Холиварофорум

Анон

Олег Верещагин

Вроде еще не было?
Расист, фашист, сталинист, язычник, последователь Крапивина, борец с обнаглевшими бабами, пидорами и яоем на Самиздате, радикальный оппозиционер, доносчик, русский патриот, любитель мальчиков, милитарист, автор лучшего описания гомосексуальной любви в российской фантастике (по версии Якобинца). (И не спрашивайте, как все вышеперечисленное между собой сочетается.)

Поскольку на своей странице сабж стирает все неугодные сообщения и банит их авторов, предлагаю обсудить здесь. По-моему, поциент дозрел.

▼Чтения⬍

▼«Горны Империи»⬍

Пролог и глава 1
Глава 2 и 3
Глава 4
Глава 5

▼«Хрустальное Яблоко»⬍

Предварение
Пролог и глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6 часть 1
Глава 6 часть 2
Глава 7 часть 1
Глава 7 часть 2
Глава 7 часть 3
Глава 8 часть 1
Глава 8 часть 2
Глава 9 (с иллюстрацией!)
Глава 10 часть 1
Глава 10 часть 2
Глава 11 часть 1
Глава 11 часть 2
Глава 12
Глава 13 часть 1
Глава 13 часть 2
Глава 14
Глава 15
Глава 16 часть 1
Глава 16 часть 2

▼«Гарав», он же «Оруженосец»⬍

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11

Анон

Re: Олег Верещагин

Чтец, спасибо!
Пока попаданец не пытается решать глобальные вопросы как в книгах типа "Товарищ Гитлер", и на том спасибо.

А уж тогдашние преступники вообще какали радугой, пукали бабочками и обо всех своих преступлениях тут же докладали ближайшему участковому Анискину

Есть категория людей, которые тогдашних советских граждан считает такими, как в тогдашних советских фильмах про девчат, анискина и ивана бровкина.

Анон

Re: Олег Верещагин

Есть категория людей, которые тогдашних советских граждан считает такими, как в тогдашних советских фильмах про девчат, анискина и ивана бровкина.

А потом на них находит "прозрение", и они начинают, как в том перашке:

ты рассказал мне просто правду
а я ужасную хочу
такую чтобы обосраться
завыть забиться захрипеть

Анон

Re: Олег Верещагин

Есть категория людей, которые тогдашних советских граждан считает такими, как в тогдашних советских фильмах про девчат, анискина и ивана бровкина.

А разве в массе своей оно было не так?..

Анон

Re: Олег Верещагин

А разве в массе своей оно было не так?..

Как бы тебе помягше сказать... Нет.

Анон

Re: Олег Верещагин

А разве в массе своей оно было не так?..

Анон, ты разве со своими бабушками-дедушками не общался? Люди как люди. Не наивные чебурашки.

Анон

Re: Олег Верещагин

"Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"
Глава 9, унылая почти полностью, предупреждаю сразу

▼Скрытый текст⬍

Олег опять ныряет в параллельный мир и едет к полю. В пути он задаётся важным вопросом:

Олег не особенно спешил, раздумывая над важной проблемой: открыться Вальке или нет? Конечно, он всегда может ей доказать, что говорит правду. Но мальчишка представил себе, как сам бы он отреагировал, перенеси его кто-нибудь на сорок лет вперёд и покажи опустевший Воронеж.

Даже не думай, сука. Даже не думай, если только не можешь предсказать, как твои знания из будущего повлияют на ход истории. А этого сделать ты точно не сможешь, потому что не знаешь всей последовательности событий, вследствие которых Марфинка образца 1964 года превратилась в современную тебе.
Вслед за этим Верещагин пытается в гетный пейринг:

И ещё Олег вдруг подумал, что эта Валька — симпатичная. Такая… естественная, пришло ему в голову взрослое слово. Ничего из себя не строит, не прикидывается веником…

Но тут же возвращается в привычное нам русло:

Интересно, умеет она целоваться? Сам Олег умел и неплохо, хотя на девчонок вообще поглядывал с долей презрения.

Мальчик мой, целоваться с теми, кого презираешь – это лицемерие, вообще-то. Или ты не с девочками целовался?
Навстречу Олегу едет джип «виллис».

Мальчишка отвернул лицо от пыли,успев заметить, что в джипе сидят двое, но «виллис» совершенно неожиданно затормозил рядом с ним.
— Эй, парень! — послышался громкий, начальственный голос. Олег обернулся — рядом с шофёром — молодым парнем в майке — сидел плотненький, хотя и не толстый, невысокий человек, одетый в рубашку с вышивкой по вороту и то ли кепку, то ли фуражку неопределённо-пыльного цвета. На одутловатом, почему-то незагорелом, лице самой яркой деталью являлись небольшие усики. Их владелец выглядел не молодым и не старым. — Подойди сюда! — он махнул Олегу рукой, на которой оказались большие часы на широком кожаном ремне.

Да, аноны, вы догадались правильно, это тот самый Изот Моржик.

Выглядел председатель не очень солидно: ни «мэрса» с охраной, ни гаек на пальцах, ни полупудового креста с «гимнастом» на цепаке…

Крест. В атеистическом СССР. Сейчас, отсмеюсь и продолжу.

Судя по всему, Моржик тоже оценивал пацана, но с какой-то своей точки зрения. Молодёжь он считал самым вредным на свете народом и всеми правдами и неправдами старался сплавить её из села.

А почему так? Или у нас тут очередное «злодей злодействует, потому что он злодей»?
Зато, по крайней мере, зачатки разума у Изота присутствуют:

Мальчишка — рослый, хорошо одетый, неуловимо «городской» — по виду ему был не знаком, разговаривал и держался так, как не всякий взрослый осмелился бы… Вроде похож на сына секретаря райкома! Нет, не он, но явно откуда-то «сверху»… Вон и кеды китайские, таких и в области-то не достанешь, а он в них на велосипеде раскатывает… и сам велосипед с заграничными надписями, гэдээровский, что ли? Мало ли какое начальство приехало по соседству отдыхать — в Иконовку, Чудновку, Кузьминку или Дребень. Сидят где-нибудь, пиво пьют, а пацан вот по округе раскатывает — не влипнуть бы с ним, мало ему неприятностей от этой сумасшедшей директорши!

Заканчивается их диалог тем, что Олега просят передать записку бригадиру третьей бригады.

Олег, дождавшись, когда «виллис» исчезнет в клубах им же порождаемой пыли, бестрепетно развернул записку. У председателя-террориста оказался хорошо читаемый, чёткий почерк старательного первоклассника, а сама записка была написана непонятными, очень яркими и жирными чернилами. «Гелевая ручка, — подумал Олег и тут же посмеялся над собой: — Ага, с какой горы гелевая — «вечная» их называли, с чернилами и насосиком для накачки! Так, что он тут пишет-то?…»
После обеда ставь своих на свёклу… Борьке скажи, чтобы подбросил на тележке…
Если это не хитрый шифр, то дело самое обычное. Олег с неудовольствием вздохнул.

А ты что думал, дорогуша, что записку с описанием незаконного, компрометирующего дела доверят левому хрену с горы? Размечтался, ёпт.
Олег доезжает до места, где работает третья бригада, встретив немого Романа по пути. Бригадира на месте нет, его просят подождать. Олег знакомится с Василием (подросток из того времени на пару лет старше него), даёт ему покататься на своём велике и узнаёт, что тот хочет поступить в техникум на механизатора и уехать из Марфинки, потому что местный колхоз не закупает новую технику. Дальше Олег кушает в столовой, Василий удивляется командирским часам у него на руке:

— С секундомером, с компасом… — заворожённо перечислял Васёк. Прочитал надпись:
— Ко-ман-дир-ские-е… Откуда такие?!
— Понимаешь… — Олег понизил голос, — отец был ТАМ. Короче, ТАМ, понял?
— Понял… — глаза Васька загорелись, как две серые лампочки, он тихонько и не очень мелодично пропел:
— Солнцу свободы над Кубой гореть —
Родина или смерть!…
Эх-ха, вот бы куда махнуть! Вот там жизнь. А твой батя Фиделя видел?!
— Да он не рассказывал ничего. — отмахнулся Олег. Васёк солидно кивнул:
— Эт конечно… Да ты ешь, ешь давай.

Не, ну ладно, высокое начальство из торговли, допустим, и на Кубу могли отправить, так что будем считать, легенду Олег не нарушил.
Появляется бригадир, Олег отдаёт ему записку, и глава кончается.

Анон

Re: Олег Верещагин

спасибо за продолжение.

Мальчик мой, целоваться с теми, кого презираешь – это лицемерие, вообще-то.

Некоторые до старости баб презирают - МДшники всякие, верещагины...

Анон

Re: Олег Верещагин

Анон из прошлого не спеша обмазывается тредом, благодаря богов холиварки, что он взлетел,

▼небольшие спойлеры к ХБ и вопрос к анонам⬍

и после хентайной главы с доминатрикс в "Яблоке" внезапно захотел написать коротенький крэк о том, как бы аналогичное прокатило между мальчишками (тм). Потому что очень уж, кмк, выпирает, что кроме буржуйского БДСМа, тут ещё одной удобной мишенью ненароком оказался гет и осталось такая соблазнительная и нераскрытая серая зона. Ну то есть мерскую бабу легко пинать, а вот мальчишеские ээээ чуйства, души и тела в книжке настолько святы, что даже самый развращённый подросток мужеска пола, заставь автора его описать, выглядел бы немножечко иначе, и получились бы терзания "но как же так, он же такой хороший, мне же нельзя, как же быть", всё по канонам классического слэша 

По этому поводу вопрос, как бы предпочли аноны:
- чтобы Домом выступил ымперец или нитакой мьюри
- чтобы были в принципе ымперец и мьюри, или два ымперца?

Я думал про Вайми/Игорь или Игорь/Вайми в первом случае и Игорь/Наплеватеньки во втором (типа захотел попробовать ещё раз, теперь по понятиям Ладе

Анон

Re: Олег Верещагин

чтобы Домом выступил (...) нитакой мьюри

Это

- чтобы были в принципе ымперец и мьюри

Это. Уж очень там ГГ дрочит на своего кросивого прикрасного неземного мьюри в юбочке.

Анон

Re: Олег Верещагин

чтобы Домом выступил (...) нитакой мьюри

Это

- чтобы были в принципе ымперец и мьюри

Это. Уж очень там ГГ дрочит на своего кросивого прикрасного неземного мьюри в юбочке.

Я тоже за этот вариант.

"Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"
Глава 10, в которой концентрация Мэри Сью устремляется к эмпиреям

▼Скрытый текст⬍

Олег едет по Марфинке, та кажется ему странной, чуть позже он понимает, почему:

Ни над одной крышей не было телевизионной антенны! Это показалось таким забавным, что мальчишка поехал медленней — и почти столкнулся с высыпавшей на дорогу компанией человек из шести его возраста: четверых пацанов и двух девчонок.

На пути у нас – следующий возможный пейринг этой книги:

— Привет, — дурашливо подёргал себя за волосы на макушке довольно рослый мальчишка со шкодливыми глазами табачного цвета — как раз тот, в техасах.

Начинаются брачные игры двух боевых оленей:

— Откуда такое чудо?
— Чудо ты в зеркале увидишь, — приятно улыбнулся Олег. Все шестеро примолкли — в их время так не говорили, — но потом разобрались в сказанном и заулыбались тоже. Обрадованно — неизвестный, кативший по их улице, как по своей, сам шёл на конфликт.
— Колёса-то положи, а то погнутся, — без злобы посоветовал всё тот же мальчишка. — Жалко будет и уматывать придётся пёхом, а тебе будет хотеться побыстрее…

Слово за слово, переходят к махачу:

— Ну, заодно и полечишься, — удовлетворённо сообщил мальчишка и быстро выкинул кулак вперёд, одновременно целя другим «под ложечку» Олегу.

Дело принимает скверный оборот:

Олег всё ещё стоял, быстро посматривая по сторонам — опасался, что накинутся кучей. От троих можно было и не успеть отмахаться. А если ещё и мочалки наедут — вообще кранты. Девчонок Олег бить не умел, хотя многих и стоило.

А мальчики в манямирке автора все добрые зайчики? Или бить стоит только тех, кто физически слабее, чтобы ненароком самому не огрести?
Но продолжения не случается, сияние Олега Сью ослепляет всю компанию:

Но никто и с места не тронулся.
Мальчишка поднялся с травы, отряхнулся и сообщил:
— Самбист.
— Не без этого, — согласился Олег и обвёл всех взглядом: — Ещё кто-нибудь хочет потолковать с городским хлюпиком?
Все засмеялись — в том числе и мальчишка, которого Олег секунду назад швырнул на траву.
— И всё-таки ты откуда? — вполне дружелюбно повторил он свой вопрос.

Олег спрашивает у него, где найти Валю Кривощапову, а тем временем на нового героя все дрочат:

обе девчонки захихикали не без завистливого ехидства. Ход их мыслей, одинаковый во все времена, просекался «на раз»: «Жених и невеста! А он ничего. И городской, и смелый…»

Выясняется, что Валя укатила в магазин, Олег едет туда же.

Олег проехал мимо клуба, на дверях которого появилось большое объявление, что «состоится вечер проводов комсомольской молодёжи на ударные стройки». Ниже стояла дата и фамилия ответственного. Дата — завтрашняя, фамилия — неразборчивая. Так-ак, коварный председатель подло обескровливает деревню, откачивает из неё наиболее молодые, здоровые силы.

А откуда инфа, что это его личная инициатива? Может, ему из райцентра приказали хоть повеситься, но отправить на эти стройки столько-то человек?
Олег доезжает до сельмага, рядом стоит Валин велосипед. В магазине Вали нету, есть только бабка, которая рассказывает продавщице о каких-то покойниках.
И тут появляется второй главный злодей этой книги:

Не успел Олег придти в себя от убийственного бабулькиного подсчёта, как его оттеснило в сторону что-то, чудовищно вонявшее перегаром в смеси с бензином и машинным маслом, кто-то прохрипел: «Примись, примись…» — и в помещение сельмага проник невысокий, какой-то весь корявый, хотя и нестарый мужичонка в промасленных галифе и ветхой майке.

Как и полагается отрицательному персонажу сьюшного фанфика, он тупой и мерзкий:

Шофёр пошевелил губами, что-то просипел, потом более внятно потребовал:
— Поправиться…
— Перебьёшься, — спокойно ответила продавщица, — не сорок первый.
— Во-во, — оживилась бабуля, — ты молодой ишшо…
— Бабуль, — мучительно прохрипел водила, — ты голосу не повышай, ради Христа, а то у меня не ровён час глаза выпадут… Вер, не пил я. Это с вечера. Поправиться — один хрущовский. Как женщину прошу.
— Один хрущовский?! — взвилась продавщица. — Да ты с одного хрущовского на танк с вилами полезешь! Иди вон к колодцу, разбавь! Тебя, Коль, сюда работать прислали, а не водяру жрать! А ты не просыхаешь! Иди отсюда — мне сказали, что если буду водяру кобелям продавать до вечера, у меня её стоимость из получки вычтут! Давно я ваши пьянки не оплачивала — из своего-то кармана!
— Не дашь?! — голосом человека, которого все предали, спросил водитель. Вместо ответа продавщица показала ему смачную фигу. — Ладно. Ну дай хоть я тебя напоследок чмокну.
— Че-го?… — угрожающе протянула Верка. — Это как чмокну?!
— А вот так, — шофёр оттолкнулся от прилавка и удалился с полными достоинства словами: — Чмо ты, Верка.
— Алкаш! Проглот! — заорала вслед продавщица, но за мужиком уже хлопнула дверь. — А тебе чего?!
— Валька где? — деловито поинтересовался Олег.

В магазине Вали нет, бабка предполагает, что она уехала. Олег выходит и за магазином наблюдает такую сцену:

Но ни заволноваться, ни даже толком удивиться Олег не успел — до его слуха совершенно отчётливо донёсся из-за магазина голос Валентины:
— Я тебе чё, неясно сказала — отклейся! — и в ответ чей-то неразборчивый басок. — Руку пусти! — и уже отчётливый вскрик мальчишки:
— Ой, блин! Ты чего?!

Кто наехал на Валю:

Напротив неё, поднеся к губам кровоточащую четырьмя длинными царапинами ладонь, замер мальчишка постарше Олега — и повыше, одетый в вельветовую куртку, техасы и ботинки. Лицо у него было растерянным, обиженным и злым. Мельком посмотрев на Олега, как на что-то незначащее, парень прошипел:
— Ну, дурка учительская — держись. Я-то по-хорошему хотел… — и добавил несколько ругательств.

Прикройте глазоньки, аноны, сейчас засияет:

— Извинись перед девчонкой, баклан, — угрожающе сказал Олег. — Быстро!

Кажется, впервые за эту книгу главгерой получает пиздюля:

Олег прыгнул вперёд… и покатился по траве, сбитый безжалостным и точным ударом в скулу — таким, что небо не сразу перестало кружиться перед глазами.

Но вскоре снова начинает сверкать ярче всех лампочек Ильича, вкрученных в одно место:

Олег вскочил — прыжком, из положения лёжа. Глаза у парня расширились, такого он не видал даже в кино.
— Олег, не надо! — крикнула Валентина. — Он тебя изобьёт!
— Меня? — искренне удивился Олег. Злости он не ощущал. Тот, кто злится, проигрывает бой, это всё враньё, что злость придаёт сил. Она только ослепляет. — Вот уж нет.
Увидев, что так ловко вскочивший на ноги противник отвёл глаза и болтает с девчонкой, парень бросился вперёд, целясь нанести удар в так удобно подставленную щёку.
Следующее, что он увидел, была стремительно приближающаяся стенка туалета.
Доски сухо хрястнули и просели. Агрессор мягко хлопнулся на спину с сосредоточенно закатившимися под лоб глазами. Олег отряхнул руки:
— Примерно так.
— Самбо, — определила Валентина. И тут же попросила: — Научи, а?
— Посмотрим, — туманно отозвался Олег.

Нападавший оказывается, внезапно, сыном Изота Моржика.

— Чего ему понадобилось, деньги, что ли?
— Не деньги, — Валентина отвела взгляд в сторону и немного покраснела. Олег глубокомысленно сказал:
— Ясно.

Сыночка этот – сьюха аккурат Олегового калибра, как насчёт нового пейринга?

— Ты с ним поосторожней, — предупредила Валентина. — У него, говорят, обрез есть, он ещё в прошлом году перед мальчишками хвастался. Ему многие вколоть хотят, только он здоровый.

Валя и Олег заходят в магазин. Конец главы.

Анон

Re: Олег Верещагин

— Ну, заодно и полечишься, — удовлетворённо сообщил мальчишка и быстро выкинул кулак вперёд, одновременно целя другим «под ложечку» Олегу.

Ах, солнечный, СССР, где было популярно развлечение в виде махача "район на район"!

А если ещё и мочалки наедут — вообще кранты.

Какого года рождения мальчик? Я этот сленг слышала только в фильме "Асса".

А откуда инфа, что это его личная инициатива? Может, ему из райцентра приказали хоть повеситься, но отправить на эти стройки столько-то человек?

Да молодежь  и сама могла захотеть.

Анон

Re: Олег Верещагин

"Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"
Глава 11, почти без отжигов

▼Скрытый текст⬍

В магазине Валя покупает хлеб, Олег предлагает взять ещё и конфет:

— А у тебя чё, деньги есть? — удивилась девчонка. Олег секунду помолчал, рассматривая её гибкую фигурку, ладно обтянутую спортивным костюмом — как видно, дешёвеньким, но очень пришедшимся «к лицу».
— Может, найдутся, — улыбнулся он, ощущая себя заезжим миллионером, решившим осчастливить провинциалку. — Пошли, выберешь.

Выглядит как отрывок из сценария дешёвого российского сериала.
Элегантный способ роскомнадзорнуться – пить каждый раз, когда Олег волей автора решает посиять. Алкогольное отравление гарантировано:

Валентина, не колеблясь, указала подбородком на одну из них и шепнула:
— Вот… «подушечки»…
— Полтинник за килограмм? — Олег презрительно рассматривал желтовато-зелёно-синие комочки в крупинках сахара. — Нда… Пожалуйста, «Мишки на севере», шоколадные, два килограмма, — обратился он к продавщице. — Вон те, по шесть сорок пять.
— Наследство получил? — проворчала она, берясь за совочек.
— Это моё дело, — коротко ответил Олег. Продавщица было открыла рот… но ничего не сказала. На секунду её — женщину с большим опытом! — охватило странное ощущение: что с ней разговаривает не сопляк-мальчишка, а какое-то начальство, таким уверенным и холодным оказался голос этого щенка.

