Во время Аннигиляции Солнца каждый из Достопочтимой Троицы стал героем многочисленных эпичных историй, передаваемых из уст в уста. Рассказы о Чифэн-цзуне повествовали о его неукротимой мощи, стирающей с лица земли любого пса из клана Вэнь, возникшего на его пути. Однако Цзэу-цзюнь Лань Сичэнь отличался от него. Когда обстановка в Гусу стала менее напряжённой, Лань Цижэнь прочно занял оборонительные позиции, и с тех пор Лань Сичэнь часто странствовал по территориям особенно жестоких столкновений, оказывая помощь союзникам и приходя на выручку мирному населению. Он бесчисленное множество раз отвоёвывал утраченные позиции и спасал от гибели гражданских, поэтому простые люди ликовали от радости при одном лишь звуке его имени, и луч надежды освещал их сердца, словно судьба даровала им ещё один шанс на жизнь.
1. ЛХ молодец.
2. Один, пусть даже очень сильный заклинатель, способен существенно повлиять на ход боевых действий (ну или мы становимся жертвой вольного перевода, который искажает смысл происходящего). Все-таки никак не получается у меня толком представить войну заклинателей по Мосян 
3. Вы только представьте гипотетический сборник фольклора Саншота, заботливо собранный местными фольклористами. Какие тексты, какие сюжеты можно было бы там обнаружить. Былинные богатыри, блин: сильный, дипломатичный и хитрый, причем два последних - гусляры 
это шутка Интересно, что в Саншот (не позже) сочиняли про ВИ и армию мертвецов 
Что про ЦГШ сочиняли - и так понятно, а как произошла трансформация образа Яо - тоже очень любопытно.
Побасенки о «весёлых приключениях Цзинь Гуаншаня» всегда с радостью подхватывали в народе, и Мэн Яо долгое время являлся объектом насмешек, поэтому кое-то из присутствующих узнал его.
Еще один мосяновский парадокс - распространение информации. НМЦ не знает про захват территории, ВИ не знает о сожжении ОГ - зато все в три дня узнают о возвращении разума мертвецу...
▼Скрытый текст⬍
Лань Сичэнь ответил:
— Минцзюэ-сюн, я переночую в твоём лагере, а на следующее утро отправлюсь дальше, на встречу с Ванцзи.
Не Минцзюэ спросил:
— Куда?
Лань Сичэнь сказал:
— В Цзянлин.
Не Минцзюэ нахмурился:
— Но разве Цзянлин ещё не в руках псов из клана Вэнь?
Лань Сичэнь ответил:
— Его освободили пару дней назад. Сейчас им владеет Орден Юньмэн Цзян.
Глава какого-то клана подал голос:
— Глава Ордена Не, возможно, слухи ещё не достигли вас. Глава Ордена Юньмэн Цзян весьма основательно засел в том регионе.
Не только в мертвецах и непочтительности дело-то (очевидно).
Ещё один человек добавил:
— А как же иначе? Вэй Усянь может в одиночку справиться с миллионами, так кого же ему бояться? В отличие от нас, отчаянно сражающихся за собственные жизни, ему стоит лишь окопаться в одном месте и преспокойненько наблюдать за ситуацией. Вот уж повезло так повезло…
Ланьский спецназ
Кто-то заметил, что разговор плавно перетекает в нехорошее русло, и спешно вмешался:
— Но зато у нас есть Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь, которые приходят на помощь каждому. Если бы не они, то неизвестно, сколько бы кланов и невинных обывателей пали жертвами псов из клана Вэнь.
А что еще говорят про ВИ:
▼Скрытый текст⬍
— Мне неловко об этом говорить, но, похоже, со дня своего прибытия в Цзянлин Ванцзи только и делает, что ругается с молодым господином Вэем из Ордена Юньмэн Цзян. Я должен лично разведать обстановку.
Не Минцзюэ спросил:
— А что у них случилось?
Кто-то ответил:
— Мне кажется, Ханьгуан-цзюнь препирается с Вэй Усянем лишь потому, что приёмы того слишком уж тёмные и неправильные. Люди толкуют, будто Ханьгуан-цзюнь отчитывает Вэй Усяня прямо в лицо за то, что он оскверняет усопших, безжалостен и любит убивать, сбился с пути и предал свои прежние идеалы. Но здесь все только и судачат о битве при Цзянлине, а о силе Вэй Усяня рассказывают самые невероятные истории. Хотел бы я, чтобы судьба предоставила мне возможность хоть одним глазком взглянуть на него в бою.
На самом деле слова этого человека были ещё терпимы. Самые ретивые охотники до сплетен утверждали, что он и Лань Ванцзи, стоя на поле брани, одной рукой сражались с псами из клана Вэнь, а другой – друг с другом.
ЛЧ достаточно проводил время с ВИ и наблюдал его не в самые лучшие моменты его жизни. Почему говорят, что ЛЧ не знает ВИ и влюблен лишь в его образ - для меня загадка (ну то есть нет, что тут загадочного).
В действительности же тогда они не дрались по любому поводу, словно кошка с собакой, но, тем не менее, периодически вступали в мелкие перепалки. Вэй Усянь целыми днями потрошил могилы, а Лань Ванцзи бесконечно нудил под ухом о том, что тот выбрал Путь Тьмы, и это рано или поздно разрушит его тело и душу, а иногда даже напрямую пытался препятствовать Вэй Усяню. Кроме того, каждые несколько дней они бились с псами из клана Вэнь как на открытой местности, так и совершая тайные вылазки. В то время оба мужчины легко впадали в ярость, и поэтому часто, взбесившись, разбредались по разным углам.
А главное - тайные вылазки! Где, где все это, Мосян... Так интересно, как она себе это представляла.
И просто грустное:
Теперь же Вэй Усянь, слушая предания давно минувших дней, ощущал те события так, словно они произошли в прошлой жизни. Внезапно он вспомнил, что они и впрямь произошли в прошлой жизни.
то есть в потенциальной аушке как минимум можно было бы ожидать нефритоцест, ЛХ/ВИ и прочие приятные и не очень взаимоотношения 
