Холиварофорум

Анон

Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Анон - редкий извращенец, который решил завести здесь безблог для своих пиратских переводов изданных книг и рассказов (в основном про вампиров, но не только), шансы на официальное издание которых в РФ близки либо равны нулю.
В связи с этим анон очень долго страдал с подбором подходящей площадки: в ру-сегменте интернета публиковать аноновы переводы с каждым днем становится все опаснее, а на зарубежных сайтах переводы официально изданного запрещены правилами, да и кому они там нужны?
Анон мог бы продолжать переводить в стол, но какой смысл? Все-таки хотелось бы, чтобы кто-то еще, кроме анона, эту годноту прочитал.

Комментарии о персонажах и сюжете приветствуются.

Список переводов:

В процессе:
Дин А. Джеймс - Смерть в интерьере [Саймон Керби-Джонс -3]. Переведено 14/29 глав

Закончено:
А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

Отредактировано (2025-04-27 13:18:13)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Этой серии не слишком повезло с ру-изданием: АСТ запихнуло этот уютный детектив  в серию "Холод страха".  Не то чтобы там были одни ужастики, но как-то, переворачивая мрачную черную обложку с таинственным мужиком в вампирском плаще, не ожидаешь найти под ней уютный детектив в духе Агаты Кристи про расследование убийства в английской деревне.
Опять же, интеллигентный писатель, вампир, да еще и гей, расследующий преступления по соседству, не выдерживал конкуренции с крутыми ребятами вроде Аниты Блейк, Гарри Дрездена и т.д.
Но я все равно нежно люблю Саймона Керби-Джонса и хочу поделиться продолжением его "злоключений".
Первые две книги изданы в одном томе, под названием "Смерть по почте" и "Смерть под псевдонимом". Их можно найти на флибусте, если кто желает припасть.
Итак,

Дин А. Джеймс - Смерть в интерьере [Саймон Керби-Джонс -3]

Описание: Приезд несносного телеведущего и дизайнера интерьера Езекии "Зика" Харвуда в тихую английскую деревушку Снаппертон-Мамсли заканчивается катастрофой: Харвуд найден мертвым. И теперь Саймону Керби-Джонсу приходится расследовать его убийство, чтобы вернуть доброе имя хозяйке предназначенного для переделки дома, леди Прунелле Блитерингтон.

Что будет в книге: убийство в запертой комнате, сыщик-любитель в духе Агаты Кристи, отсылочки к знаменитым детективным романам, всегеи, слоубёрн, некоторый аристократодроч, а так же капелька писательской кухни и вампирских интриг.

▼Глава 1⬍

Мертвецы не меньше остальных ненавидят работу по дому. В противном случае вампир вроде меня ни за что не позволил бы чужому человеку дважды в неделю слоняться по Лорел-коттеджу. Я не держу дома гроб — благодаря чудесным маленьким таблеточкам больше нет необходимости прятаться в нем днем — но нанимая уборщицу, все равно немного нервничал.

Вайолет Глабб казалась совершенно обычной, если не считать неудачного имени. Она была достаточно привлекательна для тех, кому нравится такой типаж. То есть женщины. Мне - нет, по крайней мере, не в этом смысле.

Вайолет обладала красивым лицом и стройной фигурой. Выглядела она лет на двадцать пять; если она и была старше, то неплохо скрывала это под маской юношеской жизнерадостности и ограниченного словарного запаса. Кроме того, она, кажется, очень хотела получить эту работу и выразила готовность содержать коттедж Лорел в порядке за ту не особо скромную сумму, которую я предлагал. Поскольку больше никто из уборщиц Снаппертон-Мамсли, деревни в Бедфордшире, которую я зову сейчас своим домом, до сих пор не проявил ни малейшего интереса к объявлению, размещенному мной в деревенском магазине-почтамте больше недели назад, работа досталась Вайолет.

Она энергично пожала мне руку и улыбнулась с искрящимся энтузиазмом в глазах. Очевидно, она любила убираться; если верить ей, она жила ради уборки. В Снаппертон-Мамсли я был ее вторым клиентом после Джессами Чолмондли-Пиз, жены одного из членов местного совета. Однако у нее оставалось время как минимум еще на одного-двух клиентов.

— Вы могли бы навести справки у леди Прунеллы Блитерингтон в Блитерингтон-холле, мисс Глабб, — предложил я. Обычно я никому не пожелал бы такой участи, но Вайолет Глабб казалась достаточно способной, чтобы противостоять даже такой злодейке, как леди Прунелла.

— Никто меня так называет, мистер Керби-Джонс, — хихикнув, перебила она — можно просто Ви.

— Ах, да… Ви, — сказал я, поморщившись от пронзительного звука. — В любом случае, леди Блитерингтон нередко нуждается в помощнице.

Она снова хихикнула:

— Я слышала о ней, мистер Кейджей. В пабе говорят, она настоящая карга.
Мы оба обернулись на звук громкого смеха. Мой секретарь Джайлс Блитерингтон стоял в дверях гостиной, схватившись за живот от хохота. Смеялся ли он над моим новым прозвищем или над метким описанием своей матери, оставалось неясным.

— Джайлс Блитерингтон, позвольте представить вам мисс Вайолет Глабб, мою новую уборщицу. Ви, Джайлз Блитерингтон, мой секретарь.

Справившись с приступом веселья, Джайлз вошел в комнату и вежливо протянул руку Вайолет:

— Как поживаете, мисс Глабб? Рад знакомству.

Он одарил ее одной из своих убийственных улыбок, и Ви растаяла прямо на глазах.
Джайлз дьявольски красив, и знает об этом, но его обаяние — настолько естественная часть его характера, что не требует усилий. Женщины его интересуют не больше меня; ваш покорный слуга занимает его помыслы гораздо сильнее, о чем он заявляет так часто, как считает нужным. До сих пор я сопротивлялся его льстивым намекам, потому что понятия не имею, как он отреагирует, когда – или лучше сказать, если – обнаружит, что я один из живых мертвецов.

Я прочистил горло, чтобы вновь привлечь внимание Вайолет:

— Джайлз помогает мне в исследованиях, Вайолет. Он помогает мне упорядочить мою работу. Я рассчитываю на то, что вы поможете навести чистоту и порядок в остальной части моего существования.

Она снова хихикнула. Полагаю, со временем я к этому привыкну, но в целом женское хихикание не возглавляет Список Вещей, Которые Я Могу Выносить. Тем более, что высота его звучания обратно пропорциональна уровню IQ, а IQ Вайолет стремительно падал.

— В пабе говорили, что вы писатель, мистер Кейджей. Я сама мало читаю, разве только Барбару Картленд. Она пишет грандиозные любовные романы, не правда ли? — она восторженно вздохнула, видимо, вспомнив один из великих картландских романов. Я постарался не вздрогнуть.

— Если вам нравятся любовные романы, Ви, — с коварной ухмылкой сказал Джайлз, — я уверен, что мистер Кейджей подарит вам одну из книг Дафны Дипвуд. Я слышал, она тоже пишет отличные истории о любви, хотя сам их не читал.

Вайолет широко распахнула глаза:

— Правда, мистер Кейджей? Это было бы здорово.

