смаковал каждое слово. Выдерни эту цитату из контекста, и даже не поймёшь, что это про людей.
– Ну, – сказало Дробязго, останавливаясь, – это же кавказороссияне! Я с ними связываться не стану, потом по судам затаскают…
Потому что среди славянороссиян хулиганов нет, очевидно. Женя решает дело увеличением размера взятки и обещанием прикрыть с помощью знакомого адвоката. Дробязго прогоняет хулиганов выстрелами в воздух. Женя возвращается домой уже в приподнятом настроении и собирается вернуться к просмотру сериала, но замечает, что дома кто-то есть.
На кухне что-то опрокинулось и загремело. В дверном проеме возник огромный силуэт с ножом в руке. Женя, чувствуя, как отнимаются от страха ноги, швырнуло в силуэт пультом. Судя по звуку, попало.
– Мать твою, – удивленно вскрикнул чей-то грубый голос. – Больно же!
«Все, – обреченно подумало Женя, – я пропало… Сейчас оно меня ножом…»
Но самое страшное в этой ситуации — это не то, что на твоей кухне стоит огромный незнакомый мужик с ножом, а то, что он произносит запрещённое слово. М-слово, я бы даже сказал. М*ть.
Этого слова Женя не слышало с детского сада – там дети еще не знали, что оно нехорошее, запретное. Но как-то Женя сказало это слово дома, и случился жуткий скандал. Родителю номер один стало плохо, и его пришлось отпаивать валерьянкой, а родитель номер два отправилось в детский сад и забрало оттуда Женины документы. Оставшиеся до школы годы Женя провело под присмотром няни, которое очень тщательно следило за своей речью.
Да что ж вы так прицепились к этим родителям номер один и два, ёб вашу... ёб ваше всё, блин, блядь! Даже там, где эти термины собирались ввести, и даже там, где ввели, слова "мать" и "отец" никто не запретил и не собирался. Это юридические термины такие. Для документов. Почему никто не подрывается со слов "опекун", "иждивенец", "физическое лицо" там, я не знаю?
И вы меня конечно извините, но довольно тупо бороться с понятиями "родитель один" и "родитель два" в стране, где каждый третий ребёнок растёт с одним только родителем номер один, а задолженность по алиментам, которые не платят родители номер два, составляет 92 миллиарда рублей.
Короче, оказывается, что мужик с ножом вовсе не с ножом, а с ложкой, и что он нагло жрёт этой ложкой Женину еду. Ну и быдло.
– Извините, – сказало оно уже не таким грубым тоном, – я у вас там в кастрюлю залез… Просто очень есть хочется.
ИДИ РАБОТАЙ, СУКА, ХУЛИ ТЫ ЧУЖУЮ ЕДУ В ЧУЖОЙ КВАРТИРЕ ЖРЁШЬ
авторский селфинсёрт в данном п... персонаже.
Существо, вторгшееся в квартиру, было огромного роста – явно выше двух метров. Массивное Дробязго на его фоне смотрелось бы карликом. У существа были широкие плечи, крепкая шея и загорелое лицо с большими голубыми глазами.
А форма черепа, форма черепа у него какая была? Правильная?
– Извините, – повторило оно, – вы дверь в квартиру не закрыли… а мне очень нужно было спрятаться.
– Дверь? – переспросило Женя. – Правда?
И точно. Выскочило на лестничную клетку второпях, лифт подошел сразу же, дверь закрыть оно просто забыло… Вот ведь идиотское существо!
Слово "идиот" (медицинский термин, между прочим) в мире победившей политкорректности почему-то не считается плохим и оскорбительным по отношению к людям с таким диагнозом.
– Я вам ничего плохого не сделаю, честное слово. Поем вот, посижу немного и уйду.
Ну пиздец заявление, конечно. Надеюсь, пойдёт он нахуй.
Мужик называет консьержа консьержем, но это тоже плохое слово. Почему? Потому. Вспоминаем шутку про уборщика и менеджера по клинингу.
«Как оно нехорошо разговаривает, – подумало Женя. – Иностранное?»
Женя понимает, что мужик — это то самое Чудовище из Бутово с эффективным расстройством.
