Холиварофорум

Анон

[фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Это мой мультикроссоверный фанфик про приключения тети Петуньи (см название).
задействованные каноны: Поттериана, Сильмариллион и прочие истории Средиземья, игра Стардью, Хроники Нарнии, One Piece, Stand Still Stay Silent, другие будут появляться по мере написания

основной персонаж: Петунья Эванс
ОМП, ОЖП и прочие персонажи в количестве.

выкладка: почти каждый день по главе, недельные перерывы между арками.

автор обложки концепт-художник @maximilien_serpent

Синопсис: в один прекрасный день тетю Пэт увольняют с работы, в результате чего она не знакомится с Верноном Дурслем и не выходит за него замуж, а влипает в волшебную и местами довольно страшную историю с магией, приключениями и прекрасными мужчинами!

Также можно почитать на:
Фикбуке
AO3
обновления каждую среду и субботу.

▼Немного предыстории ака оригинальный стартовый пост⬍

Не так давно анон вжопился в тетю Петунью...

нет, не так.
не считая самого первого прочтения ГП, когда анон был юн, мир - относительно прост и понятен, а Дурсли представлялись едва ли не Дурслькабаном, анон всегда симпатизировал тете Петунье. да, она не образец доброты и заботы, но что могла - то сделала, хотя ее, собственно, никто не просил растить ГП, а просто поставили перед фактом. Анон как-то представил, что ему остались на воспитание многочисленные племянницы, и ужаснулся. А еще всегда было обидно за нее, что тете Пэт не досталось магии. ну, кому бы такое понравилось? Потом анон прочел "Волшебное стекло" Заязочки и "Старушку Петти" и ему понравилась сама идея ведьмы Петуньи.

в прошлом году анон начал играть в Хогвартс Легаси. Так как просто играть было скучновато, анон решил отыгрывать и слепил себе чудесную юную тетю Пэт, которая неведомым магическим образом переселилась в 19й век и попала в Хог. Распределили ее, кстати, в Слизерин. Анон нафанонил ей боязнь полетов и любовь к чарам и зельям, летнюю подработку в трактире у Сироны и везде где только можно, потому что попаданке из будущего не до жиру. но писать фичок тогда анон не стал.

Зато в этом году поперло. Мало того, анон решил наваять мультикроссовер, чтобы запихнуть туда "все лучшее сразу". И Поттериану, и китайцев, и Толкина, и вообще все, что придет в голову. К тому же анон успел написать после перерыва в творчестве свой первый фичок по Сильму и решил, что успех надо закрепить. Пусть даже очередным фиклом, а не ориджем, который анон пытается написать с тех пор, как научился читать и писать.

В общем, анон вжопился в тетю Петунью и планирует додать ей всего-всего. И магии, и приключений, и красивых мужиков. К тому же анон пытается писать в стиле китайских сестер - быстро, динамично, с резкими вотэтоповоротами и сияющими Мэри на каждом углу. А не растекаться мыслью по древу, хотя получается пока не очень. Выкладка по мере написания, потому что писать в стол и копить главы, конечно, неплохо, но так анон боится потерять запал.

Основные ворнинги: не вычитано, ООС, вольное отношение автора к используемым канонам.

Отредактировано (2024-07-19 00:28:56)

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Экстра тринадцатая, в которой мы узнаем про замысел Морганы

Еще один задел на продолжение. Когда тетя Пэт вернется в реальный мир, ей некогда будет скучать.
Кстати, по секрету, победитель конкурса на лучший костюм Дня всех духов никто иной, как Вернон Дурсль мне показалось, что это забавно, да и должна же была откуда-то взяться его неприязнь ко всему магическому.

На этом тринадцатая арка заканчивается. Автор уходит на заслуженный отдых. До... 21го июля. Извините, работы просто до черта. Мне нужно больше времени, чтобы побольше написать буфера перед выкладкой.

▼Скрытый текст⬍

Мерно тикали ходики на стене. От бронзового блюда с остатками того, что не так давно было сердцем дриады, поднимались тонкие струйки дыма, наполняя кабинет ароматами ладана и мирры. На журнальном столике лежал новый номер «Хвоста феи».

«Подданные Неблагого Двора приветствовали новую Королеву Осени! Череда праздников без Ее Величества подошла к концу!» захлебывался заголовок. С обложки, кокетливо прикрыв лицо маской катрины, улыбалась та паршивка, будто потешалась, что обвела ее вокруг пальца.

Королева?! И кто? Всего-то какая-то маггловская простушка! Нет! Королева Осени только она, Моргана, и более никто!

Ярость и злоба вскипели разом, точно в котел кинули незапланированные иглы дикобраза. Рассвирепев, Моргана схватила журнал и обеими руками порвала его в клочья, и выбросила их на пол, смахнув заодно и блюдо с пеплом.

Тихонько ойкнула домовушка, которую бронзовая посудина ударила прямо в лоб. Она тут же испуганно прикрыла рот маленькими ручонками и, боясь привлечь к себе еще больше внимания, послушно принялась убирать беспорядок.

Моргана откинулась на спинку кресла. Грудь ее вздымалась часто и бурно, но, выплеснув негодование и обиду в недостойном истинной ведьмы акте агрессии, она успокоилась. Прищелкнув пальцами, призвала к себе бутылку вина и пустой бокал, налила, любуясь блеском рубиновой жидкости в прозрачном хрустале, и пригубила. Богатый вкус напитка унял последние следы эмоциональной вспышки, помогая ей вновь обрести самоконтроль и ясность мышления.

Наслаждаясь вином, Моргана обвела внимательным взглядом стены кабинета. Обстановка его могла показаться кому-то скромной, почти спартанской, недостойной ее величия, но все это было пустое. Главное – прямые доказательства ее исключительности – покрывали все свободные стены.

Моргана самодовольно улыбнулась. Никто – ни ученые мужи, ни бравые воины, ни аристократы, ни простолюдины, – не может устоять перед ее умом, ее колдовскими чарами и, разумеется, ее красотой. И доказательство тому – сотни и тысячи похищенных ею мужских сердец.

Среди ее огромной коллекции было лишь одно свободное место. Лишь он один посмел, отважился не обратить на нее внимания. Но он поплатится.

Видит бог, она поквитается с ним, заставит жестоко пожалеть о пренебрежении и умолять ее, да, умолять забрать его сердце!

О, этот Мерлин!

Уже много сотен лет прошло, но Моргана помнила, будто это было вчера. Она, маленькая первокурсница Хогвартса, забранная из глухой деревеньки, где все ее ненавидели и боялись. Там она была вынуждена прятать глаза и вести себя незаметно, здесь же, среди себе подобных, она, наконец, расцвела! И тот, кто стал для нее символом новой жизни, был он – самый одаренный и самый могущественный, самый умный и самый красивый волшебник Британии. Моргана из кожи вон лезла, чтобы привлечь его внимание, и, конечно же, удостоилась чести стать личной ученицей! Сколько дней и ночей они провели, наедине изучая пыльные записи древних времен или восстанавливая давно забытые ритуалы прошлого. Но, несмотря на все ее кокетство и попытки прихорошиться, Мерлин оставался всегда холоден и корректен, и как будто бы даже не воспринимал ее как женщину!

Гнев, который обуял ее в тот момент, когда она поняла, что все потраченные годы были зря, все еще горел в ее сердце.

Оставалось последнее средство. Она оставила его на крайний случай. Не пошлая Амортенция, которую, к тому же, подлить способному магу дело не простое. В тайне от наставника она восстановила древний ритуал Двух Сердец, который должен был связать их нерушимыми узами на веки вечные.

Мерлин тоже над чем-то работал. Моргана едва ли вслушивалась, что он говорил, хотя обычно жадно ловила каждое его слово. Он что-то твердил про какую-то дорогу без звезд, она лишь кивала, про себя прикидывая, когда лучше провести ритуал.

Зря. Надо было поторопиться.

Мерлин открыл портал в далекую темную бездну и был таков. А ей оставалось только скрежетать зубами и ненавидяще смотреть на выложенную сверкающими камнями дорогу, по которой ушел ее возлюбленный. Сама Моргана, как ни пыталась, войти в портал не смогла.

Уже после, потратив долгие годы на поиски ответов – и коварного возлюбленного – она, будучи глубокой старухой, наткнулась на намеки. Ведомая ими, она заключила договор с Неблагим Двором, став их вечной Королевой Осени. Так она попала в бескрайний древний лес, посреди которого стояла башня. Та самая, о которой прочла в дневниках Мерлина. Он писал про странный контракт с кем-то, кого он причислял к древним богам, про чудесную ферму, где земля дает урожаи раз в седмицу, про свои эксперименты и штудии в выстроенной им специально для этого магической башне, про дриаду, что родилась в посаженном им дереве.

Приложив изрядно усилий, Моргана сумела похитить сердце дриады и заполучить верные ей руки в том маленьком мире. Но, что бы она ни делала, все было впустую! Чтоб его…

Да, дриада принесла ей рабочие записи Мерлина из Башни, и из них ведьма узнала о Беззвездной Дороге и множестве других миров, что лежат за пределами мира этого. И о том, что в подвале магической башни остался прототип того портала, с помощью которого Мерлин улизнул от нее. Но!

Моргана никак не могла попасть в башню!

Она вновь оказалась в тупике. Тогда она впервые пропустила большой осенний праздник, не подумав, как же он будет проходить без участия Королевы Осени. Но Безумный Король справился, нашел какую-то безымянную девчонку на это место. Моргана только посмеялась. Пусть. У нее была вечная молодость феи и выдающаяся магическая сила, и еще у нее была Цель. Она погрузилась в исследования, пытаясь самостоятельно воссоздать портал по дневникам и собственным воспоминаниям, а когда надоедало – отправлялась на поиски того самого древнего, с кем Мерлин когда-то заключил контракт. Найти его было не просто. Обычно она только натыкалась на следы его присутствия то тут, то там. И даже однажды пришла к двери его бара, но дверная ручка – вместо нее использовали чью-то настоящую руку, уж это Моргана поняла с первого раза, – не поддалась ей.

Моргана решила, что у нее остался только один выход. Дождаться нового контрактора. Она велела дриаде доложить, когда такой появится, и пустилась во все тяжкие, положив начало своей коллекции мужских сердец.

Спустя много лет пришла весть от дриады, что на ферме появилась какая-то маггла. По такому случаю Моргана откупорила бутылку вина. Теперь оставалось только подгадать момент!

Увы, Цветочные Танцы были закрыты для нее. Сказались давние и непримиримые разногласия с этой ханжой Унах. А на праздник Середины Лета маггловская девчонка явилась в компании могущественного (и красивого, что греха таить) мужчины, и Моргана поостереглась.

Она не унывала, готовясь к празднеству в честь Дня всех духов, где была полноправной хозяйкой. Она уже предвкушала, как явится во всем блеске, и осчастливленные возвращением Королевы подданные будут петь в ее честь осанну. Девчонка же определенно сделает какую-нибудь глупость, ведь Моргана сама велела дриаде позаботиться о том, чтобы никаких инструкций та не получила, и тогда она обратит свою благосклонность на глупышку и спасет ее. Разве не прекрасно?

Проклятущий Торн спутал все карты, когда самолично выбрал ту самую девчонку новой Королевой Осени! И только что пылинки с нее не сдувал!

Моргана не явилась на праздник, не желая, чтобы над ней потешались, и могла только локти кусать. Из праздников впереди оставался только Пир Зимней Звезды, но королева Маб наводила на Моргану ужас.

Снова оставалось ждать. Из дневника Мерлина она знала, что контракт с древним длится один год, после чего нужно вернуться обратно. Однако, магические законы таковы, что человек, столкнувшийся с чудесным, продолжает быть соединенным с ним тончайшей нитью, по которой, если умеючи, можно пройти обратно…

– Фу, девчонка, – Моргана скривила губы. Она терпеть не могла других женщин, и даже просто находиться с ними рядом представлялось ей ужасной мукой. Нет, ей нужен какой-нибудь смышленый и приятный на вид смертный. Чтобы очаровал девчонку и пленил. Хм… – Эй, Пуки, неси сюда журнал!

Домовушка возникла с негромким хлопком и почтительно положила на журнальный столик новый экземпляр журнала.

Моргана повела пальцем, заставляя страницы перелистываться до статьи о празднике, и внимательно просмотрела все колдографии.

– Вот ты где, – она негромко засмеялась и погладила пальцем колдографию, на которой молодой человек такого однозначно маггловского вида, что удивительно, как попал на праздник, получал награду за лучший карнавальный костюм.

Моргана вырвала колдографию из журнала и протянула ее домовушке.

– Пуки, скажи моим самым лучшим ищейкам найти всю информацию про этого маггла. И немедленно!

Она поднялась с кресла и подошла к стене, завешенной плотным занавесом. Стена за пологом была пуста, лишь один единственный портрет висел на ней.

В мире существовал только один портрет Мерлина, и он был у нее. Человек с портрета никуда не мог уйти и был вынужден всегда оставаться с нею, в отличие от своего оригинала. Разве не чудесно?

Она подняла бокал с вином и чокнулась с портретом, не обращая внимания на то, с каким раздражением смотрел на нее изображенный на нем волшебник.

– Скоро я найду тебя, любовь моя. И тогда мы никогда больше не расстанемся. За нас!

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Всем привет! У меня выдался чрезвычайно продуктивный перерыв. Я почти что закончил черновик всей арки, но все же в воскресенье позволил себе расслабиться. Осталось написать всего четыре-пять глав. Так что в этот раз задержек с выкладкой у нас, я очень на это рассчитываю, не будет.

Итак...

Арка 14. Год первый, Зима, дни 8-14

Как водится, начинаем с понедельника, но не с домашней рутины, а прямо-таки с праздника!
В 8й день зимы в Стардью проходит Ледовый праздник. Все веселятся, лепят снеговиков, делают ледяные скульптуры, соревнуются в подледной рыбалке. Вот и тетя Пэт тоже повеселится. А также, но пока это ужжжасный спойлер, ее ждет встреча с кое-кем очень важным! Но вы узнаете кто это, только завтра.

Кстати, один читатель на Автор.тудей сгенерировал несколько иллюстраций к фанфику. Отчего мне очень приятно!

▼Вот, например, милашечный олень!Турко⬍

▼Сьюзан⬍

▼И этот почтительный племянник ака Элрос  ⬍

Остальные в комментах на странице фанфика: https://author.today/work/435685

Глава триста двадцать девятая, в которой тетя Пэт внезапно оказывается на празднике

▼Скрытый текст⬍

Огненная горошина, которую ей дал отец, продолжала пылать внутри нее весь день и всю ночь. Даже утром восьмого дня Петунья все еще ощущала ее остаточный жар.

Наступило утро. Петунья открыла глаза и с наслаждением потянулась. Внутренним взором она с удовлетворением разглядывала наполовину построенную восьмую дао-колонну. Колонна была ровная, гладкая, без единой трещины, точно застывшее пламя. Огненная ци плескалась у подножия всех колонн, а пара темных искр были надежно изолированы плотным коконом. Теперь, если что, эта искры не смогут никак повлиять на почти законченное Основание.

Петунья была полна сил, как никогда. Настолько, что самоуверенно решила, что теперь может пройти хоть все уровни шахты за один раз!
Но сегодня был понедельник, а в такие дни у нее всегда было немногим больше работы, чем обычно.

Умывшись и утолив голод постной пилюлей, она выпила традиционную утреннюю чашку кофе и отправилась на огород. Промерзшая за ночь земля быстро отогрелась под воздействием духовной энергии, рассыпалась влажными черными комьями, исходящими паром. В подготовленные грядки Петунья посадила купленные вчера у хоббита семена снегодыни и кристальных фруктов. Она специально купила побольше. Как сказала по секрету Лия, вкус этих диковинных плодов пришелся по нраву буквально всем.

От копания в земле среди зимы она почувствовала небольшой холод и поскорее забежала в теплицу, где ее встретило настоящее летнее тепло. Жаль, нельзя было остаться там подольше. Она снова вышла на улицу, набрала воды и несколько минут старательно насыщала ледяную жидкость своей духовной энергией. По мнению Петуньи в уходе за теплицей это была самая сложная часть. Остальное – полив и пение стимулирующих мантр – было не так уж и хлопотно.

Она также проверила растительную формацию. Четыре молодых растения уже достигли зрелости. Их листья источали в воздух чистую и свежую духовную энергию. Петунье даже показалось, что во рту у нее возник привкус петрушки.

Она по очереди проверила растения формации.

Ярко-зеленые, пушистые ветви папоротника раскинулись в разны стороны, и у самых корней, схоронившись под вайями, набухла одна-единственная почка – зачаток будущего Цвет-папоротника.

А вот цветки моли уже распустились. Похожие на цветки ландыша, они легонько покачивались, точно крохотные колокольчики. Тончайшие нежные лепестки окрашивались в цвет окружающей их зелени. Петунья наклонилась, чтобы рассмотреть их поближе, и нос ее уловил исходящий от моли холодный резкий аромат. В голове у нее сразу прояснилось. Вот, значит, как хитроумный Одиссей избежал колдовства Цирцеи!

Цветок Аглаофотиса только начал распускаться. Плотные верхние листья бутона чуть расступились, и между ними можно было разглядеть красное и сырое нутро – плотно скрученные лепестки. Даже не распустившись, цветок уже выглядел зловеще. Каким же он будет, когда раскроется полностью?

Последним наступила очередь баранца, и Петунья надолго застыла около него, в умилении рассматривая «пасущихся» среди пушистых веточек белоснежных «овечек». Бине пришлось напомнить ей, что эти крошки не волшебные-овечки, а всего лишь причудливый плод растения. Но Петунья все не удержалась и потрогала одну «овечку». Ее белоснежная шубка была мягка и пушиста как комок ваты.

Благодаря формации растения в теплице процветали. Петунья надеялась, что в скором времени ее лекарственные травы вырастут в ранге, и тогда она сможет создавать более эффективные пилюли. А пока что она собрала немного ингредиентов, чтобы хватило на так необходимые ей сейчас Сердечно-мятную пилюлю и пилюлю восстановления ци, и вышла из теплицы.

На крыльце ее уже ждало ведро молока и четыре свежих яйца. Петунья поскорее занесла их в дом, убрала в холодильник, а сам занялась вином. В бочонках созрело вино из голубых роз. К счастью, вино сохранило небесно-голубой цвет, что отличал эти розы от любых других, и, если прищуриться, можно было представить, будто в бокале плещется небо.

Порывшись в своих запасах, Петунья нашла пару бутылок, куда и перелила вино. Кажется, пришла ей в голову мысль, ей пора научиться стеклодувному ремеслу. Тогда у нее всегда будут бутылки для вин и флаконы для таблеток и зелий.

«Мисс непременно преуспеет!» авансом похвалила ее система и продолжила расточать комплименты, пока Петунья намывала бочонки и варила сусло для следующей партии.

Потом наступил черед уборки и стирки, но все равно. Даже так, зимой на ферме и правда было не так уж много дел. Солнце не поднялось еще достаточно высоко, а Петунья уже все переделала.

– Ну, раз больше делать нечего, пойду сделаю пилюли и – в шахту!

Но ее планам не было суждено сбыться. Едва Петунья сошла с крыльца, как в ворота бегом ворвалась Морджианна.

Джинна продолжала щеголять в своем легком соблазнительном наряде – расшитом бисером и золотом лифе, шелковых шароварах и легких туфлях с загнутыми носами, а ее темные волосы украшали бутоны нездешних цветов, пионов и хризантем, – такой резкий и приятный контраст с охватившей мир зимой.

Петунья поискала глазами короб с закусками из «Последней из Хорадримов». Последние визиты джинны не обходились без того, чтобы она не принесла ей новой порции еды. Но короба не было. Петунья почувствовала легкое разочарование, что сегодня ее не будут угощать.

– Хозяйка! Праздник! Сегодня праздник! – выпалила джинна, подбежав к Петунье. – Госпожа Лия сказала передать, что все ждут вас в лесу!

– Праздник? – Петунья посмотрела на почтовый ящик, но тот был пуст. – Что за праздник?

Морджианна тряхнула распущенной гривой, заставив некоторые цветы уронить на снег свои лепестки, и беспечно ответила:

– Госпожа Лия сказала, что зима скучная. Надо больше веселья. Потому в лесу сегодня специальный зимний праздник! Ледовый праздник!

Она схватила Петунью за руку и повлекла за собой к южному выходу, прямо сквозь деревья и сугробы. За ними, с возмущенным криком, поспешил Турко.

Оказавшись в лесу, джинна на мгновение замерла, точно потерялась, но быстро сориентировалась и повлекла Петунью в сторону лесного озера, на чьем противоположной берегу стояла Башня Мерлина. На берегу уже вовсю кипела работа. Лия хлопотала у походной кухни, а двое поварят подавали ей ингредиенты. Несколько горожан расставляли столы и лавки, Эарендиль с помощниками крутили в озерном льду лунки для подледной рыбалки, а стороне от столов и кухни уже были приготовлены большие ледяные глыбы и гигантские сугробы.

У одной глыбы замерла Аредэль. Она крутила в руках резец скульптора и задумчиво рассматривала лед, точно примерялась. Турко подошел к ней, и она чмокнула его в нос.

– Ты пришла, Мириэль.

– Что тут происходит? – Кто-то вручил Петунье кружку с горячим глинтвейном, и она сделала глоток. Людей вокруг становилось все больше. Не иначе как всё населения Раздола решило принять участие в сегодняшнем празднестве. – Что за Ледовый праздник такой?

Даже Вэй Усянь, разбудить которого до обеда являлось подвигом из разряда деяний Геракла, пришел. Он нахохлившейся вороной бродил вокруг, насупленный и сонный, пока ему тоже не вручили кружку с глинтвейном. Пара глотков – и заклинатель буквально ожил. Активно угощаясь из кружки, он направился к верстаку с разложенными на нем инструментами.

– Это праздник, – невозмутимо ответила Аредэль. – Лия придумала. Она сказала, зимой слишком скучно. А некоторые так вообще постоянно пропадают в шахте, вместо того, чтобы провести время с друзьями.

Петунья закатила глаза. Что значит постоянно? И вовсе не так! Но тут до нее дошел смысл сказанного, и она ошалело уставилась на кузину.

– Постой-постой. Лия что, правда устроила праздник? Только из-за меня одной? – Она почувствовала легкое раскаяние. И правда, наверное, она и в самом деле слишком мало времени уделяет друзьями.

– Не только, – к ним подошел Эарендиль. Он был весь румяный и веселый. В одной руке он все еще держал бур, а во второй – кружку с глинтвейном. Он по очереди обнял их обеих. – Но ведь и правда нечего делать. Отчего бы не повеселиться? Смотри, вон и торговец приехал.

Петунья посмотрела в указанную им сторону. Черные стволы деревьев расступились, пропуская большого мохнатого быка, впряженного в громадные сани. На минутку Петунья даже увидела легкое мерцание пространственного портала и как будто бы даже уловила в нем картины иных миров, но ее замутило, она отвела глаза, а когда снова посмотрела – деревья уже встали на прежние места.

Горожане с радостными приветствиями побежали навстречу торговцу. С их помощью посреди заснеженного леса вырос магазин, и тут же гостеприимно раскрыл свои двери покупателям.

Эарендиль позвал Петунью составить ему компанию. Пока моряк делал покупки, она, от нечего делать, прошлась вдоль прилавков. Ей еще не приходилось иметь дел с понедельничным торговцем, а потому ей все было любопытно. Он торговал буквально всем. На его прилавках блокноты и перья соседствовали с сырами и колбасами, а пузырьки чернил – с вином и элем. Была даже книжная полка, возле которой, разумеется, уже крутилась Туури, а рядом возвышался стеллаж с фруктами и овощами.

– Что ты купил? – полюбопытствовала Петунья, когда они вышли из магазина.

Эарендиль с удовольствием продемонстрировал ей свои покупки: немного того, немного другого, как раз столько, сколько может понадобиться одиноко живущему мужчине.

– Мне очень нравится делать покупки, – слегка смущенно признался он. Его боязнь людей понемногу излечивалась, и, кажется, посещения торговых лавок, что каждый день приезжали в город, изрядно тому поспособствовали. – Я смотрю на вещи, которые они продают, и чувствую, как во мне просыпается любопытство. Откуда они приехали? Кто произвел эти вещи? Как выглядит город или страна, где их сделали? Чем больше я об этом думаю, тем больше мне хочется однажды увидеть их все. – Рассмеявшись, он тряхнул головой, и его золотые волосы, заколотые в небрежный пучок, рассыпались по плечам и спине. – Но пока что время отправляться в путь не пришло. Так что я просто хожу по магазинам и коплю вопросы, чтобы потом найти на них ответы.

Отредактировано (2025-07-22 00:07:07)

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Ура, тётушка вернулась!
С волнением жду, когда год на ферме закончится. Вы же придумали, что там дальше и продолжите писать?)
Еще хотел спросить - а ферма так и останется пустой или туда отправят нового жильца? И что будет с городом и его жителями, когда Петунья двинется дальше?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

С волнением жду, когда год на ферме закончится.

Я тоже. Признаюсь, устал немного.

Вы же придумали, что там дальше и продолжите писать?)

Планирую, но обязательно сделаю длительный перерыв.

Еще хотел спросить - а ферма так и останется пустой или туда отправят нового жильца? И что будет с городом и его жителями, когда Петунья двинется дальше?

А это будет в эпилоге

Спасибо!

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцатая, в которой тетя Пэт веселится на празднике и совершенно неожиданно встречает маму

Кто просил добрую маман Бриджит о встрече с мамой? Получайте.
Для Нерданэль это сон, может, немного слишком реалистичный.

▼Скрытый текст⬍

Мало-помалу праздник вошел в колею.

Лия призвала на помощь нескольких энтузиастов поварского искусства. Все вместе они быстро закончили с праздничными угощениями, а Морджинна с помощью своей магии мгновенно накрыла столы. Она устроила из этого незамысловатого действа целое шоу. Кастрюли и сковородки плыли по воздуху, а кушанья сами раскладывались по тарелкам, вызывая задорный смех у всех, кто это видел. Вэй Усянь заиграл на флейте что-то радостно-залихватское, и звонкая песня дицзы далеко разносилась на спящему заснеженному лесу. Петунья втихомолку купила в магазине самого лучшего эля, и торговцы под аплодисменты собравшихся торжественно выкатили бочонки в центр и принялись угощать всех желающих.

Наконец, когда все понемногу утолили голод и жажду, Лия вскочила на стол и притопнула каблучком. Разговоры и смех стихли. Все с не напускным вниманием ждали, что же такого скажет госпожа трактирщица.

– Друзья! – вскричала она. – Это первая зима в моей жизни, которую я встречаю так мирно и спокойно! – Она обвела взглядом лица людей, и некоторые понимающе улыбнулись. Они полностью разделяли ее чувства. Лия не единственная радовалась этим мирным дням в Раздоле. – Но я скажу вам, что скучно просто так сидеть дома и киснуть, выходя лишь чтобы поесть или прогуляться. Давайте сегодня все вместе отпразднуем наступление зимы как следует! Будем наперегонки ловить рыбу, ваять скульптуры изо льда и лепить снеговиков, а потом для пущего веселья построим снежную крепость и устроим великую снежную битву! Вы в деле? – Она резко подняла вверх кружку да так, что расплескала эль. – Тогда ура!

Ей в ответ прозвучало троекратное «ура!», и горожане, радостно смеясь, принялись чокаться, говорить тосты и опрокидывать кружки с элем одну за другой.

Лия спрыгнула со стола, и Петунья наградила ее аплодисментами, когда та подошла.

– Как тебе моя речь? – Лия рассмеялась, точно вспомнила хорошую шутку. – Раньше у меня не получалось так говорить, пока однажды дядя Декард не сказал мне, что самые лучшие речи идут только от сердца. И вот она я, мастер застольных речей. Между прочим, как тебе моя идея с праздником?

– Я бы сама не додумалась, – чистосердечно призналась Петунья.

Лия чокнулась с ней и одним длинным глотком опустошила кружку. Услужливый Вэй Усянь тут же возник за ее спиной и налил ей еще.

– Давайте пить наперегонки! – Флейта его уже давно перекочевала за пояс, устав от игры. Вместо инструмента в одной руке чернокнижник держал кружку, а в другой – густо перченую куриную ножку, уже изрядно покусанную. Щеки его были красны и отнюдь не от мороза, а глаза азартно блестели.

Лия прищурилась.

– Это вызов? Принимается! – Она ударила ладонью по столу, отчего посуда на нем подпрыгнула. Вокруг их стола быстро собралась толпа зевак, и кто-то взял на себя роль арбитра. Один, два – и соревнование началось.

Петунья бочком-бочком отошла от спорщиков. Пить наперегонки ей не хотелось. Оглядевшись, она остановила свой выбор на подледной рыбалке.

Ей, как и прочим участникам, выдали удочку и наживку, она выбрала случайную лунку и по команде закинула крючок. Лунки были небольшие. У половины участников случился перелет, и им пришлось закидывать повторно, теряя драгоценное время.

К счастью, Петуньи среди них не было. Красный поплавок плавал точно по центру лунки. Петунья уставилась на него, чувствуя, как ее охватывает знакомое чувство рыбацкой безмятежности. Почувствовав первое натяжение лески, она подобралась и в точный момент подсекла, вытаскивая из воды небольшого окунька. Рыбка отправилась в ведро, а крючок с новой порцией наживки вновь оказался в воде. Другие рыбаки не отставали от Петуньи. Несколько добровольцев из зрителей договорились и принялись вести подсчет улова. Откуда-то ни возьмись появилась большая грифельная доска, вскоре покрывшаяся отметками.

Снова прозвучала команда. Рыболовный турнир закончился. Волонтеры еще раз пересчитали улов каждого рыбака, и судья огласил вердикт. Первое место заняла Бельмере. Видно, служба в морском дозоре положительным образом влияла на навык рыбной ловли. Петунье досталось второе место, которое она разделила с незнакомым ей горожанином. Всю пойманную рыбу тут же отнесли к походной кухне. Вскоре воздух наполнился аппетитным ароматом жареной рыбы.