Но Валя обламывает главгерою всю малину:

Он выбежал на крыльцо как раз когда девчонка, повесив авоську с хлебом на руль, седлала свой велик.
— Валюшк, — вырвалось у него само собой, — ты чего?!
— Ничё, — дёрнула плечами она, не оборачиваясь на растерянно стоящего на крыльце мальчишку.

Покусав губу, Валентина развернулась к нему, продолжая придерживать велик рукой. Глаза у неё были серьёзными и неприязненными:
— Олег, — с расстановкой спросила она, — откуда у тебя деньги?
— Деньги? — растерянно переспросил Олег. — У меня?
— Если ты их украл — то ко мне больше не подходи, — по-прежнему неприязненно сказала Валентина. — Нам ворованного не надо

Реакция Олега бесценна:

В его времени девчонке, которую угощаешь, не пришло бы и в голову, не вскочило бы даже, поинтересоваться, откуда у парня деньги! Есть — и хорошо. Много — ещё лучше. А тут… «Ну дикая! — с изумлением и одновременно с восхищением подумал Олег, не зная, ругаться ему или смеяться. — Ну село!»

Да нет, Олеженька, просто нормальная девушка, которая понимает, что связываться с преступником себе дороже может быть. А тебе пора свой круг общения пересмотреть, если там ни одной такой нету.
Чего Валя вообще взвилась так:

— П-почему украл? — с трудом выдавил он из себя.
— Я же видела пачку! — сердито бросила Валентина. — Там много! Откуда у тебя столько, ты же мне ровесник?!

Олег неловко оправдывается, что ему это дали родители, Валя решает его протестировать:

— Ты так чудно говоришь! — проговорила она сквозь смех. Но тут же вновь посерьёзнела: — Если говоришь правду — поклянись. Честным пионерским под салютом. А то сразу уеду, понял?!

Олег умудряется выкрутиться:

Призвав на помощь все воспоминания о виденных фильмах и чувствуя себя на редкость глупо, Олег вскинул ко лбу прямую ладонь и отчеканил:
— Честное пионерское, не вру!

Валя отвозит хлеб домой и предлагает Олегу съездить на речку. Попутно автор надрачивает на прекрасных советских, внезапно, девушек:

Сразу поехать на речку не удалось — несмотря на протесты Олега, его усадили за стол, и обнаружилось, что, невзирая на плотный перекус на полевом стане, он ещё может съесть миску творога со сметаной и сахаром. Валентина мела всё, что перед ней оказывалось, и Олег поражался, как ей удаётся сохранить такую фигуру и кожу. Множество его современниц морили себя диетами, но не имели и половины Валькиных данных.

Наконец, доезжают до речки. Валя раздаёт конфеты друзьям, потом решают поплыть наперегонки до другого берега. Вы уже забыли, что у Олега в джинсах был спрятан нож? Вот и он забыл:

Брови Валентины прыгнули вверх, неподалёку кто-то восхищённо прошептал обмирающим голосом: «Зекенский ножичек!».
— Дай посмотреть, — попросила Валентина — не удержалась. Олег выпендрился: незаметно сбросив пальцем стопор, крутнул кистью (тренировался на дешёвых китайских складниках-бабочках) и прямо из его кулака выросло широкое, чуть изогнутое лезвие. Недаром нож назвали «оборотень». По пляжу снова прошёл шепоток.

Олег умудряется отшутиться, даже не совсем кринжево:

— Зачем тебе такой? — уже возвращая оружие, спросила девчонка.
— От крокодилов отбиваться, — с подковыркой из анекдота ответил Олег. Валентина «купилась»:
— Тут их нет, — слегка удивлённо возразила она. Олег возликовал: — Во, видишь, как они моего ножа боятся!

В неравной битве с Валентиной Олег внезапно превращается из сьюхи в человека:

Он понял с первых же гребков — проиграл. Валентина не плыла, а летела в воде чудовищно быстрым кролем — или «саженками», как тут по-простому называли такой стиль. Олег ещё не проплыл и половины расстояния до берега, а Валентина гребла обратно.

Но тут же произведение возвращается к прежней ноте:

Ожидаемых насмешек не последовало, а кто-то из мальчишек сказал:
— Здорово плаваешь, городской. Только на полречки отстал. Его поддержали:
— Лучше Валюшки никто не плавает. Чемпионка. И по велику тоже чемпионка.
— Это мы ещё проверим, — ответил Олег.

Олегу предлагают вечером прийти на «дубки» (поленница за клубом, где собираются местные подростки), потом обсуждают новые фильмы, Воронеж, а затем в тексте возникает отрывок, крайне нетипичный для Верещагина:

Ещё искупались и позагорали, кто-то заговорил про Кубу — все мальчишки горели желанием туда попасть, чтобы сражаться за «бородачей» Фиделя Кастро и говорили о войне, как о приключении, ярком и красивом… А Олег подумал, что, может быть, многие из них и вправду будут воевать в разных там Африках и Азиях.
Что тогда они будут думать про войну?

Здравая мысль на просторах этого писева. Вот уж чего не ожидала.

Наконец Валентина поднялась и начала одеваться, бросив Олегу:
— Едешь? Я тебе сад покажу.
— Э, ты секретных мест не выдавай! — крикнул кто-то. — А то он всех нас обыграет запросто!

Во что они играют-то там, в прятки?
На пляже появляется милиционер, к счастью, Олег успевает спрятать ножик до его прихода.

мент подозвал Валентину и негромко сказал ей — Олег слушал только потому, что специально вслушивался:
— Матери скажи — я проверю, как она просила. Только зайду после выходных. Дружок мой пока в отъездах…

То есть секретное дело обсуждают при всех, да ещё и так, что при желании услышать можно? Конспираторы хуевы.
Играет марфинская молодёжь не в прятки:

— А что у вас там за игра? — поинтересовался Олег, когда они проезжали мостик через овраг, на дне которого тёк ручей — Валентина поехала другим путём, не так, как они ехали сюда.
— Потом объясню

Валя начинает что-то подозревать:

— Знаешь… — Валентина вдруг моргнула и быстро, удивлённо попросила: — Повернись боком. Лицом, боком!
Олег повернулся в профиль:
— Что такое?
— Ничего… — даже немного испуганно ответила Валентина. И потом призналась: — Ты так на Ленку похож…

К счастью для Олега, никаких далеко идущих выводов из этого не следует. По пути его ждёт ещё одна неожиданная встреча:

Олегу хватило одного взгляда, чтобы осознанно выпустить руль, выбрав из двух зол меньшее — и рухнуть в малинник. Возясь там, он слышал звонкий голос Валентины: «Здравствуй, Князь!» — и неразборчивый ответ лесника. Из кустов Олег выкарабкался только когда всадник скрылся за поворотом.

Едут наперегонки до Марфинки, Валя выигрывает. А ещё мы узнаём, в чём суть игры:

Правила у игры оказались простые. Когда начинало темнеть — а в школьном саду и вообще наступала ночь — на его аллеях и дорожках разворачивались баталии. Велосипедисты гонялись друг за другом, караулили в засадах и стремились к одному: надо было, догнав противника, «пнуть» его своим передним колесом в заднее. Но так, чтобы не вылететь из седла самому и не свалить его. Короче, как в сериале про Горца: «В конце останется только один!» Побеждённые между тем разводили где-нибудь костёрчик и пекли картошку, которую съедали все вместе.

Так, то есть там уже темнеет? А какова скорость хода времени там относительно нашего мира? Может, у нас в это время уже глубокая ночь, и лесник тебя, Олега, обыскаться успел? Подумай об этом, пацан!
Олег показывает Вале приёмы самбо, потом они едут к Кривощаповым покушать.

Они подъехали к школе «с тыла». Ещё утром — точнее, днём — Олег заметил, как странно выглядит летняя школа с её пустыми и загадочными коридорами и классами. И подумал тогда, что не согласился бы жить здесь. Ночью просто жутко, наверное. Да и обидеть может любой — школа так глубоко в саду, что кричи — не дозовёшься, а живут-то девчонка и пусть решительная, смелая, но женщина…

А ночного сторожа в школе нет?

— У мамы гости, — прервала размышления Олега Валентина. И точно — остановившись, Олег услышал мужской голос — быстрый и напористый:
— …именно вам, вам, Вера Борисовна. У вас же все шансы! Товарищ Моржик смотрит на колхоз, как на вотчину, как на своё имение, и, к сожалению, это следствие нашей собственной близорукой кадровой политики, эдакой травоядности! Как было верно сказано на ХХII пленуме ЦК КПСС…
— Дело в том, что он молодёжь просто выживает из села! — вмешался другой голос, совсем молодой. — Я не говорю, что у него на новые машины денег не допросишься! Я этого не говорю! Но он создаёт невыносимые культурные условия! У него завклубом — сбоку припёка, хвост надоедливый! Середина шестидесятых, наша страна шагает вперёд семимильными шагами, сказки делаются повседневностью — а в клубе танцуют под патефон!

О, да, это проблема, требующая первоочередного решения!

— Да аллах с ними, как говорят трудящиеся Востока — я не о частностях, я о состоянии дел в целом, Вера Борисовна! А оно таково, что молодёжь разбегается — и не столько на ударные стройки, как этот надутый клоп…
— Сеня, Сеня… — укоризненно вмешался первый голос.
— Хорошо, как этот близорукий товарищ рапортует райкому партии! Не на стройки, а просто бегут — за позорным для советской молодёжи длинным рублём!…

Этот «длинный рубль» они получают не просто так, а строя важные для страны объекты в не самых лёгких условиях, что, как бы, не позор, а наоборот. Но свинья везде грязь найдёт.
На этом всё, конец главы.

Анон

Re: Олег Верещагин

Спасибо, чтец!

— Если говоришь правду — поклянись. Честным пионерским под салютом.

Я был уверен, что сейчас ГГ зиганет.

сказки делаются повседневностью — а в клубе танцуют под патефон!

Чёт прям вынесло от этого пассажа.

Анон

Re: Олег Верещагин

Валентина, не колеблясь, указала подбородком на одну из них и шепнула:
— Вот… «подушечки»…

Блин, я росла в голодные 90-е, но даже тогда я это говнище не ела. Хуже только сладкая плитка "Пальма". И вообще не знаю, кто бы их любил. Нельзя было дешевые леденцы, "Барбарис" какой-нибудь предложить? Детям нравилось.

— Ты так чудно говоришь! — проговорила она сквозь смех. Но тут же вновь посерьёзнела: — Если говоришь правду — поклянись. Честным пионерским под салютом.

И снова советский = наивный чебурашка. Будто мелкому уголовнику поклясться чем угодно - не раз плюнуть.