Я выгнул бровь в сторону Джайлза:

— Да, Ви, возможно, в кабинете найдется один-другой экземпляр.

Поскольку я и есть Дафна Дипвуд, о чем Джайлзу прекрасно известно, в моем кабинете хранится более одного-двух запасных экземпляров. Но если Вайолет считает книги Барбары Картленд идеалом, мои исторические романы могут показаться ей слишком длинными и сложными. Впрочем, я далек от того, чтобы пренебрегать потенциальной фанаткой.

Пока Джайлз развлекал Вайолет, я пошел в кабинет за последним произведением Дафны Дипвуд, «Страсть в Перу», которое до сих пор держалось на высокой позиции в списке бестселлеров. С удовольствием окинул взглядом стройные ряды своих книг на полках. У Дафны Дипвуд на данный момент издано пять книг, шестая в работе. Под именем Доринды Дарлингтон я написал четыре романа о суровой женщине-частном детективе. Под собственным именем у меня вышли две благосклонно принятые публикой биографии средневековых королев.

Одно из преимуществ смерти — малая потребность во сне. Я проводил много времени за работой, и даже подумывал взять еще один псевдоним, для уютных деревенских детективов. С той скоростью, с которой я спотыкаюсь о трупы с тех пор, как поселился в Снаппертон-Мамсли, я вполне могу извлечь пользу из своих злоключений и расследований.

Вайолет с радостью приняла «Страсть в Перу», и я попросил Джайлза показать ей Лорел-коттедж.

— Если что-нибудь понадобится, например, чистящие средства, просто обратитесь к Джайлзу. Он даст денег или купит их сам. В зависимости от того, что вам лучше подходит.

— Пасиб, мистер Кейджей, — просияла Вайолет. — Если что понадобится, я могу закупиться в магазине по дороге. Мне не сложно.

— Очень хорошо, — сказал я. — Значит, договорились: вторник и пятница во второй половине дня?

Вайолет кивнула:

— Я вернусь завтра, мистер Кейджей.

— Тогда на этом всё, — сказал я, улыбнувшись, когда она отправилась осматривать коттедж вместе с Джайлзом. Я вернулся в кабинет и закрыл дверь. Сюжет последнего опуса Дипвуд подходил к середине и я твердо решил не дать ни единого шанса упадку сил, который обычно настигает меня к половине книги.

Я был погружен в безумную верховую погоню по сельской местности Кента, когда мою концентрацию разрушил Джайлз. Я повернулся к нему и нахмурился.

— Прости, Саймон, — Джайлз попятился. Я могу показаться довольно свирепым, сам того не желая, и, судя по выражению его лица, кажется, заставил его понервничать.

— Что такое, Джайлз? — я постарался унять раздражение.

— Я бы не стал мешать тебе работать, Саймон, — сказал Джайлз с упреком в голосе, и я смягчился, одарив его короткой примирительной улыбкой, — но ты велел напомнить о подготовке к сегодняшнему важному мероприятию.

—Какому? — озадачился я, пытаясь вспомнить, о чем речь.

Джайлз покачал головой:

— Серьезно, Саймон, что бы ты без меня делал?

Он подошел к столу, подтолкнул ко мне настольный календарь и указал на запись от руки.

— «Леди Б. Чай. Харвуд и т. д.», — прочел я вслух и застонал.

— Да, Саймон, знаю. Я знаю, что ты ненавидишь чаепития в поместье, но это должно быть интересным. — Джайлз злорадно хохотнул. — Помнишь, кто почетный гость?

Понимание наконец забрезжило сквозь клубы кентского тумана:

—  Ах, да. Король дизайна интерьеров, Езекия «зовите меня Зик» Харвуд. — Я рассмеялся. —  Или лучше сказать «Королева дизайна интерьеров?»

— Единственный и неповторимый, — подтвердил Джайлз, улыбаясь. — И учитывая все язвительные комментарии, которые ты отпустил в его адрес, ты наверняка не захочешь пропустить ни минуты торжества.

— Нет, — я встал и потянулся. Даже мою шею и плечи сводит судорогой от слишком долгого сидения перед компьютерным экраном. — Думаю, в жизни он еще более несносен, чем по телевизору. Не говоря о пародиях, в которые он превратил дома бедолаг,  разрешивших их переделать для его программы.

— Значит, ждем тебя в Блитерингтон-холле через час. — рассмеялся Джайлз. — Пойду узнаю, не нужна ли маме помощь с приготовлениями.

— Я приду, — пообещал я, глядя на экран компьютера. Не нравится мне эта сцена погони. Может, еще пара минут...

— Нет, Саймон, — твердо сказал Джайлз. — Сохрани файл и выключай. Если ты сядешь за работу, мы тебя сегодня не увидим. А мама будет очень разочарована, если ты не придешь.

«Скорее вздохнет с облегчением», — подумал я. У нас с матерью Джайлза были сложные отношения. Ее возмущало, что я нанял его на работу, которую она считала унизительной для «сэра» Джайлза, лорда поместья, а еще она опасалась того, что я строю планы на остатки его добродетели. Если бы она только знала, что это он имеет на меня виды, бедняжка, несомненно, лишилась бы чувств.

— Ты прав, Джайлз, — вздохнул я. Оставлю пока Марианну и Чарльза скакать по Кенту. Никуда они не денутся. Я проводил Джайлза до двери. — Как думаешь, Вайолет справится?

Джайлз остановился, натягивая куртку:

— Ты ей понравился, Саймон. Пока я показывал коттедж, она без умолку трещала о том, какой прекрасный и утонченный мистер Кейджей.

Он так похоже изобразил ее голос и хихиканье, что я не смог сдержать дрожь отвращения.

— Я всегда могу сказать ей, что ты занят. И кем именно.

Он никогда не сдается; не стоит давать ему понять, что моя оборона слабеет. Я бросил на него «Взгляд», как он это называет. Тот самый, который должен был бы его утихомирить, но в последнее время начал терять силу.

— Что ж, Саймон, я пошел. Скоро увидимся.

Нисколько не испугавшись, Джайлз подмигнул и направился к своей машине. Я насладился  видом, провожая его взглядом, а затем запер дверь и прислонился к ней спиной.

Не хватало только, чтобы безумная уборщица и Джайлз конкурировали за мое романтическое внимание. В такие моменты я почти жалею об отсутствии гроба, в котором можно было бы прятаться днем. «Вот тебе и старые добрые времена», — думал я, поднимаясь наверх за одной из волшебных маленьких таблеток, которые избавляют мое вампирское существование от потребности в крови.

В Блитерингтон-холл я прибыл примерно через два часа после того, как Джайлз покинул Лорел-коттедж. Полагая, что такая телевизионная знаменитость, как Зик Харвуд, не соизволит приехать вовремя, я задержался дома, набрасывая заметки для будущего деревенского детектива. Во дворе Холла стояло несколько машин, и я припарковал свой «ягуар» за невзрачным «гольфом», принадлежащим викарию и его жене.