– Послушайте, – проговорило оно, глядя в пол, – вы только не бойтесь… вы же наверняка наслушались всяких ужасов, вот и дрожите, как заячий хвостик. Я никому ничего плохого не делал, они за мной гоняются просто потому, что я не такой…
– Не такой? – глупо переспросило Женя. – Не такой, как кто?
– Не такой, как они. Как вы. Как все здесь.
Ага, авторский селфинсёрт-нетакуся-борцун со злым режымом. Мужик обещает уйти через полчаса, когда закончится облава.
«Спокойно, – сказало себе Женя. – Может быть, оно сейчас не очень агрессивное… Что там говорили в передаче о лицах с биполярным эффективным расстройством? Что маниакальная фаза чередуется у них с депрессивной. Если у него сейчас депрессивная фаза, у меня есть шанс».
Маниакальная фаза не означает, что человек буквально превращается в маньяка и идёт резать всех подряд ножом. Автор, блин, погуглил бы.
Женя подыгрывает мужику и разрешает ненадолго остаться и даже пожрать. Заодно задаёт мужику вопросы:
– Почему вы все время говорите загадками? И, кстати, вы что, откуда-то издалека приехали? У вас, извините, речь неправильная…
Чудовище фыркнуло.
– Неправильная? Вы бы себя послушали. «Оно не станет смотреть телевизор!» Ну какое, к черту, «оно»? Здоровенный бугай, бородатый, потный – а вы «оно»!
Женя напряженно улыбнулось.
– То, что вы сейчас говорите, – это сексизм. А акцентировать внимание на физических недостатках личности – неприлично и даже противозаконно.
Ну как бы да, акцентировать внимание на физических недостатках человека — это неприлично и чревато пиздюлями.
– Вы правы, я нездешний. Приехал… из Китая. Родители у меня русские, работали в Шанхае, а потом, когда все здесь так завертелось, решили не возвращаться.
Женя удивленно посмотрело на него.
– Послушайте, уважаемое… но так же не говорят. «Русские» – такого и слова-то нет. Вы хотели сказать – россияне нетюркского происхождения?
Автор неуч. Даже на упомянутом им Кавказе помимо тюркской языковой семьи есть языки другого происхождения. Во-вторых, что там с остальными россиянами, которые не тюрки и не русские? От всей души желаю автору осилить наконец программу за начальную школу по предмету "окружающий мир" и осознать, что на территории нашей необъятной проживает примерно дохуя народов, а не только русские и
тюркского происхождения.
Чую, тяжело мне будет дальше, потому что сборник делится на две части. Сейчас мы читаем "Радужное будущее", а дальше будет "Гости дорогие", и я чую, что тушить свою жопу я буду где-то на Плутоне.
О, кстати, чтец как-то пропустил этот момент, но мужика тоже зовут Вадим, как и героя прошлого рассказа.
– У всех одно и то же, – пожаловалось чудовище. – Никто даже не пытается поставить под сомнение то, что вам вкладывают в головы с самого детства.
Ну прямо как автор, которому вложили в голову, что геи и кавказцы — это плохо, а он и не пытался поставить это под сомнение.
Я сначала недоумевал – как же так? А потом понял. Если с пеленок уничтожать само понятие личности, стирать грань между «он» и «она», лишать людей исторической памяти, делать всех одинаково безликими – то и сомневаться никто ни в чем не станет.
Мимо, автор, мимо, плохо ты учил западную повесточку. По западной повесточке каждая личность — это уникальная неповторимая снежинка. А памяти сейчас хочу лишиться я. Не исторической, а кратковременной — чтобы забыть нахуй всё, что я прочитал.
– Вы правы, Вадим, – поддакнуло Женя. Чудовище скривилось, как будто проглотило что-то несвежее.
– Вы говорите так, потому что меня боитесь. И черт меня возьми, Женя, если бы вы боялись меня, как мужчину, я бы это понял! Но вы во мне даже мужчину не видите, вот что самое обидное!
Вы слышите этот тихий звон? С таким звуком ломается хрупкое мужское эго.
– Женя, Женя! Что может быть опасного в словах «мужчина» и «женщина»? Кроме того, что какие-то ублюдки в правительстве под давлением еще больших ублюдков в общественных организациях объявили их вне закона?