Валентина мела всё, что перед ней оказывалось, и Олег поражался, как ей удаётся сохранить такую фигуру и кожу. Множество его современниц морили себя диетами, но не имели и половины Валькиных данных.

Нет, все-таки Верещагин плохо разбирается в женском поле. Сколько ей лет, 12? В таком возрасте настоящие, а не выдуманные проблемы с лишним весом отнюдь не у "множества". А уж вопрос о "сохранении кожи" стоит не у подростков, а у дам более солидного возраста. Или Верещагин имел в виду, что кожа чистая, без прыщей? Так бы и писал.

Анон

Re: Олег Верещагин

"Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"
Глава 12, из которой мы узнаём, как развлекается марфинская молодёжь

▼Скрытый текст⬍

Олег и Валентина приходят на «дубки».

Наискось, сближаясь с ними, из-за деревьев какого-то частного сада, появилась такая парочка, что даже Олег, воспитанный в жесточайшей борьбе за выживание дискотек начала ХХI века, сбил шаг и замер, как парализованный.

13-летнего ребёнка пускают на дискотеки, судя по описанию, явно не для детей, а для взрослых?

Это были двое парней с лицами настолько надменными, что хотелось сделать фотографию на память. Ясней ясного становилось, что два этих высших существа на голову превосходят остальных и всех прочих — и причины для такой надменности имелись. Невероятно пестрые, чудовищной расцветки рубашки были заправлены в брюки и застёгнуты вкривь и вкось, расстёгнутые рукава — подвёрнуты на пол-ладони. Правое бедро у каждого украшала здоровенная белая пуговица. Но самым крутым оказались брюки. Узкие от пояса до колен, ниже они расширялись и превращались не просто в клёши. Нет. Это было что-то настолько чудовищное, что чернейшая зависть скрутила бы любого революционного матроса. В каждую из штанин Олег влез бы без особых проблем. Однако, главным штрихом оказались вшитые с внешней стороны клинья алого бархата. Эти клинья украшали СВЕТЯЩИЕСЯ В ТЕМНОТЕ мелкие лампочки. Узкие длинные носы туфель надменно торчали из-под иллюминированных клёшей.

Со стилягами повстречались?

Воронежская тусовка лопнула бы от зависти. Повесилась бы всем коллективом в сознании убожества своих пирсингов в пупках и разноцветных хаеров.

Хм, а что, в 2001 уже настолько популярны были пирсинг и окрашивание волос в неестественные оттенки? Мне всегда казалось, что это мода более позднего времени.

— Ты чё, не видал таких?
— Таких? Нет, — искренне ответил Олег. И повторил: — Круто. Вот придурки!

Так круто или придурки? Ты уж как-нибудь определись.
Возле угла стоит и курит грустный парень, которого обходят девочки.

— Этот? — брезгливо спросила девчонка, едва глянув в ту сторону. — Да это же Юрка Больной.
— Больной? Чем? — не понял Олег.
— Да он не больной, а больной, — не слишком вразумительно пояснила Валентина и наконец расшифровала: — Он семь лет назад вместо того, чтобы в армию идти, какую-то справку принёс. Испугался, что три года. Ну, его освободили. Вот с тех пор никак не женится, ему мать всю плешь проела, а девчонки его стороной обходят. Раз в армии не был — значит, правда какой больной, кому он нужен?

А другими способами поднять свой социальный статус Юрка не мог? Например, усердно работать в колхозе? Или просто быть добрым и отзывчивым к односельчанам? Или вообще поступить в ВУЗ в город, переехать туда, поселиться в общежитии и хер забить на эту Марфинку?
На «дубках» ребята играют в расшибалочку, Олег присоединяется, и, думаю, вы уже догадались, чем заканчивается это начинание:

Сперва он просадил двадцать копеек медью — почти всё, что у него было. Бита оказалась тяжелее, чем пластиковая из будущего, а монетки — падали и отскакивали не так, как фишки. Но, когда кругом уже начали посмеиваться, Олег «поймал руку». Ещё через десять минут он обчистил практически всю компанию, и мальчишки угрюмо смотрели, как «городской» подкидывает в руке екатерининский медный пятак, служивший битой.

Благородный Олег раздаёт проигравшим выигранные деньги, и его прощают. Но тут запущенный бумеранг наконец-то долетает до пятой точки героя:

Знакомый по утренней схватке парнишка — тот, которого Олег отправил в травку полежать — пристроился сбоку и прямо спросил:
— Говорят, ты Марьку в сортире искупал?

Марька – это Марлен, сын Изота Моржика. Теперь он грозится пристрелить Олега из своего обреза.
Главгерой быкует и одновременно ссыт, потрясающее комбо:

— Я другого не понял — это он тебя просил ультиматум передать? — усмехнулся Олег, хотя ощутил что-то такое холодненькое в животе, словно там начал растворяться кусок льда.
— Он? — мальчишка хмыкнул. — Мы с ним — во, — и, ловко выпустив велосипедный руль, столкнул два кулака так, что послышался стук. — Дружков у него тут нет, кто его боится, кто просто не любит… Ты знаешь, что он за Валюшкой бегает?

Как всегда, всё зло из-за бабы:

— Он ещё и из-за этого…
— Из-за чего?
— Ну, что ты появился. Она и раньше от него нос воротила, а теперь вообще.

Олега пытаются образумить:

Так что ты бы свой ножик поближе носил.
— Думаешь, я с ним ножом драться стану? — удивился Олег. Такая мысль ему не приходила в голову.

И слава Ктулху и Дагону. А ещё я прямо сейчас поняла, как можно спасти сюжет книги: сделать так, чтобы под конец выяснилось, что именно залупательство Олега на всё и всех привело к тому, что конфликт Кривощаповой и Моржика обострился до того, что последний нанял убийцу-шофёра. Но сомневаюсь, что Верещагин меня так порадует.
Дальше описывается игра с велосипедами в саду, в которой Олег побеждает всех, кроме Вали:

Залюбовался, засмотрелся. И просто вышел из кустов, ведя велосипед рядом.
— Ты?! — Валентина потеряла равновесие и соскочила наземь. — А почему ты…
— Мы, похоже, остались вдвоём, — сказал Олег. — И, как рыцарь, я не могу скрещивать копья с дамой. Считаю себя побеждённым.
Несколько секунд девчонка смотрела сердито — очевидно, такого финала игры ещё никогда не было. Потом уголки её губ дрогнули — Валентина улыбнулась.
— Не откажись от своих слов около костра, — лукаво сказала она. — Пошли?
— Пошли, — согласился Олег.

Что любовь делает с людьми – даже Олег в человека превращается:

Ему не очень хотелось в компанию, он опасался, что Валентина заторопится, но она неспешно шла рядом и смеялась, когда он рассказывал ей анекдоты про мужика, который посадил пять мешков картошки, выкопал осенью шесть и удивлялся: «Откуда ж шестой, я ж пять посеял!?», про неизвестное существо, которое сидело в яме и очень любило сыр, про… короче, много рассказывал, а аллеи всё не кончались, и костёр не приближался, хотя там уже начали — было слышно — посвистывать и аукать… И мальчишка понял,что идущая рядом девчонка в чёрном спортивном костюме и со старым (новым?) великом ЗИЛ вовсе не хочет к костру и просто сворачивает не в те аллеи.
Тепло-тепло стало в груди от этого открытия. Будь вокруг 2001 год — Олег нацелился бы её поцеловать. А здесь… он не был уверен, что его поймут и не хотел всё портить.
«Ой блин, — отчаянно подумал он, — что же я, дурак, делаю-то, что?! Это же просто нельзя, её НЕТ, и даже если БУДЕТ — между нами же почти сорок лет расстояния окажется, это даже не от Воронежа до Магадана, это… вообще!»

Очень хороший был бы отрывок (я сейчас не шучу, я правда так думаю), если бы не этот капс.
Но вскоре романтическая атмосфера летит к чертям:

Валентина вдруг прошипела:
— Тиххх…
— Чего? — тоже едва слышно спросил Олег. Валентина молча указала рукой на тропинку за рвом, окружавшим сад.
На взгляд Олега, ничего особо серьёзного там не происходило. Мимо старого колодца неспешно шли — наверное, с танцев — двое парней лет по 17-18. Но потом Олег заметил под мышкой у одного из них белый свёрток, а ещё — что они идут как-то слишком медленно, словно выбирая место.

Один из них бежит к клубу, второй прячется за колодцем.

На тропинке вновь появились двое — тот парень, что был со спрятавшимся, и ещё один, вёдший рядом велик.

Они обсуждают личную жизнь одного из них, а потом:

А… ой… ё…
Этот многозначительный, но невразумительный набор звуков сопровождающий выпалил, когда они поравнялись с колодцем. Ничего не понимающий Серёня проследил направление его взгляда…
…и увидел, как из-за сруба в торжественном жутком молчании поднимается, неимоверно вырастая, фигура в белом. Две длинных, раскинутых крестом руки словно бы струились в тихом воздухе, похожие на струи тумана. Лица у белого существа не было.
У Олега даже мороз пробежал по коже. Валентина вцепилась в его руку.

Серёня резво съёбывает.

Он уже скрылся за поворотом тропки,когда до слуха зрителей донеслось истошное — кто знает, почему? -
— Пожа-а-а-ар!!!
Двое парней хохотали у сруба.

Изысканных и метких сравнений от Верещагина этому треду:

На ходу сматывая простыню, шутники поспешно удалились, а Олег с Валентиной всё ещё продолжали хохотать, только уже в голос — успокаивались, но кто-нибудь повторял: «Пожар,» — и хохот пузырьками газировки поднимался откуда-то снизу и выплёскивался через нос бегемотьим фырканьем, что само по себе смешило ещё больше.

Наконец, Олег вспоминает о ходе времени. Выясняется, что уже час ночи. Валя даёт ему фонарь и спрашивает, приедет ли он завтра. Олег честно отвечает, что не знает, и отправляется к поляне с дубом. Конец главы.

Анон

Re: Олег Верещагин

Хм, а что, в 2001 уже настолько популярны были пирсинг и окрашивание волос в неестественные оттенки?

Да, это уже было в середине 90-х, с модой на рэйв. Но это в ДС, не знаю, как в провинции.

Он семь лет назад вместо того, чтобы в армию идти, какую-то справку принёс. Испугался, что три года. Ну, его освободили. Вот с тех пор никак не женится, ему мать всю плешь проела, а девчонки его стороной обходят. Раз в армии не был — значит, правда какой больной, кому он нужен?