Джайлзу удалось отговорить мать от вечеринки в саду с участием всей деревни, убедив, что чаепитие в более интимной обстановке гораздо лучше подойдет для приветствия телезвезды и его свиты. Не говоря уже о том, что это оно гораздо дешевле. Я был благодарен, что не пришлось брать с собой темные очки и шляпу для защиты от солнца, необходимые для мероприятий на открытом воздухе. Таблетки, которые я принимаю, позволяют ходить в дневное время, если принимать разумные меры предосторожности. Впрочем, осенью солнце садится рано, а прохлада весьма освежает; возможно, вечеринка в саду понравилась бы мне больше. По крайней мере, между мной и дорогой леди Прунеллой оказалось бы больше людей.

Я сделал несколько ударов богато украшенным дверным молотком и стал ждать. Наконец дверь открылась, и я вошел внутрь.

— Добрый вечер, Томпсон. Как поживаете?

— Терпимо, профессор, терпимо, — проскрипел в ответ почтенный дворецкий. Непритязательный экземпляр, которому на днях исполнилось восемьдесят, Томпсон моргал, покачиваясь на своих тощих ножках. Его давно пора было отправить на пенсию, не будь леди Прунелла слишком скупой, чтобы ее платить. Она ни за что не заменит его, потому что никто в здравом уме не станет служить ей той же преданностью, какую проявлял Томпсон последние тридцать пять лет.

— Следуете за мной, сэр, — сказал Томпсон, шатнувшись в направлении гостиной.

— Не нужно объявлять меня, Томпсон, — я остановил его прежде, чем он успел сделать несколько шагов. Не хотелось видеть, как бедняга бегает туда-сюда, вместо того, чтобы как следует расслабиться, задрав ноги и попивая хороший виски.

Томпсон остановился и обернулся:

— Как пожелаете, профессор. Уверен, вы знаете дорогу.

— Конечно, Томпсон.

Я улыбнулся, и его губы дернулись в ответ. Он попятился к входной двери, поджидая следующего гостя, а я направился в гостиную.

Когда я открыл дверь, на меня обрушился гул голосов. В комнате было около пятнадцати человек, включая Джайлза и леди Прунеллу, одного из членов местного совета с супругой, а также викария и его милую женушку. Леди Прунелла была слишком занята произнесением мини-тирады в адрес советника, чтобы заметить меня, и я бочком протиснулся поближе к викарию Невиллу Батлер-Мелвиллу и его жене Летти, которые потягивали чай вдали от любезной хозяйки.

Они приветствовали меня теплыми улыбками. После ужасного убийства, произошедшего сразу после того, как я поселился в Снаппертон-Мамсли, я опасался, что они не захотят больше со мной общаться. К счастью, они ничего не имели против меня, и с тех пор мы намного сблизились.

— Какая чудесная шляпка, Летти, — соврал я. Бедняжка Летти абсолютно лишена чувства стиля, но я решил подбодрить ее за старания. Невилл был так предан ей, что даже не осознавал, насколько нелепо она выглядела. Мешанина из перьев и фруктов на ее шляпке походила на оргию попугаев в овощном отделе, зато была красочной, если не сказать больше.

Летти зарделась от удовольствия, а Невилл просиял от гордости. Невилл в облачении священника выглядел как всегда великолепно, словно красавчик с плаката англиканской церкви.

— Как продвигается ваша новая книга, Саймон? – спросил Невилл. — Вы ведь работаете над исследованием правления средневековых королев?

— Да, Невилл, вы правы. Дела идут хорошо, хоть и медленно.

Из всех местных только Джайлз знал, что научную литературу я пишу в перерывах между сочинением любовных романов и детективов. Такими темпами мой научный труд будет закончен не раньше, чем через пару лет.

Прежде чем Невилл успел приступить к серии утомительных вопросов – он считал себя настоящим историком-любителем – я безжалостно сменил тему:

— Разве не приятно думать о том, что на следующей неделе среди нас окажется настоящая знаменитость?

— О да, Саймон, — с энтузиазмом поддакнула Летти. — Не следует признаваться в том, что предаюсь столь легкомысленному занятию, но я обожаю программу мистера Харвуда «Трес Зик». Такое умное название, вы не находите? Я адаптировала некоторые из его идей для ремонта дома священника. И, на мой взгляд, с прекрасным результатом.

Невилл одобрительно смотрел на жену, а я удерживал вежливую улыбку. Я видел «адаптации» Летти, и они были не более успешными, чем ее попытки одеваться со вкусом.

— Конечно, — с легкой ноткой меланхолии продолжила она, — будь у нас такой бюджет, как у большинства клиентов мистера Харвуда, уверена, было бы гораздо проще.

— Несомненно, — согласился я. Большинство людей, принимавших участие в программе Харвуда, были достаточно обеспеченными, чтобы позволить себе отвратительно экстравагантные краски и ткани, которые Харвуд всегда выбирал для своих работ. Программа покрывала половину стоимости переделки, но участие все равно оставалось довольно дорогостоящим для тех, кому посчастливилось быть выбранным. — Интересно, когда же соизволит появиться человек часа?

Прежде чем Невилл и Летти успели ответить на наполненный сарказмом вопрос, в комнате воцарилась тишина. Мы обернулись, чтобы посмотреть на ее причину.
В нескольких шагах от двери, сопровождаемый четырьмя людьми, стоял мужчина среднего роста, с залысинами, одетый в фиолетовый костюм и розовую рубашку. Не обращая внимания на ожидающих его гостей, он оглядел комнату и скривился от отвращения:

— Ну и помойка.

▼Глава 2⬍

Бетт Дэвис и Элизабет Тейлор произносили эту фразу гораздо убедительнее и уж точно с большим размахом, но Зику Харвуду удалось вложить в знаменитые слова не меньше яда, чем этим двум великим актрисам.

Как и любая королева, он умел произвести впечатление. После его реплики еще долго можно было бы услышать падение пресловутой булавки.

Затем кто-то хихикнул. Я узнал голос: Джессами Чолмондли-Пиз, жена советника и ходячая модная оплошность, резко умолкла, когда поняла, что все смотрят на нее. Ее лицо, похожее на енота из-за неумеренного использования теней и подводки для глаз, покраснело, когда она попыталась спрятаться за спиной мужа. Благодаря несуразно высоким каблукам ее  обесцвеченная прическа возвышалась над его седой макушкой, делая пару похожими на причудливый тотемный столб.

— Кто из вас, несчастных, хозяйка этого поместья? - прогнусавил Зик Харвуд.

Даже леди Прунелла Блитерингтон, почти никогда не терявшая дар речи, была ошеломлена столь колоссальной грубостью. Посмотрев пару раз программу этого человека, я знал, что он обладает тактом свихнувшегося бульдозера, но счел это сценическим образом. Очевидно, я ошибался.

Джайлз опомнился первым и поприветствовал почетного гостя:

— Как поживаете, мистер Харвуд? Я сэр Джайлс Блитерингтон. Позвольте представить мою мать, леди Прунеллу Блитерингтон.

На лице леди Прунеллы отражалось смятение: она явно не могла выбрать, отчитать ли этого червя или проигнорировать его хамство?

— Как поживаете, леди Пруденс? — замурлыкал Харвуд. — Вижу, вы отчаянно нуждаетесь в моих услугах. Как удачно, что вы вписались в мою маленькую программу. — Он похлопал леди Прунеллу по руке. — Да, нам предстоит много работы.