В словах-то ничего опасного нет, а вот в наборе стереотипов, которые к этим словам прилагаются... Вадим рассказывает, что китайцы молодцы, потому что не прогнулись под стандарты политкорректности:
Нет, Женя, представьте, в Китае люди по-прежнему делят друг друга на мужчин и женщин. И если я вижу, что по улице идет толстяк, то я не говорю – вон идет горизонтально ориентированный индивидуум. А если я вижу слепого на улице, то мне и в голову не придет назвать его инакозрячим. И наркомана там назовут торчком или нарколыгой, но никак не пользователем нетрадиционных лекарственных средств. А главное, Женя, – никто не говорит о себе в среднем роде. Я мужчина, и это классно. Я – не «оно», Женя, не какое-то безликое серое существо. Я – это я, Вадим Юрьевич Лодейников, и про меня следует говорить «он». Третье лицо единственное число. А про вас, милая Женя, нужно говорить – «она», потому что вы девушка, и к тому же чертовски симпатичная девушка.
Если вы подумали, что дело идёт к сну-сну, то вы правильно подумали. Женя преисполняется и начинает думать о себе в женском роде. Двадцать шесть лет социализации в обществе без разделения по полу и гендеру вмиг стираются после одного комплимента от крипового мужика. Удивительно, но автор даже знает слово лукизм. Вадим продолжает осыпать Женю комплиментами:
– Как же тебе мозги-то запудрили, сволочи! Ты очень красивая, Женя, поверь мне. У тебя волосы такие… шелковистые. И глаза зеленые, как у колдуньи. И губы… они же у тебя от природы такие, у вас ведь косметические операции запрещены?
– Нет, не запрещены… Только те, что для улучшения внешности…
– Ага, значит, уродовать себя можно. Очень гуманно.
Логический проёб тут вижу я. Если в обществе запрещён лукизм и дискриминация по внешности, кто и как определяет, что красиво, а что нет? Какая операция улучшает внешность, а какая уродует? Если человек хочет сделать себе нос, как у Буратино, и залить глаза чёрной краской, потому что искренне считает, что это красиво, ему разрешат такую операцию? Какая-то черта, которая считается красивой в вакууме, типа пухлых губ, например, на одном лице будет смотреться гармонично, а на другом нет. А кто-то вообще любую пластику считает некрасивой. Как этот закон могли придумать? Собралась экспертная комиссия и решила, какие изменения делают человека красивее, а какие не делают? Как это возможно, блин?
– Мне… мне советовали… нос… и губы… я не захотело… испугалось…
– Не захотела, – поправило чудовище мягко. – Испугалась. Ну и правильно сделала, умничка.
Как же мерзко, когда мужик так покровительственно-снисходительно разговаривает с женщиной, фу. Унесите.
– Не бойся, девочка, – в голосе чудовища слышалась печаль, – страшнее того, что с вами сделали, ничего не бывает…
М-м, Холокост? Ядерная война? Вот прямо ничего не бывает страшнее, чем средний род, запрет оскорблять людей за внешность и родители с порядковыми номерами?
Рука у него была теплая и неожиданно нежная. Совсем непохожая на вялую, слабую руку Вали, прикосновения которой иногда наводили Женю на мысль о медузах и водорослях.
– Я и не боюсь, – сказала Женя решительно. – Чего бояться-то? Подумаешь, маньяк в гости зашел…
Эти слова вырвались у нее как-то сами собой, будто где-то внутри всегда прятался озорной ребенок, только и ждавший момента, когда можно будет выскочить на свет и, прыгая и кривляясь, нарушить запреты взрослых. И сразу же оказалось, что она умеет говорить на том неправильном языке, которым изъяснялся Вадим. Ведь вырвалось же у нее слово «маньяк» вместо привычного «лица с биполярным эффективным расстройством»…
А маньяк взял ее голову в свои огромные ладони, наклонился и крепко поцеловал в губы. И это было страшно и весело одновременно. Целоваться с чудовищем, подумала Женя. Вот здорово. Даже если он меня потом убьет.
Конечно же, одно только приконсовение мужика с целительной рукой и целительным хуем делает из Жени нормального человека, нормальную женщину, то есть.
Какого хуя синоним слова "маньяки" — это
лица с биполярным эффективным расстройством
Автор думает, что все биполярники — маньяки, или что все маньяки — биполярники?