Ох, уж этот Небесный СССР, где никто не косил от армии! А не взять могли, например, из-за плоскостопия. Так что верещагинские девчонки зря подозревали у пациента падучую, импотенцию и чуму или что там они подозревали, раз от него шарахались.
Кстати, эйблизм! Каг жи таг, бескорыстные советские девушки игнорировали человека из-за его болезни?! Не может быть!

Анон

Re: Олег Верещагин

"Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"
Глава 13, в которой Олег придумывает гениальный план

▼Скрытый текст⬍

Олег едет через ночной лес к дубу.

Олег был действительно смелым парнем. Он не боялся ни драк с ровесниками, ни всяких там маньяков и прочих, будучи уверен, что всегда сможет если не отмахаться, то убежать.

«Слабоумие и отвага – наш девиз».

Но сейчас было не с кем драться и не от кого убегать. Страх был и вокруг и в самом Олеге. Он бесшумно скользил у мальчишки за спиной, и волоски на коже вставали дыбом, тянуло оглянуться и в то же время приходило понимание — нельзя. Можно только жать на педали, втиснув голову в плечи и надеяться, что ДРЕВНЕМУ УЖАСУ нет дела до человеческого существа, едущего через ЕГО, УЖАСА, ночной лес.

Тянуло бы на троечку, если бы не капс и тавтология в последнем предложении. Хотя всё равно хотелось бы подарить автору томик Эдгара По, авось, чему-нибудь научился бы.

Олег даже не думал, что может не найти дуб. Какой дуб, доедет ли он до него вообще?! Повернуть? Но тогда — Олег был уверен — его не выпустят из леса. Тут же и набросятся. Кто? Он не хотел думать про это, но откуда-то из глубин даже не сознания, а наследственной памяти лезли образы, которыми, должно быть, пугали друг друга первобытные люди. Но у них, у первобытных, были копья, топоры. Огонь. Их было много. А он один — и даже фонарик боится включить.

Кстати, как объяснит Олег леснику то, что ехал он почти без ничего, а приехал с фонариком?

Совсем близко с тяжёлым топотом пронеслись несколько теней — так неожиданно,что от ужаса Олег не смог даже вскрикнуть и почувствовал, что ещё немного — и пришлось бы идти дальше в мокрых штанах. Без шуток, на самом деле. Но даже появившийся на секунду стыд был задавлен страхом.
— Пожалуйста, — вдруг сказал Олег, останавливаясь. — Ну пожалуйста, отпусти меня. Я не хочу ничего плохого. Я не делал тут ничего плохого! Мне нравится здесь, но… но только днём. Ночь — это не то как-то… ты только не обижайся…

Да, давай, ещё и пошуми, чтобы точно оттуда живым не выйти. Однако это срабатывает:

Лес промолчал, но Олегу показалось, что, если в нём и было что-то недоброе — то сейчас оно юркнуло в овражные норы. Лес был БОЛЬШЕ Страха. Он только позволял этому Страху тут жить, потому что так повелось издревле.

Олег добирается до дуба и возвращается в своё время. Там тоже уже глубокая ночь.

Лес всё ещё был жив. Он ослабел и устал за прошедшие годы, люди измучили его беспощадностью и жадной, бессмысленной злобой. Но Лес не умер.

Если для Леса нынешнее время тяжёлое, то как он пережил Великую Отечественную, революцию и Гражданскую войну и прочие «весёлые» периоды, коих в истории России хоть обперечисляйся?

Слишком много он видел за свою очень долгую жизнь — Русский Лес, один из остатков когда-то великого Дома русского человека,
Его Кормильца, Спасителя, Крепости, Колыбели…

Верещагин, часом, со «Звенящими кедрами России» не переопылялся никогда? Эпичный кроссовер получился бы.
Олегу везёт, и он приезжает на кордон раньше лесника. Через некоторое время возвращается Князь и рассказывает о том, чем закончилась та история с браконьерами:

— Их отпустили, — догадался Олег. Князь кивнул:
— А как же… Я и не надеялся, что арестуют. Думал, хоть штраф хороший заплатят! Какое там! Кинули, как корку собаке, посмеялись да и усвистали. Барахло ихнее им вернули чуть ли не с поклонами, на вышитом рушнике! — и Князь грохнул по стене кулаком так, что загудел весь дом. — Убивцам этим! Разорителям! Другой раз увижу — картечью начиню, да и спущу в омут, коли у нас в стране закон за деньги покупают!
— Князь, — сказал Олег серьёзно, — если задумаешь в партизаны уходить — меня с собой бери.
— А пойдёшь? — так же серьёзно спросил Князь.
— Побегу, — сообщил Олег.

А почему ты, Олег, не хочешь стать, например, юристом и добиваться законных наказаний для таких людей? Или тупо взять в руки ружьё – это единственное, что ты можешь, а на учёбу и реальную работу на благо общества неспособен?

«Сколько проблем, — сонно подумал Олег, укладываясь на раскладушку. — Тут браконьеры… там — председатель-террорист… да ещё этот личный враг с обрезом…»

Последнюю ты во многом создал себе сам.
Автор слегка вздрачивает на свой селф-инсерт:

«Хороший парень, правильный, — думал Князь, ворочаясь в постели. — Нашей породы…

А потом наступает новый день:

Олег ещё долго валялся в постели, жмурясь, зевая и потягиваясь изо всех сил. Стоп! А что-то он вчера перед сном придумал такое… какую-то суперкрутую феньку! Ага… ага… стоп! Вспомнил!

Но сначала Олег завтракает:

в банках молока, которые Князь привозил из Марфинки, жили ужи, отчего молоко оставалось холодным и не кисло, даже забытое на солнцепёке.

Прекрасно, а гадили они туда же? Или выползали, а потом со всем, что снаружи прилипло, опять в то же молоко?

Потом Олег уселся составлять план боевых действий. Он давно заметил, что изложенные на бумаге мысли легче оценивать и исправлять, чем те, которые остаются в голове. По этой же причине — искренне недоумевал, зачем люди ведут дневники. В том, что у человека в голове — поди ещё разберись. А попадёт твой дневник кому в руки — и готово, считай, что и ты попал в те же.

Разбираться в своих мыслях человеку не надо? Шифрования текста в Олеговом манямирке не существует?

На странице блокнота «План операции «Удар из будущего» — так его озаглавил для серьёзности Олег

«Серьёзное лицо – ещё не признак ума», как говорится. Сам гранд-план:

— Установить личность шофёра, совершившего наезд. Для этого — опросить местных жителей в 1964 году.
— Предотвратить наезд 15.06.64. действовать по обстоятельствам.
— Способствовать разоблачению бандитской деятельности И.Моржика. Действовать по обстоятельствам.
— Способствовать избранию председателем колхоза В.Б.Кривощаповой. Действовать по обстоятельствам.
— Набить морду при первом удобном случае М.Моржику. Конфисковать огнестрельное оружие (если имеется).
— По возможности осуществлять охрану жизни и здоровья семьи Кривощаповых вплоть до окончательного разоблачения И. Моржика

Хорошо, возьмём первый пункт. Когда именно ты собираешься это делать? В прошлом, уже после преступления? Так кому тогда твои усилия будут нужны? Можно, правда, в настоящем по каким-нибудь архивам покопаться, но где ты их найдёшь поблизости от кордона?
То чувство, когда даже Олег понимает всю уёбищность своей идеи:

Немного смущали многочисленные «действовать по обстоятельствам» — Олег не мог не признаться себе, что эти строчки говорят об одном: он не вполне ясно представляет, что будет делать.

Но автор упорно убеждает нас, что это не баг, а фича:

Но с другой стороны, импровизация — это вершина боевого искусства. Или, как говорили наши мудрые предки: «Наше «авось!» не с дуба сорвалось!» Или именно с дуба? Олег хихикнул и решил взять себе псевдоним «авось», как нельзя лучше отражающий непредсказуемость, молниеносность и несокрушимость скрывающегося за ними супермена Семёнова.

Ещё охуительных сравнений вам:

«Удар из будущего» обрушится на председательскую мафию, как падающий с двенадцатого этажа танк Т-80 на жалкий джип «лендкруизер» — неотвратимо и точно.

И невероятного везения для сьюхи:

Ещё раз полюбовавшись планом, Олег отправился в чуланчик, где Князь хранил подшивки газеты-районки, которую выписывал с момента её появления — с 1921 года.

Зачем ему дома эта куча макулатуры? Это же минус дохера места, как минимум. Хотя ответ очевиден: поднести главгерою нужную инфу на блюдечке.

Чихая от пыли и отмахиваясь от яростно сражавшихся за своё жилище пауков, Олег выудил стопу экземпляров за 1964 год.

Если леснику дорога информация, содержащаяся там, то почему же он держит эти газеты в таких хуёвых условиях?
В одном из номеров находятся некрологи.

Среди этого разнообразия Олег обнаружил и слёзницу, подписанную «Председатель колхоза «Светоч Марфинки» Моржик И.А.» Подпись звучала весьма двусмысленно. Олег возмутился:
— Ну погоди, Иа-Иа, — пробормотал он, — я тебе устрою «Терминатор-2: Судный День»!

Я всё понимаю, но доебаться до инициалов человека – это 80-й уровень ебанизма.
В следующем номере Олег находит то, что искал:

«наезд был совершён находившимся в нетрезвом состоянии водителем автоколонны №4 Буровым Н.П., работавшим в колхозе «Светоч Марфинки» в порядке помощи селу в весенне-летний период.»
Упоминалось так же, что водила толком ничего не помнит, а в ментовку явился с повинной сам, потому что пришёл в себя как раз в тот момент, когда его «студебеккер» сбросил мотоцикл с дороги.

А те, кто снаряжал эту автоколонну, не видели, что водитель лыка не вяжет?

Олег озадаченно почесал пятку. Получалась какая-то чушь. Либо Моржик отмослал водиле просто гигантские бабки — такие, что даже сесть за них казалось не таким уж страшным. Либо водила крепко в руках у безжалостного председателя. Из-за каких-то старых долгов или делишек. Подумав, Олег решил вписать в план ещё один пункт — узнать поточнее, что имеет мама Валентины на председателя и как собирается использовать информацию.

Или Изот к этому никаким боком, а имела место быть обычная халатность.
По законам жанра злодея Олег уже видел:

Но кое-что он всё-таки узнал. Время — 7:44, раннее утро. И фамилию водилы. Хорошо бы, ещё имя… Как там инициалы?… Н.П. Н.П., Н,Н, Н… Олег вдруг отчётливо вспомнил разговор, свидетелем которого был в магазине вчера (тьфу, опять путаница!) утром. Продавщица называла похмельного шоферюгу… называла… Колей. Точно — Колей! А Коля — Николай. Совпадает и, хотя ещё не факт, что этот Коля — нужный Н.П., по виду он подходит на роль «убийцы-алкоголика». Может, председатель и правда тут ни при чём?