Леди Прунелла молча открывала рот, не в силах издать ни звука.

— Ну хоть одна вещь в этом поместье не нуждается в улучшении, — добавил Хартвуд, уставившись на Джайлза. — Восхитительно.

На лице Джайлза не дрогнул ни один мускул. Джессами Чолмондли-Пиз снова хихикнула, но муж заставил ее замолчать торопливым толчком локтя в живот.

— Возможно, мистер Харвуд, — произнес Джайлз тоном, способным заморозить кипяток, — вы хотели бы представить своих спутников.

Харвуд моргнул. Джайлз не попадал в его шаблон, заставил его растеряться. Он поджал губы и взмахнул двумя пальцами.

Один из его спутников, высокий, долговязый мужчина лет пятидесяти, выступил вперед.

— Как поживаете, сэр Джайлс? — елейным тоном спросил он, — Позвольте представиться. Я Пирс Лимпли, личный помощник мистера Харвуда.

Он возвышался над своим работодателем, отступившим назад и сердито рассматривающим Джайлза и всех нас.

— Очень приятно, мистер Лимпли, — ответил Джайлз, заметно смягчившись, и пожал ему руку.

— Сэр Джайлс, леди Прунелла, позвольте мне представить остальных сотрудников мистера Харвуда, —  Лимпли указал на молодую женщину, стоящую рядом с ним. — Диттани Харвуд, сестра мистера Харвуда, дизайнер и создатель его веб-сайта.

Тридцатилетняя Диттани сильно походила на своего брата: тот же упрямый подбородок и уже седеющие короткие волосы, но ее осанка говорила о многом. Она изо всех сил старалась раствориться на заднем плане, сделаться незаметной. Ей удалось выдавить из себя приветствие и ретироваться за Пирса Лимпли.

— А это Мойра Рис-Морган, экономка мистера Харвуда.

Статная рыжеволосая женщина вежливо кивнула. Как и Диттани Харвуд, она была одета в практичный темный деловой костюм. Во взгляде, обращенном на работодателя, читалась смесь привязанности и раздражения. Интересно.

Лучшее Лимпли приберег напоследок. Он указал на потрясающе красивого мужчину лет тридцати. Я старался на него не пялиться, хотя заметил, что Джайлз подобной застенчивостью не страдает.

— Клифф Уэзерстоун, продюсер программы мистера Харвуда.

—  Как поживаете? —  его голос теплым медом просочился в наши уши, и готов  поклясться, я слышал вздох леди Прунеллы, прежде чем та смилостивилась и приняла его протянутую руку.

После того, как леди Прунелла с явной неохотой отпустила его, Уэзерстоун протянул руку Джайлзу. Рукопожатие Джайлза тоже затянулось. Мне показалось, или Уэзерстоун подал ему тайный знак?

Зик Харвуд прищурился, глядя на этих красивых молодых мужчин, а затем выступил вперед и хозяйским жестом положил руку на плечо Уэзерстоуна:

— Клиффи, дорогой, не стоит монополизировать нашего прекрасного хозяина.

Лицо Уэзерстоуна покраснело от раздражения; он изо всех сил старался, не подавая виду, сбросить руку Харвуда,. Джайлз бросил на это самый недружелюбный взгляд и многозначительно отвернулся.

— Позвольте представить наших друзей, — Джайлз жестом пригласил меня выйти вперед. — Доктор Саймон Керби-Джонс, выдающийся американский историк, недавно переехал в Снаппертон-Мамсли.

Я кивнул отряду Харвуда. Клифф Уэзерстоун тепло улыбнулся в ответ, остальные моргнули либо кивнули.

— Наш викарий Невилл Батлер-Мелвилл и его жена Летти.

Снова кивки и моргания с обеих сторон.

—Наш уважаемый советник, — неужели Джайлз позволил себе тончайшую нотку иронии? — Десмонд Чолмондли-Пиз и его жена Джессами.

В отличии от остальных, Джессами подошла на своих каблучищах достаточно близко, чтобы схватить Харвуда за руку. «Нелепые туфли для такой встречи», — подумал я. На мой взгляд, эти туфли выглядели достаточно нелепо для чего угодно, но Джессами Чолмондли-Пиз не одевалась подобающим образом никогда и ни для чего. За исключением разве что съезда проституток. Ее макияж всегда выглядел так, будто она набрасывала его лопатой, а гардероб содержал, вероятно, все когда-либо созданные варианты нарядов с леопардовым узором. Это была ее «фирменная» ткань. По крайней мере, именно так она на прошлой неделе легкомысленно сообщила  кому-то на почте.

— О, мистер Харвуд, я все время смотрю «Трес Зик». Оно всегда так продумано, вы чудеса творите с домами. Я так часто смотрю вашу передачу, иногда мне кажется, будто мы знакомы или даже встречались раньше, — она рассмеялась. — Хотелось бы мне пригласить вас к себе, чтобы вы сотворили чудо из нашего дома. — Джессами бросила злобный взгляд на леди Прунеллу. —  Но мы не настолько богаты, как кое-кто, кого я могла бы назвать.

Харвуд позволил ей немного подержать его руку, а затем медленно вытянул ладонь из ее хватки.

— Какое интересное имя, Джессами. Мадам, — он хихикнул, — на вашем месте я бы больше думал о судебном иске против своего кутюрье, чем об отделке дома.

Нашей дорогой Джессами, возможно, не хватает пары винтиков, но даже она не смогла бы не понять такое оскорбление. Я ощутил исходящую от нее вспышку ненависти. Напугав собравшихся яростным визгом, она ринулась к Харвуду, но Десмонд, ее многострадальный муж, оказался проворнее. Полагаю, у него был многолетний опыт в сдерживании нрава дорогой Джессами. Он увел ее от Харвуда подальше, в угол комнаты, прежде чем большинство из нас осознало, что только что едва не произошло.

Харвуд, самодовольно ухмыляясь, посмотрел было на Джайлза, но быстро сдулся из-за гримасы отвращения и презрения, которую тому не удалось скрыть.

Раздраженно тряхнув головой, Харвуд обратился к своему помощнику Пирсу Лимпли:

– Мне просто необходимо отдохнуть, Пирс. День был ужасно долгим, мне нужно время, чтобы вдохновиться на решение задачи, которая нам предстоит. Я бы хотел, чтобы меня отвели в мою комнату.

— Конечно, Зик, — бесцветным тоном ответил Лимпли. — Сэр Джайлс, вы не возражаете?

— Что вы, мистер Лимпли, — сказал Джайлз. — следуйте за мной, я покажу ваши комнаты. Дворецкий Томпсон позаботится о вашем багаже.

Джайлз направился к двери, Харвуд со свитой — за ним.

— Надеюсь, вам удалось найти подходящее жилье для вашей команды в деревне, мистер Уэзерстоун?

Заверения Уэзерстоуна донеслись до нас уже из-за двери.

— В высшей степени неприятный человек, — заметил Невилл Батлер-Мелвилл, качая головой, — и, боюсь, большое разочарование, дорогая Летти.

Летти действительно выглядела удрученной, но мужественно отреагировала на беспокойство мужа:

— Я думаю, он очень устал, дорогой Невилл. Никто из нас не выглядит наилучшим образом, когда устает, не правда ли?

