Холиварофорум

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

ЛХ и ЛЧ в детстве. За руки держатся

you are my small universe

нелань, модерн, флафф. Кусочек жизни) НМЦ возвращается домой, ЛХ готовит ужин, после которого они решают попробовать новый кинк - игру с воском. Счастье, любовь, удовольствие, доверие (всё, что я для них желаю )

▼Скрытый текст⬍

Он плюхнулся рядом с ним, потянувшись, чтобы потянуть за свободный воротник рубашки Сичэня. Он легко опустился, обнажив еще больше бледной кожи, которая просто умоляла, чтобы ее пометили. Сичэнь бросил на него удивленный взгляд, когда он поцеловал его в плечо, нежно прикасаясь губами к коже.

Ужин был для них тихим мероприятием, Сичэню так и не удалось выскользнуть из своего детского правила не разговаривать за столом. Минцзюэ никогда не возражал против тишины.

Интернет-история Минцзюэ теперь была испорчена, после того количества исследований, которые он провел. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы сузить круг цветов. Не то чтобы это имело значение. Сичэнь мог хорошо выглядеть в мешке из-под картофеля, и он определенно выглядел достаточно хорошо, чтобы его можно было съесть, с запястьями, прикованными наручниками к изголовью, и его тело было раскинуто, дрожа от предвкушения на их кровати. Минцзюэ пришлось прервать свои приготовления, чтобы просто полюбоваться видом.

Онгоинг-потеряшка по люшэням нашёлся, но последняя глава всё ещё та, которую я читал год назад)

light

Время после смерти ШЦЦ

ШЦЦ просыпается в своём доме, вокруг зима и тишина (душа ШЦЦ не осознаёт, что он мёртв и что вокруг - пространство сна), и отправляется на Байчжань, где находит ЛЦГ. ЛЦГ думает, что это - сон, ведь он-то знает, что ШЦЦ мёртв (к тому же в реальности - позднее лето, а не зима).

▼Скрытый текст⬍

— Лю Цингэ, — снова сказал Шэнь Цинцю. Это было так, как будто, говоря, он каким-то образом расцарапал зуд в открытой коже. Это — жгло, до костей, и он не знал почему. — Кого ты пытаешься спасти?

— Я не умер , Лю Цингэ, — повторил Шэнь Цинцю, невольно повышая голос. Он подумал, что это может быть гнев, хотя это не жгло так, как когда он был по-настоящему в ярости. — Ты готов поверить, что я — это я , но не в то, что я не умер?

Он собирался сказать что-то еще, когда полностью заметил выражение лица Лю Цингэ.

И вдруг оказалось, что не Лю Цингэ вот-вот разобьется.

— В последний раз мы виделись за ароматным снежным горным чаем и танхулу у тебя дома, — вырвалось у него вместо этого. — Я тоже тогда к тебе приходил.

Несмотря на странность пейзажа, он был абсолютно уверен в двух вещах: во-первых, что он не умер, и во-вторых, что он не придумал встречу с Лю Цингэ.

Глядя вниз на смутно очерченную серо-белую пустоту, Шэнь Цинцю подумал о доме на пике Бай Чжань. О его хозяине, которого никто из них не смог защитить. Два сливовых дерева, стоящих на страже, выдерживающих пик зимы, цветущих по обе стороны от дома Лю Цингэ и наполняющих небо кровью, но не дающих ни единого плода.

Почему Лю Цингэ? Потому что его шиди был единственным человеком, которого нынешний Шэнь Цинцю мог представить себе достаточно ясно, чтобы проявить, даже в сновидении?

Не осталось ничего, что можно было бы выбрать, кроме последнего пути, оставленного ему в сновидческом пространстве. Несмотря на неизменные спящие цветы, Шэнь Цинцю надеялся, что его шиди найдет его, когда придет время идти по этой дороге.

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Новая официалка от японцев, свадебные вансяни

▼Скрытый текст⬍

Маленькие нефриты играют с осенними листьями

НМЦ с тигром

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Теперь и китайцы показали официалку с вансянями в мехах)

▼Скрытый текст⬍

Чиби НХС. Подмигивает)

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Нелань 

▼Скрытый текст⬍

Зимние чиби-вансяни

How To Say Goodbye

сунсяо, хотя в основном - общение СЛ и А-Цин. Постканон в первой главе, модерн (реинкарнация) во второй.

СЛ в постканоне продолжает путешествовать и охотиться, пока однажды к нему не вернется призрак А-Цин. СЛ ее утешает, воспитывает, учит читать (это сложно, учитывая ее слепоту и отсутствие у него языка, но они справляются), до тех пор, пока она не решит, что готова отправляться дальше, в следующую жизнь (вслед за ней отправится душа ССЧ, а потом и сам СЛ). Вторая глава - их семья в современном мире (и здесь все счастливы, а главная проблема - домашнее задание)

▼Скрытый текст⬍

Грустно и трогательно про традицию СЛ каждый день ставить чашку чая перед мешочком с душой ССЧ

Даочжан мертв.
Но она повторяет слово снова, пытаясь звучать более убедительно. И Сун Лань, к сожалению, повторяет свой ответ. Она вздыхает от разочарования и показывает «нет». — Даочжан, — снова говорит она и вдавливает руку в грудь Сун Ланя.

Так что теперь он ее даочжан, пока не вернется Сяо Синчэнь.

Похоже, у Сун Ланя появился новый партнер по завтраку. Жаль, что никто из них не может есть.

Она хочет играть? Он спрашивает себя, хотя она кажется слишком взрослой для кукол или игральных костей.
<...>
На следующий день он обнаруживает себя собирающим всякую всячину на рынке для А-Цин. Он раскладывает свою добычу на кухонном столе: бамбуковые полоски для плетения корзин, иголки и нитки для шитья, нефритовый гребень. Он мало знает о хобби девочек-подростков и пытается вспомнить, с острой болью, чем развлекались его сестры в Байсюэ. Ее тянет к гребню, ее улыбка становится шире, когда она чувствует его прохладные края на своих пальцах.

Теперь, когда погода холодная, Сун Лань взял себе за правило накидывать на нее свое самое верхнее одеяние, как он делал, когда шел один, луна была далеко в небе, а земля внезапно холодна и бесплодна, с двумя мешочками для душ, прижатыми к его сердцу. Он делает для нее сейчас то же, что и тогда, когда она была всего лишь крошечным фрагментом разбитой души. Он делает для нее то, что отцы делают для своих собственных детей.

Когда ее руки освобождаются, она спрашивает, маленькими нерешительными движениями, Сегодня вечером, ты можешь освободить меня?

Если это то, чего ты хочешь, то да.

Она крепко обнимает его, но он каким-то образом находит способ прижать ее еще крепче, и она начинает игриво извиваться.

Я не могла дышать! Она пишет, как только освободится.

Ты не дышишь, напоминает он ей, нежно гладя ее по волосам.

Смущенная, она убегает, а Сун Лань смотрит, как она сидит на траве возле дома, пока солнце не садится несколько часов спустя.

