В общем, в предыдущей серии Юаньчжи выпустил из подземелья Шанцзюэ, чтоб тот свинтил пока что из крепости, ну и тот сначала побрел по этому их тайному подземному ходу, несколько ошарашенный откровениями Юаньчжи про прожитую дополнительную жизнь, а потом пришел в себя и решил все-таки вернуться, хоть Юаньчжи и просил довериться ему. Шанцзюэ хочет защитить Юаньчжи от опасных старейшин, так что он бодро возвращается обратно с намерением выпилить старейшин, пока глубокая ночь. Потому что завтра с утра как раз выбор невест, на который приглашены толпы народу и на котором старейшины собираются, значит, покорить цзянху при помощи волшебной железяки.
Юаньчжи тоже рванул на заднюю сторону горы, чтобы получить там ключ от этой железяки: по фику этот ядерный чемоданчик невозможно получить просто так. Нужно сначала, чтобы тот, кто хочет его получить, собрал специальные подвески от всех четырех ветвей семьи Гун, и вот тогда Сюэ Чунцзы этот ключ отдаст. И у старейшин не вышло собрать все четыре штуки, т.к. Шанцзюэ им не сказал даже под пытками, где он свою хранит.
Я не очень поняла Сюэ Чунцзы, который вроде как и не хотел отдавать ключ Юаньчжи, но в итоге отдал, и при этом сказал, мол, а твой гэ к тебе хорошо относится, не обижайся на него (т.е. вроде как он все-таки думает, что братюни не заодно?) - и заодно он отправил молодого господина Сюэ поджидать Шанцзюэ под забором (т.е. он догадался, что Юаньчжи его выпустил?) и сказать ему и про то, что Юаньчжи пошел за железякой, и, главное, про то, что злодейские старейшины тоже, оказывается, практикуют злодейскую магию, которую практиковал злодейский брат, и, значит, Шанцзюэ в одиночку их не осилит
Пока Шанцзюэ с молодым господином Сюэ трындели, нарисовался молодой господин Хуа и утащил Шанцзюэ с собой обратно в поместье Цзюэ, т.к. у него для Шанцзюэ всякие важные новости от мамы Шанцзюэ. Напомню: в этой жизни Шанцзюэ после смерти злодейского брата добился разрешения для молодых господ с заднего холма тусить, где хочется, и молодой господин Хуа на полгода усвистел путешествовать по цзянху и заодно ненароком с помощью мамы Шанцзюэ выпилил одного из ванов Уфэна (кажется, того, которого он в каноне выпилил, пожертвовав собой). А мама Шанцзюэ изначально в семью Гун попала не через отбор невест, а познакомилась с папой Шанцзюэ, когда странствовала по цзянху, и в семью Гун, кажется, не прям рвалась, но у ее клана была какая-то драма, которую я уже не помню, и в итоге она все-таки с папой Цзюэ пришла в крепость Гун. И в этой жизни Шанцзюэ после смерти злодейского брата изобразил, будто бы мама ушла в затвор, а на самом деле мама свинтила обратно к своей родне Янь в Гусу, чтобы помогать восстанавливать клан Янь. И как раз вот незадолго до гибели Мечника кто-то убил ту служанку, которая притворялась мамой Шанцзюэ и сидела в затворе, так что старейшины считают, что мама померла.
Параллельно там Цзыюй случайно нашел одну из отравленных печенек, которыми госпожа Уцзи траванула его батю, и вроде как у него тоже какой-то паззл в голове складывается.
А сеструха пришла с ножом к бате в ночи и вопрошает, как и ради чего умерла ее мать. И, видимо, батю в итоге и выпилила за всё хорошее, как и в прошлой жизни; по кр.мере, нынешняя жена бати увидела кровищу и закричала.
В конце главы Шанцзюэ добежал до храма предков на верху горы, а Юаньчжи вышел с ларцом из того подземелья, где хранится железяка (хз, это железяку он достал или это еще какой-то хитрый план с подменами).
В общем, всё очень интересно, но нифига не понятно
И части этой главы перемежаются, как любезно сообщает авторка в послесловии, цитатами из оперы, которая основана на сюжете "Речных заводей"
▼перевод сноски авторки посредством дипсика⬍
«Текст в скобках взят из куньцюй (китайская опера) «Ночной побег» — одной из сцен пьесы «Записки о мече». Сюжет основан на романе «Речные заводи» и описывает, как Линь Чун, подвергшись преследованиям, вынужден бежать на гору Ляншань.»
▼комментарии дипсика⬍
Историко-литературный контекст:
«Ночной побег» (《夜奔》) — знаменитый эпизод из классической китайской оперы куньцюй, основанный на пьесе «Записки о мече» (《宝剑记》) эпохи Мин (автор — Ли Кайсянь).
Сцена драматизирует бегство Линь Чуна (героя «Речных заводей») после поджога храма, организованного его врагами. Это кульминационный момент, где он, проклиная несправедливость, решает присоединиться к повстанцам на Ляншане.
Ключевые символы:
Ночь — традиционно символизирует переход, тайну и вынужденный разрыв с прошлым.
Бегство — не просто физическое спасение, но и моральный выбор: герой отвергает лояльность коррумпированной системе.
Художественные особенности:
В куньцюй эта сцена исполняется как монолог-ария, насыщенный сложной вокальной техникой и символичными жестами (например, имитация борьбы с ветром и снегом — отсылка к тяжести пути).