Между героями происходит секс, который, благо, автор не расписывает подробно. В следующем предложении Женя уже просыпается рядом с Вадимом. Автор надрачивает на свой селфинсёрт:
Вадим спал на спине, широко раскинув мускулистые руки. У него была фигура древнегреческого атлета – Женя видела такие в детстве, в шкафу у Родителя номер один хранились старые книжки с фотографиями мраморных античных скульптур. Сам Родитель номер один был толстый и рыхлый, лысоватый и с редкой рыжеватой бороденкой. Родитель номер два, крепкий и коренастый, наоборот, с ног до головы зарос курчавым черным волосом. Женя однажды случайно зашла в ванну, когда Родитель номер два отмокал там после тяжелой ночной смены. Ей очень четко запомнились черные завитки волос в белых клочьях пены и торчащая откуда-то из густой поросли толстая красная сарделька. Вадим не был похож ни на одного, ни на другого. Он был красивым – Женя с удовольствием повторила про себя запретное слово, – от него хорошо пахло, у него не росли волосы на груди, но короткие светлые волосы на голове было приятно гладить и прижиматься к ним щекой.
Да, давайте засирать людей за то, что они толстые и у них есть, оужас, волосы на теле, и эти волосы, только представьте, смеют завиваться. Больше ничего про родителя номер один и родителя номер два мы не узнаем. Какая разница, любили ли они Женю, заботились ли о ней, были ли хорошими людьми, главное — что они толстые и некрасивые не то геи, не то трансы, и что у одного из них вместо полового органа колбасное изделие. К слову о:
И внизу у него все было в порядке, Женя даже представить не могла раньше, что у мужчин – она улыбнулась в темноте – может быть все так чудесно устроено. Куда чудеснее, чем те резиновые игрушки, которые они с Валей использовали в своих играх.
Это у Жени с Валей просто нормального вакуумника не было. Короче, автор, мы поняли, что тебе нравятся двухметровые сильные мужики с телами греческих статуй и с большими чудесными членами, но это не значит, что они нравятся всем.
Вадим жил в Китае, но вернулся на родину, чтобы преподавать в университете. После первой же лекции ему объяснили, что он говорит неправильные и незаконные вещи. Вопрос: как он вообще смог устроиться на работу, если его с его взглядами должны были развернуть ещё на этапе собеседования? Перед тем, как ему разрешили читать лекции, ему не дали никакого учебного плана? Как выглядело это устройство на работу?
— Добрый день, я хочу у вас лекции читать.
— Вы приняты.
— Погодите, а что вообще надо делать?
— Вы приняты.
— Может, вы хотя бы пару вопросов мне зададите?..
— ВЫ ПРИНЯТЫ, БЛЯДЬ!
Какие лекции вообще, по какому предмету?
После этого к Вадиму нагрянули менты, он раскидал их, сбежал и с тех пор скрывался.
С тех пор веду подпольную жизнь, благо среди двадцати миллионов москвичей затеряться несложно.
Как хорошо, что в этом антиутопичном будущем нет ни камер слежения, ни поголовной чипизации населения, ни постов полиции на каждом углу.
По его словам, он никому не хотел причинять зла. Всего лишь искал в толпе одинаковых обезличенных существ тех, в ком еще можно было разглядеть индивидуальность. То ли пытался сколотить партизанский отряд, то ли просто хотел найти кого-то, с кем можно было поговорить по-человечески. Но за ним по пятам шла полиция, и ему все время приходилось скрываться, он нигде не мог найти себе убежища…
Женя думает, что у неё красивые ноги, а потом ей становится страшно, потому что она уже не сможет жить как прежде и выдаст себя. Женя идёт курить в ванную и там же звонит полиции, но случайно прокалывается, называя Вадима "он", а не "оно". Нет. Нет, автор, это так не работает, образ мышления и особенности речи, усвоенные ещё в дестве как единственно верная норма, не меняются полностью после одного секса, даже если это был очень хороший секс.
Вадим палит, что Женя вызвала полицию, и собирается уходить.
– Я постоянно ошибаюсь в вас. Я ищу самых лучших, самых умных, тех, кто, как мне кажется, готов отбросить эти проклятые шоры – достаточно лишь слегка подтолкнуть. Я пытаюсь открыть им глаза… и вроде бы все получается. А потом срабатывает какой-то внутренний капкан. Каждый раз.
Женя прикусила губу.