В ее реплике прозвучал легчайший намек на упрек, поскольку Летти вполне уместно, по крайней мере, на свой взгляд, подставила другую щеку.

Гости начали прощаться с хозяйкой. В конце концов, оставаться дальше не было особого смысла. Я подождал, пока остальные покинут леди Прунеллу, и подошел, чтобы взять ее руку в свою.

— Дорогая леди Прунелла, — сказал я, — как жаль, что кто-то вашего происхождения оказался жертвой столь возмутительно вульгарного зрелища.

Я источал сочувствие, и леди Прунелла подарила мне дрожащую улыбку:

—  Спасибо, доктор Керби-Джонс. Хоть кто-то здесь обладает приличными манерами,  — она сжала губы в плотную линию. — Боюсь, я пожалею, что пригласила эту… эту жабу в свой дом.

Я похлопал ее по руке:

— Возможно, дорогая Летти была права, и мистер Харвуд станет приятнее после ночного отдыха.

Леди Прунелла абсолютно неженственно фыркнула:

— И не мечтаю!

— Не стану с вами спорить.

— Придется положиться на Джайлза, — тон леди Прунеллы заметно смягчился. — В последнее время мой милый мальчик демонстрирует поразительную зрелость, — несколько мгновений она смотрела мне прямо в глаза, а затем отвела взгляд. —Восхитительная перемена.

На данный момент это было самое близкое к признанию моего положительного влияния на жизнь ее сына. К удивлению, я почувствовал прилив уважения к ней.

— Да, он растет, — с улыбкой согласился я.

—  И все же я не могу ожидать, что Джайлз возьмет на себя все бремя общения с этим ужасным человеком, —  она содрогнулась. —  Как мы переживем следующую неделю?

— Я думаю, дорогая леди, что теперь это, так сказать, не в вашей власти. Вам придется смириться с ролью хозяйки, зная, что он и его слуги уедут через несколько дней. В конце концов, насколько плохо это может быть?

Леди Прунеллу немного утешили мои слова, но мне стоило бы быть осмотрительнее и не искушать судьбу.

▼Глава 3⬍

На следующий день Джайлз поделился со мной пикантными новостями о дальнейших приключениях Зика Харвуда в Блитерингтон-холле. Я лихорадочно строчил  примерно с трёх часов ночи, и в девять утра, когда пришел Джайлз, слишком глубоко погрузился в злоключения Марианны и Чарльза в дебрях Кента, чтобы отвлекаться на что-нибудь обыденное. Но около полудня темп замедлился, и я сделал паузу в писательском марафоне. К тому времени я был более чем готов расслабиться за чашкой чая и посплетничать.

— Хуже всего было, когда Зик настоял на том, чтобы ему отдали главную спальню. Я думал, маму удар хватит.

— Это не особенно удобная комната. Понятия не имею, почему твоя мать настаивает на том, чтобы оставить ее себе, в то время как любая другая была бы гораздо лучше.

— Потому что это главная спальня, глупый ты человек, — сказал Джайлз с наигранным раздражением. — Мама, естественно, до сих пор считает себя хозяйкой Блитерингтон-холла. Большую часть времени я позволяю ей распоряжаться, потому что это занимает ее время и не дает мешать мне. Мне не нужна эта комната. Ты прав, она неудобная, и чтобы превратить ее во что-то приличное, потребовалась бы кругленькая сумма, которой у меня нет.

Я рассмеялся:

— Может, стоило поручить Зику и его команде переделать эту комнату вместо гостиной.

Джайлз фыркнул:

— Достаточно того, что он сеет хаос внизу. Что заставило маму написать в эту программу? Наверное, ей захотелось чего-то нового и необычного.

Я изогнул бровь:

— Почти как тебе вчера одного роскошного продюсера, если глаза меня не обманули. Как дела у твоего друга Клиффа сегодня?

У Джайлза челюсть отвисла, но он быстро опомнился:

— Черт побери, не могу поверить, Саймон. Ты в самом деле ревнуешь. Ты завидуешь Клиффу Уэзерстоуну, — он залился смехом.

Будь я человеком, несомненно, покраснел бы от досады:

— Глупости, Джайлз, это полная чушь. Я просто упомянул то, что видел, но, разумеется, не могу помешать тебе неверно истолковывать мои комментарии.

—  Ой, простите-простите, — Джайлз закатил глаза.

Решив проигнорировать детское дурачество, я вернулся к первоначальной теме разговора:

— И чем закончилось покушение Харвуда на хозяйскую спальню?

— Что? О, мама сдалась. Она решила не поддаваться порыву и не стала ругаться с этим мужланом за комнату в стиле вульгарной рыботорговки. Поджала губы и позволила Харвуду добиться своего. В конце концов, это всего на несколько дней, а комнат у нас более чем достаточно.

Я подумал, что могу спросить прямо:

— А кто платит за ремонт? Твоя мать такая скряга, что я поверить не могу в ее готовность раскошелиться.

Джайлз ухмыльнулся:

— О, мамочке палец в рот не клади, уверяю тебя. Прежде чем предложить перестройку Блитерингтон-холла, она удостоверилась, что телешоу оплачивает половину расходов, и у нее остается возможность отказаться от чего-то слишком экстравагантного. Однако если нам не понравится то, что сделает Харвуд, исправлять придется за свой счет. Но это при наихудшем исходе. Кормить их всех несколько дней обойдется в кругленькую сумму, не говоря о необходимости нанять дополнительный персонал для уборки и тому подобного. Но подручный Харвуда, Пирс Лимпли, заверил меня, что они оплатят и это.

— А как вы наберете дополнительный персонал? — леди Прунелла прославилась тем, что прислуга сбегала от нее после непродолжительной работы в Блитерингтон-холле.

— Единственное преимущество присутствия телевизионщиков в доме: внезапно многие жители деревни захотели поработать пару дней в Холле. Женщины, которые в былые времена практически смеялись маме в лицо, теперь отчаянно пытаются «помочь ей». Даже Джессами Чолмондли-Пиз вызвалась. Должен сказать, она выглядит очарованной нашей знаменитостью и его помощниками.

— Наверняка надеется, что ее возьмут на телевидение, как и остальные. Или они все просто хотят получить автограф Харвуда? — я не стал скрывать отвращение.

— Что-то в этом роде, — ответил Джайлз. — Но в ближайшие несколько дней у нас не будет недостатка в персонале, причем задешево.

— Ты отличный управленец, — сказал я, намекая, что это не вполне комплимент.

— Возможно, — слегка раздраженно ответил Джайлз, — но если тебе захочется поменяться со мной местами на несколько дней, я буду счастлив.

— Нет, спасибо, — отказался я и примирительно улыбнулся: — Я понимаю, к чему ты клонишь.

— Если бы не необходимость присматривать за Зиком и его прихвостнями, я умолял бы позволить мне остаться здесь, пока чертовы съемки не закончатся.

— Уверен, что Клифф Уэзерстоун был бы весьма разочарован.

— Несомненно, — Джайлз сузил глаза. — Он, по крайней мере, прямо говорит о том, чего хочет.

