Очень зашел арт. Как они друг за друга держатся!
В тему арта вспомнил текст
The New Leader of the Nie
НМЦ 15, ЛХ 14, НХС 9 лет. НМЦ пытается справиться со всем, что на него обрушилось, ЛХ пытается помочь, НХС наплакался и не хочет спать один. ЛХ комфортит (и музыкой, и своим присутствием, и вообще). Одна из сцен (с объятиями) очень напоминает об арте выше
▼Скрытый текст⬍
Лань Хуань подошёл к нему, и Не Минцзюэ обнял его, вцепившись в его костлявое тело так крепко, что испугался, что может причинить ему боль, когда Лань Хуань тихо вскрикнул от неожиданности. Он попытался отступить, но Лань Хуань быстро обнял Не Минцзюэ. Объятие получилось сильным, словно Лань Хуань нечасто обнимал людей, но оно было крепким и приятным.
Лань Хуань в последнее время так вырос, что Не Минцзюэ уткнулся лицом в его плечо, но, по крайней мере, это позволило ему скрыть слёзы. Впрочем, это ничего не дало, учитывая, что он, как и Хуайсан, рыдал, словно тоже был маленьким мальчиком.
▼Скрытый текст⬍
— Ранее на этой неделе ты писал мне, что твоему отцу стало хуже. Я знал, что ты будешь занят. Я просто надеялся, что… Мне очень жаль, Минцзюэ-сюн.
Не Минцзюэ кивнул, не зная, что сказать. Многие говорили ему это, и он знал, что большинство из них были искренни. Лань Хуань, конечно же, был – это было написано на его лице. В конце концов, Не Минцзюэ оставалось еще несколько месяцев дол того, как ему исполнится шестнадцать, и теперь на нём лежала ответственность за девятилетнего брата и за крупный орден заклинателей. Однако, хотя у него было полгода, чтобы подготовиться к этой реальности, он по глупости оттолкнул её. Конечно же, его отец справится, он был самым сильным человеком, которого Не Минцзюэ когда-либо встречал.
— Минцзюэ-сюн, почему бы тебе не оставить некоторые вещи мне?
— Нет. Ты мой гость, — сказал Не Минцзюэ.
— Я сам пригласил, так что это не считается, — возразил Лань Хуань.
Не Минцзюэ отправил нескольких своих младших товарищей – многие из них были старше его, бывших товарищей по играм, которые теперь, неуверенно переглядываясь, называли его главой ордена – собрать учеников, слуг, их семьи – всех, кто жил в Нечистой Юдоли, за исключением стражников, стоявших на самых важных постах.
Возможно, его угрозы пока были пустыми, но ярость была настоящей, и его люди, казалось, слышали её, поднимая сабли и бокалы с восторженными криками. Не Минцзюэ, возможно, и не знал многого о том, каково быть главой секты, но он достаточно хорошо знал Не, чтобы сказать, что они всегда будут противостоять трусливым уловкам, таким как предательство, погубившее его отца.
— Что ты делаешь? — спросил Не Минцзюэ Лань Хуаня.
Его не смутило, что Лань Хуань сел за стол и просмотрел бумаги. Они всегда были так близко.
— Я подумал, что достаточно хорошо знаю твой почерк, чтобы ты мог просто расписаться в некрологах, — сказал он, поднимая лист бумаги, исписанный аккуратно написанными буквами. — Там всегда один и тот же текст, не так ли?
— Похоже, это мой почерк... если бы я брал больше уроков каллиграфии, — сказал Не Минцзюэ, удивляясь, что ему удалось пошутить. Осознание того, что ему больше не придётся снова и снова писать о смерти отца, заставило его почувствовать себя немного легче. Работа Лань Хуаня была довольно хорошей имитацией, определённо достаточной для письма, которое было всего лишь формальностью, к которой не стали бы присматриваться.
Лань Хуань улыбнулся и пододвинул к нему некролог. — Завтра я мог бы помочь тебе с подготовкой к процессии. Может быть, мы съездим в город и найдём мастеров для гробницы.
Не Минцзюэ тяжело сел прямо между Лань Хуаном и Хуайсаном.
— Спасибо, — тихо сказал он.
Лань Хуань поднялся на ноги. — Я пока тебя оставлю. Мне ещё нужно распаковать вещи.
Не Минцзюэ был почти уверен, что это ложь, и Лань Хуань просто хотел, чтобы Не Минцзюэ и Хуайсан немного побыли наедине, но кивнул, благодарный за возможность. Он смотрел, как высокая, худая фигура Лань Хуана исчезает в дверной щели, а затем повернулся к брату.
В конце концов, Не Минцзюэ вообще не стал разговаривать с Хуайсаном, а просто обнял его. Судя по тому, как Хуайсан прижался к нему, он, казалось, понял, что Не Минцзюэ сожалеет.
Не Минцзюэ виновато взглянул на Лань Хуаня, но кивнул. Музыка его не слишком интересовала, но ему нравилось, когда Лань Хуань играл, а полная надежды улыбка Хуайсана, пожалуй, заставила бы его согласиться слушать хор боевых барабанов до конца вечера. Его младший брат с детства обожал всевозможные инструменты и красивые песни.
Лань Хуань снял флейту с пояса, когда Не Минцзюэ снова лег, всё ещё прислонившись головой к бедру Лань Хуаня. С первых же нот Не Минцзюэ понял, что слушает не простую колыбельную. Лань Хуань вкладывал духовную энергию в медленные ноты, которые ясно и мягко плыли сквозь сумерки комнаты. Казалось, она протянулась, словно рука, сквозь его грудь и мягко окутала сердце, замедляя его ритм до ровного. Не Минцзюэ отстранённо гадал, как называется эта песня, но Хуайсан прижимался к нему, и его собственное изнеможение только усиливалось, он выплакал все слезы, не пролитые за последнюю неделю, глаза горели. Последнее, что увидел Не Минцзюэ, был Лань Хуан, сидящий на краю кровати, с лицом, застывшим в безмятежной сосредоточенности, пока он играл, и он впервые подумал, что, возможно, когда-нибудь всё снова наладится.
Попалось фото, на котором одновременно есть японские актеры ЛХ и НХС (играют в одной постановке). Вспомнил все аушки, в которых НМЦ приходит на спектакли/концерты/выставки, в которых участвуют ЛХ или НХС)
▼Скрытый текст⬍
В нижнем ряду ЛХ второй слева (в очках), НХС рядом с ним (третий слева)

Вансяни среди лотосов
Вансяни и Яблочко
Целующиеся люшэни