Он молится теми же молитвами, что и много лет назад: чтобы его учитель и его братья и сестры Байсюэ мирно покоились или перевоплотились в безопасную, безболезненную жизнь, он молится, чтобы души Синчэня выздоровели, он молится о прощении. Теперь он думает о новой молитве, чтобы А-Цин была в безопасности и была под хорошей опекой, где бы она ни оказалась, и чтобы у нее были родители, которые любят ее так же, как он и Синчэнь, чтобы она выросла и прожила долгую счастливую жизнь. Он произносит короткую молитву за Сюэ Яна, чтобы, если его душа все еще там, она увидела лучшие обстоятельства. Прости и забудь.

Сун Лань устал от обид. Он просто устал.

Он знает, что эти воспоминания исчезнут вместе с ним. Что он был последним носителем всего этого счастья и любви, а также сопутствующих им боли и потерь. Он не горюет об этом факте долго. Он тоже, думает он, как А-Цин и Синчэнь, накопил достаточно удачи со всеми этими страданиями. Они найдут друг друга в следующей жизни. Если кто-то найдет его и вознесет благовония некогда знаменитому Далекому Снегу и Холодному Морозу, он надеется, что они помогут его молитвам о воссоединении с этими двумя самыми любимыми душами. Просто немного дополнительной удачи.

— Ладно, А-Цин, иди прими ванну, — предложение Синчэня заглушается зевком, — а потом надевай пижаму.

К счастью, А-Цин слишком устала, чтобы сопротивляться. Глаза у нее полуприкрыты, и она почти думает о том, чтобы отправить ее спать без ванны, хотя Сун Лань возражает против этой идеи почти сразу.

Сун Лань включает чайник и наливает им немного любимого ромашкового чая.

— Спасибо, любовь моя, — говорит Синчэнь, беря чашку, которую Сун Лань в конце концов ему протягивает. После нескольких тихих минут, проведенных за прослушиванием стрекотания сверчков в один из последних дней теплой погоды и просто за наслаждением обществом друг друга, Синчэнь кладет голову на плечо Сун Ланя.

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Теперь и китайцы показали официалку с вансянями в мехах)

Ух ты какие  Красивые

Маленькие нефриты играют с осенними листьями

Нефритики всегда такие трогательные 

How To Say Goodbye

сунсяо, хотя в основном - общение СЛ и А-Цин. Постканон в первой главе, модерн (реинкарнация) во второй.

Ох, какие отрывки, цепляют

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Ух ты какие

И нравится, что деталей много, интересно рассматривать)

Нефритики всегда такие трогательные

Да Такие дети хорошие

Ох, какие отрывки, цепляют

СЛ в роли практически отца А-Цин   У них получилась хорошая семья (и очень радует, что в новой жизни они все нашли друг друга)

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Полураздетый ЛХ 

For what is worth it

Сборник драбблов по разным пейрингам (нелань, вансяни, санчэн, сюаньли, чжуйлин, НХС/МСЮ). Дальше ссылки даю на главы про нелань

As encouragement

юные нелани во время соревнований. НМЦ думает, что ЛХ хорошо выглядит в красном; на соревнованиях у ЛХ пока больше добычи, чем у НМЦ; первый поцелуй

▼Скрытый текст⬍

Не Минцзюэ было шестнадцать, когда он впервые понял, что Лань Сичэнь хорошо смотрится в красном.

— Ты хорошо выглядишь в красном, — комментирует он.

Ты тоже, думает Не Минцзюэ, но не произносит это вслух. Красная одежда плотно облегает его тело, рукава мягко развеваются, а золотая вышивка сияет на солнце. Но лента на лбу, которая остается белой как снег, еще более бросается в глаза на фоне его темных волос.

— Скоро начнется соревнование, — бормочет Лань Сичэнь, оглядываясь по сторонам. Он широко улыбается Не Минцзюэ, его молодое лицо почти сияет, а на щеках появляются маленькие ямочки. — Мне пора возвращаться к дяде. Увидимся позже?

Не Минцзюэ сдержанно кивает, и Лань Сичэнь отпускает его руку.

Но взгляд Не Минцзюэ не отрывается от него долгое время.

Им не нужно много времени, чтобы оставить других заклинателей позади, смех Лань Сичэня эхом разносится между скалами и пещерами здесь, где он свободнее, чем когда-либо.

— Я на пять гулей впереди тебя, Минцзюэ -сюн, — нахально говорит он.

Так легче поднести руку к его затылку и потянуть его вперед, прижимая их губы друг к другу в быстром поцелуе. Не Минцзюэ быстро отстраняется, но его дыхание все еще быстрое, рука Лань Сичэня все еще смыкается вокруг подола его одежды.

Не Минцзюэ не может сказать наверняка, но он почти уверен, что его щеки горят так же, как у Лань Сичэня. — На удачу, — умудряется заикаться он.

Улыбка, которую дарит ему Лань Сичэнь, ослепляет. — Пусть победит сильнейший.

Discreetly

НМЦ и ЛХ в Нечистой Юдоли во время совета кланов

Поцелуй за веером

▼Скрытый текст⬍

— Как так получается, что всякий раз, когда ты приходишь сюда, Нечистая юдоль внезапно замолкает? — со вздохом спрашивает Не Минцзюэ, осушая свою чашку и ставя ее на подлокотник.

— Оставайся здесь со мной.

Лань Сичэнь улыбается, наклоняя голову набок. — Знаешь, я бы хотел, — говорит он и позволяет Не Минцзюэ прижаться губами к своей ладони, пальцам, запястью, позволяет ему провести линию поцелуев до локтя, где рукав его нижнего халата собрался, а затем еще один поцелуй, более крепкий и влажный, на голой коже плеча.

Лань Сичэнь развлекает Цзинь Лина своим веером, подарком от Не Хуайсана, и хмурое выражение лица Цзинь Лина немного исчезает.
<...>Лань Сичэнь тихо смеется и играет с веером в руках. — Я так привык к Ванцзи как к брату, что забыл, какими проблемными обычно бывают дети.

Лань Сичэнь, кажется, не слишком беспокоится, когда он открывает свой веер и поднимает его как крошечный бумажный щит, прижимаясь своим ртом к губам Не Минцзюэ.

Поцелуй короткий, но тепло все равно остается на его губах. Лань Сичэнь прижимает веер поближе и мило улыбается, его щеки слегка краснеют. — Пойдем, да-гэ?

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Зимняя нелань 

playing the fool

дорамаверс. НХС возвращается в прошлое (привет ВИ и его изобретениям). НМЦ еще жив (таймлайн - вскоре после того, как ЦГЯ начал играть для НМЦ), и НХС рассказывает ему всё (а затем еще и ЦЯЛ).

▼Скрытый текст⬍

А потом НХС принимается за изменения, и в итоге - ЦЯЛ и ЦЦС живы, ВИ жив (и они с ЛЧ поймут друг друга раньше), оставшиеся Вэни живы. СЯ, Су Шэ и ЦГЯ мертвы.

Не Минцзюэ сидит в своем кресле, живой и здоровый, выглядящий точно так же, как его помнит Хуайсан. Его присутствие столь же сильно и надежно, как и до его смерти, и Хуайсан мог бы плакать от облегчения, если бы не отучил себя от непроизвольных слез много лет назад.