Не успел я ответить, как послышался звонок в дверь, а затем звук отпираемого замка.

— Привет! — раздался голос. — Вы тут, мистер Кейджей? Это я, Ви Глабб.

Джайлз вышел в коридор, чтобы первым поздороваться с Вайолет. Она уставилась на него таким же зачарованным взглядом, которым он вчера вечером разглядывал Клиффа Уэзерстоуна, однако при моем появлении перенесла свое обожание на вашего покорного слугу.

Возможно, Вайолет одинаково относилась ко всем мужчинам в штанах. Надеясь, что не пожалею о том, что нанял ее, я сказал:

— С возвращением в Лорел-коттедж, Ви, и доброго вторничного утра. Готова начать приводить это место в порядок?

— Да ладно вам, мистер Кейджей, — хихикнула она. Я вздрогнул. — Вряд ли у меня будет много работы. Вы выглядите, как настоящий джентльмен. Не то что некоторые, скажу я вам.

Я решил, что лучше помешать ей, прежде чем она начнет рассказывать мне о жизни семьи Чолмондли-Пиз, причем в подробностях:

— Тем не менее, я считаю, что дом нуждается в тщательной уборке. То есть все комнаты, кроме моего кабинета. Там я предпочел бы ничего не делать. Мы с Джайлзом сами наводим в нем порядок, —  я улыбнулся, — как можем.

Вайолет снова хихикнула:

— Как скажете, мистер Кейджей, как скажете. Вы уже пообедали? Хотите, я что-нибудь приготовлю? А вы, сэр Джи.?

— Спасибо, Ви, — поспешно отказался я, — не нужно, я мало ем.

— Да ладно, мистер Кейджей, у такого большого мужчины наверняка должен быть хороший аппетит.

Она опять хихикнула и захлопала ресницами. Интересно, какой аппетит она имела в виду? Впрочем, лучше притвориться, что я не понял намеков.

— Плотный завтрак, Ви, — сказал я, подстраиваясь к ее манере речи, — вот в чем секрет. Прилипает к ребрам и поддерживает меня весь день. Больше мне ничего не надо.

— Как скажете, мистер Кейджей, — повторила Вайолет. — А вы, сэр Джи.?

— Спасибо за любезное предложение, Ви, — ответил Джайлз, старательно не глядя в мою сторону, — но на обед у меня другие планы. Я встречаюсь с другом в деревне.

Судя по поведению Джайлза, я решил, что знаю личность этого друга. Клифф Уэзерстоун, разумеется. Несомненно, им нужно было многое обсудить по поводу использования Блитерингтон-холла для съемок программы Харвуда.

А королева Англии собиралась предложить парламенту отменить монархию.

— Пока не подошло время встречи, Джайлз, — ласково сказал я, — может, не откажешься сосредоточиться на работе, за выполнение которой я щедро плачу?

Проигнорировав возмущение на его лице, я обратился к Вайолет:

— Я только что понял, Ви, что ты пришла довольно рано. Я думал, мы договорились на послеобеденное время, разве нет?

Взгляд Вайолет неуверенно заметался между мной и уходящим Джайлзом:

— Простите, сэр. Я могу уйти и вернуться позже, если хотите. Просто я подумала, что, раз это мой первый день и все такое, стоит прийти пораньше и хорошенько все осмотреть.

— Все в порядке, — заверил я ее. — Принимайтесь за дело, а если вам что-нибудь понадобится, я буду в своем кабинете, а сэр Джи — в своем.

Вайолет пригнула голову и нервно хихикнула:

— Конечно, мистер Кейджей. Я буду убираться так тихо, что вы меня даже не заметите.

С этими словами она направилась на кухню в задней части коттеджа, а я вернулся в свой кабинет, сел за стол и мрачно уставился на экран компьютера. Настроение напрочь испортилось. Пытаться писать в таком состоянии было бесполезно. 

От невеселых мыслей меня отвлек звук прочищаемого горла. Я поднял взгляд.

Прекрасное лицо Джайлза омрачала хмурая гримаса:

— Саймон, если ты не против, я бы взял отгул до конца дня. Сейчас здесь нет ничего неотложного, зато есть ряд дел, которыми следует заняться дома и в деревне. Итак, с твоего позволения? — он повернулся к выходу, как будто уже получил мое согласие.

— Да, иди, конечно. Сегодня я прекрасно обойдусь без тебя.

По положению его плеч я догадался, что Джайлз изо всех сил старается держать себя в руках:

— Конечно, Саймон, — сказал он странным тоном. — До завтра.

Дверь закрылась с отчетливым стуком. «Странно» — подумал я, — «Какая муха его укусила?»

Подумав немного, я поморщился. Если Джайлз надеялся, что я засуечусь и буду настаивать, чтобы он остался, то его ждало жестокое разочарование. Пусть себе играется с красавцем-продюсером. Я слишком занят для подобной ерунды. У меня более чем достаточно работы, с ним или без него.

Я твердо решил вернуться к Марианне и Чарльзу. Еще пара глав, и последний опус Дафны Дипвуд будет готов.

Следующие несколько часов я усердно трудился: пальцы так и порхали по клавиатуре, изо всех сил приближая Марианну и Чарльза к задуманному финалу. Но они почему-то никак не соглашались к нему идти. Наконец я сохранил написанное и с отвращением выключил компьютер.

Я поднялся наверх, чтобы освежиться и переодеться. Может, прогулка по деревне поднимет мне настроение? Я не заходил в книжный магазин несколько дней, возможно, там меня соблазнит что-то новенькое.

На верхнем этаже я наткнулся на Вайолет в резиновых перчатках, выходящую из ванной с ведром, полным чистящих средств. Увидев меня, она ахнула и схватилась за сердце:

— Божечки, мистер Кейджей, вы так тихо ходите! Со мной чуть нежданчик не приключился.

— Простите, Ви, я не хотел вас напугать. — Ви выглядела немного более нервно, чем того требовала ситуация, но, возможно, она из тех, кто легко пугается.  — Я ненадолго отлучусь, но вернусь прежде, чем вы закончите.

— Никаких проблем, мистер Кейджей, — заверила она меня, вновь обретя самообладание. — Я покараулю дом. Хотите, чтобы я отвечала на звонки?

— Конечно. Рядом с телефоном на кухне лежат блокнот и ручка. Если кто-то позвонит, просто запишите сообщение.

— Идет, — она обогнула меня и затопала вниз по лестнице. Я покачал головой, услышав этот звук. Грациозности ей явно недоставало.

Я заскочил в ванную, спохватившись, что так и не принял утреннюю таблетку. Увлекся писательством и забыл. Время приема лекарства не так уж важно, главное, пить по таблетке каждые двенадцать часов. Опоздать на несколько часов не страшно, но затягивать дольше не стоило.

Ванная сияла чистотой; впрочем и до вмешательства Вайолет там не было особого беспорядка. Тем не менее, я остался доволен ее работой. Я открыл шкаф и потянулся за флакончиком с таблетками. Открутив крышку, вытряхнул одну в ладонь и проглотил, не запивая, а затем закрыл флакончик и вернул на место.