Почему он медлит? Сейчас приедет полиция. Глубокая ночь, на улицах нет пробок. А он стоит и философствует, вместо того чтобы бежать со всех ног.
– И ты со всеми спишь? – неожиданно спросила она. Прозвучало глупо, но он не удивился.
– Нет, не со всеми. Но результат от этого не меняется.
Ну чтобы вы не подумали, что Вадим спит со страшными женщинами или с мужчинами. А зря. Может, этих получилось бы убедить.
Женя сама говорит Вадиму уходить, и он сбегает до того, как приезжает полиция. Полицейские убеждаются в том, что маньяка нет, и говорят, что Женя должна поехать с ними. Да, за то, что
говорили о чудовище в третьем лице единственного числа с использованием гендерной идентификации. Вы использовали запрещенную терминологию.
Женя тут же закапывает себя ещё глубже, говоря о себе в женском роде. Полиция настаивает, что Женя должна поехать, потому что общение с маньяком нанесло её психике вред, и ей нужно пройти реабилитацию, ну то есть
психологическую коррекцию
Не списывай точь-в-точь, ладно? Не, возможно, действие этого рассказа происходит в том же мире, который был в предыдущем, но спустя n лет, когда всех моногамных гетеросексуалов уже заставили сменить пол и начать ебать коз и гусей... А Вадим не умер в конце "Драйва" "Окончательного диагноза", потому что его спасли и переправили к себе китайцы... Пиздец, чтец только что придумал мультивселенную безумия.
В дверь резко, требовательно постучали. Толстяк повернулся, чтобы открыть. Ствол пистолета отклонился и смотрел теперь в пол.
Это Вадим, подумала Женя, чувствуя, как радостно забилось сердце. Он пришел, чтобы спасти меня, он убьет этих красноглазых ублюдков, и мы уедем отсюда, уедем далеко-далеко, в Китай, туда, где женщинам можно делать комплименты, где слепых называют слепыми, а уродов – уродами…
Вот она, настоящая свобода, о которой мечтает герой, а вместе с ним и автор — свобода оскорблять людей, называть их уродами, делать женщинам (наверняка непрошенные) комплименты. Вот это я понимаю — свобода, а не всякие там права человека, справедливость, равенство, братство и прочие нахуй никому не нужные вещи.
Можете, кстати, загуглить, как выглядит автор, и сделать некоторые выводы. Не буду плохо говорить о внешности реального человека, меня всё-таки воспитывали культурные люди, а не быдло ебаное, да и не верю я в стандарты красоты, но скажу так: автор куда больше походит на описание родителя номер один, а не Вадима.
Возвращаемся к нашим баранам. За дверью не Вадим, а отряд злых врачей-убивц в белых халатах. Женя кидается к окну, ей стреляют в спину, в последний миг перед смертью она успевает подумать:
У меня такие красивые ноги…
Пиздец. Ой, простите, конец.
Вердикт чтеца: 1 родитель номер один из 10 биполярных эффективных расстройств. Не просто плохо, а я даже не знаю, нет слов в великом и могучем, чтобы описать, насколько плохо. Ёбаная мерзость.
Этот рассказ почти полностью повторяет предыдущий, и чтецу интересно, как составители сборника додумались поставить эти два куска говна ДРУГ ЗА ДРУГОМ. Тут просто комбо мерзости: ксенофобия, национализм, лукизм, сексизм, исцеление хуем, возникшая за пять минут влюблённость... Автор на очень много слов расписывает свою главную мысль — "я хочу безнаказанно оскорблять людей, и чтобы они на это не обижались, я же правду говорю". В конце рассказа главная героиня должна была, наверное, осознать свою ценность как уникальной личности, но вышло так, что вся её уникальность и ценность заключается в красивых ногах. Это не принятие своего тела, нет. Это сексуализация. Женя осознала своб ценность, когда мужик счёл её ебабельной. Что бы было, если бы ноги у жени были кривые и толстые? Вадим бы так ей и сказал, наверное, а хули. Ну нахуй, короче, лучше реально думать о себе как о бесполом "оно".
Алсо, второй рассказ пошёл, а чтец что-то пока не наблюдает никаких антиутопичных ужасных ужасов. Ленятся авторы их описывать, ленятся.
Ты - это я.
Ничоси. А кто издавал, не помнишь?