На мгновение он колеблется, размышляя, как ему следует с этим справиться, прежде чем он изгонит все схемы и обманы из своего разума. Это его брат, и его брат заслуживает правды.

— Ты был мертв, — бормочет Хуайсан. Если бы он мог отвести взгляд прямо сейчас, он бы отвел его, но какая-то малая часть его боится, что Да-гэ исчезнет в ту же секунду, как он моргнет.

— А-Сан, — начинает Да-гэ, — что именно ты видел?

И Хуайсан, всегда почтительный, всегда преданный своему брату и никому больше, рассказывает ему всё.

— Видишь ли, я слышал, как твой брат играет Очищение, и я слышал, как А-Яо играет Очищение. Да-гэ не заметил бы, так как он не интересуется искусством, но… две версии, которые я слышал, были разными.

Вскоре они добираются до пещеры Вэй Усяня, к которой Хуайсан относится совершенно нормально, потому что он уже ожидал этого. Внутренне он глубоко недоволен тем, что его лучший друг живет в естественной скальной формации вместо дома, но сейчас действительно не время жаловаться на этот аспект жизненной ситуации Вэй Усяня. У Хуайсана сегодня слишком много дел, и на самом деле пещера даже не входит в тройку худших аспектов этой ситуации. Может быть, скорее в пятерку или шестерку, если бы ему пришлось сказать.

(Боже, как же он скучал по своему брату. То, что он здесь, живой, лучше любой мести.

...Но он все равно собирается разрушить жизнь А-Яо за то, что тот осмелился отнять у него это. Этот предатель заслужил это в будущем, и он заслужит это в прошлом. Хуайсан не любит тех, кто угрожает его близким.)

<...>— Ты тот, кто принял эти решения, А-Яо. Ты тот, кто выбрал стать таким.

Снова раздается свист вытаскиваемого клинка, когда А-Яо приближается, милое смущенное выражение на его лице исчезает, открывая что-то под ним. Что-то жадное и уродливое, и что-то, не желающее отпускать то, что оно провозгласило своим правом. — Разве я? Ты думаешь, я хотел убить его? Я бы никогда так не поступил, если бы у меня был выбор!

— У тебя был выбор! — резко говорит Хуайсан. — И ты выбрал неправильно.

Distractions

люшэни. ШЮ переселяется раньше, еще в ученическом возрасте, и постоянно пытается сбежать из больничной палаты, в которой должен приходить в себя после искажения ци. Знакомство с ЛЦГ происходит во время первой попытки (а в итоге ШЮ всё-таки станет учеником и останется)

▼Скрытый текст⬍

Лю Цингэ смутно слышал о какой-то драме, происходящей с Юэ Цинъюанем — что-то о встрече с другом детства, страдающим амнезией, — но, честно говоря, он был больше занят предстоящей охотой и не особо сосредотачивался на всем этом. Если бы сам Юэ-шисюн рассказал ему, то, конечно, он бы уделил этому все свое внимание! Но слухи были всего лишь слухами и не стоили времени, которое можно было бы потратить на более важные вещи, такие как сражения, спарринги, изучение и планирование маршрутов и сражений.

Парень жаловался всю дорогу обратно на вершину. Видимо, было грубо просто хватать людей и тащить их на свой меч, даже когда они крадутся. И было холодно, что каким-то образом стало теперь проблемой Лю Цингэ. И было ветрено. И случайный парень не нуждался в помощи. А что, если он порежет себе ноги, стоя на мече. А потом еще больше обвинений в грубости.

— Му Цинфан попросил меня, но нет, ты не можешь, в прошлый раз ты заблудился, будучи босиком и раздетым.

Я был одет, — настаивал он. — Босиком, да, но очень покрыт тканью.

Кто помнил факты о растениях, но не запомнил элементарных вещей о себе?

Судя по всему, Шэнь Цзю так и сделал, и уже через десять минут Лю Цингэ убедился, что он на пути к тому, чтобы стать ученым, специализирующимся на растениях, потому что иначе всему этому не было никакого объяснения.

— В долинах вокруг Аньдина растет куча странных растений, — сказал он вместо этого. — Я думаю, они бросают туда семена, которые не могут использовать, и происходят странные вещи. Адаптации и штаммы, которые ни у кого нет времени сортировать. Никто туда не ходит, так что они растут как бы дикими.

Он взглянул и... да, наживку заглотнули.

Шэнь Цзю почти забыл, что ему нужно искать способ сбежать, настолько его отвлекли странные растения на южном склоне Аньдина.

(Компания Лю Цингэ тоже не повредила, но он не позволял себе думать об этом. Было достаточно неловко проводить столько времени, стоя на очень маленькой поверхности меча с кем-то, на чьей красоте все время зацикливались его мысли!)

Он засунул целый инжир в рот, прежде чем Лю Цинге успел его остановить, и был слишком доволен собой, чтобы даже думать о том, что ведет себя как пятилетний ребенок.

— Нам нужно вернуться сюда, — радостно сказал он, когда они уходили, жуя еще один инжир.

— Нет, если ты продолжишь есть всякую всячину, которую даже ты сам признаешь, что не узнаешь! — запротестовал Лю Цингэ, выхватывая инжир из его рук.

Шэнь Цзю издал несколько недовольных звуков, но Лю Цинге совсем не выглядел смущенным и просто ждал, когда Шэнь Цзю прыгнет к нему на меч, что... ну... ему нечем было заняться, так что пусть будет. Он определенно не испытывал никаких эмоций по этому поводу. И отказ влезть на меч был бы признанием того, что у него есть эмоции по этому поводу.

Он встал на меч.

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Рейтинговая нелань 

Through Love and War, All I See Is You

счастливые нелани, за которыми наблюдает ревнующий и завидующий ЦГЯ (он сам влюблен в ЛХ, но ЛХ счастлив с НМЦ)

▼Скрытый текст⬍

Когда-то было время, когда эти двое почти сходились во взглядах, но Не Минцзюэ увидел Цзинь Гуанъяо в момент слабости и с тех пор не уважает его. Цзинь Гуанъяо остро осознает, разговаривая с Лань Сичэнем, как недоверчивый взгляд Не Минцзюэ сверлит его, ожидая любой оплошности.

Хотя Лань Сичэнь — самый хороший, самый чистый человек на планете, Цзинь Гуанъяо всегда чувствовал, что из двух своих названых братьев он немного благоволил Не Минцзюэ — и видеть неопровержимое доказательство этого, продемонстрированное у него на глазах, почти невыносимо.

Он не может понять, что Лань Сичэнь в нем нашел, не говоря уже о том, чтобы понять, почему Лань Сичэнь так податлив и послушен под ним, позволяя Не Минцзюэ сорвать с себя пояс и верхнюю одежду и отвечая тем же.