Перекусив, Петунья устремила свое внимание на следующий конкурс – ледяные скульптуры. Впрочем, лед не пользовался у горожан большой популярностью. Многие предпочли более податливый материал и устроили соревнование, кто вылепит наиболее изощренного снеговика. Глядя на появляющиеся из снега формы, оставалось только гадать, что же находится в голове у авторов.

Но взгляд Петуньи то и дело возвращался к ледяным глыбам. Несмотря на отсутствие нужных навыков (разве что резьба по дереву могла ее как-то выручить) ей очень хотелось попробовать свои силы. Другие участники уже начали обрабатывать свои куски льда, и Петунья поспешила вперед, боясь отстать.

Подсмотрев за соперниками, она взяла на верстаке инструменты: пилу, долото, стамеску, несколько разнокалиберных резцов и набор фрез, – подошла к облюбованной заранее глыбе льда и уставилась на нее в великой задумчивости. Интересно, чтобы ей попробовать изваять?

Увы, подход посмотреть на материал и увидеть в нем будущую форму – не сработал. Подсмотреть за соперниками тоже не вариант: они только начали работу и догадаться, какие скульптуры они ваяют было решительно невозможно. Петунья вздохнула и огляделась по сторонам, надеясь набраться вдохновения в окружающих ее пейзажах. Но вокруг были лишь деревья да башня Мерлина, ничего особенного…

Постойте-ка, деревья…

Не так давно, всего-то чуть больше недели назад ей довелось увидеть потрясающее по своей красоте зрелище. Бесконечная колоннада серебряных с золотой листвой деревьев, и эльфийский город, выстроенный прямо на их ветвях.

От избытка чувств Петунья хлопнула в ладоши. Решено. Мэллорн!

На листе бумаги она по памяти набросала силуэт дерева, особенное внимание уделив кроне. Хорошо, что благодаря занятиям талисманами ее навыки несколько улучшились, и теперь в нарисованном ею дереве действительно угадывался мэллорн. Петунья дорисовала лестницу, что винтом закрутилась вокруг ствола, и несколькими штрихами наметила скрывающийся в кроне дом.

Конечно, она не таила особых надежд, зная прекрасно свои навыки (точнее, их отсутствие), но это ведь просто ради веселья, не так ли?
Петунья потерла руки, размяла пальцы и решительно взялась за пилу.

Спустя полчаса напряженной работы она была готова признать поражение и свою полную несостоятельность. Кое-как ей удалось выпилить из бесформенного куска льда нечто отдаленно напоминающее ее задумку, но на этом все. Как превратить верхнюю часть в ветви и листья и пустить вокруг ствола изящную лестницу – Петунья не понимала совершенно. Она уже почти опустила руки и собралась признать поражение, как помощь пришла с неожиданной стороны.

– Тебе помочь?

Как можно не заметить ее среди толпы горожан, Петунья так и не поняла. Но вот же она, стояла рядом, высокая и статная, с короной из медно-рыжих волос и лицом, усыпанным задорными веснушками. Петунье вовсе не нужно было рассматривать ее уши, чтобы распознать эльфийку. Да и вообще не нужно было, ведь как она могла не узнать собственную мать?

Увидев ее вот так, рядом с собой, она растерялась и только кивнула.

Нерданэль подняла ее эскиз. Кивая своим мыслям, она изучила набросок, и вновь посмотрела на Петунью.

– Это какое-то особое дерево или просто фантазия?

Петунья вдруг поняла, что растеряла все слова.

– Это… мэллорн, – наконец, сиплым от волнения голосом ответила она. Нерданэль слегка наклонила голову, ожидая пояснений. Похоже, это слово ни о чем ей не говорило. Петунья порылась в памяти и вспомнила, как это на квенья.

– Знаю. Малинорнэ. Мне приходилось слышать, что такие деревья растут на Тол-Эрессеа. Говорят, они поистине великаны среди деревьев. – Она с грустью улыбнулась. – Хотя самой мне не доводилось их видеть, мне встречались гравюры и картины. Кажется, я даже слышала рассказы, что некоторые квенди строят дома прямо среди их ветвей… До чего же интересно, правда?

Нерданэль подняла резец и подмигнула Петунье.

– Ну, если ты не против.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать первая, в которой тетя Пэт получает урок скульптуры, принимает незаслуженную награду и немного впадает в детство

▼Скрытый текст⬍

Петунья, позабыв от нежданной встречи все слова, жадно смотрела на мать. С инструментами в руках Нерданэль кружила вокруг глыбы льда, и под ее искусными руками грубая заготовка постепенно приобретала задуманный облик.

Первым делом она убрала все лишнее и сгладила углы и неровности. Отполировала ствол и тонким резцом вырезала затейливые узоры на узловатых корнях. Множеством мелких, точных движений обработала крону, и то, что буквально только что было большим массивом льда, вдруг обернулось облаком изящных листьев. Она оформила лестницу и дополнительно украсила ее перила красивым орнаментом, использовав для этого несколько разных фрез. За работой мать не забывала пояснить, что она делает и какие инструменты лучше использовать. Наблюдая и слушая, Петунья кое-чему научилась.

Чуть отойдя от потрясения, Петунья заметила золотое кольцо, которое Нерданэль носила на левой руке. Губы ее сами собой расплылись в счастливой улыбке. Сомнений не было, кольцо – то самое!

Время от времени она посматривала по сторонам. На первый взгляд, никто не обращал на них внимания. Никто не сделал замечания, что кто-то другой трудится над ее куском льда, и не предложил заняться чем-нибудь еще. Никто и не заметил, что среди них появился некто, совершенно не принадлежащий этому миру. Кроме одного человека.

В очередной раз бросив взгляд по сторонам, Петунья заметила недалеко Аредэль. До этого кузина принимала активное участие в постройке снежной крепости, а теперь лепила снежки, готовясь к грядущей битве, которая должна была стать достойным завершением праздника. Но недолепленный снежок выпал из ее руки, попортив уже готовые снаряды, и она потрясенно уставилась на Нерданэль.

На мгновение их взгляды встретились, Петунья беспомощно улыбнулась и пожала плечами, как бы говоря, что тоже совершенно ничего не понимает. Но скрыть охватившего ее счастья не смогла, и Аредэль послала ей ободряющую улыбку и вернулась к своему занятию.

– Фрезу номер пять.

Петунья спохватилась. Она взглянула на разложенные инструменты, нашла и поскорее подала нужный. На миг она коснулась руки матери и ощутила тепло ее тела.

Тем временем, другие участники уже закончили и ждали, когда судейская бригада оценит их старания и творческий подход. Пока они представляли свои скульптуры, среди которых оказались павлин с роскошным хвостом, застывший в прыжке грозный тигр и распустившаяся роза, Нерданэль тоже закончила. Она нанесла последние штрихи, добавив на отдельные листья тонкий узор прожилок и еще раз провела фрезой по скату крыши домика, притаившегося среди ветвей.

– Мне еще не доводилось работать с таким материалом, – сказала она, отводя Петунью в сторону, чтобы полюбоваться готовым изваянием. – По виду похож на хрусталь, но очень податливый и будто тает под рукой.

– Это просто лед, – удивленно ответила Петунья.

Мать посмотрела на нее своими ясными серыми глазами и рассмеялась.

– Лед! Ну надо же! – Она огляделась, точно только сейчас заметила и зимний лес, и сугробы, и веселых, раскрасневшихся от мороза людей. Перевела взгляд под ноги и переступила ногами, слушая, как скрипит снег. От этого звука по ней, точно помехи в телевизоре, пробежала рябь.

Петунья ахнула и, не подумав, шагнула вперед, собираясь обнять ее, но схватила руками только воздух.

– Мама! – невзначай вырвалось у нее заветное слово. Нерданэль, уже почти исчезнувшая, вскинула брови и что-то спросила. Петунья видела, как шевелятся ее губы, но не услышала ни словечка. А в следующий миг мать исчезла, как и не было ее.

Тут до ее ледяного мэллорна дошла судейская коллегия, и Петунье пришлось принять на себя всю тяжесть славы. Единством голосов «ее» работа была признана лучшей, и ей вручили лавровый венок победителя. Протестовать и что-то доказывать смысла не было. Никто, кроме нее и Аредэль, не видел Нерданэль, а значит ее слова сочли бы напрасным кокетством. Через силу улыбнувшись, Петунья приняла незаслуженную награду.

Налюбовавшись скульптурами, многие потянулись к столам, чтобы угоститься жареной рыбкой и другими угощениями, что приготовили повара. Петунья не пошла. Она села в снег и, обняв колени руками, уставилась на ледяное дерево. Сколько бы она ни смотрела, не могла найти различий с теми древними великанами, что некогда росли в Лориэне, не считая размеров, конечно. Воспетое в легендах мастерство Нерданэль воистину было непревзойденным. Зашелести вдруг ледяная листва – и Петунья приняла бы это как должное.

Она счастливо улыбнулась. Ну надо же, как причудливо исполнилось ее необдуманное желание! Сомнений не было, мама появилась здесь, потому что Маман Бриджит захотела ее отблагодарить.

Надо бы отправить ей еще кофейных зерен, решила Петунья, достала лист бумаги и написала коротенькое письмо с благодарностью за подаренное чудо и просьбой сообщить, по какому адресу отправить уважаемой маман скромный дар.

Под тяжелой поступью хрустнул снег, и рядом с Петуньей опустилась Аредэль. Тело марионетки было холодным и твердым, но Петунья прильнула к ней, ища поддержки, и кузина охотно приобняла ее за плечи.

– Помнишь старика, который приезжал в город незадолго до Дня всех духов? – Аредэль ни о чем не спрашивала, но Петунья решила поделиться с ней этой тайной. – Это был Барон Самеди. Знаешь о нем? – Аредэль кивнула. – Он поссорился с женой и искал подарок. И я обжарила для нее немного кофейных зерен. Кажется, ей понравилось. И она согласилась исполнить одно мое желание. Я… – она вздохнула.: – Я сказала, что хочу увидеть маму… Правда, глупо? Я же не уточнила, какую из трех, – у нее вырвался короткий смешок. – Как только маман Бриджит догадалась?

– Глупая девочка, – Аредэль легонько ущипнула ее за щеку. – Потому что она – покровительница матерей и детей. Кому, как не ей, разбираться в таких вопросах?

Они еще немного посидели, любуясь скульптурами, а потом Аредэль встала и потянула Петунью наверх. Бескомпромиссным тоном старшей сестры на заявила, что нужно обязательно выпить горячего, если, конечно, Петунья хочет поучаствовать в снежной битве.
Конечно же, пропускать такое событие не хотелось. Ребенком она с завистью и неудовольствием смотрела на мальчишек, что весело кидались снежками друг в друга, и старательно одергивала Лили, которая хотела к ним присоединиться. Не стоит и говорить, младшая сестра все равно отправлялась играть с мальчишками и возвращалась домой вся мокрая и растрепанная, а попадало, конечно же, Петунье, что не уследила.

Она выпила две большие кружки горячего глинтвейна, когда звонкий голос охотничьего рога дал сигнал к началу битвы. Конечно же, это был не рог Сьюзан. Еще не хватало, чтобы на шуточную битву явилось отборное нарнийское войско со всеми королями впридачу! Нет, это был обычный, совершенно не волшебный рог, его громкий пронзительный звук всполошил заснеженный лес. Лия выложила на стол две кучки – красные и белые ленты. И каждый повязал себе на плечо одну из них.

Аредэль протянула Петунье белую ленту, и вдвоем они присоединились к защитникам белой крепости.

Грянувшая затем битва непременно будет воспета в веках и тысячелетиях, и слава о ней прогремит по всем обитаемым мирам, потому что Вэй Усянь, принимавший в ней участие на стороне красной армии, тут же поклялся страшной клятвой, что немедля сочинит песнь, подобающую проявленной на поле сражения доблести.

Снежная битва заняла остаток дня. Когда защитники и нападающие свалились без сил, уже стемнело, и торговец засобирался обратно в свои края. Все вместе горожане помогли ему разобрать магазин и проводили сани, и те исчезли в лесу точно так же, как появились. А потом также дружно они убрали все следы сегодняшнего праздника и разошлись по домам.

Остатки крепостей и лежащие между ними тысячи снежков, армия снеговиков и ледяные скульптуры украшали лес до самой весны.
На прощание Петунья обняла кузину, а та наказала обязательно позвать ее с собой, если вдруг вздумается снова покорять шахту.

Простившись с друзьями, Петунья вернулась на ферму. До полуночи еще было время, и Петунья решила провести его с пользой. Она отправилась в алхимическую лабораторию и там принялась за ковку Сердечно-мятной пилюли гармонии. В процессе она выяснила, что ее навыки снова выросли – из печи выкатились целых три зеленых пилюли, что не могло не радовать. И только тогда Петунья вернулась в дом.

Она заварила себе ароматные травы и с кружкой в руках уселась на пол, прислонившись спиной к камину.

– Папа, ты там? – позвала она и прислушалась. Треск пламени донес до нее далекий, но уверенный отклик. Она улыбнулась: – Ты знаешь, Лия придумала зимний праздник. Целый день мы только и делали, что веселились. Но ты даже представить не можешь, кого я только встретила…

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать вторая, в которой тетя Пэт получает хорошие новости и подарки, а также задумывается над человеческой природой

▼Скрытый текст⬍

Петунье снилась мастерская скульптора. Просторная, светлая. В ней было множество камня и дерева на любой вкус и большой выбор самого разнообразного инструмента. Судя по всему, инструментами часто пользовались и тщательно за ними ухаживали, не допуская порчи. По всему помещению стояли изваяния на разных стадиях работы: от грубых заготовок с едва намеченным силуэтом до прекрасных скульптурных изображений, выполненных столь скрупулезно, что они казались живыми.

В центре мастерской стояла гигантская друза горного хрусталя. Нерданэль задумчиво разглядывала камень, не обращая внимания, как красиво преломляются в нем солнечные лучи, создавая мириады крохотных радуг.

Петунья даже дыхание затаила. Ей подумалось, что даже мельчайший шорох может нарушить состояние вдохновенной созерцательности, в которое была погружена мать.

По прошествии времени Нерданэль ожила, размяла затекшее в одном положении тело и взяла инструменты.

Много часов и дней тяжелого, кропотливого труда уместились в один сон. Петунья даже не обратила внимания, как за окнами то разгорался, то гас день. Все ее внимание было полностью поглощено рождением нового произведения искусства. Под искусными руками мастера хрусталь превратился в высокий горделивый мэллорн. Точно такой же, как тот, что мать вырезала изо льда.

Солнечный луч коснулся ее лица и прогнал сон. Петунья заворочалась, похлопала рукой в поисках подушки, но вокруг были только голые доски. Она открыла глаза и приподнялась, обнаружив себя спящей прямо на полу у камина.

Ах да, точно, кажется, она и правда вчера уснула прямо здесь.

– Спасибо за такой чудесный сон, – сказала она в пустоту, надеясь, что эти слова достигнут адресата, и неуклюже поднялась на ноги.

В хорошем настроении дела спорились. После тренировки и завтрака Петунья разобралась с делами фермерскими, проверила теплицу и нарисовала новый талисман против злых духов. Кстати, киноварных чернил осталось всего ничего, на донышке. Нужно закупиться еще.
Перед уходом она прощелкала каналы телевизора. Предсказательница мадам Велвик передала привет «зрительнице из Одиноких Земель» и предрекла, что сегодня удача и щедрость взаимосвязаны.

Войдя в Раздол, Петунья сообразила, что не знает, где поселилась кузина. В таверне той не было, а потому, спросив у каменных стражей, которые знали, кажется, обо всем, что творилось в городе, она прошла по улочкам и оказалась перед небольшим двухэтажным домиком с балконом.

Аредэль ждала ее. Петунья только руку занесла, чтобы постучать, а дверь уже открылась.

– Ты за мной? – Аредэль вышла, аккуратно прикрывая за собой дверь. Щелкнул ключ в замке, удивив Петунью. До этого она думала, что никто в Раздоле не запирает двери на замок. – А, привычка, – Аредэль досадливо махнула рукой. – В прежние дни мне бы и в голову не пришло запираться, но жизнь заставила.

Петунья не стала задавать вопросов. И так было ясно, что говорить о жизни с постылым супругом Аредэль не собирается. Вместо этого она предложила заглянуть в Гильдию.

Чтобы не навлечь на Аредэль угрозу разоблачения, Петунья передала ей одно из купленных на Ярмарке маскировочных колец. С его помощью кузина поменяла облик и бестрепетно вошла в дом Гильдии.

– Ты вовремя. Мириэль! – Тилиоте, как обычно, была рада ее видеть. Верно потому, что благодаря Петунье дела ее отделения шли весьма неплохо. Всяко лучше, чем готовиться к закрытию и собственной деактивации. – У меня для тебя хорошие новости! Ты готова?

Не теряя времени, она тут же выложила, что алхимики Гильдии Меча всесторонне проанализировали созданные Петуньей пилюли восстановления ци и ныне ликовали от появления в их рядах нового многообещающего гения. Тилиоте так и сказала: многообещающего и гения. Про Петунью. В одном предложении! Разве не чудеса?

– Господин главный алхимик Сыма был до того рад, что собственной персоной отправился в Гильдию Алхимиков и зарегистрировал тебя! Не забыв, конечно же, указать, что ты часть нашей Гильдии Меча, хи-хи. Кстати, вот твоя эмблема, – на стойке появилась бархатная коробочка. Внутри лежала бронзовая эмблема с изображением пилюли и одной звезды под ней. – Тебе заочно присвоили ранг алхимика одной звезды! Поздравляю! – Она захлопала в ладоши, Аредэль подхватила аплодисменты. Затем Тилиоте вытащила и поставила перед Петуньей лакированный деревянный короб, состоящий из нескольких секций. – Это подарок в честь твоего успеха. Прими, пожалуйста!

Петунья с любопытством сняла крышку. Короб был доверху набит различными алхимическими ингредиентами.

– Я очень хочу услышать эту историю, – негромко, с намеком сказала Аредэль за ее спиной.

Подарок Петунья сразу убрала в кольцо, а эмблему прицепила на одежду, рядом с жетоном Гильдии Меча. Два бронзовых кругляша радовали глаз и заставляли ее самооценку безудержно стремиться ввысь.

После Петунья просмотрела доступные задания и остановила свой выбор на двух из них. С одним она уже была знакома: от нее вновь требовалось предоставить шесть очищенных кварцев. Технологию эту она уже отработала, а потому рассчитывала закончить с заданием в короткие сроки. Второе приглянувшееся ей поручение касалось сбора драгоценных камней. Это было еще проще. Лавовые этажи были богаты на рубины, изумруды и алмазы. Всего один спуск – и дело в шляпе!

– Как насчет алхимии? – Тилиоте пододвинула к ней карту. Петунья покачала головой. – Ну и ладно. В самом деле, еще примерно полдюжины или около того заданий, и ты получишь повышение ранга. Лучше не рисковать, а брать то, что проще выполнить.

Они распрощались с кафрой и покинули Гильдию. Отойдя на некоторое расстояние, Аредэль вернула себе привычный облик и заявила, что непременно хочет знать, что опять натворила ее младшая родственница.

– Почему сразу натворила? – деланно обиделась Петунья, но отпираться не стала и поведала историю про адаптацию рецепта и регистрацию в Ноосфере, ничего не скрывая.

Аредэль так сильно удивилась, что не могла и слова вымолвить, а брови ее чуть не улетели с лица. Вернув себе дар речи, она первым делом сказала, что Петунья и в самом деле дочь своего отца. Уж теперь это совершенно очевидно. Кто еще мог бы с первой же попытки привлечь внимание Ноосферы?

– Да мне просто повезло, – отнекивалась Петунья, но скрыть удовольствие от похвалы не смогла. – И штраф за невыполненное задание платить не хотелось. Оно само как-то получилось. Скажи лучше, Ириссэ, – она коснулась пальцами новой эмблемы на груди, – а ты знаешь что-нибудь про Гильдию Алхимиков? Быть ее членом почетно?

Аредэль вовремя вспомнила, что Петунья совсем новичок в мире культивации, и пустилась в объяснения.

Профессия алхимика, наряду с такими занятиями как формации, укрощение зверей или врачевание, относится к так называемым Девяти Верхним Путям. Все эти занятия неимоверно сложны в постижении и невероятно престижны! Каждый алхимик пользуется огромным уважением людей. А в небольших отсталых царствах алхимик всего лишь одной звезды может стоять вровень с королями!

– И это не упоминая о том, что занятия алхимией приносят баснословное богатство. Ведь в пилюлях нуждаются абсолютно все. – И Аредэль похлопала Петунью по плечу, словно говоря ей усердно учиться. – А твоя личная репутация будет еще выше, ведь тебя приняли в Гильдию без вступительных экзаменов, да еще сразу дали однозвездочную эмблему. – Тут она убавила энтузиазма в голосе и продолжила более серьезно, заставляя Петунью прислушаться к ее словам. – Впрочем, по этой же причине от тебя постоянно будут ждать как покорения новых вершин, так и эпических провалов. Причем второе скорее даже больше. Так что хорошо учись, чтобы соответствовать полученному званию, ладно?

Петунья вновь посмотрела на новенькую эмблему и почти физически ощутила, как на ее плечи ложится груз ответственности. Но слова Аредэль были более чем справедливы. Петунья по себе знала, как завистливы люди к чужим успехам и с какой охотой они готовы пнуть того, кто оступился и рухнул на самое дно. Быть посредственностью – сложно. Но быть выдающимся – в разы сложнее.

Едва ли не впервые в жизни она задумалась, а что, если школьная жизнь Лили была не так уж и безоблачна, как сестра пыталась представить?

Пока она мусолила эту мысль, они пришли ко входу в шахту. Войдя, Петунья привычно пересчитала каменных гномов – ровно пять, интересно, это что-нибудь значит? – и вызвала лифт.

Когда спуск закончился, Петунья обеими руками нанесла на лицо защитную маску из духовной энергии, подобрала случайный камень, зарядив его, и швырнула. От раздавшегося взрыва загудели, затряслись стены, с потолка попадали каменные наросты. Пространство заволокло непроницаемым облаком пыли, из которого раздавался треск раскалывающихся жил и писк умирающих монстров.

Петунья посмотрела на кузину и невинно улыбнулась:

– Мы же торопимся, правда?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать третья, в которой тетя Пэт узнает страшную тайну и буквально швыряется деньгами как какая-то богачка

Вот и наступил тот светлый темный миг, когда тетя Пэт узнала, кто же скрывается под именем мистера Кори.

▼Скрытый текст⬍

Пыль, поднятая взрывом, еще не осела, а из ее клубов уже выметнулся разъяренный металлический шар. Благодаря своим шлемовидным панцирям металлоголовые оказались устойчивы к взрывам и не погибали так просто, но Петунье это, конечно же, было на руку. Она сунула палец в кольцо удвоения, ловко ткнула монстра кинжалом и все, что ей оставалось, это подобрать свой заслуженный приз – две солнечные эссенции!

В темпе вальса, превращая камни в бомбы один за другим, Петунья очистила тридцать пятый уровень, собрала все ресурсы до самого последнего камушка и приступила к медитации. Отдохнув и восполнив потраченную духовную энергию, она спустилась на уровень ниже. Тридцать шестой уровень пал к ее ногам столь же быстро, и вот уже они с Аредэль стояли у следующей лестницы. Скрывающиеся в темноте ступени вели к неминуемой встрече с третьим тенью.

Как учила кузина, Петунья опустилась в позу лотоса, сосредоточилась и выпустила тонкую поисковую нить. Попытки «смотреть» при помощи духовной техники все еще заставляли ее испытывать тошнотворное головокружение, но она продолжала раз за разом прибегать к этому трюку, справедливо считая, что, укрепив свою умственную силу, перестанет переживать дискомфорт.

Через несколько минут она отозвала нить. Ее лоб покрылся холодной испариной, а тело слегка потряхивало. Подавляющая сила, которой был наполнен тридцать седьмой уровень, превратил разведку в тяжелое испытание. Петунья сунула в рот постную пилюлю и принялась жадно поглощать огненную ци.

Перед тем, как отправиться в бой, она попросила Аредэль подождать ее тут, и начала спускаться.

Первые десять ступеней Петунья чувствовала себя еще нормально, но чем ниже она спускалась, тем сильнее становилось давление энергии инь. Пришлось вытащить темный камень души. Он поплыл чуть впереди, жадно поглощая темные миазмы, и спуск стал немного легче.

Перед последними ступенями Петунья остановилась. Достала бутылку с теплой водой – в кольце-хранилище, точно как в холодильнике дома, все предметы оставались такими, какими их положили туда, – растворила в ней Сердечно-мятную пилюлю и выпила. С первого же глотка по всему телу растеклось знакомое чувство спокойствия и отрешенности, и разлитый в воздухе ужас перестал так сильно на нее давить.

Петунья убрала пустую бутылку обратно в кольцо, взяла в руку кинжал, а в карман положила рубин, и вошла на тридцать седьмой уровень.

Загорелись на стенах факелы. В их неярком свете Петунья увидела дорожку, ведущую к огромному, почти во все подземелье, озеру лавы. Через него шла опасная и ненадежная дорожка из разбросанных небрежно валунов, слишком маленьких, чтобы предоставить убежище от плевков лавы, но достаточно большим, чтобы по ним перебраться на ту сторону.

С того конца дорожки в стене был вырублен массивный каменный трон, на котором, с видом высокомерным и зловещим, восседал «мистер Кори». Голову его венчала трехрогая железная корона, а в ней ярко сверкали отцовские сильмариллы. На широких подлокотниках лежали руки. Пальцы, лишенные украшений, были покрыты ожогами и шрамами, старыми и совсем недавними. Одежды его, точно сотканные из беззвездной ночи, ниспадали с колен на пол и сливались с темнотой подземелья.

«Мистер Кори»… или, может, вернее было бы сказать Черный Враг, Моргот, смотрел прямо на нее, и под тяжелым взглядом его непроницаемо черных глаз Петунью сковали невидимые оковы.

В этот момент все разрозненные до того детали, что у нее были, сложились, наконец, в более-менее понятную картину. На ней еще хватало достаточно белых пятен, и Петунья была бы не прочь поразмыслить, что же за ними скрыто, но давление от фигуры на троне усилилось, что даже действие пилюли не помогало держать себя в руках. Приходилось прилагать всю свою умственную силу, что не броситься в панике прочь.

Рядом раздалось тихое жужжание. Это темный камень души, почувствовав, как выросло давление темной ауры, закружился быстрее, еще более жадно, чем прежде, поглощая миазмы. Невидимые оковы чуть ослабли. Петунья не получила обратно контроль над всем своим телом, только над небольшой частью, но этого было достаточно. Она шевельнула рукой, и колокольчик ясности на ее поясе качнулся, издав ясный звон. Камни подземелья загудели, откликаясь на звук, по темному воздуху прошла рябь, и волна ужаса хлынула обратно, к своему источнику.

Бледное лицо Черного Врага чуть дрогнуло. Петунья встряхнулась, сбрасывая оцепенение, и прыгнула вперед, точно приземлившись на ближайший к ней валун.

«Бина просит мисс быть осторожнее».

В тот же миг рядом с валуном вспух гигантский пузырь и тут же лопнул, послав обжигающие капли лавы в Петунью. Она сунула руку в карман, коснувшись пальцами лежащего там квадратного рубина, и тонкая защитная пленка обволокла ее тело. Капли магмы не причинили ей вреда.

Двадцать пять секунд, напомнила себе Петунья и прыгнула к следующему камню, выбрав тот, что был немного дальше от нее и ближе к трону. Но когда ее нога коснулась спасительной поверхности, она почувствовала угрозу и неуклюже шарахнулась в сторону. Мимо просвистел черный молот, а Петунья свалилась в лаву. Она в панике рванула, вцепилась руками в камень и отчаянным рывком подтянула свое тело наверх. Она успела буквально в последний момент – спасительные двадцать пять секунд истекли.

Петунья пригнулась, пропуская молот над головой. Ее взгляд метнулся к Черному Врагу. Моргот оставался неподвижным, лишь указательный палец на правой руке слегка приподнялся над подлокотником. Повинуясь легким движениям указующего перста, молот – его имя Гронд, некстати всплыло в памяти, – вновь соткался из темного марева и ринулся к Петунье.

Она торопливо отпрыгнула, не позаботившись защитой, и вскрикнула, когда капли лавы прожгли штанину и обожгли кожу. Моргот не собирался давать ей передышку и вновь направил молот в полет. Петунья скакала туда-сюда, постепенно ее загоняли в дальний угол, где не было больше ничего, кроме лавы.

«Мисс следует использовать талисман» напомнила система.

Петунья скривилась. Потратить свой единственный талисман на всего лишь призванное оружие – что может быть глупее? Она планировала использовать его против тени. Ведь в прошлый раз он был настолько эффективен. Но ясным, свободным от эмоций умом она понимала, что другого варианта не было. Она молниеносно поменяла в руках кинжал на талисман, прикусила палец, каплей собственной крови закрывая прореху в рисунке, и, когда молот вновь полетел к ней, не отскочила, а встретила летящую смерть небольшим листком желтой бумаги.

Слепящая вспышка света залила подземелье, без остатка уничтожая тьму и тени. Ударная волна, развеявшая молот, подхватила Петунью и швырнула ее через все озеро лавы прямо к подножию черного трона. Петунья больно ударилась о пол и тут же, повинуясь неясному предчувствую откатилась назад. Камни загудели от удара черного молота. Он вновь был здесь, точно талисмана оказалось для него недостаточно.

Петунья вскочила и бросилась в сторону, спасаясь от мощного удара, который раскрошил бы ее укрепленные кости в мелкую пыль.
«Мисс не может бегать вечно» вновь заговорила система. А Петунья не могла даже ругнуться. Она резко бросилась на пол, плотно прижавшись к нему, и молот пролетел над нею. Поднимаясь на ноги, она кинула взгляд назад и кое-что заметила. Черный Враг оставался недвижим, но указательный палец, которым он управлял молотом, почернел и обуглился. Неужели… догадка пронзила ее. Неужели талисман все-таки подействовал?!