В спальне я сменил не особо респектабельные футболку и спортивные штаны, в которых обычно пишу, на костюм с галстуком. Предпочитаю выглядеть как можно лучше, когда появляюсь в деревне. Кроме того, мне нужно прикрыть как можно больше кожи. Лекарство помогает выносить солнечный свет, но чем меньше он касается моего тела, тем лучше я себя чувствую.

Взяв шляпу, перчатки и солнцезащитные очки со столика возле входной двери, я крикнул Вайолет, что ухожу, и вышел из дома.

День был прохладный и пасмурный, идеальный день конца октября. Деревня блистала осенним убранством, деревья переоделись в красный с золотом наряд. Бодрая прогулка по аллее у церкви Св. Этельвольда привела меня к тому, что в деревне считалось главной улицей, и завершилась у витрины «Книжного магазина Чейза».

Я присмотрелся и застонал от досады. Следовало догадаться, что явление Зика Харвуда в Снаппертон-Мамсли пробудит корыстные инстинкты владельца. Витрина была забита стопками его последней книги с советами по дизайну, а вывеска сообщала о том, что сегодня в семь часов вечера Зик Харвуд будет раздавать автографы. Тревору Чейзу, владельцу магазина, нужно было продавать книги, чтобы оставаться в бизнесе, что, к сожалению, приводило к необходимости настолько откровенно угождать публике. Без сомнения, магазин будет переполнен.

Всякое желание побродить между книжными полками словно ветром сдуло. Вместо этого я мог бы отправиться в паб и узнать, что там происходит.

Единственный паб Снаппертон-Мамсли, прозаично названный «Заяц и гончая», был построен в шестнадцатом веке. Местечко могло бы быть очаровательным, если бы хоть что-то из елизаветинского наследия осталось нетронутым или хотя бы отреставрированным, но увы, здание модернизировали самым безвкусным и утилитарным способом. Впрочем, несмотря на невзрачный внешний вид, паб пользовался отличной репутацией благодаря еде и напиткам, и если Джайлз действительно собирался пообедать с Клиффом Уэзерстоуном, то я найду их там.

Не то чтобы я их специально искал, конечно. Но я не мог отрицать определенное любопытство, и раз уж выдалась свободная минутка, почему бы его не удовлетворить?

Войдя внутрь, я притормозил у двери, чтобы снять шляпу, перчатки и солнцезащитные очки. Обеденная толпа уже собралась, свободных мест осталось немного. Я подошел к бару и заказал полпинты лучшего хозяйского темного эля. Расплатившись, я взял бокал и сделал глоток. Никогда не любил эль при жизни, и смерть мои вкусы не изменила, однако нельзя стоять в пабе и не пить — это привлекло бы внимание — поэтому обычно я держу стакан до тех пор, пока не удается незаметно вылить его содержимое в одно из унылых растений, украшающих зал.

Я подошел к концу барной стойки, чтобы видеть заднюю часть паба, где стояло несколько столиков, каждый в своем маленьком закутке с перегородками, доходившими почти до потолка. Там, в самом дальнем углу, болтали за пинтой пива Джайлз и Клифф Уэзерстоун, наверняка задушевно глядя друг другу в глаза.
Джайлз сидел ко мне спиной, а Уэзерстоун выглядел настолько увлеченным Джайлзом, что вряд ли заметит меня, если подойти поближе. К счастью, столик в алькове рядом с ними был свободен. Она даже не заметили, как я быстро и бесшумно подошел, отвернув лицо в сторону, и сел спиной к перегородке между нашими столиками. Поскольку я не заказывал еду, возможно, мне повезет, и барменша оставит меня в покое на время, достаточное для того, чтобы я смог подслушать, что происходит за соседним столиком.

— Почему же ты продолжаешь на него работать, если он тебя не ценит? — спросил Клифф Уэзерстоун.

Джайлз рассмеялся:

— Он ценит мою работу, Клифф. Проблема не в этом.

— Понимаю, — Клифф хихикнул в ответ. — Всё так профессионально, а хотелось бы немного более личного. Нехорошо, Джайлз, ай как нехорошо. Мешать бизнес и удовольствие не лучшая идея.

— Похоже, с Саймоном мне это не грозит, — кисло признался Джайлз.

Мне захотелось вылить ему на голову содержимое бокала. Неблагодарный негодяй!

— Клянусь, у него каменное сердце, — продолжил Джайлз, — либо он совершенно не интересуется сексом.

— Если ему удавалось так долго не прикасаться к тебе, — сказал Клифф, — он, наверное, умер.

«Очень смешно, Клифф», — подумал я. — «Да что вообще знаешь».

—Он не такой как все, это уж точно, — Джайлз вздохнул, — но хватит о Саймоне. Расскажи еще о твоей работе. Звучит весьма гламурно.

— Ну да, конечно, — Клифф фыркнул. — Гламурно, ага. Большую часть времени это чертовски тяжелая работа. А уж общение с этим придурком способно выбесить кого угодно. Ты понятия не имеешь, какой он гад.

— Кажется, я начинаю догадываться. Но он, вроде бы, очень тебя любит.

— Не верь всему, что видишь, — противным тоном сказал Клифф.

— Кажется, он сделал с тобой что-то довольно нехорошее, — заметил Джайлз.

Клифф фыркнул:

— Ему чертовски повезло, что я не подсыпал яду в его чай, вот что я скажу!

▼Глава 4⬍

Итак, помощники Зика Харвуда его ненавидят. Ничего удивительного.

— Боже, Клифф, — воскликнул Джайлз. — что он тебе сделал?

Клифф сделал долгий глоток из своего бокала. На мгновение мне показалось, что он  проигнорирует вопрос Джайлза, но он все же ответил:

— Чертов ублюдок воткнул мне нож в спину, вот что!

— Что ты имеешь в виду? — спросил Джайлз.

— Он отправляется в Штаты, чтобы развить успех «Трес Зик», возможно, попасть в «Шоу Опры», и угадай, кто с ним не едет? Этот неблагодарный ублюдок бросает меня после трех лет тесного сотрудничества. Сегодня он наконец соизволил рассказать мне об этом, — Клифф фыркнул от отвращения. — Неважно, как тяжело мне приходилось трудиться, чтобы он хорошо выглядел, и чтобы на шоу оказались нужные гости.

— Когда это случится?

— Передача, над которой мы работаем здесь — мой последний совместный выпуск с Его Величеством. Затем он отдохнет пару недель перед поездкой в Штаты и сядет на самолет в Хитроу со своей маленькой командой, оставив вашего покорного слугу за бортом.

— Очень жаль, Клифф, — Джайлз попытался его утешить, — но такому талантливому человеку, как ты, наверняка не трудно будет найти новую работу. Все знают, насколько успешно вы работали с Харвудом.

— Возможно, — голос Клиффа звучал самую капельку чересчур небрежно, — но я с нетерпением ждал возможности, так сказать, открыть дверь в Штаты. Получить шанс завести там связи.

— Уверен, шанс еще выпадет. К тому же, если «Харвуд» потерпит фиаско в Штатах, ты не захочешь быть его частью.

Клифф от души рассмеялся:

— Этот дерьмо не провалится, Джайлз. Янки проглотят что угодно с английским акцентом, даже Зика мать его Харвуда. Они схавают всё, что он им предложит, вот увидишь. Через три месяца он будет самым популярным на дневном телевидении.