<...>Лань Сичэнь поднимает руки, чтобы развязать белую ленту с закрученными облаками, украшающими его лоб. Он бормочет несколько слов, слишком тихо, чтобы даже острый слух Цзинь Гуанъяо мог уловить их, одновременно беря руку Не Минцзюэ и поворачивая ее ладонью вверх. Он обматывает ленту вокруг предплечья Не Минцзюэ, и, нехарактерно мягко улыбаясь, Не Минцзюэ поднимает ее, чтобы прижать к губам.

<...>Не Минцзюэ улыбается ему в шею. — Я никогда не смогу отказать тебе в чем-либо... но всегда забавно заставлять тебя ждать.

Словно услышав его мысли, Не Минцзюэ поднимает голову и встречается с испуганными глазами Цзинь Гуанъяо. Его улыбка холодна и жестока, и он сохраняет зрительный контакт, когда опускает голову, чтобы слизнуть полоску семени с груди Лань Сичэня, прямо рядом с его соском.

<>— Весь мой.

Лань Сичэнь хихикает. — Весь твой, — соглашается он слишком легко.

Не Минцзюэ целует уголок его рта, глядя на него с тошнотворной мягкостью в глазах. — Никогда не позволяй никому другому обладать тобой так.

— Конечно, нет. — Лань Сичэнь улыбается, неосознанно поворачивая нож в сердце Цзинь Гуанъяо. — Никто не может сравниться.

new rules

фэнцины и их привычные сложности в общении (или множество правил Му Цина, которые Фэн Синь старается соблюдать, но в итоге не выдерживает, и это хорошо, потому что после этого всё наконец-то становится проще)

▼Скрытый текст⬍

В первый раз, когда это происходит, они едва ли больше, чем два человека, связанных слабой нитью, которая является Его Высочеством наследным принцем. Они редко разговаривают, хотя проводят много времени в компании друг друга — необходимость, а не выбор. Му Цин — не что иное, как тень Се Ляня, как и сам Фэн Синь, следующий за своим солнцем с момента его восхода на востоке до заката на западе, день за днем.

Но есть в Му Цине что-то такое, что заставляет кровь Фэн Синя кипеть. Упрямая линия его бровей, насмешливое выражение его губ, то, как он держится, выпрямив спину и напрягая плечи, так непохоже на других слуг во дворце, которые кланяются Фэн Синю и разговаривают с ним мягкими, вежливыми тонами.

Когда Му Цин разговаривает с ним, в его голосе слышится насмешливая фальшивая вежливость, из-за которой Фэн Синь становится объектом личной шутки, которую он даже не может понять.

— Помнишь, как однажды, когда мы пошли на охоту, лошадь сбросила меня, и ее напугал медведь, и мне пришлось почти месяц держать руку в шине? — говорит Фэн Синь, прислонившись к колонне, полированный камень которой был холодным на ощупь. — Ты помог мне с волосами один или два раза.

Му Цин кривится. — Опыт, который я бы предпочел забыть, — говорит он, затем смотрит на Фэн Синя, раздражение покрывает его черты, но за этим скрывается что-то еще, что-то, что говорит Фэн Синю, что Му Цин, должно быть, чувствует то же самое притяжение. — Мне никогда не приходилось тратить столько времени на распутывание чьих-либо волос, как с тобой.

Какое-то время никто из них не произносит ни слова.

— Зачем ты здесь? — наконец спрашивает Му Цин.

Фэн Синь позволяет тишине затянуться — удар сердца, затем два. Он пересекает оставшееся расстояние, воздух между ними заряжен, как перед ударом молнии.

— Ты знаешь, зачем, — говорит он. Они оба знают, что лучше не притворяться.

— Почему сейчас? — спрашивает Му Цин, прищурившись.

Потому что я пьяный и плаксивый, а ты звучишь как дом, хочет сказать ему Фэн Синь. Но он не может — конечно, не может, потому что они не говорят об этом. Таковы правила.

— Тебе не кажется, что это продолжается уже достаточно долго? — спрашивает он, делая шаг вперед и тыкая Му Цин в грудь указательным пальцем. — Восемьсот лет я держал рот закрытым, потому что ты слишком труслив, чтобы признать, что способен испытывать эмоции, отличные от гнева и отвращения. Но знаешь что? С меня хватит. Даже когда я едва мог смотреть на тебя, ты всегда был для меня домом, придурок. Так что давай, расскажи мне, как сильно я тебя презираю.

Вместо того, чтобы что-то сказать, Му Цин смотрит. Его глаза широко раскрыты, и он, кажется, зажат между двумя противоречивыми чувствами, разрывающими его на части.

— Я хотел тебя ненавидеть, — наконец говорит Му Цин, и каждое слово звучит так, будто ему физически больно шевелить губами. — Я тебя ненавидел, время от времени. Но я не... я не...

— Ладно, — говорит Му Цин тихим, но властным голосом. — Я останусь. Только на сегодня. Если хочешь, чтобы я остался после этого, тебе придется меня убедить.

Фэн Синь улыбается. — Хорошо, тогда я так и сделаю.

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

НМЦ-русал 

▼Скрытый текст⬍

Нелань с НМЦ-русалом

▼Скрытый текст⬍

Полураздетый НМЦ раз и два

▼Скрытый текст⬍

НМЦ с кошачьими ушами (на втором арте, на первом обычные)

▼Скрытый текст⬍

Нелань

Лента в руках

▼Скрытый текст⬍

Не-бро

▼Скрытый текст⬍

Сунсяо раз и два

▼Скрытый текст⬍

НХС раз и два

▼Скрытый текст⬍

Санчэн раз и два

▼Скрытый текст⬍

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

ВИ в интересной игре

▼Скрытый текст⬍

Лани и ВИ

▼Скрытый текст⬍

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

ВИ в интересной игре

как мило)) кто-то в комментариях написал: "вместо одной редиски должен быть а-Юань!" Согласна!

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Лани и ВИ

ЛЦЖ тут какой красавчик, а?

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

ВИ в интересной игре

как мило)) кто-то в комментариях написал: "вместо одной редиски должен быть а-Юань!" Согласна!

Да, это прям упущение какое-то. А-Юань-то где, а! 

ЛЦЖ тут какой красавчик, а?

Все хороши  ВИ и его Лани   

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

кто-то в комментариях написал: "вместо одной редиски должен быть а-Юань!"

Однозначно!

Нелань 

▼Скрытый текст⬍

Фэн Синь и Му Цин из новой серии карточек

▼Скрытый текст⬍

Вансяни (ВИ-русал. Хвост роскошный!)

НХС

▼Скрытый текст⬍

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Нелань 

Ах 

В предложке твиттера мне показали это — Нелань и ЛЧ 

▼Скрытый текст⬍

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

В предложке твиттера мне показали это — Нелань и ЛЧ

Дааа, мне этот арт очень доставил

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Вансяни (ВИ-русал. Хвост роскошный!)

о, это же фанарт к фику, который я вчера приносила в вансянетред! Красивый))

У артера еще есть картинка с целой русалочьей семьёй)) 

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

ВИ в интересной игре

Я хочу эту игру  И да, обязательно с редиской А-Юанем)

Отредактировано (2024-12-05 13:16:49)

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

о, это же фанарт к фику, который я вчера приносила в вансянетред! Красивый))

Мне твиттером принесло арт, а там такой хвостище красивый!)