Петунья тут же почувствовала тень разочарования. Знай она раньше, подготовила бы штук десять. Впрочем, нет, конечно же. Ей едва хватает сил на один, о каком десятке может идти речь?

Но, если говорить о взрывах, то здесь она могла показать класс. Она сунула руку в кольцо, наощупь вытаскивая первый попавшийся камень. Не глядя, под завязку напитала его духовной силой, и швырнула прямо в лицо Морготу. Самодельная бомба сияла не хуже сильмариллов – сама того не заметив, Петунья использовала алмаз, а необычный булыжник, – а потом взорвалась.

Подземелье содрогнулось от мощного взрыва. С потолка посыпались камни и пыль, пол покрылся трещинами, которые тут же стали наполняться лавой. Вокруг трона бушевала алмазная буря, и каждая снежинка в ней нещадно ранила Моргота, отчего его белая кожа покрылась множеством микроскопических ранок.

В его глаза горела столь жгучая ненависть, но Петунья только расхохоталась.

– Удача зависит от щедрости! – Прокричала она, только сейчас поняв смысл утреннего предсказания от мадам Велвик. Не тратя времени даром, она выхватила еще несколько алмазов и швырнула их во врага.

От взрывов в подземелье поднялась бриллиантовая метель. Петунья тоже не избежала ее страшного воздействия. Ее кисти и щиколотки покрылись мелкими царапинами. К счастью, на лице все еще держалась маска.

Но ничего, она потерпит. Пока ее врагу было хуже, чем ей, она справится с этой болью. Алмазная крошка рвала его в клочья, и текущая кровь превратила прежде идеальное лицо в гротескную маску. Молот растаял, когда управляющая им воля ослабла от боли и крови. И тогда Петунья подбежала к нему и твердой рукой вонзила кинжал прямо в сердце.

Тень рассыпался мелкой пылью. Частицы ее смешались с бриллиантовой крошкой и вскоре исчезли, поглощенные без остатка. Сверкающая метель бушевала еще некоторое время, пока не улеглась. Тогда Петунья выпила целый флакон Рябинового отвара, чтобы залечить свои раны, и отправилась собирать ресурсы.

Рудные жилы и месторождения самоцветов росли на узкой полоске между стенами и озером. Петунья осторожно пробиралась вдоль берега и с помощью кирки добывала камень, золото и драгоценные камни. При виде алмазов ее сердце сжималось от жадности.

– Но алмазы и правда изгоняют темные силы, – довольно заметила она и захихикала. Если бы не случайность, ей бы и в голову такое не пришло! – Значит, рубин дает защиту, алмаз – можно использовать как оружие против темных сил. А какой эффект у изумруда?
Впрочем, сейчас это был более чем риторический вопрос. Петунья на ходу проглотила постную пилюлю, обошла озеро кругом и вернулась к каменному трону. Над сиденьем парила темная искра.

Петунья уставилась на нее с неприязнью. Теперь, когда она догадывалась об истинной сущности теней, ей еще меньше хотелось контактировать с этой штукой. Но выбора у нее и не было. Она должна была увидеть все своими собственными глазами.

Петунья протянула руку и мягко поймала искру в кулак. Центр ладони легонько укололо – искра вошла в ее тело. Петунья побежала, торопясь вернуться до того, как видение лишит ее сознания.

Она успела. Она поднялась наверх до того, как образы далекого прошлого догнали ее, и успела выдохнуть в лицо ждущей ее Аредэль:

– Теперь я знаю.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать четвертая, в которой тетя Пэт наблюдает легендарный танец Лютиэн, а после достраивает восьмую дао-колонну

Я так думаю, у Лютиэн будет своя сюжетная линия, и тете Пэт еще предстоит столкнуться с ней во плоти. Пока что она просто видит чужие воспоминания о ней. И чувствует чужие эмоции.

▼Скрытый текст⬍

Это было уже привычно – всякий раз вновь оказываться в кромешной темноте. Но сейчас вокруг была не тьма первых секунд творения и не тьма звездной ночи. Нет. Это просто пропитанный зловонными миазмами воздух непроницаемой пеленой висел вокруг нее, мешая разглядеть что-то уже на расстоянии нескольких шагов.

Петунья огляделась, смирилась с отсутствием видимости и решила сходить посмотреть. Внутри нее было невесть откуда-то взявшееся знание, что это место – огромный тронный зал, высеченный прямо внутри скального массива.

Она попыталась сделать шаг и обнаружила, что тело не повинуется ей. Собрав всю волю в кулак, она сосредоточилась на том, чтобы хотя бы пальцем пошевелить, но все впустую. Никакого отклика. Все, что ей было доступно – микроскопические движения глаз. А все остальные части тела будто отсутствовали. Ей даже дышать не нужно было… когда она осознала отсутствие дыхания, ее чуть не захлестнула паника. Повезло, что даже в видении действие Сердечно-мятной пилюли продолжалось, пусть и более слабо.

Петунья закрыла глаза и, чтобы справиться с паникой, забормотала про себя мантру сосредоточения. Привычное звучание непонятных слов постепенно успокоило ее, и она смогла спокойно обдумать ситуацию, в которой оказалась.

Итак, кажется, видение поместило ее прямиком в чье-то тело, восседающее на гигантском троне. Если ее предположение верно, то совершенно очевидно, что она не может двигаться. Простому наблюдателю не должно быть доступно управление чужим телом.
Оставалось только ждать того события, которое ей хотела показать темная искра. Петунья вновь забормотала мантру и постепенно провалилась в медитативное состояние.

В окружающей темноте раздался легкий звук шагов. До этого в зале царила глухая тишина, и этот новый звук вывел Петунью из медитации. Ее внимание полностью сосредоточилось на том, кто шел в темноте.

Их внимание.

Человек на троне слегка опустил голову. Угол зрения изменился, и Петунья ухватила краем глаза бессильно лежащие на широких подлокотниках крупные красивые руки. Пальцы были все в ожогах и трещинах, сочащихся сукровицей.

Да ладно, не может быть…

Петунья сжалась от неожиданной догадки, в чьем теле она оказалась. Но обдумать эту мысль она не успела. Внимание ее привлекло смутное движение. Из темноты к трону, припадая на одну ногу, вышло странное перекошенное существо. Только присмотревшись повнимательнее, Петунья поняла, что это какое-то животное, волк или медведь.

Ее вдруг затрясло – от смеха. Моргот взмахнул израненной рукой, и волчья шкура слетела, открыв их взглядам молодую женщину. Коротко остриженные темные пряди обрамляли бледное красивое лицо, а все, что ниже шеи, пряталось под плащом из остриженных волос.

Гостья изящно поклонилась, не отводя от темного владыки на троне прямого взгляда своих серых глаз. Губы ее задвигались, но Петунья не услышала ни звука. Наблюдая за разворачивающимися событиями, она поняла, что те двое о чем-то договорились.

Женщина выпростала из-под плаща тонкие белые руки и вскинула их над головой, изогнулась, приняв красивую позу. От ее движения полы плаща слегка разошлись, открыв их взглядам нежный белый живот и округлое колено. В следующий момент женщина плавно развела руки в стороны и подпрыгнула, легкая и грациозная, как облако. Она точно летела в воздухе, высоко подняв прямые ноги. Она приземлилась на пальчики правой ноги и, как будто бы даже не оттолкнувшись, снова взмыла в воздух.

Танцовщица порхала и кружила перед каменным троном. Сотканный из волос плащ летал вокруг нее темным блестящим облаком, приоткрывая взглядам зрителей то бедро, то округлости груди. Не прекращая танцевать, она запела. Петунья сразу же пожалела, что не слышит ни звука. От нее не укрылось, что внимание Моргота было буквально поглощено как танцем, так и песней. И в ответ изнутри него поднялась обжигающая темная волна. Неистовый испепеляющий жар окружил Петунью, наполнил ее болью и жадным, томным стремлением, какого она никогда еще не испытывала. Оглушенная и напуганная, она ухватилась за то единственное, что позволило бы сохранить саму себя, и вновь забормотала мантру.

Поглощенная борьбой с обуревающими ее страстями, Петунья отвлеклась от происходящего и полностью пропустила момент, когда Черный Враг проиграл колдовской поединок.

Лютиэн прекратила петь и танцевать, и запахнула плащ. Она подошла к трону, не сводя глаз с застывшего в наколдованном сне Моргота. В этот самый момент Петунья встретилась с ней взглядами. Ее охватил беспричинный, панический страх – если подумать, то понятно почему. Ведь эта женщина с легкостью обвела вокруг пальца могущественного и практически непобедимого врага. Но вместе с тем Петунья чувствовала что-то еще, чего не могла выразить словами. Точно на дне ясных серых глаз скрывалось нечто, не принадлежащее этому миру.

Лютиэн отвернулась, подзывая кого-то, кто пока что скрывался во тьме, но Петунья так и не увидела этого человека. Чужие желания, которые она прочувствовала с такой силой, опустошили ее, и она выскользнула из видения.

Придя в сознание, Петунья обнаружила, что лежит на полу пещеры, а голова ее покоится на коленях Аредэль, которые мало чем отличались от камня, к слову. Открыв глаза, она увидела темный потолок и красноватые отблески лавы на нем, затем в поле ее зрения появилось лицо кузины. Аредэль смотрела на нее с тревогой во взгляде, и маленькая морщинка залегла между ее красивых черных бровей. И почему ей показалось, что лицо марионетки совершенно безэмоциональное, промелькнула случайная мысль.

– Я в порядке, – просипела Петунья и закашлялась.

Горло было сухим, как Сахара. Она встряхнула правой рукой, и Аредэль ловко подхватила выпавшую из кольца-хранилища термос с отваром ацеласа. Горячий свежий отвар увлажнил рот и прогнал усталость. С помощью кузины Петунья села и переждала легкий приступ головокружения.

Она положила в рот очередную огненную горошину и не удержалась от вскрика, когда раскаленный комочек упал вниз по пищеводу, а потом села культивировать. Горошина вращалась в животе, помогая быстрее поглощать разлитую в воздухе огненную ци, и пространство за пупком с невообразимой скоростью заполнялось духовной энергией.

С оглушительным, как показалось Петунье, звоном восьмая дао-колонна достигла максимальной высоты, и во все стороны от нее по телу распространилась волна духовной энергии. Под ее воздействием волокна мускулов стали плотными и упругими, а кровяные тельца в крови мутировали, чтобы более эффективно перерабатывать кислород. Петунья окинула мысленным взглядом свое в очередной раз усилившиеся тело. По ощущениям, оставалось еще немного, чтобы оно стало полностью совершенным.

Она закончила культивацию и потянулась, с восторгом ощущая, с какой готовностью откликается на движение каждая мышца, каждое сухожилие. Тело было сильным и послушным. С таким телом, какую бы цель она ни поставит перед собой, у нее все получится.

Петунья открыла глаза и взглянула на Аредэль.

– Я видела танец Лютиэн.

Она умолчала о том, что наблюдала глазами Черного Врага и лично ощутила овладевшую им похоть. И, уж конечно же, не стала упоминать о странном ощущении, охватившем ее, когда она посмотрела прямо в серые глаза прекрасной принцессы Дориата. Об этом она подумает позже. Примерно после того, как разберется, наконец, почему у каждого тени в подземелье – лицо мистера Кори.

– И это то, что ты посчитала нужным мне сказать?

Петунья пожала плечами.

– Ну, она… красивая. – И чуть не добавила «а еще пугающая», но быстро спохватилась и скороговоркой произнесла: – И я достроила восьмую дао-колонну! Скажи, я молодец?

Аредэль посмеялась и с преувеличенной серьезность потрепала ее по голове.

– Давай выбираться отсюда.

Как и раньше, видение отняло много времени. Они вошли в шахту еще до обеда, а когда вышли – снаружи был поздний вечер. К счастью, они успели застать на площади магазин «Цинхэ». Молоденькие продавщицы в серых форменных платьях уже готовились к отъезду.

– Мои поздравления, молодая госпожа Мириэль! – зоркий Не Хуайсан, конечно же, сразу углядел вторую эмблему на ее одежде и рассыпался в витиеватых поздравлениях. В честь такого события он настоял на том, чтобы выпить пару чашек чая, и за чаем доверительно поведал, что ее кофе – выше всяких похвал. – Дагэ особенно оценил. Он специально велел передать вам подарок от него, – и он пододвинул к ней сверток. Внутри лежал набор кухонных ножей с острыми блестящими лезвиями. Петунья попыталась оказаться, но Не Хуайсан заставил ее принять подарок, добавив, что, если она не примет, ему влетит от старшего брата.

У знакомства с владельцем магазина были свои плюсы. Хотя весь товар уже был убран, Не Хуайсан велел разыскать нужные Петунье вещи. Она купила несколько пустых многоуровневых коробок для хранения ингредиентов и всякой мелочи, дюжину глиняных кувшинов для вина и других напитков, а также еще чернил, желтой бумаги и киновари.

Больше в лавке делать было нечего. Петунья попрощалась со словоохотливым торговцем и вместе с кузиной вошла в таверну.

Аредэль настояла на том, чтобы она съела конже с перцем чили и выпила кружку сидра, чтобы прогнать из тела все остатки энергии инь. Петунья послушно уплетала кашу, даже не чувствуя ее остроты, и слушала, как Вэй Усянь рассказывает легенду о живущей на луне жабе, которая вечно толчет в ступе снадобье бессмертия.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать пятая, в которой тетя Пэт встречает старых знакомых, оказывается на краю гибели, но спасается в последний момент

Это были не очень продуктивные выходные. Я планировал закончить черновик арки, но в результате написал только полторы главы. Плохой автор.

▼Скрытый текст⬍

Утром Аредэль сама явилась на ферму.

К ее приходу Петунья уже проснулась и позаботилась и о себе, и о ферме. И после трудов праведных за кружкой кофе праздно размышляла о планах на грядущий день. Понемногу она склонялась к мысли, чтобы вновь спуститься в шахту и, быть может, встретиться со следующим тенью? Благо, благодаря тому что теперь в ее Основании было целых восемь дао-колонн, последствия от вчерашнего столкновения прошли. Петунья была преисполнена сил и энтузиазма.

Что еще более приятно, ей даже не нужно было делать новую Сердечно-мятную пилюлю! В результате недавнего рафинирования она получилась сразу несколько, и одна еще оставалась у нее в кольце-хранилище. Вот талисман нужно нарисовать и собрать еще алмазов. Те, что будут поплоше, можно будет использовать в качестве бомб. А то вчера она была… чересчур щедра, скажем так.

– Снова идешь сегодня в шахту? – прямо с порога спросила Аредэль.

Петунья усадила ее за стол, налила электрического напитка в чашку с портретами Финве и Индис и, вернувшись на свое место, пожала плечами. Пригубив кофе, она поделилась с кузиной своими мыслями на этот счет. С одной стороны, конечно, будет отлично очистить от тени еще один уровень. С другой же – неплохо было бы и отдохнуть. Хотя ее физическое состояние полностью восстановилось, воспоминания Черного Врага выматывали ее разум. К тому же, она справедливо опасалась того, что может увидеть в следующий раз.

Кто мог бы сказать, что это будет? Война Гнева с ее потерями? Великая битва Эарендиля с черным драконом? Или что-то похуже вроде пыток старшего брата? Ну уж нет.

Рассуждения Петуньи удостоились похвалы от Аредэль. Кузина была довольна ее предусмотрительностью. Она предложила компромисс: спуститься вниз и собрать солнечные эссенции, после чего основательно помедитировать, вдоволь поглотив огненной ци, а после – отправиться на морскую прогулку. Эарендиль, сказала она, собирался сегодня выйти в море порыбачить, и они могли бы составить ему компанию.

На том и решили.

Уже третий день подряд выдался солнечным и ясным. Идя по сверкающему белому снегу и чувствуя, как мороз кусает лицо, а сверху припекает солнце, Петунья от всей души наслаждалась прогулкой. В особенности ее радовало то, что сама она не ощущала никакого дискомфорта. Циркулирующая по телу духовная энергия надежно ограждала ее от холода, и можно было от всей души наслаждаться зимней прогулкой.

В городе было тихо и сонно. Торговец еще не приехал, и площадь была пуста. Когда перед таверной вырастет шатер и появятся прилавки с товарами, только тогда горожане отринут зимнюю леность и покинут свои натопленные дома, чтобы прогуляться, встретить знакомых и, может, прикупить что-нибудь полезное или просто интересное.

Зато неподалеку от таверны входящих в город приветствовала целая семья снеговиков: самый большой снеговик с ведром на голове и метлой в руках, снеговик поменьше, в цветастом платке и с румяными щеками, и двое совсем небольших снеговичков, рядом с которыми лежала россыпь снежков. Семейство широко улыбалось всем проходящим, и их носы-морковки задорно и вызывающе торчали вверх.
Петунья и Аредэль прошли через весь город и не встретили на своем пути ни единой души. Поднявшись по северной лестнице, они углубились в горы и вскоре вошли в остатки Мории.

В первую очередь Петунья, с Аредэль на буксире, быстро пробежалась по первым десяти уровням, собирая медь и минералы. В основном, конечно, ей был нужен кварц – для задания. Но и от меди и хороших аметистов она отказываться не собиралась. Девять уровней покорились ей – благодаря бомбам – быстро и без особых усилий, после чего они вызвали лифт к десятому уровню и отправились вниз.
Пока лифт спускался, Петунья подумала хорошенько и пришла к мысли, что не будет сражаться с тенью. Ну его. Вместо этого она быстро разберется с завоеванными уже ярусами, соберет все ресурсы, какие попадутся под руку, и отправится отдыхать – идея покататься на лодке и, может, поудить немного рыбу представлялась ей все более соблазнительной. Но жизнь, как водится, внесла свои коррективы.
Лифт еще не остановился, но Петунья уже почувствовала неладное. Когда кабина остановилась напротив тридцать пятого уровня, она получила подтверждение своей правоты. Знакомый до последнего тупика ярус с мелкими лужицами лавы и густым вонючим смогом в воздухе исчез. Вместо него за пределами лифтовой шахты раскинулась беспредельная непроглядная тьма, в которой что-то вздымалось, шевелилось и бурлило, вызывая одновременно и интерес, и тошноту.

Единственным источником света была выложенная светящимся камнем узкая дорога. Она начиналась от лифтовой шахты и вела куда-то вдаль.

Петунья уже видела это место однажды.

Она отступила от выхода, тесня Аредэль к задней стене.

– Что это?

Петунья обернулась. Аредэль настороженно всматривалась в темноту. Зрачки ее расширились, тонкие ноздри беспокойно подрагивали.

– Это Беззвездная Дорога, – почему-то шепотом ответила Петунья. – Пути смертных, лежащие за пределами Арды. – Она пересказала то, что Элрос поведал ей об этом месте, и объяснила, что шахта никуда не делась. Просто временно другой мир проник в подземелье. Она видела такое пару раз. – В те разы было достаточно убить всех монстров, чтобы ярус вернулся в норму, но теперь… – она беспомощно пожала плечами.

Вдвоем они стояли в лифте и всматривались в беспредельную тьму между мирами. Зрение Петуньи, претерпевшее значительные улучшения в процессе культивации. Было здесь бесполезно. И от искусственных глаз Аредэль, как она подозревала, тоже было мало толку.

– Поднимаемся, – наконец, сказала Аредэль и потянулась к рычагу.

– Постой.

Петунья легко коснулась ее руки, останавливая, закрыла глаза и прислушалась. Вся обратившись в слух, она впитывала в себя эти запредельные звуки, но звук, вроде звона железа или бряцания меча, что будто бы почудился ей пару секунд назад, больше не появился. Зато она безошибочно различила чьи-то мягкие, почти бесшумные шаги. Что-то бродило в темноте, туда-сюда, вдоль дороги, не в силах ступить на сияющее полотно. Думать, что это кто-то безопасный… ну нет. Никто благожелательный не смог бы выжить в этой темноте.

– Давай поедем обратно, – попросила Петунья, и Аредэль тут же рванула рычаг.

Лифт задрожал, дернулся и – остался на месте. Только механизм наверху еще какое-то время скрипел, безуспешно пытаясь сдвинуть лифт с места. Пришлось передвинуть рычаг обратно в нейтральное положение, чтобы не сломать всю систему.

Они переглянулись. И молча пришли к согласию. Не было другого выхода, кроме как выйти наружу и разобраться, чего же от них хочет эта безбрежная тьма. Петунья глубоко вдохнула и осторожно переступила порожек лифта одной ногой. Под подошвой ее сапожков ощущалась самая обычная брусчатка. Разве что светящаяся. Затем она также медленно вынесла вперед и вторую ногу, вся целиком оказываясь снаружи.

– Ты как? – услышала она вопрос Аредэль и поняла, что от волнения задержала дыхание. Но никаких неудобств не испытала. Тело, переполненное духовной энергией, даже не заметило отсутствия кислорода. Петунья торопливо глотнула воздуха и закашлялась. Воздух над Беззвездной Дорогой был какой-то пустой и мертвый, с неуловимым легким привкусом, который она никак не могла узнать. – Мириэль?

Аредэль рванулась вперед и врезалась в возникший перед ней прозрачный, непреодолимый барьер. Она ощупала его и выяснила, что преграда полностью перекрывает ей выход из лифта. Но Петунья смогла беспрепятственно войти обратно.

– Итак, кто бы это ни устроил, он вынуждает тебя в одиночку исследовать это место, – мрачно заключила Аредэль. Не стоило и говорить, что такая перспектива ее не устраивала. Но увы, исправить это было выше ее сил.

В конце концов, она отпустила Петунью одну, взяв с нее обещание при малейших признаках опасности бежать обратно со всех ног. Петунья пообещала.

Она снова вышла из лифта и, помахав Аредэль, медленно пошла вперед, настороженно поглядывая по сторонам. Дорога, как и тьма вокруг, казалась бесконечной. Здесь не было ни жарко, ни холодно, температура и влажность навечно остановились на средних значениях. Однажды обернувшись, Петунья увидела, что лифт остался далеко позади и превратился в крохотную, едва заметную точку.
Ничего не оставалось, кроме как продолжать идти вперед. Петунья помнила, что Элрос рассказывал об этом месте, и старательно держалась середины, опасаясь приближаться к какой-либо стороне.

Вскоре она обнаружила, что не одна на Дороге. Смутные, едва различимые тени время от времени проходили мимо, не замечая ни ее, ни даже друг друга. Наверное, и она для них была всего лишь очередной тенью. Петунья предположила, что это люди, путешествующие из одного мира в другой. Помнится, Элрос назвал Беззвездную Дорогу самым простым, но и самым опасным способом путешествия между мирами, но поначалу Петунья не понимала почему. Пока прямо у нее на глазах нечто из темноты не вцепилось в идущую слишком близко к краю дороги тень и молниеносно уволокло в темноту. Полный мучительной боли крик вырвался из темноты и резко оборвался, а потом раздались звуки, будто что-то волокли по земле. Петунья не удержалась и посмотрела в ту сторону. Она увидела как сквозь темноту мчится силуэт, и услышала звуки борьбы, тихое шипение и уже знакомый ей звон, как бряцание кандалов. Значит, не почудилось.

Вот только напрасно она так долго смотрела в бездну. Тьма сгустилась, обретая очертания, и повернулась к Петунье, открывая ее взгляду знакомое лицо.

Петунья вздрогнула и неосознанно сделала шаг вперед, потрясенная этой встречей.

Даже спустя столько лет Лютиэн поражала невероятной красотой, пусть даже теперь на ее лице лежали зловещие тени. Их взгляды встретились, она улыбнулась и тихо запела. Петунья задрожала, когда сладкие манящие звуки пронзили ее тело и заставили трепетать от невыразимых словами чувств и желаний. От этих звуков разум ее затуманился, и она сделала еще один шаг вперед, не осознавая, что еще один – и сойдет с дороги.

Тихое пение наполнилось ликованием и обещанием неземных наслаждений, и Петунья занесла ногу над границей света и тьмы. Но в тот момент, когда она уже подалась вперед, собираясь решительно шагнуть в темноту, чья-то тяжелая рука ухватила ее за плечо и отбросила на середину дороги, и знакомый голос сердито спросил:

– Какого рауга ты здесь делаешь?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать шестая, в которой тетя Пэт точно Орфей пытается вывести из мира мертвых свою Эвридику

Какой Орфей - такая и Эвридика. Хехе.
А тете Пэт досталось спасать очередного племянника. Это Маэглин, конечно же. Мне еще предстоит поломать голову над тем, как немножечко его обелить (чтобы его мама не сильно расстраивалась), но это потом.

Пейзаж вокруг Беззвездной Дороги вдохновлен планетой Железной звезды из "Туманности Андромеды". Странствие "Тантры" и приключения ее экипажа моя любимая часть этого романа, скажу по секрету.

▼Скрытый текст⬍

Элрос смотрел сердито, ожидая объяснений. Именно эта его реакция убедила Петунью, что он всамделишний, а не какой-нибудь монстр, принявший знакомый ей облик.

– Послушай, Э-!.. – Он вдруг быстро закрыл ей рот ладонью, хотя сам же просил объяснить!

Петунья сверкнула на него глазами, а он предостерегающе сказал:

– Никаких имен в этом месте, – но не сдержал лукавой улыбки и игривым тоном добавил: – тетушка.

Они шли по Беззвездной Дороге – Элрос впереди, Петунья за ним, держа его за руку, – и она рассказала, как так случилось, что попала в это место. Услышав, что это лишь кратковременное пересечение двух реальностей, Элрос не успокоился, а наоборот, еще больше встревожился и настойчиво посоветовал ей возвращаться.

– Но я не могу, – она беспомощно пожала плечами. – Пока не выясню, что нужно здесь сделать и не сделаю это, я не смогу уйти.
Элрос принял ее объяснение и тут же предложил охранять ее, пока она не выполнит то, что от нее требуется.

– Если тебе не сложно, – дипломатично ответила Петунья, хотя про себя обрадовалась. Бродить в этом жутком месте в одиночку не хотелось. Элрос заверил ее, что не сложно и не помешает его собственному заданию. – А что ты тут делаешь?

– Выслеживаю союзника.

Петунья приподняла брови. Это еще что за задание такое?

Элрос, похоже, решил, раз она попала сюда, то стоит объяснить, что к чему.

В темноте, что окружает Беззвездную Дорогу, сказал он, живет множество различных существ. Так как это не просто темнота, а пространство между мирами, то те, кто могут жить в нем, совершенно непознаваемы человеческим разумом.

– Большинство просто существует само по себе и практически не обращает внимания на путешественников. Если не сходить с Дороги, то будешь в безопасности.

Однако, как и в любом правиле, здесь были свои исключения. Некоторые из обитателей этого абсолютно темного пространства распробовали путешественников, и этот вкус им понравился. Их охотничья угодья переместились поближе к Дороге, и время от времени особенно неосторожные путники пропадали.

Петунья вспомнила недавний случай и поежилась.

– А что случается с теми, кого съели?

– Они умирают окончательно, – ответил Элрос. – Живущие здесь существа питаются не плотью, а душами, поглощают их без остатка, со всеми знаниями, мыслями и воспоминаниями.

– Ужас какой, – пробормотала она и постаралась держаться еще ближе к нему.

Никто не знает, сколько именно существ живет вдоль дороги, продолжил Элрос свой рассказ, потому что никто их не изучал и не классифицировал. Однако же Стражам известно, что самые опасные среди нечисти – демоны-шури, которых также называют «наездниками» за сходство с насекомыми. Они появляются недалеко от дороги, обернувшись дорогим человеком, знакомым или просто приняв случайный, приятный глазу облик, и чарами либо уговорами заставляют путешественников сойти на обочину. После чего те исчезают. И судьба их, мрачно добавил Элрос, куда как печальнее, чем у тех, кого просто сожрали.

– Лишь некоторые счастливчики смогли уйти от шури живыми. Они рассказали, что им помог некто. По виду человек, он рыщет в темноте и преследует шури. Мы… находили несколько останков. Он расправился с ними чрезвычайно жестоко. По всему выходит, он мстит. Но за кого? – Элрос пожал плечами. – Его самого мы ни разу не встречали. Выходить к Дороге он избегает, с другими существами не связывается.

– Вы что, ищите его, чтобы объявить благодарность? – мрачно пошутила Петунья.

– По обстоятельствам, – не принял шутки Элрос. – Если он безумен, нам придется остановить его. Иначе, кто знает, когда он перепутает шури с людьми. Если же с ним можно договориться, то мы готовы сотрудничать. В конце концов, охрана Дороги и путников главная задача Стражей. Но сначала нужно его найти.

Петунья понятливо угукнула и перевела разговор на будни Стражей. Элрос охотно поделился с ней парой забавных баек, предусмотрительно не называя имен.

– О, кстати, – вспомнила Петунья, – помнишь ту голову марионетки? Ну, которую я тебе показывала? Ты сказал еще, что она бесполезна, потому что у меня нет духовного камня, а пятый брат потом взял и подарил мне один такой? – Элрос помнил. Петунья торжествующе провозгласила: – Я ее собрала! И ты ни за что не угадаешь, кто она!

Впрочем, напоминание, что называть имена запрещено, заставило ее слегка поскучнеть. Она порылась в голове, пытаясь сообразить, как лучше назвать Ириссэ и нашлась:

– Кузина, которая лучшая подруга третьего брата.

Элрос взял и удивился. Его реакция позволила Петунье почувствовать себя удовлетворенной, и она без промедления изложила печальную историю Аредэль (не называя никаких имен, хотя так и подмывало назвать Галворна, он заслужил!), добавив в конце, что та пытается найти своего сына.

Она закончила рассказывать, и в этот момент легкий ветерок коснулся ее щеки, и печальный детский голос прошептал: «Ты знаешь мою маму?»

– Что? – Петунья остановилась и покрутила головой. Но вокруг не было никого и ничего, кто мог бы это сказать. – Ты слышал сейчас?

– Слышал что?

– Голос. Детский. Он ищет свою маму. Может ли это быть…

Петунья замолчала и снова прислушалась, не замечая, с какой тревогой смотрит на нее Элрос. С высоты своего опыта он не видел ничего хорошего в том, чтобы слышать голоса на Беззвездной Дороге. Тем более неопытному новичку вроде нее.