Текст сочетает поэтическую образность («звёзды — свидетели невиновности», «снег — метафора очищения») с драматическим напряжением.
Связь с «Речными заводями»:
В оригинальном романе Линь Чун — образец «благородного разбойника». Опера акцентирует его внутренний конфликт, делая его более трагичным, чем в прозаической версии.
▼полный текст комментария автора на китайском⬍
终于写到了我最喜欢的一个情节,这也是我的必写情节之一。这个情节几乎是在我决定将宫门设为反派的同时便出现在了我的脑海。
他看起来像一个过渡章,但是却是我非常非常喜欢的一个隐喻,喜欢到我甚至控制字数让它的音数标号成为整数。
我一直认为,“夜奔”在中国文化以及汉语言体系中是一个无比浪漫的词。我很早之前看过《夜奔》这个昆曲后就非常非常喜欢这个意象。我不知道夜奔这个词的是否起源自于水浒传中的林冲上梁山,但与这个故事相同的,对于自由的追求和对强权的反抗,在经年累月的文化沉淀中,都被融入了“夜奔”这个美学意象中。
我猜,所有懂汉语的人都会拥有这个相同的审美基因。
夜黑风高,趁着月色,迎着飞雪,心怀着一腔孤勇奔走忙逃。这个场景一出来,我觉得几乎所有人都能感受到其中蕴含的意味。
“夜奔”是独属于中式的浪漫。
包括古代的私奔故事,我们都会首先想到夜色中的奔跑和逃亡,那也是对爱情和自由的追求,而逃亡也是抗争。
同时,原故事中的“上山”,也别具一层象征意味,当然这个象征,看过水浒的都明白。中国古典文学中的山本就具有神圣的意味,而“上山”本就类似于一种“皈依”。
而我浅浅引用一下这些意象,在这一章中,让宫门后辈的每一个人,都在正月十五到来之前的这个夜晚,走上反抗宫门的道路。
▼перевод комментария авторки дипсиком и комментарии дипсика, всё очень поэтично
⬍ Наконец-то я добралась до своего любимого сюжета — одного из тех, что я просто обязана была включить. Эта сцена родилась в моей голове почти одновременно с решением сделать клан Гун антагонистами.
Со стороны это может выглядеть как переходная глава, но на самом деле она содержит очень важную для меня метафору — настолько важную, что я даже контролировала объем текста, чтобы номер главы получился круглым числом.
Я всегда считала, что словосочетание "ночной побег" (夜奔) в китайской культуре и системе китайского языка невероятно романтично. Еще давно, посмотрев одноименную оперу Куньцюй, я влюбилась в этот образ. Не знаю, происходит ли это слово из "Речных заводей", где Линь Чун бежит ночью на гору Ляншань, но, как и в той истории, многовековая культурная традиция вложила в эстетику "ночного побега" стремление к свободе и сопротивление тирании.
Полагаю, все, кто понимает китайский, несут в себе этот общий эстетический ген.
Ночь, промозглый ветер, лунный свет, летящий снег — и одинокий беглец, полный отчаянной храбрости. Эта сцена, стоит ей возникнуть, сразу же передает всю свою глубину.
"Ночной побег" — это романтика в чисто китайском стиле.
Даже в древних историях о тайных побегах влюбленных мы сразу представляем себе бег под покровом ночи — это тоже борьба за любовь и свободу, а бегство — форма сопротивления.
В то же время, «восхождение на гору» (上山) в оригинальной истории несёт особый символический подтекст — тот, что сразу поймут все, читавшие «Речные заводи». В классической китайской литературе гора изначально обладает сакральным значением, а «подняться на гору» — это всё равно что «обрести веру» (皈依).
Я лишь слегка обыгрываю эти образы: в этой главе каждый из младших представителей клана Гун в ночь перед Праздником фонарей встает на путь сопротивления клану Гун.
▼комментарии дипсика⬍
"正月十五" (zhēng yuè shí wǔ) - переведено как "Пятнадцатый день первого месяца" с уточнением "(праздник Фонарей)", так как это важная дата китайского календаря (Юаньсяоцзе). Ночь перед праздником Фонарей традиционно ассоциируется с переломными моментами.
«上山» (shàngshān) — «восхождение на гору»
В контексте «Речных заводей» (水浒传) это прямой отсыл к бегству Линь Чуна на гору Ляншань — символу сопротивления коррумпированной власти и обретения нового братства.
В китайской традиции гора (山) — место, где земное встречается с небесным, обитель отшельников, бессмертных (仙人), или, как здесь, «бунтарей-праведников» (好汉).
Сравнение с «皈依» (guīyī) — «обращение/принятие веры»
Автор проводит параллель между физическим восхождением и духовным преображением:
Уход на Ляншань для героев «Речных заводей» — не просто побег, а отказ от старой системы и «посвящение» в новый кодекс чести.
В даосизме/буддизме «подняться на гору» может означать уход от мирской суеты (например, путь отшельника).
Культурный подтекст
Священные горы в Китае (например, Тайшань, Утайшань) — места паломничества, символизирующие духовный рост.
В революционном/современном контексте «上山» иногда переосмысляется как «уйти в партизаны» (например, во время гражданской войны).
Стилистика перевода
Сохранён религиозный оттенок («обрести веру»), но добавлено пояснение в скобках, так как «皈依» чаще связано с буддизмом.
Кавычки для «восхождение на гору» подчёркивают, что это цитата/устойчивый термин.