Я хочу эту игру

Тоже сыграл бы

Вторая свадебная официалка с вансянями

▼Скрытый текст⬍

Скоро будет неделя любви к Сун Ланю

Чибик такой милый

▼Скрытый текст⬍

▼Скрытый текст⬍

inosculation

сунсяо, преканон. Первая встреча, начало совместного путешествия и осознание чувств

▼Скрытый текст⬍

Юноша перед ним выглядел примерно его возраста, но кто мог сказать, что он не был на десятки, а может быть, и на сотни лет старше? Если так, то годы не сделали его холоднее; его взгляд, хотя и пристальный, был добрым и еще мягче из-за нежного изгиба губ, который предполагал, что его рот всегда был так сжат, что мог быстро и легко превратиться в улыбку.

Сяо Синчэнь говорил о Баошань Санжэнь, таинственной фигуре, которую Сун Лань знал по рассказам, а не по реальности. Он никогда не задумывался о том, реальна ли она, и все же...

И вот перед ним сидит ее ученик, роясь в рукавах, пока не вытащил частично раздавленную булочку. Смущенно ухмыляясь, он отрывает кусочек и передает остальное Сун Ланю. Опускает одну руку к земле, чтобы пролетающий жук мог заползти на его палец.

Ничто не казалось Сун Ланю менее привлекательным, чем прогулка по многолюдным улицам, вздрагивающая каждый раз, когда его толкают, звенящая от невыносимого шума, благовония и дым от петард, проникающие в каждую клеточку его одежды, пока это не станет единственным запахом, который он сможет чувствовать в течение нескольких дней.

— Тогда я буду твоим проводником, Сяо-даочжан.

Сяо Синчэнь улыбнулся, и Сун Лань подумал, что нет ничего более привлекательного.

— Я вернусь, когда придет время. Но в мире еще многое предстоит сделать. Уничтожить зло. Исправить зло. — Он остановился, чтобы рискнуть бросить лукавый взгляд на молодого человека напротив. — Завести новых друзей.

Само солнце, возможно, взошло в их маленькой хижине, потому что комната озарилась внезапной улыбкой Сяо Синчэня, еще больше оттененной приятным румянцем, появившимся на его щеках.

Оказалось, что судьба лишь соединила их пути, словно виноградные лозы на лесной подстилке, настолько густые и переплетенные, что невозможно было сказать, какой сегмент принадлежит какому растению.

Эти тропы вели их к вершинам заснеженных гор и в глубокие долины, прорезанные вечностью стремительных рек, через жуткие леса и через открытые поля зерна и полевых цветов. В какой-то момент судьба привела их к морю, следуя за шепотом о каком-то водном существе, которое терроризировало рыбацкие деревни вдоль побережья. С водным демоном справились довольно быстро, но они все равно решили остаться на несколько дней, отчасти чтобы не показаться грубыми, отвергнув предложения благодарных горожан о размещении и питании вместо оплаты, но в основном потому, что ни у кого из них никогда не было возможности взглянуть на горизонт и увидеть, как вода тянется к тому, что, казалось, было краем мира.

«Далекий снег и холодный мороз», услышал он себя, зимняя месть, следующая за прозвищем «яркая луна и нежный ветерок», которое было дано Сяо Синчэню.

Для Сун Ланя было обычным просыпаться и обнаруживать, что Сяо Синчэнь, который обычно просыпался раньше, чем он, уже отправился в ранний утренний поход просто ради развлечения; также для него было обычным приносить лягушек и тритонов, которых он находил по пути, просто потому, что он думал, что Сун Ланю может быть интересно на них посмотреть, и что он затем вернется к ним домой. Он брал в карман странные или разноцветные камни и в какой-то момент провел две недели, тщательно обтачивая трость каждую ночь. Ему это было не нужно; он был достаточно уверен в себе, так что даже самые скользкие, покрытые мхом камни в ручье не представляли для него никакой угрозы. Сун Лань подозревал, что ему просто нравилось носить с собой еще один кусочек природы, с которым он с радостью и добровольно расстался несколько недель спустя, когда они наткнулись на нищего, который сильно хромал на одну ногу.

Он был совершенно уверен, что никто другой не знал, что значит быть влюбленным.

Это было глупое представление, конечно, то же самое, что было у каждого молодого человека во время первого романа.

— Я чувствую тебя, — сказал он, голос был едва слышен, но все равно слишком громок. Он грозил заглушить второй удар сердца, который он мог слышать. Он больше не был уверен, была ли слабая пульсация, которую он чувствовал в кристалле, вызвана его собственной трясущейся рукой или вторым пульсом, бившимся почти так же быстро, как его собственный. == Я могу — Синчэнь, я чувствую тебя, и это не... это не... — Неловко, хотел сказать он. Странно. Неприятно. Нежелательно. Любое другое слово, которое он мог придумать, чтобы описать, как физический контакт повлиял на него. Однажды, возможно, он найдет в себе смелость не просто позволить Сяо Синчэню прикоснуться к нему, но и прикоснуться к нему в ответ. Но до тех пор... — Я чувствую тебя.

Сяо Синчэнь улыбнулся и сомкнул руку вокруг своего кулона, затем закрыл глаза. — Я тоже тебя чувствую. Чжицзи.

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Мне твиттером принесло арт, а там такой хвостище красивый!)

хвост шикарный, да!

Тоже сыграл бы

и я!!

дизайн уже есть, осталось только разработчика найти))

Вторая свадебная официалка с вансянями

первый раз вижу их не в сапогах!! Еще и с помпончиками! 

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

первый раз вижу их не в сапогах!! Еще и с помпончиками! 

Была официалка, где они босиком!) Помпончики очень милые

Новая зимняя официалка с чиби-вансянями

▼Скрытый текст⬍

Не-бро устраивают ночь кино

▼Скрытый текст⬍

Опаздывают в школу

▼Скрытый текст⬍

Не-бро и Бася (скейтборд))

▼Скрытый текст⬍

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Нелань 

▼Скрытый текст⬍

Вансяни

▼Скрытый текст⬍

the sun, in the guise of you

нелань, модерн с заклинательством. НМЦ - ночной охотник, ЛХ преподает боевые искусства. Они уже много лет общаются по переписке, видели фото друг друга, но не встречались лично - а теперь в городе, в котором живет ЛХ, началась подозрительная активность монстров, и НМЦ отправляется в этот город в длительную (как минимум на год) командировку. К тому же в этом городе живет НХС (который не знает, кем работает НМЦ, и считает, что он инспектор по качеству хлеба (пекарня как прикрытие для офиса ночных охотников))

Нелани встретились, еще сильнее понравились друг другу Вылечили ЦГЯ, который был одержим призраком (и слышал пение птицы, которое не слышал никто, кроме него). Птица - это Бася, красная канарейка, фамильяр НМЦ, которая всегда с ним, но не всегда видна. Бася - канарейка, потому что когда-то юный НМЦ позволил мелкому НХС выбрать форму для духовного животного, ну и вот)

НМЦ и СЛ - друзья по работе, люблю, когда они работают вместе)

▼Скрытый текст⬍

Не Минцзюэ: Я приехал сюда около 10 вечера.