– Ох, снова он! – Она вновь услышала голос. Только теперь он плакал так, что сердце разрывалось, и сквозь слезы спрашивал, где его мама.

Петунья заспешила вперед, на голос, и Элрос, не выпуская ее руки, следовал за ней неотступной тенью.

Голос вел их вперед, постепенно смещаясь в сторону, и скоро Петунья в замешательстве остановилась у самого края сверкающего пути. Голос звал ее в темноту, плакал и просил помочь.

– Стоять, – Элрос подхватил ее за талию и переставил на середину Дороги. Притаившаяся у обочины хищная черная лиана недовольно зашипела, но пересечь границу света не осмелилась. – Что ты делаешь?

Петунья показала в ту сторону, откуда слышала голос.

– Там ребенок. И мне кажется, я здесь ради него.

Элрос взглянул в указанном направлении. Будучи Стражем, он мог видеть в темноте лучше и дальше, чем кто-либо другой. Но через несколько мгновений он покачал головой.

– Там никого нет.

Но голос продолжать звать и плакать. Отчаявшись, Петунья громко крикнула в темноту, чтобы он шел к ним, на ее голос. Ребенок только плакал и звал маму, точно не слышал ее слов. Тогда она достала сюнь и заиграла волшебную песню. Быстрая и затейливая мелодия, похожая на журчание лесного ручейка, заскользила среди темноты, постепенно приглушаясь и в конце концов исчезнув где-то там.
Однако, песня сработала. Продолжая играть, Петунья слышала, как плач постепенно сменился всхлипываниями, пока не стих совсем, а потом дитя рассмеялось.

«Ой, перышко!» услышала она, и малыш снова рассмеялся. «Красивое! Сестренка, оно твое? Большое, как лодочка!»

– Продолжай играть, – вдруг шепнул ей Элрос, а сам напряженно уставился в темноту.

Петунья продолжала играть, чудом ни разу не сбившись, и вдруг в темноте появилось яркое красное пятнышко. Оно очень быстро приближалось и вскоре превратилось в большое птичье перо. Оно летело на манер ковра-самолета, неся на себе ребенка. Это был маленький мальчик, по виду лет шести-семи, болезненно-бледный, с черными, слегка вьющимися волосами, которые обрамляли миловидное ангельское личико.

Петунья повидала достаточно эльфов, чтобы не ошибиться в выводах.

– Не может быть, – вырвалось у Элроса, пока она играла, направляя к ним волшебную лодочку. – Эльдар не могут попасть на Беззвездную Дорогу. Их души слишком крепко связаны с Ардой… Во имя всего святого, какие же муки претерпело это дитя?

Он замолчал. Красная лодочка мягко остановилась у края дороги, малыш аккуратно спустился на Дорогу, и тогда перо уменьшилось и подлетело к Петунье. Она взяла его, и в ее голове раздался неприятный строгий голос:

«В качестве благодарности, что приглядываешь за моей беглянкой. Отдай половину пера тому, о чьей безопасности беспокоишься. Если твоя половина станет белой – смерть неминуема».

Петунья покрутила перо. По виду – обычное маховое перо крупной птицы. Очень крупной птицы. Петунья даже сообразить не могла, какое существо могло иметь ярко-красное, точно кровь, оперение. Но применила оценку и сразу все поняла. Перо принадлежало Лебеди, стражнице мира мертвых, из которого сбежала Туури. Вот значит, за какую беглянку эта благодарность.

Петунья спрятала перо и флейту и с улыбкой наклонилась к ребенку. Вблизи его сходство с Аредэль было очевидным и несомненным.

– Пойдешь со мной к маме? – Ребенок доверчиво взял ее за руку, и Петунью посетило ощущение, что ее миссия выполнена. Пора возвращаться.

Она зашагала в обратном направлении, но, сколько ни пыталась, шла на месте.

– Мертвые могут идти по Дороге только вперед, – подсказал Элрос и велел ей взять ребенка на руки.

Мальчик был легкий, как пушинка. По первости нести его оказалось совсем не сложно, но чем дальше Петунья шла, тем тяжелее он становился.

– Главное – не выпускай его из рук, – снова дал совет Элрос. – Иначе сразу вернешься к началу пути.

Следовать его совету оказалось совсем не просто. Очень быстро мальчик стал весить как обычный ребенок его возраста. Через несколько десятков шагов его вес удвоился, а потом учетверился. Петунья уже не могла быстро шагать, а с усилием переставляла одну ногу за другой. Даже укрепив мышцы духовной силой, она лишь временно облегчила свою ношу. Когда впереди показался светлый прямоугольник лифта, мальчик весил как небольшая гора.

Аредэль стояла внутри лифта, напряженно вглядываясь в темноту, но никак не отреагировала, когда Петунья, пыхтя и отдуваясь, приковыляла.

– Мама! – закричал мальчик, завозился, пытаясь дотянуться до матери, оттолкнул Петунью и спрыгнул с ее рук на дорогу.

– Стой! – только и успела она крикнуть, и тут же обнаружила, что вновь оказалась там, где встретилась с ребенком.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать седьмая, в которой тетя Пэт успешно осуществляет спасательную операцию и задается вопросами без ответов

А вдоль Беззвездной Дороги бродит лучший друг детей и самый добрый человек на свете - товарищ Призрачный генерал Вэнь Нин. Просто до него еще так далеко, то почему бы и не раскрыть эту страшную тайну? Кого он ищет? Это секрет!

▼Скрытый текст⬍

Ах да, чуть не забыл. Маэглин (Острый Взгляд) и Ломион (Сын Сумерек) два имени одного и того же эльфа, сына Аредэль и Эола. Первое имя отцовское, второе - материнское. Пожалуй, в Легендариуме Профессора самый отрицательный из эльфов в принципе.

▼Скрытый текст⬍

– Больше так не делай, хорошо?

Из-за спины донеслось послушное «хорошо». Петунья, посадив мальчика на закорки, легкой рысью бежала в обратном направлении, надеясь преодолеть большую часть пути, прежде чем вес ребенка снова станет неподъемным.

Ее торопливый бег привлек внимание тех, кто скрывался по обе стороны Дороги. Тьма слева и справа зашевелилась, выпустила множество щупалец и стебельков. Они робко пробовали свет на зубок, обжигались и снова пробовали. С каждой новой попыткой они становились все смелее, и Элрос, появившийся вовремя, одним ударом меча отсек протянувшуюся к Петунье руку. Конечность упала на сияющую брусчатку и моментально иссохла. Из темноты вылетел яростный вопль боли, а сразу затем – знакомое бряцанье цепей.

Элрос убрал меч и ударом ноги отбросил мумифицированную конечность с Дороги. Она пропала с их глаз и, верно, стала чьей-то пищей.
– Слышишь? – спросил он. – Звон цепей. Говорят, когда истребитель шури выходит на охоту, всегда слышен этот звон.

– Пойдешь его искать? – Петунья поддержала мальчика одной рукой, а второй вытащила красное лебединое перо и зубами раскусила его примерно пополам. – Вот, держи. Хоть буду знать, что с тобой все в порядке. – Видя, что Элрос колеблется, она демонстративно вздохнула и закатила глаза. – Нет, ну серьезно. Я же знаю, что нужно делать. Обещаю не подходить к краю Дороги и идти точно по середине, – она даже подняла свободную руку открытой ладонью вперед, точно клялась на Библии. Она видела, так делали в каком-то сериале. – Я буду в порядке. Обещаю.

Элрос этого жеста не знал, но контекст уловил. Он спрятал свою половину пера за пазуху и коротко обнял Петунью.

– Тогда будь осторожна, – сказал он и, развернувшись, канул во тьму.

Петунья и мальчик остались одни. Но ребенок вел себя так тихо, что, если бы не вес за спиной, Петунья и вовсе бы забыла о его присутствии.

Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, мобилизовала всю духовную энергию и размеренно зашагала по дороге. Тяжесть за спиной с каждым шагом все увеличивалась. Но Петунья, пусть даже согнувшись и с трудом переставляя ноги, продолжала упорно идти вперед.

Уже почти у самого лифта мальчик опять попытался спрыгнуть, но она строго прикрикнула на него, чтоб сидел смирно, и из последних сил преодолела последнее препятствие – четко очерченные рамки кабины лифта.

Стоило ей оказаться внутри, как вид на Беззвездную Дорогу исчез, сменившись привычным видом тридцать пятого уровня.
– Мама! – позвал мальчик и, отцепившись от Петуньи, протянул руки к матери.

Аредэль подхватила его и осторожно, как величайшую драгоценность, прижала к груди. Она баюкала сына, снова и снова повторяя его имя, и выражение лица у нее было такое, что хотелось плакать вместо нее.

Петунья бессильно опустилась на пол и прислонилась к стене кабины. Потерла саднящую шею. Ощущение было такое, будто ее долго сдавливали удавкой и только недавно отпустили.  Карманное зеркальце отразило круглые и овальные кровоподтеки, оставшиеся в тех местах, где за нее цеплялся ребенок. Петунья торопливо замотала шею куском какой-то ткани и сделала вид, что так и должно быть.

Чуть-чуть передохнув, она без тени смущения прямо на четвереньках выползла из лифта и села неподалеку. Сил не было даже на то, чтобы принять подобающую позу. Она просто прислонилась к стене подземелья, сунула в рот огненную горошину и принялась поглощать огненную ци. В этот раз восстановление заняло куда больше времени. Испытание на Беззвездной Дороге опустошило ее запасы, и пополнение обещало быть долгим.

– Почему бы вам не пойти домой? – не открывая глаз, предложила Петунья.

– Мы подождем, – нежно проворковала Аредэль, продолжая баюкать сына. – Ломион, это твоя тетя Мириэль. Она спасла тебя. Что нужно ей сказать?

– Спасибо, тетушка, – сонно пробормотал малыш и сладко причмокнул губами.

На полное восстановление ушло несколько часов. Когда Петунья закончила культивацию, по внутренним часам уже был поздний вечер. Прикинув, она решила, что еще успеет собрать ресурсы с яруса или даже двух, и вытащила камни, чтобы наделать гранат. Но вовремя вспомнила про спящего малыша и сменила гранаты на кирку.

Под мощными ударами жилы и камни раскалывались, и под ноги Петунье, точно из рога изобилия, нескончаемым потоком текли золотые самородки, алмазы и рубины, камни и жеоды. Охваченная азартом при виде такого богатства, она продолжала работать, пока руку не обожгло.

От невыносимой боли Петунья выронила кирку и затрясла рукой. На безымянном пальце алым огнем полыхало кольцо удвоения, которое она надела и забыла. Раскалившись добела, оно звонко треснуло и рассыпалось мелкой пылью.

Обожженный палец, как в детстве, Петунья сунула в рот. К боли от ожога примешивались досада и обида. Что она за бестолочь такая?

«Не стоит плакать на сбежавшим молоком» мудро заметила система. «Мисс потеряла кольцо, но спасла жизнь. Это ли не благодать?»

Петунья обиженно поджала губы, но ввязываться в дискуссию не стала. Она проглотила целительную пилюлю, и ожог быстро исчез.

– Почему я не слышала тебя на Дороге? – спросила она, вновь поднимая кирку. Теперь ее добыча была куда как скромнее, чем пару минут назад, и это, конечно, расстроило ее дополнительно. – Почему всегда, когда я попадаю в какой-то переплет, от тебя ни словечка не дождешься?

«С некоторыми вещами мисс должна справляться самостоятельно» только и услышала она в ответ. Сколько бы после Петунья не задавала похожих вопросов, система всегда пропускала их мимо воображаемых ушей.

Тридцать пятый ярус покорился ей и без гранат. Тридцать шестой и тридцать седьмой Петунья одолела еще быстрее. Заодно она выяснила, что мощность гранат и радиус поражения напрямую зависят от ее душевного состояния. Сейчас, когда на душе у нее был полнейший раздрай, они выходили то сильнее, то слабее. Только полный самоконтроль и концентрация на цели вернули самодельным бомбам их эффективность.

Спуск на тридцать восьмой ярус смотрел на нее насмешливо, точно спрашивал: осмелится ли она спуститься и вступить в схватку с живущим там чудовищем?

Петунья благоразумно отступила. Все, что она себе позволила, это потренировала немного технику духовного поиска. Но, похоже из-за выпавших на ее долю сегодня испытаний, тренировка не удалась. Поисковая нить, отправленная на нижний этаж, вернулась ни с чем – точно никакой тени там и в помине не было. Но разве такое могло быть? Петунья решила, что просто слишком устала. Она отменила технику и вернулась к лифту.

Аредэль сидела в той же позе, держа сына на руках, и с нежной улыбкой разглядывала его спящее личико.

Петунье вдруг пришло в голову очевидное. Почему Маэглин, который на момент своей не самой славной смерти был взрослым эльда, явился в виде ребенка? Это что-то значит, или она напрасно ищет подвох там, где его нет?

– Я закончила. Давай возвращаться.

Петунья вошла в лифт и включила рубильник. В этот раз лифт послушно повез их наверх. Несмотря на шум механизма и тряску кабины Ломион не проснулся.

– Что за день сегодня… – Петунья широко зевнула, не потрудившись прикрыть рот ладонью. – Я бы тоже поспала.

Они вышли из пещеры и оказались под ночным небом, усыпанным звездами.

– Расскажи, как ты его нашла? – тихо попросила Аредэль.

По дороге в Раздол Петунья пересказала ей все, что увидела и услышала во время своего испытания, не забыв присовокупить к этому слова Элроса, что души эльдар не могут пройти по Беззвездной Дороге.

– Не могут, – согласилась Аредэль. Лицо ее затвердело. – Но мы с Эолом оба… каким-то образом оказались разлучены с Ардой. Значит, кто-то проделал то же самое и с Ломионом…

Может быть, это был тот таинственный человек, чей разговор с мужем она подслушала когда-то, но говорить этого вслух не стала.
Раздол уже спал. Даже в окнах таверны не горел свет. Только на окне спальни Лии горела одинокая свеча – наверное, госпожа тавернщица читала перед сном. Петунья проводила Аредэль до дома. Не слушая возражений, оставила ей отвар ацеласа и флакон с Рябиновым отваром.

– Гадость страшная, но действует безотказно. Пенни варила.

Аредэль слабо улыбнулась, вспомнив ее жалобы на чересчур гениальную юную волшебницу, и не стала отказываться.

– Спасибо тебе, – она обняла Петунью. – Ты все-таки выполнила свое обещание. Я не думала, что… увижу его так скоро. – Она отстранилась и оглянулась на спящего на диване ребенка. Уснув на руках матери, он продолжал безмятежно спать, невосприимчивый ко всему, что происходило вокруг.

Петунья вдруг ощутила себя лишней. Она попрощалась и поспешила домой. Турко преданно ждал ее у ворот. Завидев, как она спешит по сугробам, он громко фыркнул, осуждая ее за такое позднее возвращение.

Петунья подошла, обняла его и уткнулась лицом в горячий мех.

– Сегодня я нашла сына Ириссэ, представляешь? – Олень напрягся, точно понял, о чем она не сказала. – Он такой маленький, странно… А еще я встретила Элроса. Он помог мне… – она сонно потерлась о его мех и пробормотала: – Как же я устала…

Олень согнул ноги, помогая ей взобраться ему на спину, и медленно понес ее к дому. У крыльца Петунья слезла и ввалилась в дом.

До кровати она не дошла. Села у камина, прислонившись спиной к его разогретой поверхности, да так и уснула, разморенная теплом. Ей снилась бескрайняя тьма, и мальчик, без цели и направления идущий куда-то. От его затылка, запутавшись в темных волосах, тянулась длинная сверкающая нить-паутинка. Куда она вела? Ох, Петунья не видела. Зато она сразу поняла, что из-за этой-то нити мальчик и не может найти Беззвездную Дорогу и обречен вечно блуждать во тьме. Вдруг одна из теней шевельнулась. Высокий силуэт, похожий на человеческий, появился рядом с ребенком. Грубая рука, закованная в кандалы, оборвала нить. И алое перышко, спустившееся сверху, превратилось в лодочку и унесло ребенка прочь.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать восьмая, в которой тетя Пэт вновь вкушает волшебную еду Хозяйки Лотоса и получает приглашение на рыбалку

Странная закономерность. Как только я сажусь за чистовик, карта слов, где я смотрю порой синонимы, вырубается. Это диверсия, господа!

▼Скрытый текст⬍

Утром Петунью ждал сюрприз. В центре стола стояла средних размеров лакированная коробка с фиолетовым лотосом на крышке. Под коробкой лежала записка.

Первым делом петунья вытащила письмецо. Улыбнулась при виде мелкого, бисерного почерка отца. Ну и правда, кто еще мог появиться в доме среди ночи? Отец поздравлял ее с продвижением в открытии истины, предупреждал против поспешных и необдуманных действий и советовал полностью разобраться в ситуации, прежде чем что-либо предпринимать. Очевидно, он имел в виду то, что ей открылось в шахте.

«Я получил весточку о сыне Ириссэ,» писал отец дальше. Петунья удивилась. Она же ничего не рассказывала – так устала, что уснула сразу же, прямо у камина. Элрос, значит, больше некому. «Сложно сказать, какими последствиями это может обернуться для него. Внимательно наблюдай за его состоянием. Пока что это все, что можно сделать. В крайнем случае, если потребуется лекарство, ищи его на дне моря. Ты сразу узнаешь. Отец.»

В постскриптуме ниже он приписал, что заказал для нее специальный комплексный завтрак в «Хозяйке Лотоса». Особым образом приготовленные блюда подготовят ее тело к возведению последней дао-колонны и облегчат переход от Основания к стадии псевдо-ядра. В учениках, присланных Сьюзан, мало было сказано об этом этапе. Все, что Петунье было известно, так это то, что псевдо-ядро облегчит переход к созданию настоящего Золотого Ядра – ее конечной цели!

– Спасибо, папа! – крикнула Петунья, наклонившись к камину, и огонь ответил ей дружелюбным гудением, точно обещал передать ее слова по адресу.

Она убрала записку к остальным письмам, в шкаф и с нетерпением потянула наверх верхнюю часть короба.

Внутри обнаружились составленные друг на друга несколько квадратных коробок, поделенных на одинаковые секции. В каждом отделении лежало одно блюдо. А в самой нижней коробке обнаружились чашка с горячим ароматным рисом и несколько судочков с соусами.

По аромату, что исходил от коробки, сразу стало ясно, что Цзян Яньли невероятно расстаралась с готовкой. У Петуньи даже слюнки потекли, так вкусны были запахи. Однако, сразу накидываться на еду она не стала. Накрыла обратно крышкой и сперва привела себя в порядок. Проведя ночь в неудобной позе у камина, она ощущала, что ее тело слегка одеревенело, и спина ныла. Петунья старательно размялась, одновременно с растяжкой оздоровляя тело духовной энергией. Вместо ванны тщательно обтерлась влажным полотенцем, почистила зубы и переоделась в чистый и сухой комплект одежды. Волосы после недолгих размышлений были признаны еще чистыми, и Петунья ограничилась тем, что просто переплела косу.

Оставалось сделать еще кое-что. Петунья открыла дверь. Бушующая на улице метель кинула ей в лицо пригоршню снега, который тут же растаял. Она выглянула наружу. У крыльца, почти занесенные снегом, лежали свежие фрукты, а поверхность молока в ведре уже успела превратиться в лед. Петунья собрала фрукты и яйца в кольцо, молоко занесла в дом и, не удержавшись, отломила кусок молочного льда и захрустела им. Сойдет за мороженое.

Вот теперь можно было приступить к еде. Она сняла крышку и расставила на столе коробки. Под чашкой с рисом нашлась небольшая инструкция, в каком порядке лучше есть. Следуя написанном, Петунья открыла соусники, пододвинула к себе рис и с помощью палочек взяла небольшой комок риса. Несмотря на то, что блюд, казалось, было много, порции были невелики и рассчитаны с поразительной точностью. Петунья положила рис прямо в рот, а потом сразу добавила к нему немного маринованных овощей, окунув их сперва в специальный устричный соус. Соленый соус с легким сладким оттенком прекрасно подчеркнул кислоту овощей, а нейтральный рис чуть приглушил ее. Петунья проглотила первый укус и сразу же потянулась за мелко нарезанными утиными язычками. Следом пришла очередь свежих овощей и восхитительных тушеных грибов.

Через некоторое время, когда все коробки опустели, Петунья откинулась на спинку стула и блаженно погладила до отказа набитый живот. Сейчас она казалась себе змеей, что до неприличия обожралась и теперь не может двинуться с места.

Впрочем, в коробке оставались десерты – красиво нарезанные кусочки духовных фруктов, несколько крошечных, до кукольности хорошеньких пирожных и большой ломтик прозрачно-желтого желе с цветами османтуса.

К десертам был нужен чай. Чай, черный, конечно же, у Петуньи где-то был. Но она так объелась и ей до невероятия не хотелось вставать с места. Она на всякий случай проверила коробки и, разумеется, нашла в самой нижней коробке небольшой шелковый пакетик, пахнущий мёдом и жасмином.

– О предусмотрительная Яньли! – Петунья полушутливо сложила руки в молитве и проговорила про себя горячую благодарность подруге, надеясь, что добрые слова достигнут ее в Небесной Крепости.

Встать все равно пришлось, чтобы поставить чайник. Когда вода нагрелась до нужной температуры, Петунья заварила чай.

Десерты были завершающим штрихом этого великолепного завтрака. Как только все оказалось съедено, в ее теле возникла огромная волна духовной энергии. Петунья поспешила принять позу для медитации. Как только она это сделала, полученная из еды духовная энергия волной прошлась по ее телу, а потом стекла к низу живота и сгустилась вокруг Основания, образовав плотный горячий шар. Все дао-колонны оказались внутри. Петунья рассматривала его мысленным взглядом то так, то эдак, недоумевая про себя, зачем это нужно.
К счастью, система не оставила ее без своей мудрости.

«Какой удивительный эффект», подала голос Бина. «Хотя этап псевдо-ядра считается промежуточным, и ни один культиватор не задерживается на нем надолго, тем не менее многие испытывают трудности при трансформации Основания. Требуются значительные усилия, чтобы сообразить, каким образом нужно деформировать тщательно выстроенные дао-колонны, чтобы получить псевдо-ядро. А наша мисс теперь избавлена от этих мучений. Все, что будет нужно, просто сжать этот шар, когда Основание будет готово!»

Петунья еще раз посмотрела на получившийся шар. После слов системы в ее глазах он теперь походил на детский мяч. Она прикоснулась к нему мысленно и чуть-чуть надавила. Сияющая поверхность послушно поддалась нажиму. Петунья тут же отпрянула, испугавшись, что активирует трансформацию раньше времени. Однако, обошлось. Она выдохнула и решила не трогать, пока не закончит строит девятую колонну.

«Госпожа Цзян воистину невероятна! Добиться такого эффекта лишь приготовив комплексный завтрак!»

Петунья тут же решила, что тоже поучится заклинательской кулинарии. Яньли, наверное, не откажется поучить ее немного?
А пока она вымыла все коробки и оставила сушиться, чтобы потом, при случае, вернуть владелице. Затем пришла очередь фруктов. Петунья выложила их на стол и стала привычно распределять на три части, но в процессе задумалась. А, собственно, почему она должна отправлять плоды трудов своих Морготу?

«Пожалуйста, не действуй поспешно и необдуманно» вспомнила она слова, которые отец написал ей, и вздохнула. Может, и правда все это лишь случайное совпадение? Бывают же похожие друг на друга люди, которые не приходятся друг другу родственниками. Может, и с божественными сущностями такое случается?

Тонкий червячок сомнения шептал, что она права в своих подозрениях, но Петунья старательно запихала его поглубже, собираясь в точности следовать просьбе отца. Она отложила часть фруктов в холодильник для себя, убрала долю Лии в кольцо, а все остальное – немного меньше, чем обычно, – отнесла в ларь.

«Мисс давно не вознаграждала гномов» напомнила система.

Очень кстати. Петунья как раз переливала молоко из ведра в бутылку, так что она наполнила отдельно кружку для гнома-Малыша. И еще она не забыла нарисовать еще один кровавый талисман, и только потом отправилась по делам.

Петунья вылила молоко на садового гнома, отчего вокруг него заиграла радуга, так он был доволен. Следующим она проведала Медвегнома. Он нес свою вахту рядом с могилой дриады и явно не собирался никуда оттуда перемещаться. Петунья угостила его медом, после чего забрала приготовленные им дары леса. Далее ее путь лежал на пляж. Там тоже валил снег. За пеленой метели серое море сливалось с точно таким же серым небом. Отличить одно от другого можно было лишь благодаря волнам.

В такую погоду даже Эарендиль не рисковал выходить в море. В окнах бунгало горел свет. Бравый моряк был дома, но Петунья решила не беспокоить его. Она оставила гномке-Купальщице красивый подарок, собрала моллюсков и кораллы и направила свои стопы в город.
Когда она проходила мимо бунгало, дверь распахнулась, и на пороге показался Эарендиль.

– Приходи завтра на пляж, хорошо? – сказал он после того, как они обменялись приветствиями и дежурными фразами про погоду. – Завтра будет ловиться кальмар. Я планирую устроить небольшое барбекю.

– Откуда ты это знаешь? – полюбопытствовала Петунья и угостила его свежими фруктами.

Эарендиль задумчиво откусил от яблока и пожал плечами.

– Просто… знаю. Ну, ты придешь?

Петунья как раз раздумывала, сказать или нет, что печально известный Маэглин появился в городе, но он ребенок и все сложно, но так и нашла слов, а потому лишь рассеянно пообещала, что придет ловить кальмара, и на этом они распрощались.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста тридцать девятая, в которой тетя Пэт готовится к битве, а попадает на казнь

Четвертое воспоминание Моргота в этой главе. Осталось еще одно.

Морджианна называет окаменевших гномов кутрубами. Кутрубы - это джинны земли, самые тупые и никчёмные, зато хорошо владеют магией левитации. Простим ее, она никогда не видела гномов.

Центральное место в зороастризме занимает огонь. Как главный священный символ он имеет множество ипостасей и градаций. Упомянутый в главе "Аташ Бехрам" это огонь зороастрийских храмов, символ наивысшего бытия, духовного просветления и мудрости.

▼Скрытый текст⬍

Несмотря на усиливающийся буран, нашлись отважные горожане, что не испугались непогоды и вышли встретить повозку хоббитов и сделать, может, не самые необходимые, но такие приятные покупки. Петунья, как обычно, подошла перекинуться с дядюшкой Бальбо парой слов. Он как-то исхитрился и раньше срока привез ей некоторые из ингредиентов рождественского пудинга, которые она заказывала. А еще – передал большой и ароматный пирог от госпожи Тук.

Обсудив с дядюшкой досконально подготовку к зимнему празднику, Петунья купила кое-чего по мелочи и отправилась в таверну. Там она вручила Лии фрукты и молоко и поделилась пирогом госпожи Тук. С чашкой крепчайшего эспрессо она вышла угостить гнома-городового. Он благосклонно принял подношение, и оранжевый купол над городом, который Петунья прекрасно видела своим волшебным зрением, расширился и укрепился.

От маленького защитника города ее мысли и взгляд обратились к большим защитникам. Каменные стражи неподвижно стояли на своих постаментах, и две фэа, что жили в них, никак не давали о себе знать. Кажется, единственный раз был тогда, когда феи напали на город и все. Глядя на вырезанные из камня суровые лица, Петунья не могла не задуматься, может, они у них тоже есть какое-то желание, которое она могла бы исполнить? Но как о нем узнать? Окрыленная внезапной идеей, она положила на ступню левого стража ладонь и, сосредоточившись, осторожно послала внутрь тонкую нить духовной энергии. Проникнув внутрь камня на какое-то расстояние, нить наткнулась на непроницаемый барьер. Как будто тот, чья душа жила в камне, не желал раскрывать свои секретов.

– Если я чем-то могу помочь вам, – наконец, сказала она, – дайте мне знать, хорошо?

И с чувством выполненного долга вернулась в таверну, чтобы отдать Лии пустую чашечку и забрать пакет с горячими ароматными пирогами.

– Ты не знаешь, что с Ириссэ? – спросила Лия и пододвинула к ней чашку с кофе. – Я с утра ее не видела, хотя обычно она приходит сразу. Послала к ней Мор, та вернулась и говорит, что в доме какой-то ребенок.

Петунья сделала глоток. Кофе, который варила подруга, как всегда, был выше всяких похвал. Она покачала чашкой, раздумывая, как ответить, и в конечном итоге решила рассказать лишь часть истории.

– Это ее сын. После того, как она стала Марионеткой, она все время искала его. И вот – он нашелся.

– Это надо отпраздновать, – решила Лия и полезла в свою книгу с рецептами. – Вроде как, у меня где-то тут был рецепт шоколадного торта. Самое то для воссоединения… Кстати, ты не в курсе, парнишка любит сладкое?

– Какой ребенок не любит сладкое? – ответила риторическим вопросом Петунья и принялась пить кофе.

Допив, Петунья оставила пустую чашку на стойке вместе с парой монет (хотя Лия всякий раз говорила, что ей незачем платить за еду) и попросила Мор сопроводить ее в шахту. Сегодня она планировала встретиться со следующим тенью, но дергать Аредэль было бы невероятной грубостью.

Перед уходом она вспомнила о разговоре с Эарендилем и сообщила Лии про завтрашний лов кальмаров. Эта новость пришлась трактирщице по душе. Уходя, Петунья слышала, как та бормочет себе под нос названия блюд из моллюсков.

По дороге она сделала небольшой крюк и заглянула к Аредэль. Ломион проснулся. Хотя он все еще выглядел болезненно-бледным, он улыбнулся Петунье и назвал ее «тетушкой», чем вверг ее в состояние невероятного умиления. Аредэль хлопотала над ним и не стала отказываться ни от пирога, ни от фруктов.

После этого визита больше ничто не отвлекало ее от цели.

– А что мне нужно будет делать, хозяйка? – спросила по пути Морджианна.