Ой, блядь, наконец-то умная мысль!
За едой Олег начинает расспрашивать лесника о той аварии:

— Князь, — повторил Олег, — ты только сильно подумай: это ТОЧНО было не убийство? Ведь этого вашего Моржика посадить из-за неё могли запросто. Что она на него раскопала? Бумаги, что он вор?
— Это тебе не нынешние времена, — покачал головой Князь, — тогда всё по чистой бухгалтерии делалось, не подкопаешься без финансового образования…

Анон видел финансовую отчётность современных предприятий. Я бы не сказала, что человек без соответствующих знаний поймёт там всё от и до.
Что Вере было надо от участкового:

Участковый наш по её просьбе вроде как искал бумаги, что Изот дезертиром был. Я тебе про это рассказывал. Фальшивую болезнь себе сочинил…Посадить тогда за это уже не посадили бы, амнистий несколько прошло. Но из председателей турнули бы, конечно.

А у более серьёзных органов типа райсовета этих сведений тоже не было? Там никак не проверялись кандидатуры председателей, жители деревни могли себе хоть уголовника избрать, и всем было бы похуй?
Чем лично Вере так не угодил Изот:

Но она Изота растоптать хотела. Верка, она как считала — раз пока остальные кровь за Родину проливали, ты на тыловых харчах отжирался и своих же обворовывал — места среди людей тебе нет. И сама она от войны мало хорошего видала, и муж у неё от ран умер… Не из-за поста председательского она Изота донять хотела, нет…

А под конец лесник выступает голосом разума и убеждает Олега в том, что

Изот, похоже, и впрямь не виноват. Не может быть, чтобы столько народу ошибалось! И его, Олега, роскошный план превращается в фикцию. Пункт 1 он выполнил. Остаётся пункт 2 — наезд он как-нибудь предотвратит — и пункт 5. От такого удовольствия он ни за что не откажется…
Ну и пусть. Это даже и к лучшему!

Посмотрим, посмотрим… За сим всё, глава окончена.

Анон

Re: Олег Верещагин

Прекрасно, а гадили они туда же? Или выползали, а потом со всем, что снаружи прилипло, опять в то же молоко?

В ранешние времена в молоко лягушек и жаб запускали. Суть механизма: слизь на их коже содержит противомикробные компоненты, оттого молоко долго не киснет. Но а) их именно запускали, а не оставляли там жить; б) у ужей такой слизи нет по определению. Поздравляю Олежу спиздемши...

Анон

Re: Олег Верещагин

Кстати, эйблизм! Каг жи таг, бескорыстные советские девушки игнорировали человека из-за его болезни?! Не может быть!

Ну вообще-то это часто у ностальгирующих по СССР встречается, мол, к тем кто в армии не служил плохо относились. Сам-то я в те годы не жил, а в конце 1980-х уже не особо в армию рвались

Анон

Re: Олег Верещагин

"Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"
Глава 14, с романтикой от Верещагина

▼Скрытый текст⬍

Олег снова отправляется в Марфинку и берёт там лодку в аренду у какого-то деда.

Опыт общения с лодками у Олега был, грести он умел. Это только в некоторых книжках городские подростки, прибывая в деревню, поражают всех своей беззащитной неумелостью. Да, некоторых вещей они и правда не умеют делать (как не умел Олег колоть дрова), но очень быстро им учатся. А во многом деревенским просто не уступают.
«А то и превосходят,» — подумал Олег, вспомнив, как отправил Марьку целоваться с туалетом и обнёс аборигенов в расшибалочку.

Ещё бы эта сьюха всех не превзошла. А насчёт городских подростков: прикинь, Верещагин, они могут сильно различаться по своим интересам и способностям. Кто-то, как твой Олег, таки да, любит спорт и игры, а кому-то больше нравится, например, искусство, и он с радостью сыграет на гитаре и прочтёт стихотворение, но вот скакать на лошади или драться не захочет. Не надо всех под одну гребёнку равнять.
Плыть на плоскодонке сложнее, чем на прогулочной лодке, но Олег выдерживает час.

Он тренировался почти час и сейчас отдыхал, лёжа в плавках на лодочном носу. Вёсла сушились, течение неспешно несло транспорт куда-то между лесистых берегов. Нож от ноги Олег не отстегнул, часы тоже не снял и сам себе немного напоминал мальчика с журнальной обложки.

Знаю я один такой журнал… Только Олег ещё маленький для него сниматься.

Надо было искать Валентину. И судьба смилостивилась над Олегом — ему даже вставать не пришлось. Он проплывал под низеньким, обросшим мхом мостиком, когда наверху вдруг появилась удивлённая физиономия и послышался знакомый голос:
— Ой! О-лег?!

Валя спускается к нему. Олег вспоминает, как она хотела отправиться за лилиями, и предлагает ей сделать это сейчас, Валя соглашается и оставляет велосипед в кустах на берегу.
Но увы, вскоре прекрасный принц опять превращается в тыкву:

— Тебе сильно влетело? — вместо указаний спросила Валентина сочувственно. — Ты поэтому вчера не был?
— Я встать не мог, — вздохнул Олег. — Папенька порол меня на конюшне вожжами… Вот, — он приподнялся и оттянул сзади резинку плавок, — хочешь покажу?

Реакция дамы закономерна:

Вместо ответа он вполне по-современному (о блин!) получил кедом по голове.
— Ему сочувствуешь, а он…

Валя рассказывает последние новости:

Валентина спокойно заметила:
— Сейчас ты не так закатишься… Хочешь послушать продолжение истории с привидением?
— Спрашиваешь! — завопил Олег, и река зазвенела эхом.
Выяснилось, что добежавший до клуба велосипедист дружков не привёл, потому что ничего не смог объяснить им внятно. Сорвавшаяся цепь во время его бегства жутко грохотала и лязгала, отчего велосипедист убеждал всех, что во время его марафона некто гнался за ним и «лязгал когтями по багажнику». Ничего кроме хохота его рассказ не вызвал, а усилиями слушателей — тем же вечером дошёл до слуха девчонки, из-за которой и был затеян розыгрыш, после чего она заявила, что и раньше-то на велосипедиста глядеть не хотела, а теперь, когда он показал себя таким придурком и трусом — и речи быть не может…

Реакция Олега в очередной раз несказанно радует:

Валентина замолчала только когда Олег начал беспомощно икать, свесившись за борт и начисто перестал грести.

Ой, как смешно, что у другого человека теперь проблемы! И, что удивляет, Юрке Больному Олег ещё сочувствовал как-то, а тут уже всё, как отрубило. Это автор не умеет выдерживать характер персонажей или мутация в Сурового Ольфача началась?
Олег в который раз чуть не палится:

Какое-то время девчонка молчала, а потом неожиданно предложила:
— Давай как-нибудь съездим к тебе в Иконовку?
— Может и съездим, — ничем не выдал себя Олег.

Потом главгерой читает своей спутнице стихи (анон погуглил первые строчки, это Редьярд Киплинг, «Закрыли путь через лес»). Никакой ссылки на автора ни в тексте, ни в примечаниях (я таки нашла эту книгу с примечаниями) нет, то есть Верещагин тупо спиздил чужой текст, пусть даже широко известный и классический, и вставил в свою попису.

Олег не знал, чьи это стихи. Он просто запомнил их, услышав по радио полгода назад. Запомнил, потому что в этих стихах жила Тайна — лучше он бы не смог объяснить.

Хорошо, а узнать в библиотеке или у учителя по литературе, чьё это творчество и есть ли ещё у этого автора что-то подобное, нельзя было?
Начинается который по счёту сеанс возвеличивания господина Сью:

— Ты странный, — вдруг сказала Валентина. — Правда — странный-страннный, — она даже головой потрясла. — Какой-то… нездешний, вот правильно как. Нездешний. Может, ты ни из какого не из Воронежа, и не отдыхаешь ни в какой Марфинке?
— А откуда я? — еле слышно спросил Олег, не опуская глаз.
— С другой планеты, — просто ответила Валентина. — Или из будущего, как в книжках. Ловкий, сильный, ничего не боишься…

На этом месте надо выебнуться:

— А если это так? — по-прежнему тихо и не мигая, спросил Олег.
На секунду лицо Валентины стало неуверенным, почти испуганным. Потом она улыбнулась и махнула рукой:
— Да ладно тебе, мы же не в книжке…

Охуенное разрушение четвёртой стены могло бы быть в этом месте, но вместо этого Верещагин скатывается в переписывание советской фантастики:

— А если бы ты правда встретила кого-нибудь из будущего — о чём бы спросила?
— Я так сразу не знаю… — лицо девчонки сделалось увлечённым и растерянным одновременно. — Столько вопросов… Спросила бы, как люди живут. И когда наступит коммунизм… И про войну — будет или нет… И ещё…

Тут, разумеется, надо показать, как в наше время всё плохо:

«Той, которой вы боялись, САМОЙ страшной — пока не было, — про себя ответил Олег. — Но, может, ещё будет, потому что никакого коммунизма не наступило, в мире столько могучих сил, и каждая хочет своего, и каждая верит, что именно она хочет правильного…

А ещё, мой юный падаван, эта война ни одной из сил, по факту, не выгодна, потому что это охуенные затраты (подготовка убежищ, запасов) и крайне сомнительный профит (восстанавливать территории, подвергнутые бомбардировке, дорого и муторно).
Доплывают до тех самых лилий:

И тут лодка, на миг окончательно погрузившись в зелёную гущу, выскользнула на поверхность небольшого, почти идеально круглого озерца, топкие берега которого полностью заросли камышом и молочаем.
А около них, около берегов, в прохладной тени лежали на воде среди широких зелёных листьев ослепительно-белые и нежно-розовые цветы с золотисто-солнечными сердцевинками. Очень красивые, но…

Но тут нужно показать, что баба всё равно тупая, даже если она «правильная»:

Олег узнал их. Это были не лилии, а кувшинки.
Мальчишка бросил на Валентину недоумевающий взгляд. И прочёл в ответном — умоляющем! — что она знает: это не лилии; она знает: это кувшинки; но ей хочется, чтобы это БЫЛИ лилии — и в конце концов… разве это так важно?!
Олег отвёл глаза. И подумал, что кувшинки всё равно очень красивые.
И, может быть, даже немножко лилии. Тем более — раз она этого хочет.