Не Минцзюэ: Диди разложил все мои вещи по местам?!

Лань Сичэнь: Я всегда думал, что он довольно милый мальчик.

Не Минцзюэ: Он РАСПАКОВАЛ мои вещи

Не Минджуэ: Он ненавидит уборку

Не Минцзюэ: Мои рубашки сложены

Высокий, широкоплечий мужчина в светло-голубой рубашке стоит у входа в художественную галерею. В руке у него телефон, и он поглощен тем, что на нем печатает. Рядом с ним сиба-ину, сделанная из камня, запечатлена в прыжке, борющейся с собакой поменьше.
<...>
Когда он оказался в нескольких метрах от него, Лань Сичэнь оторвался от телефона, и его взгляд так быстро и легко переместился на лицо Не Минцзюэ, что это было похоже на рефлекс, как будто Не Минцзюэ всегда присутствовал в его повседневной жизни.

Сначала Лань Сичэнь просто смотрит на него с непостижимым выражением лица, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот. Мгновение спустя он сияет так ярко, что улыбка прожигает туман в голове Не Минцзюэ и оставляет его еще более безмолвным, чем прежде.

— Ты должен взять с собой Баксию. Я хочу увидеть!

Ах.

Наклонившись ближе к Лань Сичэню, он шепчет: — Бася всегда со мной.

Он протягивает руку, держа указательный палец выше остальных, и ждет.

Лань Сичэнь странно смотрит на него, затем сосредотачивается на его руке с таким удивлением на лице, что становится похож на ребенка, собирающегося отпраздновать свой день рождения.

Проходит несколько мгновений напряженного ожидания, прежде чем появляется звезда шоу: Не Минцзюэ чувствует, как маленькие ножки Бася щекочут его затылок, как будто он сидит у него на плече и переместился на другую сторону. Перья касаются коротких волос его подбородка, затем щекотка следует за его плечом, пока не достигает самой высокой точки. Оттуда взмах крыльев посылает крошечный порыв ветра ему на щеку и…

Вот маленькая красная птичка, послушно приземлившаяся ему на палец.

Баксия очаровательно ерошит перья, клюет одно из крыльев, затем успокаивается. Она щебечет один раз, возможно, с вопросом: «Зачем я здесь? Где опасность?», затем замолкает.

В конце концов, Лань Сичэнь — именно тот человек, который способен даже в самом унылом месте почувствовать себя как дома.

— Я был рад, когда ты сказал, что останешься на год, — начинает Лань Сичэнь.

— Но?

— Ну, тех нескольких часов, что мы провели вместе сегодня, было достаточно, чтобы убедить меня, что одного года будет недостаточно.

Не Минцзюэ чувствует, как его сердцебиение отдается в ушах. Его рука замирает у лица Лань Сичэня, удерживая его волосы. Они смотрят друг на друга с зеркальным выражением удивления, и румянец, который Не Минцзюэ видит на лице Лань Сичэня, наверняка такой же глубокий, как и на его собственном.

Сун Цзычэнь: Привет! Да, да. Я сейчас около Юньмэна со своим стажером. Я же рассказывал тебе про А-Цин, да?

Не Минцзюэ: да, как она справляется со своими тренировками?

Сун Цзычэнь: Очень хорошо! Надеюсь, мы когда-нибудь снова встретимся, я был бы благодарен, если бы ты показал ей свою работу с кинжалом.

— А что, если отвлечь его твоим пением? — предлагает Не Минцзюэ; он подносит палец к груди Бася и ласково похлопывает по коротким перьям. Вся птица может поместиться у него на ладони, настолько она крошечная. Запугивание — наименьшее из ее умений, но оно компенсирует это врожденным талантом обнаруживать мерзких существ и вмешиваться в их мыслительный процесс.

Он был разочарован однажды, много лет назад, когда позволил своему младшему брату выбрать себе духовного спутника. О чем он вообще думал, давая молодому Не Хуайсану столько свободы в такой важной части его будущей карьеры? Увы, случилось то, что должно было случиться, и Не Минцзюэ пришлось компенсировать и самому вносить фактор запугивания.

В любом случае, сейчас они составляют хороший дуэт.

Дорогой Сичэнь,

Я потерял счет, сколько раз я писал эти слова. Сначала это была формальность, понимаешь — как еще кто-то может начать письмо? Но после того, как мы стали общаться, я действительно начал чувствовать это. Ты мне дорог. От того, как ты рисуешь на полях страницы, до того, как ты рисуешь каждый штрих каждого иероглифа в кропотливых деталях, до блеска твоих идей и доброты твоего сердца, каждое слово, которое ты мне пишешь, наполняет меня радостью, и каждый раз, когда мы разговариваем, я хочу, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Вы были рядом со мной в самые трудные моменты моей жизни и вдохновляли меня идти вперед, несмотря на мрачный взгляд на мир, который у меня был. У меня недостаточно навыков, чтобы выразить это словами так, как следовало бы, но я надеюсь, что мои намерения, по крайней мере, ясны.

Я забочусь о тебе.

an artist's technique to immortality

продолжение предыдущего, незакончен (есть две главые из трех). Санчэн.

И еще дружба НХС, ЛЧ и МСЮ

НХС слышит музыку, следует за ней и по приглашению ВИ попадает в очень странную художественную галерею. Работы прекрасные, а у авторов и посетителей может быть очень реалистичная чешуя, или шерсть, или когти, или всё сразу. Он знакомится с ЦЧ, спасается от Ван Линцзяо, всё забывает (на самом деле нет, НХС помнит многое, особенно ЦЧ, с которым он скоро встретится еще раз)

Нелани упоминаются пару раз, они собираются съехаться, у них всё хорошо. Разок появляется ЦГЯ, который продолжает общаться с ЛХ, НМЦ и НХС.

Напрашивается продолжение, конечно, про всю эту непонятную активность монстров в Ланьлине, но увы

▼Скрытый текст⬍

Большинство людей довольно молоды, им двадцать-тридцать лет, хотя он замечает несколько пожилых посетителей, беседующих в углу. Это взрыв моды, украшений и макияжа — у некоторых девушек на лице, вокруг висков и до середины лба нарисованы чешуйки. Они одеты в длинные, струящиеся ханьфу из чрезмерно узорчатой ткани, а на предплечьях и пальцах демонстративно сверкают украшения. Не Хуайсан дважды моргнул при виде мужчины, у которого на лице было так много волос, что он больше походил на существо, чем на человека. Еще пара молодых людей смотрела на него странными желтыми глазами.

— Я бы хотел, чтобы ты не забывал меня, — шепчет он так тоскливо, что его слова почти — почти — прорываются сквозь сгущающийся туман в сознании Не Хуайсана.

— Зачем мне это? — думает он в замешательстве, прежде чем тьма полностью поглотит его сознание.