Ничего особенного, заверила ее Петунья. Компания джинны ей была нужна исключительно для подстраховки после встречи с тенью – чтобы было кому присмотреть за ней, пока она внимает очередному видению из прошлого. Морджианна немедленно поклялась, что будет полезной.

Хотя пока что пользы от нее было немного. Горные чертоги изумили и даже напугали ее. А когда она увидела статуи гномов, то вся ощетинилась, враз став похожей на испуганную кошку.

– Кутрубы! – вскричала она и добавила несколько слов на родном языке, явно проклиная гномов.

– Никакие это не кутрубы, – Петунья вовремя остановила ее. Еще немного, и перепуганная джинна разнесла бы статуи в пыль и песок. – Это просто гномы.

Джинна смотрела на нее недоверчиво и упрямо, но слушалась, покорная принесенным клятвам. Петунья вздохнула. Здесь срочно требовалось просвещение. Они сели в лифт и за время спуска она успела объяснить, кто такие гномы и чем они славны, а также рассказать некоторую часть приключения Бильбо и тринадцати гномов. Времени на всю историю, конечно же, не хватило, и она пообещала дать почитать Алую Книгу Западных Пределов.

Выходя из лифта на тридцать пятом ярусе, Петунья предупредила:

– Здесь много всяких монстров. Но ты ничего не делай. Я сама с ними справлюсь.

Она даже предложила подождать у лифта, но джинна настояла на том, чтобы следовать за ней тенью.

Мор и правда не мешала. Она даже глазом не моргнула, когда на подземелье обрушился ураган взрывов, и пальцем не пошевелила, когда на них набросились слаймы и летучие мыши. Но стоило Петунье обнажить свой огненный клинок, чтобы прикончить недобитого взрывом металлоголового, Морджианна медленно опустилась на колени и, воздев руки к потолку, провозгласила:

– Аташ Бехрам! Аташ Бехрам! – после чего упала ниц и принялась благоговейно молиться.

Петунья даже перепугалась – теперь-то что?

Когда весь ярус был очищен, появилось время передохнуть и как раз спросить, что это было.

– Хозяйка благословлена! – Морджианна, преисполненная волнения и трепета, опустилась перед ней на колени. – Ахура Мазда, суть вечный огонь жизни, пылающий в великом ничто, осенил хозяйку своем благословением! Аташ Бехрам – наивысшая, самая священная степень огня, частица божественного пламени! Он выжигает тьму и невежество, и только самые великие герои и цари имеют право использовать его!

Петунье стало неловко. Это же просто духовная энергия с атрибутом огня, только и всего. Но Мор не слушала и продолжала восхвалять Петунью и возносить молитвы Ахура Мазде. В конце концов, Петунья махнула рукой и не стала переубеждать ее. Пусть. В конце концов, вера в высшие силы пока никому не вредила.

После небольшого отдыха она спустилась вниз и быстро дошла до тридцать восьмого яруса. Перед спуском Петунья удалила немного времени медитации, чтобы восстановить духовную силу, и, наказав джинне ждать ее здесь и ни за что не идти следом, начала спускаться.
Вчера, исследуя уровень с помощью духовного поиска, она не нашла и следов тени. Сейчас, спускаясь, она ощущала, как знакомая аура страха то усиливается, то исчезает совсем. На всякий случай Петунья выпила раствор Сердечно-мятной пилюли. Когда ее охватило приятное ощущение внутреннего покоя, Петунья заметила, что в воздухе совсем немного темной энергии. В особенности если сравнивать с предыдущей битвой. Даже не пришлось доставать темный камень души, чтобы очистить область вокруг себя.

«Странно. Очень странно» причитала система и настойчиво просила Петунью быть осторожнее. Она считала, что тень хочет усыпить их бдительность, а потом – заманить в ловушку.

А засады никакой не было. Петунья, с кинжалом в одной руке и с талисманом в другой, медленно шла по подземелью, и тьма расступалась перед ней. Тень ждал ее в самом конце. Он сидел на большом валуне, усталый и изможденный, в разбитых доспехах. По виску его текла кровь, оттеняя бледность лица, а руки и ноги были закованы в огромные, неподъемные кандалы.

Тень не сразу отреагировал на ее приход. Петунья подошла довольно близко, когда он, наконец, поднял голову, чтобы посмотреть на нее. На его высоком лбу пламенели ожоги, оставленные сильмариллами. Благословленный Владычицей Звезд камни опалили кожу, прожгли плоть и оплавили кость. Корона, прежде венчавшая его гордую голову, теперь была превращена в рабский ошейник и туго сдавливала шею, впиваясь железными когтями в кожу.

Черный Враг медленно поднялся во весь свой немалый рост и усмехнулся криво. Руки его были пусты. В них не было оружия. Петунья смотрела на него, подозревая подвох, но он просто стоял, точно ждал чего-то. Так прошли минуты. Решившись, Петунья сделала шаг вперед. Потом еще один. Тень продолжал стоять. Петунья приближала к нему и думала, что трещина на нагруднике его доспехов достаточно велика, чтобы воткнуть между краев разбитой пластины узкое лезвие мизерикордии.

Она медленно занесла кинжал, заставляя лезвие окутаться пламенем, и с размаху вонзила его прямо в сердце тени.

Моргот криво усмехнулся. В уголке его разбитых губ набухла и скатилась по подбородку капля крови. Она упала на руку Петуньи, оставив небольшой ожог.

«Молодец» прочитала она по его губам. А потом телом Врага покрылось трещинами и рассыпалось, оставив на том месте, где он ждал смерти, крохотную черную искру.

Петунья осталась одна.

– И это все? – недоверчиво спросила она, ощущая в себе какую-то глобальную незавершенность. Она-то готовилась к опасному бою, но на деле не встретила никакого сопротивления.

«Бина больше не чувствует других теней на этом ярусе. Надо полагать, это и правда все.»

Петунья убрала так и не пригодившийся талисман в хранилище и отправилась собирать ресурсы. Здесь было достаточно изумрудов, рубинов и алмазов, чтобы завершить одно из заданий. Петунья разграбила весь ярус и вернулась на прежнее место. Темная искра послушно взлетела и впиталась в ее ладонь. В тот же миг Петунью накрыло видение.

…Он шел по широкой улице, вдоль которой стояли белокаменные, увитые плющом и изукрашенные цветными мозаиками дома. Алмазное крошево, от которого уличные камни сияли точно звезды, ранило его босые ноги. Кровавые следы оставались за ним, но кровь не впитывалась, точно земля Амана отвергала его.

Победители сковали ему руки и ноги тяжелыми кандалами, а венец перековали в рабский ошейник. Железо сдавливало горло, впивалось в плоть острыми гранями. Поэтому он вскидывал горделиво голову, точно был победителем, а не побежденным.

Но это все была лишь бравада. Под нею он ощущал себя невероятно слабым и очень, смертельно больным. Большая часть его силы осталась там, в землях, что почти ушли под воду. Все его слуги и рабы либо убиты, либо разбежались, либо приползли к победителям вымаливать свои жалкие жизни. Даже Анкалогон, его величайшее творение, мертв, и останки его гниют на обломках Железной Твердыни.

Он стоял в центре Кольца Судьбы, и те, на кого он раньше глядел сверху вниз, кичась своими силой и талантами, теперь решали его судьбу. В их глазах он видел и жалость, и ужас, и омерзение, и каждое из этих чувств ранило не хуже клинков нолдор и эдайн.

Суд был скор. Ему не следовало ждать милости, хотя он унизился и умолял о прощении. Снова. Но остался глух к его мольбам младший брат, и жестокие ветра растерзали его плоть. Он кричал от боли, но сквозь вой ветра ни его крики, ни мольбы, ни проклятья – ничто не достигло слуха Аратар.

Он стал мал и бесконечно бессмысленен теперь, когда от его физического воплощения не осталось ничего. Намо Мандос открыл Врата Ночи, и дух, некогда могучий и великий, а ныне меньше мелкого и ничтожнее ничтожного, был ввергнут в Великую Пустоту.

С бесшумным грохотом Врата захлопнулись.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сороковая, в которой тете Пэт приходится обманывать ради благого дела

И пятничная рутина плавно перетекает в спасение Эвридики 2.0
Потому что нельзя просто так взять и оторвать эльфа от Арды. Они от этого болеют и загибаются.

▼Скрытый текст⬍

Сегодня была пятница.

В прошлой, еще до фермы, жизни пятница была самым ужасным днем недели. К пятнице Петунья всегда так выматывалась, что пробуждение вовремя каждый раз было маленьким чудом. Будильник трезвонил несколько минут кряду, прежде чем она, злая и сонная, не сползала с кровати.

На ферме все было совсем иначе. Здесь просыпаться рано, с рассветом, получалось как-то само собой. Даже если Петунья накануне тяжело работала, она всякий раз просыпалась отдохнувшей и свежей. Да и работа была в радость.

Но порой, как сегодня, она все же позволяла себе немного поваляться.

– И почему я сегодня вспомнила об этом? – удивилась она пока чистила зубы и умывалась. Старательно полоща рот водой, она все продолжала думать, пока не надумала. Это оттого, что ее время пребывания на ферме подходит к концу? Наверное, потому ей и вспомнился офисный ад. Ох. Петунью осенила внезапная мысль, и она замерла. Неужели ей снова придется идти на работу в обычный офис? Она встряхнулась и пообещала самой себе, что ни за что на свете. Нет.

Прогнать мрачные мысли нужно было чем-нибудь особенным, и Петунья намолола кофе, сдобрила его специями и поставила джезву на огонь. Пока вода не закипела, занесла в дом молоко и яйца, убрала их в холодильник, и сунула в рот постную пилюлю. По сравнению с великолепием вчерашним завтраком вкус рафинированной ею пилюли и правда оставлял желать лучшего.

Хм, как бы так извернуться, чтобы постные пилюли стали вкусными?

Озадачившись этим вопросом, Петунья полистала учебник алхимии, но ничего полезного там не нашла.

Между прочим, у нее были шестьдесят баллов Ноосферы, которые можно было потратить на новое знание, но, подумав, Петунья решила их не трогать. Кто знает, на что они еще сгодятся.

Времени до рыбалки оставалось еще порядочно, и Петунья пошла проведать ферму.

Первым делом она заглянула в хлев. Корова Галатея встретила ее приветливым мычанием и полезла целоваться, лизнув Петунью в лицо своим большим горячим шершавым языком. С другой стороны с поцелуями лезла единорожиха. Она уже выросла и сравнялась размерами с лошадью. Петунья ловко поднырнула рукой ей под брюхо в поисках вымени и не нашла. И как теперь ей получать полезное единорожье молоко, спрашивается?

«Мисс может написать заводчику, у которого купила животное».

Посоветовать такое могла только система, которая не знала, каким образом на ферме появилась Луна. Мало того, что ее всучили в качестве ответной благодарности, так Петунья даже имени той гномской девицы не знала, не говоря уже о каком-то мифическом заводчике.

– Я подумаю, – пробормотала она, скормила животным по паре яблок и вышла. Дверь хлева она оставила открытой. Погода сегодня была отменная, так что пусть погуляют.

По пути в теплицу Петунья набрала колодезной воды в лейку и насытила ее духовной энергией. Пока она поливала растения, то напевала им стимулирующие мантры, перемежая их с песенкой про садочек, и растения в ответ дарили ей свою духовную энергию, свежую и умиротворяющую.

«Ци растений относится к элементу Дерева», тем временем просвещала ее Бина. «Так как Дерево питает Огонь, мисс может без вреда для себя поглощать ци с древесным элементом.»

– Буду иметь в виду.

После того, как все дела были сделаны, а условленное время еще не наступило, Петунья отправилась в мастерскую. Она прошла сразу в кузницу, приветливо поздоровалась с огнем в горне, но сегодня он ей не понадобится. Она достала из запасов куски кварца и угля и приступила к выполнению второго задания Гильдии. Кристаллы плавились прямо у нее в руках. Под воздействием духовного пламени их внутренняя структура уплотнялась и перестраивалась. В результате получались чуть округлые молочно-белые кристаллы с крохотной искоркой света в глубине.

Петунья очищала за раз только один кварц, и каждый раз делала небольшой перерыв, чтобы переработать оставшийся от очистки жар и восполнить духовную энергию. Затем она продолжала.

Когда три штуки уже были готовы, и она выбирала четвертый, внутри ее головы прозвучал мягкий сигнал. Это Бина давала понять, что время подошло и пора выходить.

Петунья вышла из мастерской. Огляделась. Она увидела среди деревьев Турко. Вокруг него, игриво пригарцовывая, плясала единорожиха и звала поиграть. Олень же делал вид, что не замечает ее.

– Турко, пойдешь со мной на пляж? – позвала, подходя, Петунья. Она ожидала, что придется уговаривать его и, может, пообещать позвать близнецов, чтобы они втроем поиграли, но олень сразу согласился и даже нетерпеливо подтолкнул, понукая.

Петунья засмеялась и послушно пошла к воротам. На ходу она крикнула гному-Малышу, что он присмотрел тут за всем для нее.

– Давай сперва заглянем к Ириссэ.

На подходе к городу они увидели целую вереницу горожан, аккуратно переходящих по узкому мостику пропасть. Они несли столы и стулья, кастрюли и сковороды, решетки для гриля, дрова и уголь. Среди них Петунья увидела и Лию. Подруга придерживала локтем неизменную безразмерную сумку.

– Мы на пляж, – Лия махнула рукой в ту сторону. – Сегодня ловим кальмаров, помнишь?

– Еще бы. Просто сперва проведаю Ириссэ.

Лия напомнила не опаздывать, и они разошлись. Петунья ловко перешла по узкому мостику, не обращая внимания на грохочущую внизу Бруинен, и быстрым шагом пошла к дому Аредэль. Ей пришлось настойчиво стучать в дверь, прежде чем ей открыли.

На Аредэль лица не было. Петунья мгновенно напряглась. Никогда прежде ей не приходилось видеть кузину в таком отчаянии. Да что там, она даже не подозревала, что искусственное лицо в принципе может выражать подобные эмоции.

– Что случилось?

Вместо ответа Аредэль пригласила ее войти.

В доме сильно и остро пахло отваром ацеласа. От дверей было видно, как в маленькой кухоньке в котелке кипит отвар. Аредэль плеснула немного в чашку и пошла в спальню. Петунья вошла следом и огляделась. Эльфы умели строить. В этой спальне определенно было хорошо засыпать и просыпаться по утрам. На большой двуспальной кровати лежали подушки, поверх одеяла наброшен плед. Вот только одеяло… оно лежало странно, точно под ним был кто-то невидимый.

Аредэль обошла кровать, присела и одной рукой нежно приподняла что-то.

Петунья вытаращила глаза и поскорее закрыла рот ладонью. Только сейчас она заметила лежащего в постели Ломиона. Тело мальчика стало полупрозрачным, совсем как у Лассэ в их первую встречу.

Пока Петунья смотрела, Аредэль попыталась напоить сына целебным отваром, но все было впустую. Отвар проливался прямо сквозь него на постель.

Петунья пришла в себя, забрала у нее чашку и напоила мальчика сама. В ее руках Ломион немного ожил. Он сделал несколько глотков, и тело его стало чуточку плотнее и осязаемее. Но, конечно, дело было не столько в отваре, сколько в том, что через прикосновение Петунья передала ему часть своей жизненной силы.

Ломион был так слаб, что сразу же заснул. Петунья остановила Аредэль, бросившуюся к сыну, и вывела ее из комнаты.

– Когда это началось?

Все случилось ночью, поведала Аредэль. Она уложила сына спать, а сама устроилась с книгой в гостиной. Среди ночи она заглянула проведать его и увидела, как спящий ребенок медленно истаивает.

Петунья схватилась за голову. Так вот о чем писал отец! Вот только что он имел в виду, когда писал «ты найдешь его на дне моря»?
– Кажется, папа предвидел такое, – она коротко объяснила, что имеет в виду, и поспешила уйти. На пороге она остановилась и со всей серьезностью заверила: – Я постараюсь достать лекарство. Просто подожди.

Петунья со всех ног бросилась на пляж.

«Как мисс будет искать лекарство на дне моря?» спросила система.

Вместо ответа Петунья вытащила из хранилища ключ с брелоком-ракушкой. Отправляясь вновь служить на призрачном поезде, тетушка Кокоро оставила ей ключ от своего дома. От батискафа.

На пляже уже было все готово. Лия вместе с Морджианной развернула походную кухню и жарила в воке легкую закуску. Все желающие принять участие в рыбалке получили от Эарендиля удочки и наживку и выслушивали инструктаж по ловле. Хотя некоторые торопыги уже забросили и теперь не сводили глаз с ярких красных поплавков.

– Мириэль! – Эарендиль помахал ей. Закончив давать инструкции рыбакам, он подошел. – Хочешь принять участие в ловле? Мы решили устроить соревнование с призами, – и он показал на установленный у мостков информационный стенд.

Петунья присмотрелась и не сдержала улыбки. Призами выступали особые морские блюда, которые Лия обещала приготовить тут же, из наловленных моллюсков. Учитывая ее возросшие навыки кулинарии, не стоило и сомневаться: битва за вкусную еду будет вестись до победного конца.

Но это было не для нее, конечно. Она покачала головой.

– Извини, я здесь по другому делу. Сыну Аредэль… нужно лекарство. Оно, как сказал папа, на дне моря. – Она собралась с духом и предложила: – Знакомая одолжила мне батискаф. Ты, когда-нибудь… в общем… Можешь помочь мне?

Ее обуял стыд от того, что она обманывает. Следовало сказать, что тот, кому требуется лекарство, враг не только родителей Эарендиля, но тот, кто пытался убить его самого. Но Петунью останавливал страх перед морской пучиной. Она не сможет, просто не представляет как справится с такой задачей в одиночку!

Вот почему она промолчала.

Эарендиль выслушал ее и задал один единственный вопрос:

– Что такое батискаф?

Петунья сжала ключ в кулаке и нервно выдохнула.

– Пойдем, покажу.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сорок первая, в которой тетя Пэт спускается под воду и кое-что осознает

Начинаем подбирать хвосты и стрелять из ружей. Вот, например, наконец-то пригодился батискаф. Сказать по правде, у меня долго не было для него идеи. Его просто надо было использовать. Ну что ж, он пригодился. Тетя Пэт столкнется с некоторыми своими воспоминаниями.

А еще Эарендиль прекрасно знает, что ищет лекарство для того самого Маэглина. Просто он добрый, взрослый и ответственный товарищ. Тете Пэт еще будет стыдно за то, как она думает.

▼Скрытый текст⬍

Вместо себя Эарендиль оставил Бельмере. Как все успели убедиться по Ледовому празднику, она тоже хорошо понимала в рыбалке. Поручив ее надежным рукам судейство, он по мостику перешел вслед за Петуньей на островок с приливными бассейнами.
Турко остался на пляже. Разложенные у походной кухни зелень и овощи полностью овладели его мыслями.

Решив, что они отошли достаточно далеко, чтобы никого не потревожить, Петунья достала синюю раковину и подула в нее. Густой низкий звук разнесся над волнами, и море откликнулось. Поверхность воды забурлила, вздулась, вспучилась, и море выбросило на берег уже знакомый Петунье батискаф.

Эарендиль уставился на него во все глаза. Его можно было понять. Петунья и сама не сразу сообразила, что это, хотя она-то как раз в курсе про батискафы и подводные лодки.

– Это судно и в самом деле может плавать под водой? – В голосе Эарендиля слышалось недоверие. Он обошел батискаф кругом, примерился и ловко вскарабкался на самый верх. – Тут люк.

Петунья поднялась следом, а Эарендиль уже спустился внутрь.

Изнутри батискаф выглядел так же, каким запомнился ей по тому памятному застолью со Сьюзан и тетушкой Кокоро. Пока Петунья предавалась ностальгии, Эарендиль осмотрел все и нашел пульт управления. Отдернув длинную плотную штору, моряк обнаружил за ней колонну, над которой парил синий кристалл.

На его красноречивый взгляд Петунья только руками развела. Нет, она совершенно не в курсе что это и для чего.

На память ей пришли слова тетушки. Та, уезжая на поезде, прокричала, что оставила ей сюрприз. Интересно, какой?

На чайном столике лежал конверт. Внутри него обнаружилась записка и в несколько раз сложенная карта.

«Девчуля!» неразборчиво писала тетушка. Петунье давно уже не доводилось разбирать ее каракули. «Можешь пользоваться моим домиком как захочешь. Но знай, если отважишься спуститься на нем под воду, то обнаружишь нечто особенное! Атлантида, путь в которую обнаружила моя прабабка, на самом деле ближе, чем кажется. Прикладываю карту. Возможно, она тебе пригодится.»

Кроме того, тетушка написала, как управлять батискафом. Вдвоем с Эарендилем они изучили нехитрые приемы. Потом они развернули на столике карту и склонились над ней. Все пространство карты было закрашено разными оттенками синего и покрыто загадочными пометками, которые совершенно ничего не говорили Петунье. Что же до Эарендиля… она бросила на него взгляд и увидела, как серьезно он изучает карту.

– Как думаешь, получится? – робко спросила она.

– Как ты понимаешь, погружаться под воду на специальном корабле мне еще не доводилось, – уклончиво ответил он, не отрывая взгляда от карты. Кончиком указательного пальца он вел по чернильным линиям к россыпи квадратиков, похожих на план города. Потом поднял голову и прямо заявил. – Если ты готова рискнуть и доверить мне свою жизнь, я поведу этот корабль.

Когтистая лапа вины и сомнений сжала ее сердце. Петунья помолчала немного, а потом кивнула. Она готова.

– Тогда нам нужно подготовиться, – спокойно подытожил Эарендиль, свернул карту и полез наружу.

Пока Эарендиль бегал к бунгало за какими-то вещами, Петунья бесцельно бродила по островку. Ей все казалось, что она что-то упускает. Наконец, она хлопнула себя по лбу, коря за нерасторопность, достала другую раковину и подудела в нее. Далеко среди волн мелькнули два гибких темно-рыжих тела, и вскоре два морских котика огласили берег приветственными криками и свистом.

– Давно не виделись! – Петунья раскинула руки, и тюлени с довольным урчанием прильнули к ней. Вдоволь наобнимавшись, Петунья села на песок и спросила: – Питьо, Тэльво, вы видели на дне моря город?

Котики закивали и засвистели, отвечая «да» на своем языке. У Петуньи отлегло от сердца. Карта картой, но получить подтверждение было важно.

– Вы помните кузину Ириссэ? – И снова они ответили «да». Тогда Петунья рассказала им про Ломиона и его неожиданную болезнь, и что лекарство, которое может ему помочь, по словам отца находится где-то на дне моря. – Поможете нам в поисках?

Котики переглянулись и несколько раз свистнули. Петунья достала яблоки. Когда Эарендиль вернулся, близнецы выпрашивали добавку, перекатываясь с бока на бок и подставляя животы для поглаживания.

– Я готов. – Вокруг его талии висел пояс с разными инструментами, а через плечо он нес бухту веревки.

Они залезли в батискаф, Эарендиль плотно закрыл люк, и тогда Петунья продудела в синюю раковину. Она немного волновалась, сработает ли, но море услышало и откликнулось. Огромная волна подхватила батискаф и утянула его под воду. Переждав болтанку, Эарендиль встал к колонне и поместил руки по обе стороны от кристалла.

Внутри кристалла возникло свечение, он начал медленно крутиться вокруг своей оси. Тотчас на стене появились несколько прямоугольников, внутри которых, точно на экранах телевизора, появилась картинка.

– Стоп, – скомандовал Эарендиль, и погружение медленно прекратилось. Батискаф завис посреди морской толщи. – Мириэль, карту, пожалуйста, – попросил он таким тоном, будто не происходило ничего сверхординарного. Будто он целую вечность только и делал, что погружался на волшебных батискафах в неизведанные воды.

Петунья прикрепила карту на стене так, чтобы Эарендиль мог ее видеть. Один из экранов переключился на трансляцию морского дна, и Эарендиль скомандовал батискафу «малый вперед».

Согласно письму тетушки Кокоро, управление батискафом состояло из небольшого перечня команд, которые, тем не менее, позволяли ловко маневрировать. Такому опытному моряку, как Эарендилю, было несложно разобраться в этой системе. Под его управлением батискаф плыл в морской толще на самой средней скорости. Пара рыжих тюленей, точно почетный конвой, сопровождали его.

Петунье, однако, делать было нечего. Она немного посидела, посмотрела по сторонам, но это быстро наскучило. Тогда она сунула нос за занавеску за диваном. Штора скрывала большой круглый иллюминатор. Петунья уставилась на темные морские воды снаружи и поежилась. Ей вдруг представилось, как толстое стекло треснет, и вода хлынет внутрь. Если так, то ее никакая культивация не спасет.
Спасаясь от ужасных мыслей, она задернула штору и отвернулась.

Батискаф продолжал плыть. Постепенно картинка морского дна, что показывал один из магических экранов, стала все больше походить на их карту.

Эарендиль уменьшил скорость до «малый вперед» и повел батискаф на глубину. По команде зажегся мощный фонарь, и в его свете они увидели раскинувшийся на морском дне город.

Медленно плывя над зданиями и мостами, они не могли отделаться от ощущения, что город жив. Что вот-вот распахнется дверь, и наружу выйдут, точнее, выплывут люди и отправятся по своим делам. Но, конечно, если здесь кто-то и жил, то только русалки. Большие пространства, когда-то отданные под сады, теперь были засажены водорослями, губками и кораллами, а на торговых площадях вместо купцов и покупателей сновали разноцветные рыбки, и осьминог, притворившийся прилавком, время от времени хватал зазевавшихся рыбешек.

Казалось, неведомая сила поместила самый обычный город на морское дно да так там и оставила.

– Такое чувство, будто бы мне знаком этот город… – пробормотала Петунья. Она пристально смотрела на экран.

Под ними проплыли знакомые очертания. Отбросив страхи, Петунья откинула шору и прильнула к стеклу. Сердце ее панически билось в груди. Она нашла взглядом показавшиеся ей знакомым здание, присмотрелась, и все внутри нее похолодело.

Когда-то весной ей приснилась другая она. Та, что жила в красивом большом поместье с матушкой и отцом, и в точно такой же беседке посреди сада училась грамоте или вышивке. Петунья внимательно оглядела город, подмечая то тут, то там знакомые места или здания. Кажется, она даже увидела ту торговую площадь, где гномы ставили свою лавку.

Свет фонаря выхватывал из тьмы город по частям. Петунья смотрела и все никак не могла взять в толк. Если это тот самый город, то где огромный, выше царского дворца, храм? И почему город цел, если его со всем островом поглотила стихия?

– Это Арменелос, – сказал вдруг Эарендиль, заставив ее вздрогнуть и отскочить от иллюминатора. – Столица Нуменора, величайшего из людских королевств.

Так она правильно догадалась. Петунья упала на диван и схватилась за голову. Почему отец поместил этот город, целый и невредимый, посреди моря? Какое лекарство ей нужно там отыскать? Что она сразу узнает? А еще из памяти прорывались страшные картины всеобщего хаоса перед концом света, и она вновь ощутила как безжалостный ветер пытается столкнуть ее со стены разрушенного храма, а дождь и морская вода заливают ее с головой.

Этих воспоминаний было так много, что в голове осталась только одна мысль. «Я не хочу умирать». Петунья сжалась в комок, чувствуя холод и дрожь, точно в самом деле очутилась посреди своего сна.

– …Мириэль! Мириэль! – сквозь охвативший ее страх до нее пробился голос. Воспоминания схлынули, освобождая ее разум от пережитых когда-то страха и ужаса. Она пришла в себя.

Эарендиль сидел рядом и крепко обнимал ее. Тепло его тела прогнало холод и дурные воспоминания. Петунья позволила себе немного так посидеть, прежде чем отстраниться.

– Спасибо, я в порядке. – Эарендиль обеспокоенно смотрел на нее, и под этим взглядом ей вновь стало стыдно за собственную ложь. Петунья опустила голову и снова ответила: – Я и правда в порядке.

– Ты не в порядке, Мириэль, – парировал он. – Я же вижу. Твоя реакция не нормальна. Дитя вроде тебя не должно так реагировать на рассказы о прежних временах.

– Так… это как?

– Как будто пережила их лично.

Эти слова пронзили ее как молния. Петунья вздрогнула и осознание нахлынуло на нее, как цунами. Так вот к чему все это было… все эти сны, знание грамоты и навык резьбы, точно появившийся из ниоткуда…  Едва ли соображая, что говорит, она кивнула:

– Я тогда умерла.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сорок вторая, в которой тетя Пэт дважды преодолевает себя

Наличие готового черновика расхолаживает. Кажется, что уже все готово и осталось только выложить, ан нет.

▼Скрытый текст⬍

Огромный остров медленно уходил под воду. Его поверхность сотрясалась и раскалывалась. Дома и люди падали в трещины, навстречу подземному огню, и сквозь грохот землетрясений и вой шторма изредка прорывались их отчаянные предсмертные крики.

С крыши храма, куда она забралась в поисках спасения, было видно все происходящее, как на ладони. От картины всеобщего хаоса и уничтожения отчаяние и ужас охватили ее, заставляя взмолиться хоть кому-нибудь…

– Мириэль!

Резкий удар ожег ее щеку, заставляя вернуться к реальности. Петунья схватилась за место удара и непонимающе уставилась на Эарендиля.

– Прости меня, – тут же повинился он. – Но ты вновь очутилась в своих воспоминаниях. Я не знал, как еще помочь тебе. Пожалуйста, сосредоточься на нашей цели. Ты еще помнишь, зачем мы здесь?

Она неуверенно кивнула, собираясь с мыслями. Так, батискаф, море, Нуменор под водой… не думать об этом!

Она охнула. Точно.

– Нужно найти лекарство! Но где? Папа написал, что я сразу узнаю его.

Эарендиль оглянулся на подводный город и загадочно ответил:

– У меня есть идея.

Опытный моряк, Эарендиль хорошо знал планировку Арменелоса. Сказывались столетия его бессрочной вахты у Врат Ночи. Всякий раз, как выдавалась минутка, он с помощью усовершенствованной подзорной трубы посматривал на остров, где правил его сын.