Намечается серьёзная проблема, и, как всегда, из-за женщины:

Олег, отложив весло, подумал с весёлым ужасом, что пропал. Пропал, или даже П-Р-О-П-А-Л, по большим буквам, потому что ухитрился влюбиться в девчонку, которую даже нельзя поцеловать, которая даже не родилась ещё — и вообще умерла к тому времени, в котором он живёт!

Но тут у Олега внезапно отрастают мозги:

А ещё он подумал, что, когда предотвратит катастрофу, больше не сделает сюда ни шагу. Потому что иначе он однажды останется здесь. Наплевав на дом, маму, отца, школу, весь свой мир — променяет его на это время, в котором живёт деревенская девчонка, велосипедистка и пловчиха, называющая лилиями озёрные кувшинки — называющая так, что они от её слов ПРЕВРАЩАЮТСЯ в лилии. Само ощущение такой возможности — остаться — ужасало. Но этим могло кончиться. Могло. Олег чувствовал.
И ещё… пришла мысль, которую Олег потом стыдился вспоминать. Но она была — секундная, как взмах тёмного крыла. А что если спасти ТОЛЬКО её? И не спасать совсем-совсем чужую женщину. Спасти Валентину — и увести её с собой… Но уже через миг Олег жалел, что нельзя избить самого себя — сильно, до крови. Никто не имеет права выбирать, кого спасать, а кого нет. (Разве только Бог… если он есть.) Нельзя своё счастье лепить на чужом горе.

Как жаль, что сразу после включается авторский говномёт:

Да, многие так делают. В его, Олега, мире это даже стало почти нормой.

Ребята разворачиваются и плывут обратно, а глава заканчивается.

Анон

Re: Олег Верещагин

"Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"
Глава 15, в которой нам ещё раз напоминают, какой Олег молодец

▼Скрытый текст⬍

Олег и Валя доплывают до берега, где их ждёт Марлен Моржик.

— Я ж тебе говорил — не лезь в наши места, — срывающимся от злости голосом сказал сын председателя. Хотя ничего подобного лично Олегу он не говорил.

Сам не говорил, но передал через другого человека. Ах да, конечно, надо же повыёбываться.

— И тебе… — он добавил неприличное слово, — говорил не бегать за этим городским!
— А ну прекрати ругаться, Марька, дубина! — возмутилась Валентина, вставая в лодке. — Иди отсюда! Ругаться он ещё при мне будет!
— Он пойдёт, — процедил Олег, — только сначала извинится. Ему одного раза мало, он по пояс деревянный…

Ага, зачем пытаться выйти из конфликта, давайте пересрём уже всё от и до. Тут жизнь внезапно напоминает Олегу, что кто много петушится, рискует опетушиться под конец:

В руке Марлена оказался обрез.

И этот обрез смотрел Олегу в грудь — снизу, от бедра. С расстояния в три нешироких шага.

А Марлен, судя по всему, неплохо подкован в обращении с оружием. Стрельба от бедра, как нагуглил анон, исключительно эффективна как раз в ближнем бою (до 5 футов, т.е. 1.5 метров). Парень явно понимает, что делает.

А у Марлена глаза были, как у страдающего без дозняка торчка — это Олег определил со знанием дела.

Едрить-колотить, откуда в 13 лет могут быть такие познания?
Намерения у Марлена самые серьёзные:

Олег подумал это спокойно-спокойно, понимая чутьём, что это так — Марлен пришёл сюда не играть с обрезом, не пугать, а просто застрелить и его, Олега, и Валентину. Его — как соперника, удачливого соперника. Её — за измену. И ему плевать, что Валентине он и не был нужен. Можно мстить не только за настоящие, но и за выдуманные обиды.

Но тут верещагинский говномёт прорывает по новой:

В американских боевиках показывают специалистов «по убалтыванию террористов». « — Хэй, парень, ты ведь не хочешь лишних проблем? Мы выполним все твои условия, нужно только время, а пока — почему бы тебе не отпустить эту женщину в знак добрых намерений?!» Чушь собачья. Он всё равно выстрелит, этот козёл.

А кино в принципе отличается от реальной жизни, прикинь.
Сейчас будет, надеюсь, самый сьюшный момент в этой книге, потому что ничего сьюшнее представить уже невозможно:

— Справиться не смог — пришёл с пушкой, трусло? — презрительно спросил Олег. — Стреляй! Быстро — стреляй, пока я тебе башку не оторвал! — и с этими словами Олег шагнул вперёд.
Он рассчитал верно. Марлен просто не смог хладнокровно выстрелить в человека в упор, ему понадобились две секунды, чтобы решиться окончательно… а Олегу — те же две секунды, даже чуть меньше, чтобы перехватить обрез, рвануть его вверх и одновременно беспощадно ударить Марлена коленом между ног. Следующим движением Олег зашвырнул так и не выстреливший обрез на середину речки.

Что же мешало Марлену решиться, пока Олег говорил?
Моржик-младший после удара поднимается и просто уходит, даже не матюкнувшись напоследок, а Олег падает в обморок. Валя приводит его в чувство, после чего Олег размышляет:

— Да, у вас не скучно, — Олег сел, потёр голые плечи — его зазнобило, рот наполнился кислой слюной запоздалого страха. — Три раза тут был — из них дважды если не убить, то избить пытались.

Вот тут бы задуматься, отчего оно так.
Валя опять рассказывает Олегу, какой он пиздатый (уже даже копировать не хочется), а потом оба задаются вопросом: что дальше делать? Вопрос хороший, так как теперь у Марлена есть веская причина подключить к делу своего отца и вместе с Олегом прижать и Кривощаповых.
Валя вспоминает, что ей пора на огород, окучивать картошку.

— Давай помогу, — предложил Олег. Валентина удивилась:
— А ты умеешь?
— Ещё бы, — гордо ответил Олег.

И откуда же у него такой опыт? Дачи у его семьи, насколько я помню, нет.

На пришкольном участке помимо всего прочего росла какая-то чудовищных размеров кукуруза — верхушками вровень с крышей школы!

Википедия подсказывает, что кукуруза может дорастать до 3 метров и более, минимальная высота этажа по СНиП, если я ещё архитектуру не забыла, 2.8 метра, так что тут, внезапно, Верещагин не спиздел.

— Царица полей, — вспомнил Олег. И уважительно посмотрел на эти экземпляры — они в самом деле тянули на царицу.

Это тоже проверила, да, был такой лозунг при Хрущеве.

— Твоя мама хоть дома бывает? — поинтересовался Олег, когда они вошли в пустую квартиру. Валентина помотала головой:
— Не-а, почти нет. Выберут её председателем — я вообще в сироту превращусь. При живом родителе. Или живой? И родительнице?

Вот уж не ожидала я, что тут будет затронута тема феминитивов…
Валя готовит инвентарь, Олег шляется по школе. К двум часам дня финишируют, и Олег уходит на полевой стан.

У рабочих был обед. Но довольно легко мальчишка узнал, что Буров Николай (Колька!) полчаса назад уехал в Фирсанов, отпросившись по личным делам — и вернётся только утром пятнадцатого, через день.
Всё сходилось. Ещё Олег очень охотно поговорил бы с участковым или с Верой Борисовной о бумагах на Моржика — но не знал, с какой стороны тут подойти и решил, что, раз версия с терроризмом председателя отпала, то и хлопотать из-за этого нечего. Разберутся без него. Он даже слегка пожалел об этом — не раз уже Олег успел попредставлять, как он с ружьём в руках лично задерживает злокозненного председателя… возможно даже после перестрелки, когда Моржик будет уходить от него огородами, отстреливаясь из маленького плоского пистолета, как в фильмах про войну. Задержав — доставляет участковому и таинственно исчезает, навсегда оставаясь неизвестным героем.

И никто не услышит выстрелы и не пойдёт смотреть, что там творится? И у Изота нет машины, и он не сможет уехать от Олега, а то и переехать его? А Марлен будет стоять в сторонке и спокойно смотреть, как папе пизды дают? Что-то как-то туповато, даже как для фантазии.

По пути на кордон Олег обдумывал свои действия. Первоначально он хотел перехватить «студебеккер» на дороге. Но потом решил, что, если Колька был пьян до невменухи, то это дело проблематичное. Куда надёжней — предотвратить его выезд из Фирсанова.

На мотоцикле, как я поняла, Вера Кривощапова ездит достаточно регулярно. Так вот, что помешает Бурову через месяц, допустим, набухаться в сопли и пересечься на дороге с Верой?

Но для этого следовало попасть в город очень рано утром — и всё равно с риском опоздать, потому что неизвестно было точно, во сколько алкаш выехал в Марфинку. Значит, следовало объявиться в Фирсанове ЗАВТРА, ЧЕТЫРНАДЦАТОГО. Заранее разыскать Бурова и действовать сразу. А потом ещё — заночевать в городе, чтобы утром убедиться живы ли Кривощаповы, сработал ли план.
А значит — вставал во весь рост вопрос: ЧТО ВТЮХАТЬ КНЯЗЮ?

Так, то есть надо выйти из дому ранним утром и явиться на следующий день? Ну, я бы просто ушла в лес, а на следующий день соврала бы, что заблудилась.
Конец главы.

Анон

Re: Олег Верещагин

Да, это уже было в середине 90-х, с модой на рэйв. Но это в ДС, не знаю, как в провинции.

В провинции тоже с этим неплохо было. Анон, учившийся в 90-е в сельской школе, к 11 классу напрочь забыл, какой естественный цвет волос у одноклассницы: она каждую неделю сияла новым оттенком розового или синего.

Анон

Re: Олег Верещагин

Как-то странно выглядит использование капса В ЛИТЕРАТУРНОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ.

Анон

Re: Олег Верещагин

"Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"
Глава 16, в которой Верещагин снова вспоминает прекрасные годы советские

▼Скрытый текст⬍

Князь, приехав уже под вечер, когда солнце скрылось за верхушками деревьев. Олег, сидя за столом, читал ветхую книжку без обложки, оглавления и последних страниц, которую раскопал на полке. По его мнению, этот штрих должен был многое добавить к картине безысходного отчаянья, овладевшего несчастным мальчиком — и смягчить сердце лесника.

Чтение книги = безысходное отчаяние? М-да, теперь понятно, отчего Олег такой интеллектуально развитый.

После односложных ответов на дежурные вопросы в доме воцарилось молчание, прерываемое только редкими, но душераздирающими вздохами Олега и скорбным шелестом страниц.