Они говорят еще немного, ничего особенного, но слова текут небрежно, так, как Не Хуайсан редко сталкивался с тем, что, честно говоря, должно было бы означать незнакомца. Цзян Ваньинь не совсем болтлив, но оказывается, что он приличный слушатель; со временем его плечи опускаются в более расслабленную позу, делая его открытым для разговора и гораздо более доступным. Изменение происходит так медленно, что Не Хуайсан замечает его только тогда, когда Цзян Ваньинь фыркает с беззвучным смехом и опирается локтем на поверхность стола. Это подстегивает его, как маленький колокольчик, сообщающий ему, что это что-то драгоценное, за что можно держаться.

Они снова погружаются в тишину, комфортную и легкую. Знакомство не ускользнуло от Не Хуайсана. Он наверняка никогда не встречал этого человека до той роковой ночи в опере, но ощущение прошлого тянется к Цзян Ваньинь, как давнее детское обещание. Крайне сложно определить, что именно он напоминает Не Хуайсану — возможно, то, как он наклоняет голову, слушая, похоже на манеры матери Не Минцзюэ, или, может быть, это ритм его слов, которые льются, как древнее стихотворение, слетающее с языка школьного друга много лет назад... Короче говоря, сидя на деревянной скамейке небольшого паба в воскресный вечер, Не Хуайсан понимает ход времени во всей его полноте.

Их первый поцелуй, в глухую ночь, не имел того, что должно быть в первых поцелуях. Их первый поцелуй был риском, принятым двумя незнакомцами. Заключением момента взаимного притяжения. Это было прощание.

Сегодняшний поцелуй — это обещание.

Не Хуайсан держится за это обещание крепче, чем когда-либо, когда он загружает ноутбук своего брата и находит рабочую платформу Не Минцзюэ. Бася сидит у него на плече, прижавшись к уху.
<...>

[Поиск: светящиеся глаза, чешуя, старый]

Через несколько миллисекунд страница результатов возвращает список бесчисленных существ из мифов и легенд.

Песня Бася прерывается на несколько секунд, а затем возобновляется снова.

Он нажимает на первую запись и начинает читать.

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Зимняя нелань

▼Скрытый текст⬍

statuesque | waiting for the sun

санчэн, на втором плане есть нелань. АУ по КиЧ.

НМЦ умер, но НХС не верит в его смерть, и отправляется в заброшенное поместье семьи Цзян, чтобы поискать в их библиотеке информацию. Там, где никто не мог найти хоть что-то, у НХС всё получается - он попадает в поместье и встречает тех, кто там живет (и считаются мертвыми уже сто лет). Они не могут говорить о своем проклятии и постепенно обращаются в камень - все на разных стадиях, а еще есть змея с лавандовой чешуей... НХС общается со всеми - с почти окаменевшей ЦЯЛ; с ЦЦС, который пытается сделать так, чтобы НХС полюбил ПЛ и, возможно, смог расколдовать всех; с ВИ, который иногда обращается в статую; с Цзян Ваньинем (которого НХС удается разговорить), и даже со змеей (кто бы это мог быть)

▼спойлерно⬍

ВИ использовал Сопереживание, НХС узнал правду о смерти НМЦ (и заодно узнал кое-что о падении ПЛ). В смерти НМЦ виноват ЦГЯ, душа НМЦ заключена в саблю, т.е. НМЦ можно вернуть. НХС уходит из поместья, узнает, что прошло уже три года, встречается с ЛЧ и МСЮ, которые со своей стороны тоже кое-что узнали о ЦГЯ. В итоге ЦГЯ разоблачают, НЦМ возвращается к жизни (окончательно - когда опасность угрожает ЛХ) - т.е. его душа из сабли возвращается в его тело.

НМЦ и ЛХ, которые не успели поговорить до смерти НМЦ, наконец-то объяснятся 

НХС возвращается к ПЛ и снимает проклятие (дело, как оказалось, не только в любви, но и в том, чтобы о ней сказать), так что все обитатели дома возвращаются к жизни (включая маленького ЦЛ), и теперь-то могут быть счастливы

▼цитаты⬍

Его сердце ныло, когда он видел Лань Сичэня таким. Годами его брат питал глубокую привязанность к принцу, что было заметно по тихой радости, которую он наполнял после каждой их встречи. Хуайсан узнал, что он всегда может попросить более дорогие художественные принадлежности, если подойдет к брату в золотые часы по возвращении Минцзюэ из дворца. Тогда он согласится на все, и сделает это с легкой нежной улыбкой!

Еще больнее было от того, что его брат исчез, так и не узнав, что его любовь взаимна.

Он быстро обходит статую, с удивлением глядя на ее лицо.

Это Вэй Усянь!

Художник так хорошо передал его образ, что Не Хуайсан не может поверить в то, что видит. Он смотрит на свое лицо, волосы, руки — даже пальцы детализированы, складки на костяшках пальцев тонко вырезаны до мельчайших деталей.

— Ух ты, — говорит он вслух, не в силах удержаться.

Другая рука статуи открыта перед собой ладонью вверх, а голова слегка наклонена вниз, каменный Вэй Усянь смотрит на нее с грустной улыбкой на лице.

— Прошло около века... с момента резни на Пристани Лотоса, — неестественно отвечает Хуайсан. Дикий взгляд в глазах Вэй Усяня нервирует его; он боится не за свою собственную безопасность, а скорее за то, что Вэй Усянь может с собой сделать.

— Столетие?! Что случилось потом? Что ты имеешь в виду под «столетием»?»

Ваньинь со вздохом убирает кольцо.

— Такое ощущение, будто прошли столетия, — шепчет он, — а мы все еще здесь, ждем солнца.

Хуайсан не знает, что на это ответить. Глубокая печаль в его голосе, принятие их жестокой судьбы — какое утешение может быть, кроме как стоять рядом с ним и слушать?

Цзинь Цзысюань жестом приглашает его следовать за ним. Они идут вместе к рабочему месту скульптора, где Цзинь Цзысюань наконец разрешает ему войти и осмотреться.

— Я хочу, чтобы ты передал ей это.

Он указывает на фигуру женщины размером с предплечье. Она изысканно одета в свадебный наряд, каждая деталь ее наряда искусно высечена в камне. Он рассматривает шедевр более пристально, вникая в черты ее лица: она явно списана с Цзинь Яньли, намек на ее безошибочную улыбку виден сквозь волосы и украшения. Ее свадебная вуаль откинута набок, достаточно, чтобы показать приподнятый уголок ее рта.

— Она еще не закончена, — комментирует Цзинь Цзысюань. Он ковыляет ближе. — Эта часть очень жесткая, и в этой области был такой тонкий узор, который я пока не смог повторить.

Он указывает на области. Теперь недостатки стали более заметны глазу, хотя заметить их можно только после вмешательства художника.

— Я... боюсь, я больше не смогу выполнять такую тонкую работу, — говорит он, глядя на свои руки.

— Вэй Усянь поправился, — спешит сказать Не Хуайсан. Что за смирение он слышит в голосе Цзинь Цзысюаня?

— Вэй Усянь — особый случай.

— Но...

— Пожалуйста, Хуайсан. Отнеси это ей. Боюсь, я могу остановиться, чтобы перевести дух, посреди двора и остаться там, если пойду.