Сейчас же он аккуратно вел батискаф по улицам затонувшей столицы и попутно объяснял Петунье свою идею.

– Если Фэанаро сказал, что лекарство невозможно не узнать, то это может быть только одно – плоды Белого Древа. Ты ведь знаешь о нем?

Петунья покопалась в памяти. Точно, в Алой Книге говорилось, что король Арагорн посадил это дерево в Гондоре в день своей коронации. Но изначально дерево это было привезено уцелевшими нуменорцами с их родины.

– Ты права. Белое Древо, Нимлот, было символом Нуменора. Оно напоминало людям об их связи с эльфами и процветало, пока жители королевства жили в соответствиями с законами Эру.

Петунья нахмурилась. Помнится, ей встречалось упоминание, что…

– Разве его не срубили?

– Вполне возможно, что и срубили, – согласился Эарендиль. Он сверился с картой и направил батискаф чуть вверх, чтобы переплыть дворцовую стену. Дворец выглядел так, точно его только что отстроили, и Петунья представила, как им навстречу с пышной свитой выплывает Элрос. Она хихикнула, но тут же приняла внимательный вид. Эарендиль продолжил: – Но вот что интересно. Мы оба знаем, что в конце концов море разрушило и поглотило Нуменор. Однако же этот город выглядит совершенно неповрежденным. Вот я и предположил. Может, Белое Древо тоже все еще растет в дворцовом саду?

Они миновали еще одно кольцо стен и оказались во внутреннем дворце. Здесь Эарендиль снизил скорость до «самый малый вперед» и повел батискаф с величайшей осторожностью. Но Петунья все равно не могла отделаться от предчувствия, что они вот-вот врежутся в какое-нибудь здание и получат пробоину.

– Вот и сад. Гляди.

Эарендиль оказался прав. Посреди сада, среди водорослей, кораллов и стаек рыб, гордо стояло белое, точно выточенное из слоновой кости дерево. Листья его казались отлитыми из серебра, и на ветвях ярко-сияли три небольших круглых плода.

– Уму непостижимо, как можно было сгубить такую красоту, – прошептала Петунья. Позабыв про страх, она приникла к иллюминатору и, не отрываясь, глядела на чудесное дерево.

– Зло не может создать ничего нового, – откликнулся Эарендиль. – Оно может только испортить и разрушить то, что изобрели или создали добрые силы.

Вдоволь налюбовавшись, Петунья задалась насущным вопросом:

– А как вы возьмем плоды?

Батискаф остановился у самого края сада, не способный продвинуться дальше. Водоросли и кораллы разрослись и окружили сад затейливой, но непреодолимой преградой. Кто-то небольшой, вроде тюленей, мог бы протиснуться сквозь переплетение их ветвей, но не батискаф.

– Придется нырять.

Эарендиль откинул ковер на полу, показывая спрятанный под ним люк. Обеими руками он ухватился за запирающий механизм, провернул его дважды и откинул люк, открыв их глазах темный колодец. Внутрь хлынул густой запах морской соли.

Петунья завороженно уставилась на открывшийся путь в бездну. Под ложечкой у нее засосало от предчувствия, что ей придется туда лезть. Поэтому она не сразу заметила, как Эарендиль принялся скидывать с себя одежду.

– Ты что задумал?

– Нырять. – Оставшись в одном нательном белье, он размялся, обвязал один конец веревки вокруг пояса, а другой – вокруг ножки дивана, и полез в люк. Перед тем, как исчезнуть в воде, он сказал: – Подожди немного, я принесу тебе эти плоды, – и без всплеска скрылся под водой.

Петунья бросилась к иллюминатору. Спустя несколько ударов сердца в свете фонаря показался Эарендиль. Вот он подплыл к водорослевой ограде и попытался протиснуться сквозь нее, но водоросли, гибкие и мягкие на вид, тут же стали жесткими и твердыми. Как он ни пытался, проникнуть внутрь не мог. Петунья начала подозревать, что не все так просто.

И когда Эарендиль вынырнул из люка, чтобы глотнуть воздуха перед второй попыткой, она его остановила:

– Я должна сделать это сама, – сказанные дрожащим голосом эти слова не произвели на моряка никакого впечатления, и она добавила: – Поверь мне.

Эарендиль подтянулся на руках и вылез из люка. Петунья дала ему полотенце, чтобы он обтерся.

– Тебе приходилось нырять?

– Да, однажды. В Келед-Зарам, – она рассказала ему о том своем приключении, и это слегка отвлекло ее от предстоящего. Она разделась и обвязала вокруг талии веревку. Он протянул ей нож, но она отказалась. У нее был кинжал и другие вещи в кольце-хранилище, но кроме того неясное предчувствие говорило ей, что никакие дополнительные ухищрения ей не понадобятся.

Эарендиль проверил крепость завязанного ей узла, остался недоволен и быстро переделал сам, пообещав попозже научить ее вязать настоящие морские узлы. Больше затягивать не было смысла. Петунья села на край люка, спустила вниз в темноту ноги и вскрикнула, когда ее ступни погрузились в ледяную воду. Петунья распространила по телу духовную энергию, заставив холод отступить, и, не давая себе больше передышки, оттолкнулась и скользнула прямо в бездну.

Холодное темное море окружило ее и крепко сдавило со всех сторон. Петунья запаниковала – тут Бина прикрикнула на нее, – и начала читать мантру сосредоточения. Когда же она успокоилась, то поняла, что благодаря циркулирующей по телу духовной энергии температура и давление воды вполне приемлемые.

Два горячих тела врезались в нее с двух сторон. В сопровождении тюленей Петунья поплыла вперед. Стоило ей приблизиться, как преграда из водорослей и кораллов сама расступилась перед ней, пропуская к древу. Петунья подплыла к сверкающему дереву и дотронулась до сияющего ствола.

«Мне нужен твой плод, чтобы спасти маленького мальчика» мысленно обратилась она к Древу, и оно в ответ качнуло ветвями из стороны в сторону, давая свое позволение.

Плоды легко отделились от ветвей. Небольшие, по размеру немногим больше яблока-дички, они удобно легли в ладонь Петуньи. Она переложила их в кольцо, а потом, под воздействием от мимолетной мысли, достала красивую ленту и повязала ее на ближайшую ветвь.
Дело было сделано. Уцепившись за тюленей, Петунья поплыла обратно к батискафу. Там она подергала за веревку, и Эарендиль легко втянул ее внутрь.

Вынырнув, Петунья жадно глотнула воздуха. Хотя духовная энергия снабжала ее кровь кислородом, тело все равно хотело дышать самостоятельно. Эарендиль подхватил ее подмышки и помог вылезти из воды.

– Я сделала, – выдохнула она и упала на диван, не обращая внимания, что вода течет с нее ручьями.

Устав от треволнений этого дня, Петунья задремала и проснулась только когда батискаф оказался у самого берега. Тогда она снова продудела в раковину, и море выкинуло их на пляж.

Снаружи был уже вечер. Рыбалка давно закончилась, и люди разошлись по домам. Пляж был темен и пуст. Эарендиль заглянул в бунгало, чтобы оставить там ненужные ему больше вещи.

– Ты теперь к Ириссе? – спросил он, выходя на улицу к Петунье, и предложил: – Я провожу тебя.

Он пошел вперед, высокий и решительный, и ей не оставалось ничего другого, как поспешить следом. Внутри нее вина за недавнюю ложь и страх быть разоблаченной разрастались и сплетались, захватывая ее мысли в клетку из постоянных терзаний. Все, о чем Петунья могла думать, так это о том, как она будет объясняться, когда ее обман будет вскрыт. В ее мыслях Эарендиль смотрел на нее с разочарованием и презрением, а потом уходил в море, бросив напоследок, что она такая же, как и они…

– Постой! – не выдержав, она бросилась вперед и схватила его за руку, останавливая. До дома Ириссэ оставалось сделать всего несколько шагов. – Погоди! Я… я кое-что должна сказать тебе! – Эарендиль обернулся. Петунья струхнула под его взглядом, но кое-как взяла себя в руки и выдавила из себя: – Я не сказала раньше, прости… но… сын Ириссэ это – тот самый Маэглин…

Поздним вечером на улице было никого, а потому слова прозвучали особенно четко и громко. Теперь ей не увильнуть и не отговориться, что она имела в виду что-то другое. Вот и все. Теперь он скажет, что разочарован ее ложью и больше никогда-никогда не заговорит с ней. Петунья знала точно, с ней такое уже случалось.

– Я знаю, – ответил Эарендиль. Потрясенная, Петунья подняла голову. Он смотрел на нее серьезно, без разочарования или презрения. – Ты подумала, что, если я узнаю, то откажусь помогать? – спросил он, и она кивнула. Ну да, именно так. Разве не каждый так подумал бы? Эарендиль улыбнулся и погладил ее по волосам. – Эльдар думают иначе, Мириэль. – Он сделал паузу и продолжил: – Конечно, я никогда не забуду того, что он сделал мне или моим родителям. Уверен, он тоже всегда будет помнить. Но это вовсе не причина отказать в помощи родичу. И, быть может, он изменился? Понимаешь?

Оставив ее размышлять над этим, Эарендиль подошел к двери и постучал. Аредэль открыла им.

– Ириссэ, мы принесли лекарство.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сорок третья, в которой тетя Пэт наконец-то чувствует себя тетушкой

Хотя фактически Маэглин старше своей новоявленной тетки, пока он выглядит как ребенок, об этом факте можно забыть. Вот он, настоящий племянник! А не вот эти все здоровенные лоси ))

Тем временем я сел прорабатывать оридж. Ужасно сложно после фанфиков. Пожелайте мне удачи

▼Скрытый текст⬍

Проснувшись, первым делом Петунья сразу подумала о предстоящих делах. Она собиралась поработать на ферме, потом – исследовать шахту, а уже вечером вновь проведать Ириссэ и Ломиона. Все лучше того, чем снова сгорать от стыда за свою глупость. Дружелюбные слова Эарендиля о помощи все еще звучали у нее в ушах мягким укором. Чем, собственно, они и были.

Кстати, про вчера. Когда они пришли, на Аредэль лица не было. Если, конечно, так можно сказать применительно к Мистической Марионетке. Без лишних слов она проводила их в спальню. Хотя все лампы в комнате ярко горели, маленькое тельце Ломиона уже было практически не разобрать, так сильно оно истаяло. Зависший на подушке тонкий профиль напомнил Петунье о Лассэ. Он тоже к их встрече превратился в тень. Но он был взрослым, и истаивал на протяжении многих сотен лет. А с Ломионом это происходило буквально у них на глазах.

Скорее всего, предположила Петунья, это было как-то связано с тем, что мальчик долгое время блуждал за пределами Беззвездной Дороги. Но как он туда попал? Несомненно, кому-то пришлось прибегнуть к невероятно злому колдовству, чтобы отрезать душу эльфа от Арды и отправить за ее пределы.

Между прочим, разве Аредэль и ее муж не прошли через что-то подобное? Но пагубная хворь затронула только ребенка…

Петунья отодвинула прочь лишние мысли и сосредоточила все свое внимание на Ломионе. Но сколько бы не осматривала его, никак не могла сообразить, что делать. Сперва она подумала обследовать его с помощью духовной энергии, но его тело стало таким хрупким, что ее неидеальный, будем честны, контроль ци только навредит.

Не зная, что еще делать, она проверила его – очень слабое – дыхание и взяла запястье пощупать пульс.

– Если бы я могла использовать оценку, – пробормотала она себе под нос. И невероятно, тотчас же в ее голове появился новый свиток!
Красивой вязью тенгвара на нем было написано «Ломион». По виду свиток не отличался от прочих, но внутренний текст его был частично размыт или еще как-то испорчен. Внимательно прочитав, из огрызков информации Петунья все же уяснила, что душа мальчика серьезно повреждена и, лишенная надлежащего вместилища, понемногу исчезает.

Петунью осенило. Состояние Ломиона было похоже на последствия неправильного запечатывания, от которых пострадала Морджианна и ее сородичи. Для последних все было кончено в момент запечатывания – они были слабы и были обречены умереть и превратиться в вонючий дым. Морджианна была сильной, а потому Петунье удалось кое-как подлечить ее с помощью звездной капли.

Жаль, что второго такого фрукта у нее нет.

Ну, ладно. Раз отец сказал, что нужно использовать плода Белого Древа, значит, она так и поступит. Петунья вынула из кольца один плод. Сорванный с ветви, он не потерял своего сияния, более того, на воздухе раскрылся его сладкий, необычный аромат.
– Какой знакомый свет, – пробормотала Аредэль.

– Это плод Белого Древа Нуменора, – пояснила Петунья. Не зная нужного рецепта и не умея самостоятельно приготовить пилюлю, все, что она могла, это выделить из плода эссенцию, надеясь, что ребенок сможет ее проглотить. Хотя, Лассэ ведь прекрасно хлебал сваренный ею суп из крапивы.

Эарендиль вполголоса рассказал об их сегодняшнем приключении. Аредэль, как сильно не была она обеспокоена состоянием сына, наградила Петунью возмущенным взглядом.

– Я была не одна, – Петунья поспешила ее успокоить. – Со мной были Эарендиль и Амбаруссар.

Она закончила извлекать эссенцию. Выжатая досуха кожура плода раскрошилась прямо у нее в пальцах и осыпалась на пол мелкой пылью, отчего в комнате надолго остался стоять приятный аромат.

– Точно цветение Тельпериона, – ностальгически сказа Аредэль. Несмотря на нахлынувшие воспоминания о беззаботной юности, она не позволила себе отвлечься. Ее взгляд был сосредоточен на чаше в руках Петуньи. – Это поможет?

С уверенностью, которой она не ощущала, Петунья подтвердила, что да, поможет. Свободной рукой она подхватила голову ребенка, приподняв над подушкой, и поднесла к его губам чашу. Приятный аромат пробудил мальчика из забытья. Он слегка приоткрыл глаза и слабо улыбнулся, узнав Петунью.

– Ломион, – тихо позвала она, – выпей. Это лекарство. Тебе станет лучше.

Мальчик скосил глаза на мать, спрашивая разрешения, и послушно приоткрыл рот. Петунья наклонила чашу, понемногу вливая эссенцию. Тонкое горло дрожало, проталкивая светящуюся серебряную влагу по пищеводу, и с каждым глотком тело мальчика возвращало себе плотность и вещественность, пока не достигло нормального состояния.

Ломион улыбнулся и сладким детским голосом сказал:

– Спасибо, тетя.

– Кто у нас тут такой милый? – не сдержала тетушкиных порывов Петунья и легко ущипнула его за щечку. От щипка на коже остался красный след, очень яркий на фоне бледной кожи.

Петунья поднялась, уступая место Аредэль.

– Завтра я тоже приду и сделаю еще порцию, – сказала она напоследок.

Пора была уходить. Сказав Аредэль не провожать их, они пошли к двери. Перед уходом, не удержавшись, Петунья обернулась. Ломион смотрел им вслед странным, совершенно не детским взглядом. Но в следующий момент моргнул и вновь принял нежный невинный вид.

Сейчас, утром, вспомнив этот мимолетный эпизод, Петунья сообразила, что ее тогда покоробило. Ломион смотрел в спину Эарендиля и будто силился что-то вспомнить, но раз за разом терпел неудачу.

– Что скажешь, Бина?

Система тоже мало что могла добавить к ее наблюдению, но рекомендовала присмотреться к «ребенку».

«Насколько Бина понимает, он должен быть взрослым.»

– Да, – согласилась Петунья, следя за тем, как закипает кофе. – Он был уже взрослым, когда… сделал то, что сделал, – и она пересказала системе историю предательства Маэглина, изложенную в той давней исторической книжке. – Он единственный, кого автор сего опуса считал гораздо хуже моих братьев. Хотя… – она не сдержала кривой усмешки, – при чтении порой складывалось впечатление, что даже Моргота он осуждал гораздо меньше, чем их.

«Бессмысленно обвинять в своих несчастьях слепую стихию или божество», мудро заметила система. «Гораздо проще направить свое негодование на тех, кто также смертен, как ты сам».

Петунья не нашлась что ответить. Она взяла кофе, сняла с полки выданную в библиотеке книжку с детскими китайскими сказками и принялась за чтение. Хотя в последние дни ей не так часто удавалось уделять время занятиям, она все же как-то умудрялась прогрессировать, что в изучении языка, что в рисовании талисманов или владении флейтой. По крайней мере иероглифы оседали в памяти, кисть слушалась пальцев, а флейта уже почти всегда исправно выдавала звук.

После завтрака Петунья обошла ферму и выпустила единорожиху из хлева. Характер у кобылки был бойкий, непоседливый. Петунья беспокоилась, что Луна слишком уж доводит флегматичную корову, пока обе заперты в хлеву. Единорожиха тут же ускакала куда-то в неосвоенную часть фермы, и вскоре оттуда донеслось ее радостное ржание.

Поработав в теплице, Петунья вошла в мастерскую и принялась за очищение кварца. За этой работой она провела почти всю первую половину дня. Когда закончила, в животе у нее голодно забурчало.

Петунья сунула в рот постную пилюлю и оглядела результат своих трудов. Все у нее получилось восемь одинаково округлых, молочно-белых голышей, внутри каждого из которых сверкала крохотная искорка. Шесть штук – минимальное количество для выполнения задания – Петунья поместила в карту, а оставшиеся два отложила в сторону. До того момента, когда она научится самостоятельно выплавлять волшебное стекло для бутылок и флаконов.

– Турко, я ушла! – крикнула она.

Первым делом она заглянула в таверну и снова взяла с собой Морджианну. Потом зашла к Аредэль, проверить пациента. Ломион, к счастью, пока не начал вновь истаивать. Он чинно сидел на диване и читал какую-то книгу с обилием текста и полнейшим отсутствием картинок. Но оторвался от чтения и послушно дал потрогать лоб и показал язык. Температура была нормальной, а язык – розовым. Вот только, Петунья сделала так по привычке. Она понятия не имела, какой должна быть температура у эльфов.

Следующим пунктом в сегодняшней программе значилось посещение Гильдии. Там все было по-прежнему. Тилиоте приняла готовые задания и перечислила за них вознаграждение. А потом забрала награду обратно, чтобы отправить в Гильдию Торговцев письмо, в котором Петунья просила разрешить ее сомнения относительно доения единорогов. По здравом размышлении нагружать этой пустяковой просьбой Яньли она не стала.

И вот после Гильдии, наконец, настало время отправляться в шахту.

– Тебе нужно и сегодня просто подождать меня, хорошо? – спросила она по пути. Морджианна с готовностью согласилась.

Вдвоем они вошли под своды пещеры, и Петунья отправила лифт вниз. Ожидая, когда долгий спуск закончится, она думала о том, что сегодня ее последняя встреча с тенями. Сегодня она освободит тридцать девятый уровень и увидит последнее воспоминание, которое, как она надеялась, откроет ей истину, и потом…

А вот что потом она подумает позже. Лифт заскрипел, останавливаясь, и Петунья решительно вышла в подземелье.

Отредактировано (2025-08-04 23:47:13)

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сорок четвертая, в которой тетя Пэт громит подземелье и делает выбор

А вот и билет тети Пэт прямиком во вселенную Дьябло. Не сейчас, конечно же, а когда-нибудь потом.
Честно, вещий камень из русских сказок я воткнул чисто по приколу, а вышло вроде ничего так.

Холиварка то работает, то не работает... бесит.
А еще я, наконец, приобщился к Кейпоп охотницам на демонов. Хочу теперь сериал по ним. Заодно посмотрел пару клипов Блэкпинк, они что-то часто выскакивают в предложках в последнее время, но лучше КДА нет никого!

▼Скрытый текст⬍

Петунья так здорово навострилась делать бомбы, что теперь даже не задумываясь точно дозировала духовную энергию и метко укладывала каждую самодельную гранату точно в яблочко. Так точно, что всегда находилась вне радиуса взрыва. Прятаться по угалм больше не нужно. А пыль? Ну, это не смертельно.

Под грохот взрывов она бодро спускалась по ярусам вниз, к своей цели. Даже не останавливалась подобрать ресурсы: камни и золото, самоцветы и жеоды, крылышки летучих мышей, слизь слаймов, водоросли и солнечные эссенции сами летели прямехонько в кольцо-хранилище.

И вот – перед ней открылся спуск вниз, на тридцать девятый ярус.

– Жаль, что на сороковой уровень я сегодня не попаду, – пожалела она, присаживаясь у лестницы и пуская по ступеням тонкую и гибкую поисковую нить. С каждым разом пользоваться этой техникой становилось все проще – радиус поиска увеличился, и тошнота от получаемой через технику картинки кружилась уже не так сильно. – А так интересно, что же будет в сундуке… может, радужный камень? Хотя нет. Может, еще одна потерянная реликвия Основателей? Я бы не отказалась от меча Грифиндора…

Петунья бормотала себе под нос всякие глупости, но все ее внимание сосредоточилось на исследовании лежащего внизу яруса. Она вытянула поисковую нить на всю доступную длину и тщательно ощупала все в радиусе ее досягаемости. Странно, но тридцать девятый ярус как будто бы ничем не отличался от тех этажей, которые она уже прошла. Просто подземелье с лавой. И – все.

– До чего же странно…

Петунья завершила поисковую технику и села медитировать, восполняя потраченную энергию. Взбодрившись, она растворила в теплой воде Сердечно-мятную пилюлю и, прихлебывая на ходу, стала спускаться вниз.

На полпути она вытащила темный камень души и тут же убрала обратно. Черный кусок породы отказывался реагировать и мертвым грузом лежал в руке. Точно вокруг не было и капли энергии инь. Петунья принюхалась. Воздух, пахнущий вонью тухлых яиц с примесью жженых спичек, был просто воздухом. Его наполняла духовная энергия с огненным атрибутом и ничего больше.

Что-то точно не так. Петунья вынула кинжал и медленно двинулась вперед, тщательно сканируя пространство перед собой. Чему ее научили приключения в шахте, так это тому, что всегда необходимо быть бдительной. Ну, по возможности.

На тридцать девятом ярусе было пусто и тихо. Петунья знала, что там, где обитали тени, не могло выжить ничто другое, и не удивилась. Но она шла и шла, а никто так и не вышел ее поприветствовать.

Спустя некоторое время блуждания по темным коридорам в поисках противника, она вышла к развилке. Впереди темнели три совершенно одинаковых коридора, а путь к ним преграждал большой кусок гранита.

На обращенной к ней поверхности были выбиты угловатые тенгвы:

– Налево пойдешь – коня потеряешь, – прочла Петунья и вздернула бровь. – Направо пойдешь – жизнь потеряешь. Прямо пойдешь – жив будешь, да себя позабудешь. Ого, что за бессмыслица. Это загадка? Шарада? Или просто кто-то решил пошутить?

Она обошла камень вокруг, разглядев его со всех сторон, но никаких других надписей больше не нашла.

«И вовсе не бессмыслица!» взволнованно откликнулась Бина. «Это вещий камень! Повстречав его, нужно выбрать один из трех путей. А иначе – быть беде.»

– У меня нет коня, – указала на очевидный факт Петунья. – Поэтому я не могу его потерять.

Система издала вздох, и Петунья вообразила, как та преувеличенно закатывает глаза. Кстати, а у системы есть глаза?

«Мисс, никто не трактует такие вещи прямо. Конь, как и все остальное, это иносказание! Пойдя по левому пути, путник потеряет коня, спутника, какую-то вещь при себе. Или даже потеря произойдет не прямо сейчас, а в отдаленном будущем. Но случится непременно.»

– Тогда что насчет дороги направо?

Дорога направо, вразрез с уже услышанным, оказалась более прямолинейной. Как сказала Бина, на путника, прошедшего правы путем, вешалась метка смерти. После чего, в любой случайный момент его настигал неминуемый конец. Но это, как поспешила добавить система, не окончательный приговор. Всегда есть возможность либо отсрочить смерть, либо найти способ ее избежать совсем. И, конечно, не стоит скидывать со счетов элемент удачи.

«А что касается дороги прямо», продолжила система, не дожидаясь вопроса, «прошедший по ней подвергнется некоему испытанию. В случае провала, путник не умрет, ничего не потеряет и, возможно, даже что-то приобретет. Но.» Тут система сделала паузу, привлекая внимание Петуньи. «Рано или поздно придет наступит конец жизненного пути, и душа путника отправится на реинкарнацию. Все заработанные им за жизнь заслуги будут отринуты, а благословения заменены на проклятья, и в таком вот состоянии он отправится в новую жизнь.»

– И что? – не поняла Петунья.

«А то», мрачно отозвалась система, «что никто не знает, какой будет эта новая жизнь. Если повезет, то несколько циклов будет перерождаться червем. А если не повезет, останется человеком, но рухнет в самые низшие миры, где грешники отбывают наказание за свои грехи. И кто знает, что хуже.»

Петунья притихла, впечатленная этой речью, и надолго замерла у вещего камня.

Если она правильно поняла, ей предлагалось выбрать испытание. А заодно определиться, сколь многим она готова пожертвовать для достижения цели: другом или вещью, собственной жизнью или даже собственной судьбой.

– То есть, прямо сейчас я должна решить, что для меня менее важно? – вполголоса спросила она у самой себя, но в пустом подземелье эти слова прозвучали неожиданно громко.

Система промолчала. Ответ и без того очевиден.

Петунья снова задумалась. Пойти налево? И кого она тогда потеряет? Одно дело если какую-то вещь или навык, с этим она смирится. Но если отца или братьев, или… в памяти ее мелькнули такие похожие лица Лили и Пенни, и Петунья стиснула зубы. Ни за что.

Потом она посмотрела направо и сразу покачала головой. Нет. Столкнуться со смертью? Конечно, она удачлива. Порой ей везет просто неприлично! Умом непостижимо, как бы она выкручивалась иначе из тех передряг, в которые порой сама себя загоняла. Но у всего есть обратная медаль. И у ее удачи это – произвольный и непрогнозируемый откат. Вполне может быть и так, что ее убьет ее собственная удачливость. Ну не шутка ли?

В конце концов оставался только один. Петунья помедлила немного, страшась сделать первый шаг, но через силу заставила себя идти.
Прямо.

«Мисс, это крайне опасно!» обеспокоенно заголосила система. Петунья сделала еще один шаг. И еще. «Ставить на кон будущее – ужасно необдуманно!»

– А что, я могу повернуть назад?

«Нет», немного помедлив ответила система. «Встретив вещий камень можно идти только вперед. Тех, кто струсил и повернул назад… их судьба хуже всего».

Петунья скривила рот. Ну конечно же, как иначе?

– Вот поэтому я и иду вперед. Не хочу терять никого и ничего, и умирать мне пока рано. А что будет потом? Потом и буду разбираться. Но вообще, – она тряхнула головой и звонко заявила: – я собираюсь жить долго и счастливо!

С этими словами она сделала еще шаг и полностью оказалась в темноте.

Тьма вокруг была такой густой и непроницаемой, что даже верное световое колечко не разгоняло ее. Его свет уменьшился до крохотной искорки на пальце, пока не потух совсем. Пропали звуки. Петунья не слышала ни эха собственных шагов, ни ворчания лавы, ни даже своего дыхания. Как будто бы даже каменная поверхность пещеры под ногами сменилась чем-то иным, чужеродным.

Только ровный стук сердца – шестьдесят ударов в минуту – продолжал поддерживать ее.

Проведя в кромешной тьме час или около того, Петунья вдруг осознала, что все это время была здесь не одна. Некто огромный, как туча, заполнял собой пространство. И все это время… Петунья бродила внутри него. Кроме обширного некто здесь были несколько сущностей поменьше. Она кружили внутри, распространяя вовне отчаяние и безумие. Гигант как будто бы не обращал никакого внимания на их мельтешение. Он был старым, усталым и преисполненным абсолютной безнадеги, и лишь где-то очень-очень далеко еще горела крохотная искра надежды.

Петунья задумалась, не показалась ли ей эта искра, и совершенно упустила счет времени. Когда пространство раскрылось и внутрь темноты хлынул слепящий свет, она была ошеломлена не меньше отчаявшегося узника.

Пространство наполнилось беззвучными криками. Здешние узники не видели света очень-очень давно, и сейчас он причинял им невыносимую боль. Петунья тоже прикрыла глаза ладонью и осторожно взглянула сквозь щелочку между пальцами.

Это был не свет, как ей показалось сперва. Это было пламя, неистовое и яростное. Из него вышел сотканный из живого огня силуэт.

– Вот ты где, – прогрохотал-пропел он, и Пустота откликнулась, задрожала в странной смеси жадности-ужаса-радости. – Давно не виделись, враг мой.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сорок пятая, в которой тетя Пэт наблюдает конец и одновременно начало истории

Творение мира в стиле Мардука. Эх, был бы Моргот знойной хтонической женщиной... это было бы дааа. Но что имеем то имеем.

В этой главе еще и старая задумка с грехами пригодилась. В той идее тетя Пэт оказывалась воплощением одной седьмой части Моргота, его Завистью. У нее не было магии и способностей заклинателя, зато она могла воздействовать на завистливых людей и отбирать у них что-нибудь важное или ценное. Например, красоту или магию. При этом она была абсолютно беспомощна против Лили. Потому что Лили не завистливая (лучшая девочка!). В общем, это было скучно и такое себе.

Аманэльда значит эльф из Амана, благословенной земли. Так как в Амане правили Стихии, то рожденные рядом с ними эльфы были сильнее, выше, красивее, умелее своих родственников, которые предпочти остаться в Средиземье.

▼Скрытый текст⬍

Перед Петуньей стоял отец. Точно такой, каким она увидела его впервые, когда он вышел защитить ее от доппельгангера – живое неистовое пламя, по неведомой прихоти принявшее человеческую форму. Позади нее темное облако, внутри которого сверкали несколько тусклых искорок, медленно сгущалось, пытаясь воссоздать нечто человекоподобное. Будто кто-то, давным-давно забывший самое себя, тщился вспомнить, но никак не мог.