Переигрываешь, дорогуша, переигрываешь.

Его план начал срабатывать. Совершенно незнакомый с психологией современных школьников (и школьников вообще, если на то пошло!), Князь забеспокоился после пятого вздоха.

Да ладно, то есть он даже в те годы, когда в Марфинке средняя школа действовала, вообще не общался ни с детьми, ни с подростками?

После седьмого — заглянул в лицо Олегу, встретив скорбный взгляд. После восьмого — не выдержал:
— Случилось чего, Олега?

Да, воспаление хитрости у мальчика.
Олег говорит, что хочет съездить в город с ночёвкой.

Князь — и это отличало его в выгодную сторону от большинства взрослых, ответивших бы немедленно и не разбираясь «нет, конечно!» или «это ещё зачем, не выдумывай!» — спросил:
— А где ты там ночевать-то собрался?
— На Советской, — быстро ответил Олег, вспомнив название улицы, которую сам же Князь и упоминал когда-то.
— Угу, — буркнул Князь. И вдруг искристо стрельнул взглядом из-под бровей: — Девчонка, что ль?
— Да нет… — Олег замялся, потёр верхнюю губу, почти не изображая смущения, он и правда смутился. — Ну… да. На речке познакомились, она на день рожденья пригласила. Я там не один буду, ничего такого… А заночую у одного парня, Андрея…

Конечно же, Князь даёт добро, а вы что думали?

Ты у меня почти две недели живёшь. Парень ты хороший. Серьёзный, ответственный.

Тут люди, которых годами знаешь, иногда такие фортели выкидывают, что за голову хватаешься, а этот через две недели общения уверен в человеке на все 100. Удачи в жизни с таким подходом, ёпта.

«Хорошо, когда тебе доверяют, — думал Олег на раскладушке. — Если бы взрослые побольше нам доверяли — от нас меньше было бы неприятностей…

Реально такое впечатление, что угнетённая школота писала. А это Верещагин. И почему-то это не выглядит, как намеренное подражание. Но дальше, внезапно, на Олега снисходит просветление:

Но с другой стороны, — уже критически подумал он, — как нам доверять? Мы же как щенки — всё на вкус попробовать надо, и хорошее, и плохое. Если за нами не следить, то что? Если за щенком не следить — получится невоспитанная помоечная собака, грязная, запаршивевшая. И кончит тем, что или грузовик её переедет, или за то, что жратву таскает, хребет перебьют. Жалко, а кто виноват? Кто не воспитал, не следил… — философствовал Олег. — Кричишь: «Дайте мне самостоятельности!» — а сам во взрослом мире разобраться не можешь, что хорошо, что плохо, а когда разберёшься — уже и поздно может быть…

Однако после этого герой скатывается в дроч на славное прошлое:

Не, ну какие они там, в прошлом, доверчивые! — мысли его приняли иное направление. — С одной стороны — подозрительные, везде шпионов искали… А с другой — двери не запираются! Если палка прислонена — никого дома нет. Велик в кустах оставила — если и найдут, всё равно не возьмут… Куда же всё это делось-то? Откуда наркота взялась, садюги разные, бандиты?

Золотой мой, да открой же ты глаза! В одном только маленьком селе есть: 1 – алкаш Коля Буров, который уже допился до состояния не сильно лучше наркомана, 2 – агрессивный ебанат Марлен Моржик, хрен знает, насколько законно владевший обрезом, 3 – его папа, который ни разу не против выходок сыночка и тянет из колхоза всё, что не приколочено. А ещё имеется Юрка Больной с непонятно каким диагнозом (может, там шизофреник и потенциальный маньяк) и из которого может выйти что угодно, хоть пьяница типа Бурова, хоть насильник, хоть ещё что. И это нам пока не всю деревню представили, возможно, если копнуть глубже, то и побольше всякой срани найдётся.
На следующий день Олег ныряет в прошлое и выезжает из Марфинки в Фирсанов.

Навстречу, как на параде, одна за другой проскочили «волга», «запорожец», «москвич» и «победа» — Олег узнал все четыре машины, старые, громоздкие, с округлыми корпусами, добротно выполненными из хорошего железа. Такие «коломбины», как называл их отец, и в начале ХХI века ещё бегали бодренько по улицам русских городов.

Потому что на что-то поновее у людей зачастую тупо не хватало денег.
Олег фантазирует про то, что можно сделать в прошлом (увидеть молодого Высоцкого, танковый парад и так далее – наконец-то нормальные желания пошли), а потом из него опять лезет Верещагин:

Он вдруг вспомнил, как парень классом старше, почти незнакомый, два года назад за школой предложил ему, Олегу, «затянуться». Любопытство было так велико, что Олег уже практически согласился — но увидел одного из своих одноклассников. Тот сидел на пеньке, широко расставив ноги, и заливался тихим, неудержимым смехом, глядя на собственные пальцы. Переставал смеяться, шевелил ими — и закатывался снова, мотая головой и повизгивая. И глаза у него были какие-то утонувшие в мутной дымке… А у того, который протягивал Олегу «косячок» — голодные и злые, ненормальные… как у Марлена вчера. Олег тогда замотал головой, попятился, потом развернулся и побежал так, как будто за ним гнались.
А через год тот, старший парень — его звали, кажется, Вовка, а фамилию Олег не помнил — выбросился из окна десятого этажа, из своей комнаты. Рассказывали, что он стоял на подоконнике и взмахивал руками — долго, кто-то вызвал милицию, позвонил его родителям… Но перехватить его не успели — он последний раз махнул руками и прыгнул.

Из этой истории автор делает шедевральный вывод:

А ещё брат Юрки сказал, что раньше этот Вовка здорово пел и играл на гитаре — чуть ли не с дошкольного возраста. Потом бросил. Потом ему стало всё равно. Всё и совсем.
Но ведь пел и играл — значит, был какой-то интерес в жизни?! Почему же ДРЯНЬ оказалась сильнее?! Почему она — в разных обличьях — так часто оказывается сильнее, и не только мальчишек и девчонок, но и взрослых хороших людей?!

А у меня встречный вопрос: почему виноваты наркотики, а не люди, которые предпочитают их всему остальному? Что за перекладывание ответственности?
Рядом с Олегом тормозит грузовик «студебеккер», шофёр предлагает подбросить мальчика. Велосипед Олег кладёт в кузов и замечает кое-что необычное:

Бревно было просто привязано к буксировочному крюку. Оно мирно лежало, ободранное и пыльное, на дороге позади грузовика. Сомнений не оставалось — сумасшедший шофёр буксировал бревно волоком.

А тем, кто попросил его отвезти бревно, пофиг что оно потом грязное и ободранное будет? Нет, может, это мусор какой-то, но тогда зачем переть его за тридевять земель на автомобиле, который явно не мусоровоз?
Через некоторое время грузовик тормозит ГАИ:

— Сержант Самохин… Товарищ водитель, что за безобразие?
— Ка-ка-акое? — удивлённо осведомился дядя Федя.
— Я о бревне на вашем буксировочном тросе, — язвительно пояснил сержант.
— Ч-чего?! — дядя Федя всмотрелся в лицо гаишника, как бы проверяя, не пьяный ли он. — Т-ты что, се-сержант, т-т-треснувши с у-утра?!
— Отставить! — сержант сердито свёл брови. — У вас на буксировочном тросе бревно, вы же не будете этого отрицать, товарищ водитель?!
Дядя Федя ещё несколько секунд смотрел ему в лицо, потом — свесился из кабины, посмотрел назад… и разразился потоком брани — не матерной, но очень разнообразной. Сержант даже попятился, а водила выпрыгнул наружу, продолжая ругаться:
— С-славка, па-па-паразит, что учуд-дил! Ах, па-па… — он даже задохнулся от возмущения, схватил сержанта за рукав: — Но то-то я гля-гляжу — ту… ту… туго идёт, туго, п-понимаешь?! Ду-думаю — что та-такое?! Ах, па-па… В-вот че-чего, командир! Да-давай отцепляй э-эту хре-хреновину.

Чувствовал, что машина туго идёт, но даже не подумал вылезти проверить её состояние? Очень правдоподобно.
Сержант от такого требования заметно офигевает, дядя Федя не унимается, в итоге приходят к такому компромиссу:

— Мужик, будь человеком, — понизил голос сержант. — Давай я тебя до твоего дома отконвоирую. А?
Дядя Федя сдвинул на лоб кепку. Он разрывался между нехваткой времени и желанием помочь человеку. Потом — махнул рукой:
— А-а, лад-дно! То-только до дому!
— О чём разговор! — повеселел сержант. — Ты где живёшь-то?

Финал главы прекрасен весь и полностью:

Олег даже не смеялся. Заика-водитель действовал с хладнокровием советского диверсанта Кузнецова, который, застрелив в собственном кабинете оберфюрера СС Функа, спокойно из кабинета вышел, спокойно ответил на вопрос пробегавшего мимо офицера: «Вы не слышали выстрел?!» словами: «Не слышал,» — спокойно вышел на улицу и спокойно ушёл. Об этой истории Олег недавно читал в книжке «Малая война». Дядя Федя это бревно скорее всего, как тут говорили, «смылил». Но заслуживал уважения за непробиваемейшую наглость

То есть дядю Федю – несуна с работы, Олег не осуждает? А как же дроч на святой Союз и правильных советских граждан?

Анон

Re: Олег Верещагин

Чтец, спасибо!

Олег, сидя за столом, читал ветхую книжку без обложки, оглавления и последних страниц, которую раскопал на полке.

Блин, мне теперь интересно, что это за книга. "Статистика лесного хозяйства СССР 1930-1935 гг."? "Антидюринг"? "Пятнадцатилетний капитан"? И не скажут ведь.

И кончит тем, что или грузовик её переедет, или за то, что жратву таскает, хребет перебьют.

Кто перебьет? Пьяный отец семейства? Тогда его самого не воспитали. А если собака одна черт-те где бегает - это опять-таки хозяев не воспитали.

А с другой — двери не запираются! Если палка прислонена — никого дома нет.

Верещагин, а знаешь, почему? Пиздить нечего, блин. Как население набрало жирок во времена застоя, обзавелось телевизорами и магнитофонами - живо стали запирать двери, и сказки про отсутствие воровства кончились.

Олег узнал все четыре машины, старые, громоздкие, с округлыми корпусами, добротно выполненными из хорошего железа.

Это точно мужчина пишет? Потому что даже я, не смыслящая в технике, понимаю, что в автомобиле главное - не добротный корпус из хорошей микроволновки хорошего железа, а потроха.