Не Хуайсан избегает смотреть ему в лицо. Прикосновение смерти витает в воздухе между ними. Не физический запах гниения и разложения, а ощущение жизни на грани трансформации. Несмотря на возвращение Вэй Усяня из камня, Цзинь Цзысюань убежден, что он движется к точке невозврата.

В этом мире нет слова, которое могло бы утешить в такой ситуации.

— Будь счастлив, живи своей жизнью. Ты все еще можешь делать все эти вещи, — продолжает он, полностью игнорируя слова Не Хуайсана. — Я не хочу видеть, как ты тоже превращаешься в статую.

— А, я думаю, что в этом плане у меня все в порядке, — улыбается Хуайсан. Видя, как Ваньинь недоверчиво выгибает бровь, он поясняет: — Я бы сказал, что у меня… приличные отношения со змеей. Кажется, она меня не ненавидит.

Услышав эти слова, Ванинь резко рассмеялся. Он продолжал еще некоторое время, тряся плечами, пока веселье не исчезло окончательно и не стало больше похоже на рыдания.

— Я все равно советую тебе поторопиться, найти Вэй Усяня и закончить начатое. Перестань тратить время на мои поиски, я того не стою.

Не Хуайсан молча приходит в себя. Он смотрит на Бася, наблюдая за отражением его лица в красном клинке. В его глазах пустота, которую он не осознает. Разрыв между его мыслями и болью в груди — большая, непреодолимая долина.

Цзинь Гуанъяо — виновник. Разве он не подозревал об этом всегда? Но почему так больно видеть это? Он знал, что грядет. В глубине души он прекрасно знал, кто предал его брата с самого начала.

Может ли... Может ли он убить человека? Он смотрит на свои руки. У него мозоли от того, что он годами слишком крепко сжимал кисть. Его кожа мягкая. У него нет тяжелой подготовки воина. У него также нет сердца воина. Он всегда убегает.

Он вздрагивает. Он никогда раньше не ранил человека!

Деревья наконец уступают место травянистому лугу. Высокие, сияющие дикие цветы заполняют поляну, тут и там возвышается высокий коровяк. Цвета и еще больше цветов. Над ними палит полуденное солнце. Не Хуайсан достигает середины луга и поворачивается к небу, закрыв глаза. Запах леса, звуки маленьких жуков и сверчков, тепло на его лице — все это возвращает его в детство, когда Не Минцзюэ тренировался в лесу и брал его с собой ловить бабочек и выслеживать птиц.

Теперь на него наступает Не Хуайсан, в полной мере используя небольшую разницу в росте с Цзинь Гуанъяо. Мужчина отступает в страхе — настоящем страхе! Направлено на Не Хуайсана! Это так же смешно, как и вдохновляет.

В этот момент, когда жизнь Цзинь Гуанъяо была буквально в его руках, Не Хуайсану пришла в голову странная мысль.

Однажды он задался вопросом, способен ли он убить кого-то.

Он решает, что не станет отнимать эту жизнь, но не потому, что не может, и в этом вся трагедия.

Убить тебя было бы милосердием, понимает он.

Не Минцзюэ вываливается из гроба. Ноги едва держат его в вертикальном положении, но он не видит ничего, кроме Лань Сичэня, полулежащего на полу.

— Лань Хуань! — хрипло выкрикивает он, покачиваясь, направляясь к мужчине. Он опускается на колени рядом с ним, прямо рядом с Лань Ванцзи, который наконец приходит в себя.

Не Минцзюэ слегка приподнимает голову и легко находит Не Хуайсана своим пронзительным взглядом. В его глазах мольба, которая побуждает Хуайсана двигаться вперед; он почти позволяет себе упасть на сторону старшего брата, одной рукой обнимая его за плечи, а другой кладет Лань Сичэня, обнимая их обоих.

— Брат, — шепчет Хуайсан. Только тогда ситуация накрывает его рыданиями, сотрясая его изнутри облегчением и радостью.

Они остаются так, пока дыхание Лань Сичэня не выравнивается, и он не выглядит таким смертельно бледным, как раньше. В это время Лань Ванцзи двигался почти бесшумно, проверяя двух других людей в комнате. Не Хуайсан наблюдает за ним через плечо брата, но не может заставить себя пошевелиться и помочь. Он не может убрать руки от брата, чтобы тот снова не растворился в воздухе.

— Тогда я оставлю вас двоих поговорить, — говорит он.

Они могли бы написать книги о мстительном взгляде, который Не Минцзюэ бросает на него. Фактически, он мог бы написать это и передать своему брату в будущем, когда он будет счастлив вместе со своим возлюбленным, чтобы они могли посмеяться над этим. Если есть что-то общее у братьев, так это их глупость.

Лань Сичэнь останавливает его простым жестом руки.

— Хуайсан, пожалуйста, найди меня, когда будешь свободен. Я хочу кое-что с тобой обсудить.

— Конечно, Цзэу-цзюнь. Прощай, — отвечает Не Хуайсан с вежливой улыбкой. Он достаточно хорошо сохраняет самообладание, чтобы разразиться смехом, только когда доходит до коридора.

Он действительно хочет, чтобы его брат был счастлив. Это утомительная работа, когда он настаивает на том, чтобы быть таким закрытым, но Не Хуайсан думает, что он проделал достойную работу. Он вернул его из пустоты, в конце концов. Теперь очередь Минцзюэ сделать следующий шаг и быть смелым.

Возможно, старший брат прав, внезапно подумал Не Хуайсан. Я ничего не сказал.

Проклятия имеют особый эффект. Не Хуайсан раньше вообще ничего не знал о магии, но теперь он косвенно положил конец одному проклятию и пытается помешать другому. Не Минцзюэ и Бася вырвались на свободу самостоятельно, из ярости и любви. Жизнь Лань Сичэня оказалась в опасности, чтобы они полностью пробудились. Теперь он задается вопросом, могут ли слова любви быть столь же действенными, как высшие формы совершенствования.

В конечном итоге все сводится к сердцу.

— Старшая сестра! Ты нашла его?

Вэй Усянь высовывает голову из Пурпурной комнаты, лицо у него такое радостное, что он, кажется, мог бы поджечь все одними глазами. Он видит их неловкие групповые объятия и кричит. Через несколько секунд он с энтузиазмом присоединяется к куче.

— Заходи, Цзян Чэн, — мягко говорит Цзинь Яньли. — Цзинь Лин тоже скучал по тебе.

— Давай посмотрим, как вырастет твой племянник, — он широко улыбается. — Отпразднуем его дни рождения с его родителями и братом. Купим ему подарки.

— Это было бы неплохо, — мечтательно отвечает Цзян Ваньинь.

— Давайте стареть вместе. Разве этого недостаточно?

— Это так, — соглашается он. — Этого достаточно.

Анон

Re: Облачность в Цинхэ [фандомное] [yes comments]

Не-бро

Какие булки  НМЦ - хмурая булка

▼Скрытый текст⬍

Ему срочно нужен ЛХ))

Отредактировано (2024-12-09 10:13:56)