– Как же ты жалок, – Пламенный Дух покачал головой, наблюдая за попытками тьмы собрать себя воедино. – Погляди, как низко ты пал. Прежде, ты был величайшим и преисполненным ослепительного света. А теперь? Умалился настолько, что даже низшие из низших превосходят тебя.

Изнутри кособокой изломанной фигуры, лишь отдалено напоминающей человека, раздалось глухое, нечленораздельное ворчание.

– Но я здесь за другим, – продолжил Пламенный Дух, – Хочу знать, осознал ли ты свои ошибки? Раскаялся в совершенном? И, что важнее всего прочего, хочешь искупить свои грехи?

На каждый вопрос изнутри темного раздавался утвердительный ответ.

– Раз так, – Пламенный Дух протянул руку, – я дам тебе шанс. Пусть вражда и ненависть между нами останутся в прошлом. В настоящем же, объединим усилия ради достижения наших целей.

Темная рука, постоянно меняющая свою форму, осторожно легла в предложенную ладонь. Огонь и тьма встретились в ослепительном взрыве, и Пламенный Дух выдернул узника из его темницы.

Пустота растаяла, уступая место тьме другого рода. В ней мерцали звезды и клубились туманности, а под ногами двух давних врагов летел сквозь бескрайний космос сияющий голубой шар.

В полном молчании они смотрели на мир, в котором некогда жили, но куда больше не могли вернуться.

Петунье была немного знакома эта чудесная картина. Запущенные Соединенными Штатами и Советским Союзом спутники позволили людям, наконец, увидеть, как выглядит извне их прекрасная планета. Но фотографии не могли передать всего великолепия. И теперь Петунья видела ее красоту собственными глазами.

Однако, кое-что показалось ей странным. Планету окутывал тончайший золотистый щит. Его границы проходили где-то примерно на полпути к Луне. На первый взгляд он казался непроницаемым, но, присмотревшись, Петунья все же заметила в нем несколько прорех.
– Барьер, что ты видишь, – тем временем объяснял Фэанаро, – появился, когда Эру отделил Аман от Арды. Прежде он не давал смертным повторить маршрут Эарендиля и попасть на Заокраинный Запад. Но после того, как эльдар и майар ушли, и магия покинула Средиземье, этот барьер стал идеальной ловушкой. Теперь он блокирует почти все выходы к Путям Смертных. Из-за невозможности отправиться в предназначенное им путешествие, души Людей вынуждены из раза в раз перерождаться. Очутившись в бесконечном цикле воплощений, многие утрачивают вложенную в них искру творения и впадают в пороки и помешательство.

Моргот что-то прогудел вопросительно. Петунья не разобрала ни словечка, но Фэанаро понял его прекрасно.

– Эру? – Он усмехнулся. – Кто знает. Готов поспорить, он просто ждет, когда его Дети сами с этим справятся. – Он развел руками. – Как бы там ни было, разве тебе неизвестен ответ? – И он процитировал: – «Нет темы, истоки коей не лежали бы во мне, равно как никто не может изменить музыки мне назло. Ибо тот, кто попытается сделать это, окажется лишь моим инструментом в создании вещей более дивных, чем он сам мог бы представить себе.»

Клубящая тьма, загнанная в человеческую форму, взвыла. От великой обиды вперемешку с великой же ненавистью созданное с таким усилием тело распалось, и темное облако распространилось над орбитой планеты, преградив путь солнечным лучам.

– Кроме того, он давно уже не уделяет внимание этой части Творения. Этим мы и воспользуемся.

Не дав Морготу вновь собрать человекоподобную форму, Фэанаро схватил его обеими руками и с легкостью разорвал напополам. Одну половину он бросил под ноги, и так образовалась земная твердь. Вторую подкинул над головой, и сверху раскинулся небесный купол. Затая дыхание и даже не моргая, Петунья наблюдала как прямо перед нею создается из ничего хорошо знакомый ей маленький мир.

В бесплодную и пустую заготовку отец поместил память о Раздоле, подняв из земли его сияющие башни и горы с водопадами; высадил тени Великого Зеленолесья, и кроны давным-давно сгнивших деревьев вновь зашелестели под порывами ветра. В потаенном углу отец спрятал печальные останки Лориэна, а в северных горах воздвиг руины Великого Морийского Царства, щедро наполнив его рудами и самоцветами. Затем он притопнул ногой, заставив море отступить, на обнажившемся дне построил из песка дворцы и виллы Арменелоса, посадил в саду воспоминание о белом древе, и в конце бережно прикрыл водами Великого Моря. На небе он расположил звезды, повторив давний, хорошо знакомый им всем рисунок созвездий, а потом дунул, и из его дыхания появились солнце и луна. Последней отец создал ферму, с помощью нее накрепко соединив все кусочки мироздания. Так создание мира завершилось.

Фэанаро хлопнул в ладоши. Небо на востоке посветлело. Молодое солнце медленно и величественно поднялось над горизонтом, осветив новосозданный мир до самых закоулков.

Посреди фермы, где не было пока ничего, стояли двое – Фэанаро в своем телесном обличии и все еще темная, безликая фигура, внутри которой испуганно роились искры света.

– Откуда ты взял эти несчастные души и как так получилось, что они стали твоими компаньонами в заключении? Я был о Манве лучшего мнения.

Моргот отрицательно покачал головой, словно говоря, что вины его брата в том не было. Фэанаро вздохнул.

– Тогда отпусти их. Пусть они будут первыми, кому ты поможешь во имя очищения своих грехов.

Моргот открыл рот, и все искры, одна за другой, вылетели наружу. При свете дня они были едва заметны.

Фэанаро пересчитал их. Фыркнул.

– Надо же, ровно семь. Смертные, чтоб ты знал, разработали концепцию семи смертных грехов. Поддаваться им значит наносить вред собственной душе и окружающим. Подходит тебе, не так ли? Ну-ка…

Фэанаро ловко поймал одну искорку, покачал ее в ладони, как в колыбели, выпустил и нарек Гневом. Вторая искра получила имя Похоти. И так до тех пор, пока не осталась последняя, самая тусклая и крохотная. Ей досталось быть Завистью.

Как только все искры оказались поименованы, тьма Моргота посветлела, и уже можно было кое-как различить черты его лица.

– Все еще недостаточно. Что ж, тогда я отсеку лишнее. Придется забрать и кое-какие воспоминаниями, уж не обессудь. – В руке Фэанаро появился огненный клинок. Он ударил им, и Моргот повалился на колени, а во все стороны от него прянули бесформенные темные тени. Фэанаро легко поймал их и упрятал в сосуд. – Я оставлю их в Мории. Захочешь вернуть – спускайся.

Тот, кто стоял на коленях перед ним, больше не походил на ожившую тьму или древнее чудовище. Теперь это был человек – из плоти и крови, худой, изможденный, грязный, его волосы спутались, а одежда превратилась в лохмотья. Но лицо… Петунья так часто видела его в последнее время, что не удивилась, увидев перед собой мистера Кори. Тот самый бармен, протянувший ей руку помощи в час нужды, и он же – Черный Властелин на Железном Троне, источник многих бед и несчастий.

Мистер Кори дернул ртом. Кажется, он хотел улыбнуться, но забыл как это делается.

– Разве ты не говорил, что я умалился ниже некуда, Фэанаро? – прокаркал он. Тяжело поднялся, развел руками, демонстрируя свое новое обличье. – А это что? Разве ты не низвел меня до обычного смертного? Хочешь поглумиться? Почувствовать силу надо мной?

Фэанаро слушал его. На его лице застыло скучающее выражение.

– Ты все еще думаешь как прежний ты, – указал он. – Советую поскорее исправить это. А то так ты не приблизишься к своей мечте ни на дюйм.

Моргот уставился на него, недовольный этим выговором.

– Ну а твоя мечта какова? Что нужно тому, кто сам почти сравнялся с Творцом?

– Мне нужно не так уж и много, – ответил, не раздумывая, Фэанаро. Он поднял указательный палец: – Перво-наперво мне нужен свой человек в Арде, чтобы спасти моего сына. Второе, – к указательному пальцу присоединился средний, – с твоей посильной помощью я создам новый Путь Смертных. Пусть как можно больше их уходит прочь, преследуя собственную судьбу.

Моргот тряхнул спутанной гривой.

– Какое тебе, рожденному аманэльда, дело до смертных? Ты же знаешь, они пришли и получили всю Арду себе, как я всегда говорил. Видишь, я тогда не солгал, – и он хрипло засмеялся.

– Это не твое дело, Моринготто, – отрезал Фэанаро, а потом добавил, точно протягивал пряник следом за кнутом: – Но знай, чем больше смертных душ пройдет по организованной тобой тропе, тем чище станет твоя собственная.

Моргот ничего не ответил. Он огляделся. Пустота посреди фермы не привела его в восторг. Фэанаро прищелкнул пальцами, и рядом с ними появился маленький домик и почтовый ящик.

– Твоя тюрьма. Более комфортабельная, чем прежняя. Ты – все еще ты, и я был бы глупцом, доверившись тебе.

Моргот осклабился.

– Но ты вынужден использовать меня, потому что других вариантов у тебя нет.

Фэанаро проигнорировал его.

– Сейчас я создам Путь.

Он поднял руку, подзывая к себе семь искр. Они закружились вокруг и по спирали полетели устремились вверх, прямо к сияющему солнцу. В какой-то момент вместо искр Петунья вдруг увидела силуэты. Мужчины и женщины, все молодые, облаченные в красивые старинные одежды. Они с надеждой глядели на солнце, и один за другим улетали ввысь и растворялись в сиянии.

Последняя, самая маленькая и тусклая искорка, задержалась. Ее духовный облик медленно проявился, и маленькая девочка, что любила свою маму и резьбу по дереву, с улыбкой помахала Петунье на прощание.

Мир задрожал, смазался, и вновь вокруг поднялись стены пещеры. Петунья стояла на самом краю лавового озерца. Еще шаг – и ей бы пришлось испытать на прочность свои эльфийские сапожки. Над озерцом повисла последняя темная искра.

Петунья протянула руку, ловя искорку. Крохотная частица тьмы вошла в ее тело и присоединилась к остальным.

Тридцать девятый уровень был пройден.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сорок шестая, в которой тетя Пэт встречает воскресного гостя и получает подарки

Любимая бытовуха. Ура!

Еще с детства, когда читал "Гостью из будущего", завидовал Алисе, которая выучила восемь языков с помощью уколов. И это она была не особенно способная! Мне бы так.

▼Скрытый текст⬍

Утром Петунью вновь ждал сюрприз. Но не коробка с завтраком из «Хозяйки Лотоса», а небольшая хрустальная баночка, доверху наполненная разноцветными шариками. Из-под банки виднелся листок бумаги.

«Скоро увидимся» написал отец в записке. Петунья отложила записку в сторону и открутила крышечку банки. На нее пахнуло сладкой смесью разнообразных фруктовых ароматов. Петунья выбрала один шарик ярко-розового цвета. На ощупь он был твердый и гладкий, но во рту сразу лопнул, оросив язык и нёбо интенсивным малиновым вкусом. Эти конфеты напомнили ей знаменитые леденцы «Берти Боттс», которые, как хвастались их создатели, охватывают всю палитру известных человечеству вкусов.

Все волшебники, если верить Лили, обожали их! И даже некоторые магглы. Но Петунья ненавидела эти леденцы от всего сердца. Как-то Лили угостила ее и долго потом смеялась, припоминая какую гримасу скорчила старшая сестра, ведь ей попался леденец со вкусом квашеной селедки. Петунье потом еще несколько недель казалось, что у нее изо рта невероятно смердит, хотя Лили убеждала ее, что на самом деле нет, а смотреть на всякие конфеты она не могла и того дольше.

К счастью, подаренные отцом драже пусть и обладали широкой палитрой вкусов, это были обычные вкусы фруктов и ягод, шоколада, маршмеллоу, зефира и других сладостей. Петунья лопала конфетки одну за другой, пока не спохватилась, что съест их за один раз. Но ее опасения оказались напрасными – баночка все еще была полна! Почувствовав в себе исследовательский интерес, Петунья высыпала в ладонь сразу горсть конфет, опустошив баночку почти наполовину. Но стоило баночке вернуться на стол, как она вновь заполнилась. Заинтригованная, Петунья аккуратно всыпала обратно конфеты, и они все поместились обратно. До края емкости осталось примерно полпальца.

Наигравшись, Петунья сделала то, что нужно было провернуть сразу. Проверила подарок оценкой. Тут было чему удивиться! Нет, баночка вовсе не была бездонной, хотя кое-какие принципы расширения пространства при ее создании все же использовались. Нет, все было гораздо интереснее! Внутри баночки был устроен крохотный портал-червоточина, связанный другим концом со знаменитым на всю Небесную Крепость (в свитке так и было написано, слово в слово) магазином сладостей «Туро Руди». Так что, стоило баночке немного опустеть, как она снова наполнилась. И без всякого похода по магазинам!

– Потрясающе, – не удержавшись, Петунья достала еще одну конфетку и закинула ее в рот. У конфеты был вкус ананаса, мяты и чего-то еще, что она не могла узнать.

Постные пилюли Петунье сегодня не пригодились. Она прекрасно утолила голод конфетами – приятное разнообразие в ее диете. Она отправила отцу слова благодарности через камин и поставила на огонь джезву. Пока кофе закипал, Петунья вышла во двор и забрала свежий урожай, а также обычные в это время дня яйца и молоко. Прихлебывая горячий кофе, она сортировала фрукты по кучкам – одну себе, вторую Лии и третью, так уж и быть, мистеру Кори. Несмотря на откровения последней недели, она пока не стала обделять его, решив для начала встретиться и выспросить, что это, рауг подери, такое было.

Разбирая плоды, Петунье попался в руки оранжево-розовый бочонок, усыпанный крупными пупырышками. Он сладко пах и чуть пружинил, если нажать. Под кожурой скрывалась упругая сочная мякоть с отчетливым вкусом дыни и жевательной резинки. Петунья не удержалась и слопала две, после чего с усилием воли отодвинула их прочь. В Раздоле все будут просто в восторге от этой сладости, решила она.

Петунья отнесла долю мистера Кори в ларь. Над почтовым ящиком пламенел флажок. Пошарив внутри, она вынула туго стянутый лентой свиток. На его изготовление пошла тонко выделанная кожа, края блестели позолотой, а в уголках той же золотой краской были выписаны затейливые орнаменты. Налюбовавшись оформлением, Петунья посмотрела на текст послания и вздохнула. Гномскую письменность она читать не умела.

– Бина, ты можешь это прочесть? – спросила она наудачу, но система ответила отказом. Мол, сперва хозяйке нужно начать что-либо изучать, чтобы в свою очередь система открыла для себя это знание.

Тогда Петунья применила оценку, но только выяснила, что на свиток пошла кожа единорога, чернила и позолота изготовлены из смеси порошка золота и смолы, а само послание написано на языке гномов, который называется «кхуздул».

– И кто только додумался прислать мне это? – негодующе ворча, Петунья отправилась в теплицу.

По пути ее внимание привлекли разросшиеся кусты снежноягодника. Их верхние листочки покачивались на уровне ее талии, а ветви были плотно усыпаны небольшими круглыми молочно-белыми ягодами. Петунья сорвала одну, но перестаралась, и ягодка лопнула прямо у нее в руках с громким щелкающим звуком. Раздавленную ягоду она сунула в рот и тут же скривилась – горько! Но и только. Отравляющий эффект оказался совсем слабенький, не чета гитласу. Так, чуточку голова закружилась да слегка во рту пересохло.

– Ну, они хотя бы красивые, – вынесла Петунья вердикт.

По-летнему теплый и влажный воздух теплицы привел ее в благодушное настроение, умерив разочарование от нечитаемого письма и невкусных ягод. Пристроившись на свободном кусочке земли, Петунья тщательно насытила воду духовной энергией, а потом полила все растения, не забывая напевать для них специальные мантры.

«У мисс довольно приятный голос», вскользь заметила система.

Петунья снисходительно закатила глаза. Вот не надо этой лести! Ну или система совершенно не имеет слуха, ведь только глухой назвал бы ее пение приятным. Закончив с поливом, Петунья собрала урожай с кофейного дерева – его гном-Малыш отчего-то обходил стороной – и некоторое время посвятила медитации, отчего ее дух и тело преисполнились невероятной легкости.

Дела на ферме были закончены. Петунья выпустила из хлева единорожиху, и та весело ломанулась сквозь деревья. Кажется, ей просто нравилось всюду бегать и скакать.

– Ну, нам тоже пора, – сказала Петунья и направилась к воротам. – Сегодня мне обязательно нужно спуститься на сороковой уровень.

Однако, уйти с фермы ей не удалось. Над ее головой раздался громкий вороний грай, и золотая птица камнем упала с небес. Петунья едва успела подставить руку. Острые вороньи когти, несмотря на скорость, с какой птица спикировала, бережно сомкнулись вокруг ее предплечья, и ворон, закурлыкав, нежно потерся головкой о ее щеку.

– Ты рано, – Петунья ласково погладила золотые перышки. – Проголодался?

– Куррво! – каркнул ворон. Он поднял третью лапу и вручил ей небольшой мешочек.

– О, еще один подарок? Спасибо тебе.

Петунья развернулась и пошла к дому. По дороге она пару раз выкликнула Турко, но тот не откликнулся. Только вдали трещали деревья – олень уматывал от игривой единорожихи, и оба получали невероятное удовольствие от этой гонки-преследования.
– Как дети, честное слово, – покачала головой Петунья и внесла ворона в дом.

Курво спрыгнул с ее руки на стол и, неуклюже переступая всеми тремя лапами, примостился на краю столешницы. Петунья выставила перед ним две чашки. В одну она налила чистой колодезной воды и щедро насытила ее духовной энергией. Если растениям от этого хорошо, подумалось ей, то и брату не помешает. И правда, такая вода пришлась ему по вкусу. Во второй чашке она смешала зерна кукурузы и пшеницы, добавив по горсточке разных ягод. Курво благодарно каркнул и приступил к трапезе.

Петунья пока проверила свой подарок. Внутри мешочка лежал округлый камушек, как будто бы стеклянный, в центре у него была какая-то гравировка. Слишком мелко, не разобрать вот так сразу. Петунья поднесла камушек к окну и, сильно прищурившись, смогла разглядеть ровные строчки непонятных символов, но и только.

– Оценка, – скомандовала она. И тут же округлила глаза. Ну надо же! Она оглянулась на увлеченно клюющего зерно ворона. – Вот как так получается, что каждый раз ты приносишь мне исключительно нужные вещи, а, Курво?

Ворон оторвался от трапезы, поглядел на нее сперва одним глазом, потом другим, сказал глубокомысленное «Куррво» и снова вернулся к еде. Возможно, на его птичьем языке это значило «не стоит благодарности», а, может, что-то другое.

Петунья не пожалела слов, чтобы еще раз поблагодарить его за подарок, и вновь сосредоточила свое внимание на «камушке». Но, конечно, это был не камушек, а инфокристалл – изобретение мира высоких технологий, позволяющее изучать языки и науки и обмениваться знаниями с другими людьми.

В руках Петуньи оказался полный курс гномьего языка.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сорок седьмая, в которой тетя Пэт рассказывает Аредэль историю предательства Маэглина

Выходим на финишную прямую. В воскресенье, думаю, закончим с этой аркой, и я пойду отдыхать. Ну, как отдыхать. Писать следующий черновик.

▼Скрытый текст⬍

– Это… прямо магия какая-то, – сказала Петунья, жадно пожирая инфокристалл глазами. Она бы использовала его прямо сейчас, но не стала. Оценка показала, что лучше всего оставить обучение до вечера, перед самым сном.

«Это просто развитая технология» поправила ее система.

Слова эти прозвучали до того знакомо, что Петунья не на шутку задумалась, где же ей уже приходилось их слышать. Вроде бы какой-то писатель сказал? Как там было… а, точно. Сама Петунья таких книг не читала, но школьные приятели обсуждали ее достаточно активно. Слова ярко всплыли в ее памяти, и она повторила:

– Любая достаточно развитая технология неотличима от магии, да?

«Бине незнакома данная сентенция, но суть передана верно. В мирах с развитой технологией происходит едва ли не больше «чудес», чем в мирах с духовным развитием. Однажды мисс сможет увидеть их своими глазами.»

Воодушевленные слова системы напомнили Петунье, что вообще-то чудеса в ее жизни скоро закончатся, и ей придется вернуться в обычный серый Лондон. Она убрала кристалл с гномьим языком и рассеянно погладила ворона.

– Эй, Курво, – ей вспомнилась давняя шуточка отца, – когда мне нужно будет вернуться в Арду, ты поедешь со мной? Будешь моей почтовой птицей?

– Куррво! – громко каркнул ворон и захлопал крыльями, и снова вернулся к трапезе. Плошка с зерном быстро пустела, и Петунья заботливо подсыпала еще пару горстей.

За дверью послышались шаги и пыхтение. Петунья открыла. На крыльце толкались боками олень и единорожиха. Турко сунул морду в дом, оттесняя конкурентку в сторону, и приветственно свистнул ворону.

Курво как раз закончил трапезу. Он спрыгнул со стола, захлопал суматошно крыльями и уселся на рогах брата, как на насесте. Луна сунула любопытную морду к птице. Ворон посмотрел на нее и вдруг неожиданно клюнул в розовый бархатный нос. Луна обиженно взвизгнула и умчалась, высоко подкидывая задние ноги.

– Курво, не обижай Луну! – крикнула Петунья от мойки. Она помыла чашки, поставила их сушиться и вышла к братьям. – Пойдемте-ка со мной. А то опять возьметесь маленьких обижать, – и она полушутливо погрозила им пальцем.

По дороге она рассказала, что Ириссэ перебралась в Раздол, а с недавних пор с нею живет и ее сын, Ломион. Когда Курво услышал, что Петунья нашла ребенка на Беззвездной Дороге, он захлопал крыльями, распушил перья и зашипел злобно, как змея.

– Я в порядке, в порядке, – она осторожно погладила его, прося успокоиться. – Я встретила там Элроса. Он присмотрел за мной.
Курво ревниво цапнул ее за палец, но больше не ругался.

Они вошли в город. На площади дружное семейство хоббитов заканчивало устанавливать прилавки, и первые покупатели терпеливо ожидали, когда магазин откроется. Петунья тоже подошла – сделать необходимые покупки и перекинуться с дядюшкой Бальбо парой слов. Пара слов плавно превратилась в беседу за чашкой кофе, и только после третьей или четвертой чашки она распрощалась со словоохотливым хоббитом.

В таверне Лия приняла у нее урожай, сразу ухватила ягоду кактуса и смело откусила.

– Вкусно! Что это? – она быстро запихнула в рот остатки плода и проглотила. Губы ее стали розовыми, а щеки и лоб покрылись аккуратными круглыми пятнами, желтыми и оранжевыми.

Петунья ойкнула и поскорее вытащила зеркало. Выдохнула. Ее собственное лицо такими украшениями, к счастью, не обзавелось. Лия полюбовалась на свою разукрашенную физиономию, поскребла случайное пятнышко ногтем – оно не сходило, – и осталась равнодушна.

– Занятый эффект, – только и сказала она.

Лия унесла урожай в подвал. Петунья, пока ждала ее, незаметно огляделась. Несколько посетителей вкушали поздний завтрак, двое перекидывались в картишки – как обычно на крекеры, – на информационной доске у двери прибавилось записочек и объявлений. Петунья прищурилась, пытаясь разглядеть, что там написано, но отвлеклась, когда Лия вернулась и поставила перед ней бокал с горячим глинтвейном.

– Пойдешь сейчас к Ириссэ? – спросила ее тавернщица. Петунья сперва кивнула, а потом уставилась на нее, мол, как догадалась? Лия без слов показала в окно. Прильнув к стеклу с той стороны внутрь заглядывала любопытная оленья морда. Петунья не сдержала смешка, уж очень забавное было у него выражение. – Я тогда еды соберу, отнеси, пожалуйста, – и она правда начала собирать короб с блюдами и закусками.

Раскладывая по коробочкам еду, Лия между делом поведала, что вчера видела Аредэль с ее сыном. Милый парнишка, но немного пугающий. Особенно когда смотрит эдак по-взрослому, будто насквозь видит. Петунья покивала. Она тоже вчера заходила к кузине, чтобы дать Ломиону еще одну порцию лекарства. Сегодня тоже планировала. У нее оставался последний плод Белого древа, и она немного беспокоилась, что же делать, когда их больше не будет.

Лия закончила собирать еду, составила три коробки одну на другую, накрыла их крышкой, перевязала и пододвинула к Петунье.

– Я положила три куска шоколадного торта, – сказала она и подмигнула. – Малыш все не съест, так что помоги ему, Мириэль.

Петунья фыркнула. Сразу видно, кто никогда не имел дел с детьми. Всем известно, любой ребенок может под настроение съесть торт целиком!

С коробом в руках она вышла из таверны, позвала своих спутников и по хорошо знакомой дороге направилась к дому. Ей даже не пришлось стучать дверь. Едва она подошла, как Аредэль впустила их.

– Заходи, – Аредэль посторонилась, пропуская Петунью, а потом каким-то хитрым образом помогла Турко пролезть в дверной проем. Она обняла одного брата и погладила по перьям второго, но как-то отвлеченно, точно ее мучала какая-то проблема.

Ломион сидел в гостиной за книжкой и сразу оживился, завидев гостей. Он мягко улыбнулся Петунье и позвал ее нежным детским голоском «тетушка», чем вверг ее в приступ умиления, а сам с любопытством уставился на животных. Петунья присела рядом и потрогала его лоб, померяла пульс и попросила высунуть язык. Благодаря двум порциям лекарства мальчик выглядел совершенно здоровым, и его поведение, если не считать неожиданно острого взгляда, выглядело вполне нормальным.

– Ломион, пора кушать, – ласково позвала Аредэль. Пока он вытирал руки влажным полотенцем, она пододвинула низкий журнальный столик и расставила на нем коробки с едой. Ожидаемо, Ломион сразу потянулся к торту, но мать ловко убрала сладость и строгим голосом сказала: – Сперва суп и второе. Кушай, а дяди составят тебе компанию.

Ломион приступил к еде. Немного погодя Аредэль утянула Петунью за собой, прочь из дома, и даже отвела подальше, точно боялась, что их услышат.

– Мириэль, я не понимаю, что происходит, – выпалила кузина и нервно схватила ее за руку, крепко сжав. – Когда я умерла, Ломион был давно уже взрослым. Мне так не хотелось оставлять его, но я знала, что в городе моего брата он проживет долгую и счастливую жизнь. Ведь Гондолин был надежно укрыт от вражьих глаз! – Петунья отвела глаза. – Вот, – тихим подозрительным тоном указала Аредэль. – И Эарендиль точно также отвел взгляд, когда я говорила с ним об этом. Вы оба точно что-то скрываете от меня.

– Вовсе ничего не скрываем, – промямлила Петунья. На свою беду, она была совершенно не убедительна.

– И Ломион… я заметила, он смотрел в тот раз на Эарендиля так, будто должен был знать его, но не мог вспомнить. А когда я назвала ему имя… – На идеально красивом лице Аредэль между бровей пролегла глубокая морщинка. – Мириэль, ему стало больно, будто его живьем на огне жгли! Прошу, не скрывай от меня ничего! Я его мать! Я должна знать!

Петунья тяжело вздохнула.

– Хорошо. Но учти, все, что я знаю, я узнала из книг. Может, это и не совсем правда…

Под беспокойным и умоляющим взглядом кузины Петунья сдалась и быстро, милосердно подбирая самые нейтральные слова, поведала ей историю единственного павшего эльфа. Когда Аредэль услышала, что ее сын влюбился в свою кузину, она сперва улыбнулась, точно хотела сказать «как это мило». Но, слушая далее про плен у Моргота и свободу, купленную обещанием открыть городские ворота, про попытку убить сына возлюбленной и, наконец, про смертельное падение с городской стены там, где когда-то был казнен его отец, она больше не улыбалась. Будь она жива, ее бы уже трясло от горя и гнева. Но она была всего лишь Марионеткой, а потому могла лишь молча слушать.

– Эарендиль косвенно подтвердил, что все так и было, – добавила в конце Петунья. – По крайней мере та часть, что касалась его самого. Но он не собирается мстить!

Аредэль дернула краешком рта, усмешка вышла кривой и жалкой.

– Ему бы и в голову не пришло. Он – истинный нолдо, благородный и великодушный, тот, кто не поднимет руки на беззащитного, женщину или ребенка.

Она закрыла глаза и постояла так несколько минут. Руки ее, сжатые в кулаки, подрагивали.

– Я чувствую, что в этой истории есть что-то нам неизвестное. Он мой сын. Я родила и вырастила его. Пусть его отец был… не самым лучшим примером для подражания, я не верю, что мой сын мог так низко пасть по собственной воле.

Петунья молчала. Что она могла ответить? Самая младшая, принятая в семью меньше года назад, о семейной истории она знала только из книг, написанных далеко не очевидцами. Может, и было что-то еще… да вот только как выяснить?

От муторных мыслей ее спас гудок паровоза.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава триста сорок восьмая, в которой тетя Пэт снова встречает поезд и находит в шахте сокровище

А вот и вторая лучшая девочка всего Модао - Вэнь Цин. Между прочим, она одна из двух персонажей, появление которых было запланировано мной в самом начале. Представляете, как долго мне пришлось ждать? )) Второй персонаж появится только в последнюю неделю зимы.

▼Скрытый текст⬍

Протяжный громкий гудок разнесся над городом, оповещая всех и каждого о скором прибытии поезда. В таверне Лия на мгновение отвлеклась от готовки и предупредила своих добровольных помощников, что скоро появятся новые соседи, а в библиотеке Туури оторвалась от новой книги и посмотрела в сторону чистых читательских формуляров. На ее круглом лице появилась предвкушающая улыбка. Интересно, приедет ли кто-то, кто любит книги также сильно, как и она?

Сигнал поезда отвлек Аредэль от ее тяжелых мыслей, она вскинула голову и прислушалась.

– Это что, поезд?

– Ну да, призрачный поезд, – подтвердила Петунья. – Я же рассказывала. Нам нем тетушка Кокоро проводницей работает…
Она осеклась. Аредэль бросилась в дом и выбежала оттуда с Ломионом в руках. Лицо мальчика было перемазано шоколадом. Он только пискнул и крепко ухватился за мать, когда та резко с места бросилась бежать. Петунья даже среагировать не успела. Вот они еще разговаривают, а вот она уже глядит вслед убегающей кузине.

– Курво? – Из окна выглянул ворон и любопытно оглядел улицу.

Петунья опомнилась, крикнула:

– Бегом, за Ириссэ! – и бросилась бежать следом.

Над ее головой раздался шум крыльев и подбадривающий голос ворона – бежала Петунья, не смотря на культивацию, куда как медленнее Марионетки. Через несколько мгновений их догнал Турко, и Петунья прямо на бегу вспрыгнула ему на спину. Втроем они последовали следом за беглянкой.

– Что случилось? – крикнула она, когда поравнялась с Аредэль. У волшебного оленя было неоспоримое преимущество в скорости.
– Я решила! Мы сядем на поезд и отправимся в Аман! – на бегу прокричала Аредэль. – Там мы будем в безопасности! Эол или кто там за ним стоит, не сможет туда попасть!

Она поднажала, выжимая из старого тела все, что только можно было, и одним длинным прыжком перелетела через рельсы и приземлилась на перроне, подняв тучу пыли. Горожане, ожидающие посадки, дружно отшатнулись, давая ей пространство. Их полные любопытства взгляды скрестились на ней, но Аредэль было все равно. Она поднялась, отряхнулась и стала ждать поезда.
Второй гудок прозвучал гораздо ближе.

Петунья спешилась со своего скакуна и взбежала на перрон обычным образом, по лестнице.

– Но Элрос искал Аман! – Она подбежала к Аредэль и схватила ее за руку. – Если бы он мог воспользоваться поездом, то просто сел бы на него! – А вместо этого он уехал обратно, к месту службы.

– Он же смертный, – пояснила Аредэль с таким видом, будто сообщала прописную истину. – Аман закрыт от смертных. Только эльдар, как мы с Ломионом, могут попасть туда.

Несмотря на то, как уверенно прозвучали ее слова, Петунья все равно засомневалась. Вот Лассэ, например, никакой поезд не был нужен. Когда он очистился от грехов, сияющая дорога сама открылась перед ним, без всяких сторонних усилий.

Прозвучал третий гудок, громко и вызывающе, и поезд вырвался из темного зева туннеля. Прожектор на носу горел тревожным алым светом, а из дымовой трубы стлался по ветру темный шлейф дыма. Ни разу еще Петунья не видела, чтобы поезд выглядел так тревожно и пугающе. Непроизвольно она сжала руку кузины и отступила на шаг, потянув ее за собой, но легче было бы сдвинуть с места гору.

Поезд остановился. Налетевший ветер обдал стоящих на платформе пассажиров дымом и смогом из топки. Загремели двери, и прокуренный голос тетушки Кокоро прокричал посреди темного тумана:

– Станция «Белый город»!

Аредэль забрала у Петуньи свою руку, перехватила сына поудобнее и пристроилась в конец очереди. Петунья встала с боку. Предчувствие, что эта затея с посадкой на поезд провалится, не отпускало ее.

Смог постепенно рассеивался. Петунье с ее места было отлично видно, как тетушка деловито проверяет билеты у тех, кто решил сегодня покинуть Раздол. Среди них Петунья не увидела ни одного знакомого лица, но все равно от всей души пожелала хорошего пути.
Подошла очередь Аредэль. Тетушка требовательно протянула руку:

– Билет. – И, когда Аредэль молча покачала головой, категорично заявила: – Без билета не сажаем. – Легким движением руки тетушка отодвинула Марионетку в сторону и подозвала следующего в очереди. Он протянул ей небольшой прямоугольник красного картона.
– Но мне нужно! – Аредэль встряхнулась, скинула ступор и пошла атаку. – Нам с сыном непременно нужно в Аман!

Тетушка изогнула тонкую, нарисованную карандашом бровь, оглядела их обоих – сперва саму Аредэль, потом, более внимательно, ребенка у нее на руках, – и многозначительно прищелкнула языком.

– Вот у тебя запросы, мамочка, – сварливо ответила она. – Этот поезд, конечно, идет по разным мирам, но ни одна дорога не ведет в тот заповедный край. Я даже не уверена, что он существует. Или что его кто-то видел.

– Он существует! И нам необходимо туда добраться! Разве этот поезд не едет туда, куда нужно его пассажирам?

Тетушка вздохнула.

– Едет-то он, конечно, едет. Но с чего ты взяла, дорогуша, что тебе можно на него сесть? – Она ткнула острым пальцем в грудь Аредэль. – Тебе, марионетке с привязанной душой, вообще сюда ходу нет. А что до твоего сыночка… – На мгновение лицо тетушки отобразило целую гамму чувств, от сочувствия до отвращения. – Душа его изрядно дырявая. Сядет на поезд – и вовсе истает, и больше никогда не родится вновь. Так что кыш, кыш, – тетушка замахала рукой, заставляя Аредэль, судорожно прижимающую к себе сына, отступить. – Даже не вздумай еще раз прийти.

Рассерженная, тетушка прыгнула в вагон, с грохотом захлопнула за собой дверь, и поезд, загудев, медленно двинулся с места. Из топки вырвались клубы дыма – на этот раз ярко-розовые, как кукла Барби. Оставив за собой красивый дымный шлейф, поезд исчез в тоннеле.

– Пошли домой?

Аредэль не услышала вопрос. Расфокусированным взглядом она смотрела вслед поезду. Ломион у нее на руках нашел более интересное занятие: он играл в гляделки с садовым призрачным гномом.

По мнению Петуньи, мальчик выглядел вполне здоровым и целостным. Но тетушка Кокоро, верно, не просто так сказала то, что сказала. Помнится, она и в проблеме Сьюзан разобралась быстро.

– Интересно, что такое «дырявая» душа?

– Позвольте мне посмотреть? – вдруг раздался незнакомый голос.

Они обернулись. Позади стояла молодая женщина в черных одеждах, похожих по стилю на те, которые предпочитал Вэй Усянь. На груди ее ярко сверкал круглый значок с хорошо знакомым всем символом – чаша со змеей. Под эмблемой Петунья увидела целых семь звезд! Никаких сумок или чемоданов при незнакомке не было. Видимо, все путешественники предпочитали носить свои вещи в карманном измерении.

– Вы из Гильдии Врачей?

Женщина кивнула и представилась:

– Вэнь Цин, странствующий врач. – Она бросила быстрый взгляд на эмблемы Петуньи и кивнула ей. – Младшая сестра – алхимик? А вы?

Аредэль качнула головой.

– Я не принадлежу ни к одной гильдии, – добавила она, представившись. Ее глаза с недоверием следили за целительницей.

Вэнь Цин, казалось, ее недоверие нисколько не волновало. Она подошла и коснулась двумя пальцами яремной вены на шее мальчика. Петунья прищурилась, пытаясь догадаться, что она делает: слушает пульс или исследует его с помощью духовной энергии? Интересно, а ей можно попроситься в ученики?

Через несколько минут Вэнь Цин убрала руку, изучила глаза мальчика и попросила его открыть рот, после чего кивнула и заключила:

– Уважаемая госпожа Кокоро, как всегда, зрит в корень. Душа вашего сына и правда сильно повреждена. – Она задумалась на несколько мгновений, потом кивнула. – Мне доводилось встречать описания подобной хвори в архивах нашей гильдии, хотя своими глазами вижу такое в первый раз.

Аредэль задрожала и крепко обняла сына:

– И вы… Его можно вылечить?

Вэнь Цин с неожиданным сочувствием посмотрела на Аредэль.

– Мне потребуется время на исследования и наблюдения за пациентом, прежде чем я смогу вынести заключение. Пока что… найдется ли в вашем городе место, где я смогу обосноваться?

В результате Аредэль и Ломион отправились провожать доктора в город. Петунья сказала, что можно сразу занять здание лечебницы, пустующее с самой весны, ведь никакого другого доктора в Раздоле не было.

Сама же она отправилась в шахту. Вооруженная умением создавать бомбы, Петунья не встретила на своем пути никаких значимых препятствий. Она спустилась на тридцать девятый уровень и, конечно же, никакого вещего камня там уже не было. Взмахом кинжала она оборвала жизнь красного слайма и подобрала выпавший из него знакомый свиток, перевязанный золотой лентой. Стены и пол под ногами задрожали, сверху раздался скрежет, и в полу прямо перед Петуньей открылся спуск.

– Что ж, давай посмотрим, какой приз ждет нас, – пробормотала она и стала осторожно спускаться вниз.

Осторожничая, она медленно спускалась, но сороковой ярус был пуст и совершенно безопасен. Сбоку в небольшом резервуаре хлюпала лава, но несмотря на это, здесь можно было спокойно дышать и культивировать без лишних ухищрений.

«Однажды мисс станет настолько могущественной, что сможет принимать горячие ванны прямо в лаве» мечтательно прокомментировала Бина состояние этажа. Петунья фыркнула, мол, что за чушь ты говоришь, но система не обиделась. Кажется, она пребывала в мечтах о том славном времени, когда сможет утереть нос хвастливому Кетер.

Не теряя времени, Петунья подошла к сундуку с наградой и откинула крышку. Вырвавшееся изнутри золотое сияние на секунду ослепило ее. Когда она притерпелась, то увидела, что внутри сундук был доверху заполнен солнечными эссенциями.

– Сколько же их тут? – Охрипшим от волнения голосом прошептала она. Сама она рассчитывала еще минимум на одну неделю ударного труда, чтобы собрать нужное количество, и тут вот, такой нежданный подарок.

«Бина все посчитала! Ровно девяносто девять штук! Теперь мисс сможет сделать для господина Вэя новое золотое ядро!»

Ох. Петунья, где стояла, там и села, не веря в свалившуюся на ее голову удачу. Разные мысли заполошно, точно перепуганные птицы, носились внутри ее головы, и она никак не могла решить, какую начать обдумывать первой. Написать Яньли, что все готово? Или сперва попросить отца выковать новое золотое ядро? А как же врач? Нужно же еще найти компетентного врача, который выполнит обратную пересадку. Как вообще искать врача для такой операции? Нельзя же просто подать объявление?

«Мисс может спросить у госпожи Вэнь Цин» напомнила система.

Это была единственная здравая мысль. Петунья решила, что так и поступит. Поднявшись наверх, она увидела, что уже почти ночь. Целительница Вэнь, наверное, уже спит. Петунья подозвала ждущего ее Турко и взобралась ему на спину.

– Поехали домой, – попросила она и устало прильнула к шее оленя.

Завтра будет новый день. Завтра она во всем разберется.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Экстра четырнадцатая, в которой мы узнаем, как Нерданэль попала на Ледовый праздник

Вот и все, 14я арка закончилась. Осталось еще две и эпилог. Я ухожу на недельный перерыв, увидимся с вами примерно 18го.

▼Скрытый текст⬍

Мир рушился, но никто, кроме Нерданэль, не замечал этого.

Сперва появилось кольцо. Его принес незнакомый молодой синда, который, с его слов, недавно вернулся из Арды. Он выпил чаю с печеньем, что она предложила, и рассказал кое-что, чему сам был свидетелем.

– Господина нет в Мандосе и никогда не было, – сказал он, и ее уютный, но пустой мир дал первую трещину.

Когда незваный гость ушел, она внимательно осмотрела кольцо, надеясь обнаружить что-то, что сохранит ее душевное спокойствие.
Ее надеждам не суждено было сбыться. Может, кто другой счел бы это розыгрышем, но только не Нерданэль. С первого взгляда она могла узнать любую вещь, вышедшую из-под мужней руки.

Как это кольцо. Незнакомое, выполненное в странной, непривычной манере, но, несомненно, его.

Кольцо село на палец как влитое. Нерданэль порой забывала о его существовании и всякий раз удивлялась, заметив на пальце. Ведь она уже давно не носила никаких колец.

Следом пришли мысли. Как же так вышло, что за столько лет никто не удосужился сообщить ей такую новость? Родные и близкие выходили из Чертогов и возвращались к обычной жизни, но все они будто сговорились молчать о ее семье. Нерданэль не задавала вопросов. Ее вера в Валар была сильна, и она терпеливо ждала, когда вновь сможет обнять сыновей.

Теперь же она не знала, что и думать. Если маленький синда прав, и Фэанаро действительно никогда не было в Чертогах, то… кто поручится, что их сыновья не отправились вслед за отцом в неизведанные пространства за Ардой также, как последовали за ним через Великое Море?

Первым порывом было отправиться к Намо и задать вопросы. Но взглянула на кольцо, и точно кто-то шепнул ей на ухо подождать. Подождать, не придет ли какой посланник от Владык, чтобы объяснить ей все. Ведь не может быть такое, что от всевидящих глаз Стихий ускользнул их разговор.

И она осталась ждать. Дни сменялись днями. Вслед за летом пришла осень. Нерданэль то выезжала в гости, то запиралась в мастерской, но чаще проводила дни в заброшенном саду среди изваяний своих сыновей.

Конечно же, никто так и не пришел.

Когда Нерданэль снова пришла к мысли, что пора задать вопросы, в начале зимы ей приснился сон.

Зимний лес. Множество созданий, похожих на квенди, веселились и наслаждались погожим деньком. Они ели и пили, играли в игры, наперегонки ловили рыбу и готовили снежки для зимней забавы. Но внимание Нерданэль привлекли большие глыбы прозрачного камня. Некоторые не-квенди с помощью знакомых ей инструментов превращали бесформенные монолиты в скульптуры.

Ей показалось это интересным, и она подошла посмотреть.

Работа у мастеров спорилась. У Нерданэль самой руки зачесались от желания взять долото и зубило и вступить в соревнование. Бродя вокруг, она и увидела ее.

Это была совсем молоденькая, едва вступившая в пору юности, девочка. В чертах ее лица угадывалась кровь квенди. Поначалу это и привлекло внимание Нерданэль, но чем больше она смотрела, тем сильнее ей казалось, что это дитя было знакомо ей. Девушка участвовала в состязании скульпторов, но казалось, ей недоставало навыков. Прозрачная глыба перед ней была грубо обтесана с боков, и нельзя было угадать изначальную идею.

Странное чувство узнавания и уныние, с каким смотрела девушка на дело рук своих, подтолкнули Нерданэль к действию. Она взялась за инструменты, и сама не заметила, как вскоре величественное древо с укрытым в ветвях домом было готово. Она удивилась – разве не слишком быстро она закончила работу? Пожалуй, именно в этот момент она и осознала, что спит, и стала просыпаться.

Зимний пейзаж с веселым праздником размылся, точно на рисунок акварелью пролилась вода. Среди круговерти красок различимой оставалась только маленькая девочка. Прежде, чем проснуться, Нерданэль услышала, как ее позвали:

– Мама!

По пробуждении сон не отпускал ее. Нерданэль немедля попросила доставить в мастерскую большой кусок горного хрусталя, и несколько дней упорно работала, прерываясь только на еду и сон.

Посередине мастерской вырос прозрачный как слеза малинорнэ. Весь его облик, вплоть до самого последнего листика и штриха на коре, повторял дерево из сна. Нерданэль протянула к нему руку, но не дотронулась. Мысленно она вновь услышала, как тихий голос зовет ее мамой.

– У нас не было дочери, – сказала она вслух, в тишине мастерской ее собственный голос показался далеким и незнакомым. Она никогда не жаловалась, что все ее дети – сыновья, но порой ей мечталось, какой могла бы быть их с Фэанаро дочь?

– Ну, теперь есть, – ответил ей незнакомый голос. И добавил весело: – Поздравляю, подруга.

В дверях стояла незнакомка. Невысокая, крепкая и ладная, с кожей темной как эбеновое дерево и яркими веселыми глазами. Из-под цветастого тюрбана на ее голове выбивались темные мелкие кудри, а обнаженные плечи были укрыты десятками ниток разноцветных бус.

– Кто ты такая? – спросила Нерданэль, а в руку ее удобно легка рукоять большой деревянной киянки.

Гостья показала свои пустые руки.

– Хо-хо, а я смотрю, не такой уж тут и блаженный край, как говорят, – и она сверкнула глазами на молоток. Нерданэль почувствовала, что краснеет. Гостья рассмеялась, показывая свои ослепительно белые зубы. – Расслабься, дорогуша. Меня называют Маман Бриджит. И это я показала тебе тот сон. – Она тут же поправила саму себя. – Нет, это и сном нельзя назвать. Я просто временно переместила твою душу кое-куда.

– Зачем?

Слова о перемещении души Нерданэль пока пропустила мимо ушей.

Маман Бриджит непринужденно прошла внутрь, махнула рукой, отчего в мастерской откуда ни возьмись появились столик и два стула. На столе стоял кофейник, чашки, сахарница, молочник и корзинка с печеньем. Маман Бриджит села, жестом пригласив Нерданэль последовать ее примеру, и налила кофе.

– Так уж вышло. Я пообещала твоей дочке исполнить одно ее желание. А все, чего хотела эта малышка, это встретиться со своей мамой. – Маман Бриджит вытащила из воздуха пузатую бутылку темного стекла и щедро плеснула из нее в свою чашку. Запахло алкоголем. – Будешь?

Нерданэль отказалась.

– У нас не было дочери, – повторила она, не прикасаясь к угощению.

– Раньше не было, а теперь есть, – невозмутимо откликнулась Маман Бриджит. – А уж каким образом, это тебе лучше у муженька своего спросить. Мужикам это дело не хитрое, – и она фривольно подмигнула.

Нерданэль пришлось ухватиться за столешницу. Показалось, что мир вокруг нее заходил ходуном, и она сейчас прямо со стулом провалится под землю.

– Как… – она замолчала. Хотелось так много спросить, но какой вопрос самый важный? – Ты встречала его?

Маман вложила ей в руку чашку и заставила выпить. Кофе был горький, обжигающий. В каждой капле напитка бушевал так хорошо знакомый ей огонь. Тот самый, что горел в душах ее мужа и ее сыновей.

– Этот кофе твоя дочка сделала. Уважила Маман. Я такое люблю. А что до Пламенного… – она поводила рукой из стороны в сторону. – Он то здесь, то там, никогда не сидит без дела. Поймать его – ну совершенно нереально, я не возьмусь.

– Но!..

Маман протянула руку и накрыла ее рот своей ладонью. Рука ее была холодная и немного твердая, такой разительный контраст с темной кожей.

– Зато мой муженек недавно побывал в мире, где Пламенный поселил вашу дочку. Спрятал надежно, не беспокойся. Пробраться чрез поставленные им барьеры и препоны куда как сложнее, чем навестить этот маленький заповедный мирок. Но тебе, подружка, я могу показать дорогу, – она вновь широко улыбнулась, показывая зубы. – Но предупрежу сразу. Дорога – в один конец. И тело свое тебе придется оставить здесь. Потому как перенести я могу только душу. Ну как?

Их взгляды скрестились над столиком. Нерданэль все пыталась понять, в чем подвох, но так и не находила ответа. Устав от бесплодных гаданий, она прямо спросила, зачем все это ее гостье.

Маман Бриджит сочувственно улыбнулась.

– Все потому, что я и сама мать, дорогуша. Ну, что решила? Пойдешь со мной?

Нерданэль бросила взгляд на кольцо, точно искала в нем поддержки. Золото ярко сверкнуло и нагрелось, подбадривая ее. Решившись, она протянула руку и крепко сжала черную ладонь.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Всем привет
Начинается предпоследняя арка фичка. Всем, кто здесь со мной, я очень рад

Арка 15. Год первый, Зима, дни 15-21

И снова у нас рыночек, но уже не такой масштабный, как Большая Осенняя Ярмарка. Просто Ночной рынок, но не подпольный, ничего такого.

Глава триста пятидесятая, в которой тетя Пэт хвастается успехами и признается в сомнениях

▼Скрытый текст⬍

Проснувшись, Петунья поняла, что совершенно забыла про инфокристалл с курсом гномьего языка. Он лежал себе в кольце-хранилище, ожидая того момента, когда его применят по назначению, но столько всего произошло!

– Сделаю это сегодня, – сказала она самой себе и встала с кровати.

Петунья вышла в большую комнату. Отец сидел за столом и лениво листал случайный журнал.

– Доброе утро, Мириэль.

Петунья издала радостный вопль и кинулась ему на шею. Отец крепко обнял ее в ответ, а потом чуть отодвинулся, осмотрел ее пристально и довольно заключил:

– Вижу, ты в порядке, – и подтолкнул ее раковине. – Давай, умывайся, и будем завтракать.

На столе стоял приметный короб из «Хозяйки Лотоса», перевязанный фирменным фиолетовым шнуром. Предвкушая отличную трапезу, Петунья быстро почистила зубы и привела себя в порядок. Когда она, переодевшись и причесавшись, вышла из спальни, стол уже был накрыт. Отец протянул ей пару палочек, украшенных изысканной резьбой, и они приступили к завтраку.

– Как себя чувствует Ломион? – спросил отец и подложил ей дополнительную порцию утиных язычков.

– Вроде бы он пришел в себя, – и Петунья в подробностях поведала ему о всех перипетиях их подводного путешествия за плодами Белого Древа. – Я дважды давала ему эссенцию плодов. После этого он, кажется, больше не становился прозрачным. А еще… – покрывшись красными пятнами смущения, она призналась, как глупо вела себя, пытаясь скрыть от Эарендиля правду, для кого они ищут лекарство.
Отец добродушно посмеялся и заверил, что моряк вовсе на нее не обиделся. Но лучше бы так больше не делать.

– Со временем ты научишься. Не волнуйся.

Петунья угукнула. Некоторое время она старательно ела, опустошая мисочки с закусками одну за другой, но одна невысказанная мысль томила ее.

– Пап, можно я кое-что скажу? – Она дождалась кивка и выпалила: – Ломион такой странный! Я беспокоюсь. Порой я ловлю его взгляд, и это не взгляд ребенка. А как он смотрел на Эарендиля в тот раз, когда мы принесли лекарство…

Впрочем, отец не удивился. Это Петунью успокоило. Она даже подумала, что будет сильно взволнована, когда отец чему-то действительно удивится.

– В этом нет ничего странно, не тревожься. – Он составил друг в друга пустые коробки от еды, накрыл их крышкой и разлил по чашкам кипяток. Чай в пакетиках наполнил воздух прекрасным свежим ароматом, и тревоги Петуньи немного улеглись. – Не забывай, он успел повзрослеть, стать мастером и наломать дров. И пусть его фэа сильно пострадала, и он потерял многое из того, чем был, внутри него все еще есть остатки прежней личности.

– Понятно, – протянула она и стала пить чай. Но любопытство заставило ее задать следующий вопрос: – Папа, а как Ломион вообще оказался за пределами Арды? С братьями все понятно, они, как-никак, твои сыновья. А он?

Фэанаро не сразу ответил на ее вопрос, раздумывая, стоит ей знать или нет, но все же ответил:

– Есть некоторые способы, – тут он метнул в нее предостерегающий взгляд, – но все они относятся к делам столь черным, что даже некоторые деяния Моргота с ними не сравнятся.

Петунья поняла намек и перевела разговор на другие темы. Вспомнив, что еще не поделилась с отцом радостью от встречи с мамой, она принялась пересказывать события Ледового праздника. Отец слушал ее и улыбался, и в глазах его мерцал нездешний свет.

– А еще я собрала все девяносто девять солнечных эссенций! – она достала из кольца-хранилища большой горшок, куда сложила все добытые частицы, и с гордостью продемонстрировала. Невесомые солнечные зайчики сверкали и переливались как лепреконское золото, но никуда пропадать не собирались. – Представляешь, в сундуке на сороковом ярусе было именно столько! Так здорово! Спасибо!
Фэанаро посмеялся и сообщил ей, что он тут совсем не при чем. За все, что Петунья находит в мире, ей следует благодарить «мистера Кори» и никого более другого. Это была его идея разместить монстров, загадки и сокровища внутри руин Мории. Услышав это, она растерялась.

– Но он же… Черный Враг, – последние слова она прошептала еле слышно. Бывает, что люди непроизвольно понижают голос, когда говорят о злых и темных вещах, веря, что называть их значит приглашать.

Отец кивнул.

– Да. Он самый. Как ты могла понять, мы пришли… к некоторому соглашению.

– Но почему? – Петунья решительно не понимала, как отец мог, после всего, что случилось, пойти на сделку со своим давним врагом. Не после всего того, что пришлось претерпеть ему и братьям по его вине!

Именно такими словами она в запальчивости высказала отцу все это, и только потом опешила и замолчала. Отец, конечно же, не рассердился. Просто покачал головой и ласково погладил ее по волосам.

– В конце концов, ты еще совсем дитя, – сказал он, и Петунья обиженно надулась. Не такая уж она и маленькая! Но отстраняться от его руки не спешила. Мистер Эванс никогда так с ней не обращался. – Послушай-ка. Моя жизнь в Арде закончилась так давно, что я потерял счет времени. Покинув Арду, я долгое время скитался по просторам вселенной и постигал новое. Лишь позже я случайно узнал, что случилось с твоими братьями. Тогда я все оставил и сосредоточил все свои силы на том, чтобы помочь им. И где-то на этом этапе вдруг осознал, что стал слишком силен, чтобы войти в любой из населенных миров. К стыду своему, однажды я попытался. На мою удачу, то был молодой необитаемый мир, только поэтому никто не пострадал от моего присутствия. Но, стоило мне войти, как вода выкипела, земля оплавилась, а воздух сгорел. Хотя мир остался существовать, но это лишь выжженная оболочка, которая никогда не даст новой жизни.

– Поэтому тебе нужен «мистер Кори», чтобы найти второго брата?

Фэанаро кивнул.

– Даже чтобы просто повстречаться с тобой. Будь уверена, если бы не «мистер Кори», наши с тобой дороги никогда бы не пересеклись.

Петунья прикусила нижнюю губу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего. Она хорошо помнила огненную сущность отца, когда он явился охранять ее, лежащую в беспамятстве после стычки с доппельгангером. Кстати, выжженные следы, оставшиеся после его ночного бдения у порога, все еще были там.

Если бы не случайная встреча с мистером Кори, Петунье не пришлось бы переживать то потрясение от встречи с самой собой. И два столкновения с близнецами, и знакомство со Сьюзан, и… и тут она с кристальной ясностью поняла, что без мистера Кори никогда бы не узнала о тайне своего рождения. Так и осталась бы скучной, серой мисс Эванс, не понимающей, почему родители так ее не любят.
Слова сами сорвались с языка:

– Но удочерять меня было необязательно. Я бы и так помогла…

Фэанаро тяжело вздохнул. Потом позвал ее:

– Дитя, взгляни на меня, – в душе она боялась того, что может увидеть в его глазах, но робко подняла голову. Несмотря на ее опасения, он улыбался. – Мне давно уже хотелось иметь милую и любознательную дочь. Такую, как ты. Если бы не это, то я заключил бы с тобой контракт. Как с прочими, что были тут до тебя.

От его слов у Петуньи защипало глаза, она наклонилась и прижалась щекой к его плечу.

– Прости, папа, – повинилась она. – Прости. Просто… порой мне не верится, что теперь у меня есть ты, и мама, и братья. Моя собственная семья, где меня любят. – Она ощутила легкий поцелуй в макушку и блаженно улыбнулась. Все верно. Теперь у нее есть те, кто ее любят. Она решила как можно скорее поверить в свое счастье и собралась дать отцу обещание, как до нее дошел смысл других его слов. – Те, другие, тоже пытаются найти братьев? И Мерлин, и пропавший меч, и парень, который построил бунгало?

Отец кивнул.

– Именно. Они все отправились во внешний мир с моим благословением и помощью. Но, увы. До сих пор ни от кого не поступило весточки. Поэтому ты, моя милая дочь, отправишься туда не раньше, чем я сочту тебя готовой к такому путешествию.

Петунья поспешила согласиться, что подождет. Там, где пропал сам великий Мерлин, она наверняка встрянет в какую-нибудь историю. От прежней ее бравады, когда она жалела, что не сможет отправиться на поиски братьев тотчас же, вдруг стало смешно и немного страшно.

Вдвое они убрали со стола и вымыли коробки, и отец забрал их, в том числе того, что присылал ей раньше.

Стоило выйти во двор, как снег вокруг Фэанаро стал таять буквально на глазах.

– Папа, можешь постоять немного рядом с грядками? – сладким голосом попросила Петунья и быстро, не теряя времени, занялась посадкой семья снегодынь и кристальных фруктов.

Отец зашел за ней в теплицу, и в его присутствии растения немножко выросли в ранге. Некоторые их них остановились буквально в шаге от того, чтобы достигнуть духовного ранга, и это было невероятно.

– Как думаешь, а маме я понравлюсь? – спросила Петунья, пока поливала травы.

– Конечно, – моментально ответил отец. – Мы всегда хотели маленькую принцессу, но, – он полушутливо развел руками, – к нам пришли только твои братья. С чего вдруг такой вопрос?

Петунья пожала плечами.

– Ну, она же обо мне не знает. Вдруг, я не знаю, она обидится, что ты решил без нее?

Фэанаро отмахнулся от ее тревог.

– Обидится ведь она на меня. А тебе, как узнает, непременно обрадуется.

Больше у Петуньи на сегодня дел не было. Она ожидала, что отец научит ее еще чему-нибудь, но он сказал ей сосредоточиться на текущих делах. Вдвоем они направились к дому. Красный флажок над почтовым ящиком был виден издалека.

Внутри лежала реклама от Гильдии Динариев. Сегодня вечером мимо будет проплывать флот торговцев-путешественников. Они пришвартуются на пляже на целых три ночи для торговли и обмена. Каждый желающий может прийти. В качестве приветственного подарка каждый посетитель получит чашку ароматного эспрессо.

– Ночной рынок, значит… – пробормотала Петунья, разглядывая рекламку.

– Просто будь осторожна, – посоветовал отец, забрал у нее солнечные эссенции и ушел. Готовое золотое ядро он пообещал прислать через несколько дней.