— Да ладно. Наверняка даже американцы где-то проводят черту.

Клифф снова рассмеялся:

— Ты их дневные телепрограммы видел? Нет ничего слишком глупого, слишком непристойного или слишком унизительного для американского дневного ТВ. Дизайнерские советы Зика они будут наворачивать полной ложкой.

— Он и впрямь настолько хорош? — усомнился Джайлз. — Некоторые из тех немногих работ, что я видел, были просто ужасны.

— Он был хорош, —  хмыкнул Клифф, — до того, как прославился. Сейчас он верит только в сомнительные приемчики для разогрева публики. Но что бы он ни делал, рейтинги продолжают расти. На самом деле, чем отвратительнее его работа, тем больше она нравится зрителям. Если эта сделка с американским кабельным телевидением состоится, он станет еще более несносным. И заработает миллионы.

— Отличная работа, если можешь ее получить, — в голосе Джайлза прозвучала легкая нотка зависти.

— Довольно о Его Величестве. Он мне осточертел. Давай поговорим о чем-то более интересном. О тебе.

Я закатил глаза. Возможно ли флиртовать еще откровеннее? Джайлз ведь не купится на подобную бессмысленную болтовню, каким бы красивым ни был Клифф?

Я еще немного послушал, но понял, что не в силах вынести тошнотворные подкаты Клиффа. Если Джайлз хочет именно этого, то пусть получает. Я выскользнул из своей ниши и, держась к ним спиной, удалился так тихо и незаметно, как мог.

В небе сгустились дождевые тучи, и на улице стало достаточно темно, чтобы снять солнцезащитные очки. Настроение помрачнело вместе с небом, и домой я брел не в лучшем расположении духа. Чума на Зика Харвуда и его окружение.

— А вот и вы, мистер Кейджей, — раздался голос Вайолет, когда я закрыл за собой входную дверь Лорел-коттеджа и стал снимать шляпу и солнцезащитные очки. — О, этот костюм вам  очень идет! По моему, мужчины всегда лучше выглядят в костюме, мистер Кейджей.

— Спасибо, Ви, — я постарался сказать это как можно более сдержанно. Меньше всего мне нужна влюбленная домработница. Если она продолжит в том же духе, ей придется искать другую работу.

Она почувствовала мою холодность, потому что я ощутил ее разочарование и боль. Возможно, она просто хотела проявить дружелюбие и завоевать расположение нового работодателя, но я счел, что лучше всего пресечь любое увлечение в зародыше. Не хотелось бы, чтобы она стала слишком фамильярной на столь раннем этапе наших отношений.

— Насколько я могу судить, — я решил немного смягчить удар, — ты отлично справляешься с уборкой. Я очень доволен. Лорел-коттедж еще никогда не блистал такой чистотой.

— Пасиб, мистер Кейджей. Я горжусь своей работой.

— Что ж, — я взглянул на часы, — на сегодня всё?

Вайолет кивнула:

— Я как раз собиралась уходить, мистер Кейджей. Никаких телефонных звонков или тому подобного. Так, если вам больше ничего не нужно, увидимся в пятницу?

— Отлично, Ви. Да, до пятницы.

Вайолет на мгновение исчезла, а затем вернулась с сумочкой и свитером в руках.

— Пасиб, — сказала она, когда я открыл перед ней дверь.

Проводив Вайолет, я поднялся наверх, чтобы переодеться. Пожалуй, я успею еще немного поработать. Я пока не решил, идти ли на вечернюю раздачу автографов Зика Харвуда в книжный магазин Чейза. Покупать его книги я не собирался, но любопытно взглянуть на то, какую толпу он соберет.

Обычно, когда я сажусь писать, у меня нет проблем с выполнением поставленной задачи. Однако сегодня я нервничал и не мог сосредоточиться. Что меня беспокоило?

Возможно, подслушанное в пабе встревожило меня сильнее, чем я думал. Я очень ценил Джайлза и наслаждался нашими профессиональными отношениями. Джайлз был исключительно компетентным помощником, и некоторые аспекты моей трудовой деятельности значительно улучшились с тех пор, как он пришел ко мне работать.

Однако Джайлз регулярно давал понять, что надеется на нечто большее. Я считал его весьма привлекательным и признаю, он мог бы стать для меня не просто помощником. Однако я продолжал держать его на расстоянии, потому что не мог представить близких отношений без признания о том, кем я был на самом деле. В этом-то и заключалась загвоздка.

Как отреагирует Джайлз, узнав, что его влечет к мертвецу? Однажды я прошел через это с моим наставником Тристаном Ловеласом, красивым и обаятельным вампиром, познакомившим меня с жизнью после смерти. Я уже был влюблен в Триса, когда он рассказал мне правду о себе, и, опустошенный смертью дорогого друга от СПИДа, счел существование вампира способом избежать этой отвратительной болезни.

Однако Джайлз может отреагировать иначе, и тогда моему комфортному существованию в Снаппертон-Мамсли придет конец. Мысль о том, что придется покинуть Лорел-коттедж, ставший мне домом, приводила меня в уныние.

Боже, да я совсем расклеился! Что со мной происходит?

Сделав над собой усилие, я выбросил все из головы и начал писать. Погружение в беды персонажей стало отличной панацеей.

***

Несколько часов я усердно трудился. Примерно к половине шестого я выключил компьютер и довольно откинулся на спинку кресла. Марианна и Чарльз оказались на своем месте: в объятиях друг друга. Конец. Можно немного расслабиться и приготовиться к большому событию в «Книжном магазине Чейза».

Незадолго до семи, вновь переодевшись в костюм, я вышел из Лорел-коттеджа в прохладный осенний вечер и направился к книжному магазину. Сразу за церковью Св. Этельвольда, в начале делового квартала Главной улицы, я замер как вкопанный. Впереди, ко входу в книжный магазин, змеилась очередь длиной более полусотни метров. Пока я стоял, к болтающей толпе присоединилось еще несколько человек.

Я знал о безумной популярности Зика Харвуда, но не ожидал увидеть столько желающих получить его автограф в Снаппертоне-Мамсли. Впав на мгновение в депрессию, я усомнился в возможности собрать такую толпу ради Дафны Дипвуд или Доринды Дарлингтон, не говоря уже о скромном историке Саймоне Керби-Джонсе.

Что же делать? Я не собирался смиренно ждать своей очереди ради того, чтобы войти в книжный магазин и посмотреть, как обожающие фанаты расхватывают быстро исчезающие стопки «Трес Зик: стильная жизнь в деревне» на глазах торжествующего автора. А потом я вспомнил о другом способе попасть внутрь.

Вернувшись на несколько шагов, я нырнул за угол недавно открытого претенциозного антикварного магазина и оказался в переулке позади магазинов Главной улицы. Таким образом я мог попасть в книжный магазин с тыла. Его владелец, Тревор Чейз, наверняка нанял службу кейтеринга подавать еду и напитки во время мероприятия, и обслуживающий персонал, несомненно, использует черный вход.

Я не ошибся. Внутри, у офиса Тревора, измученный пожилой мужчина с мокрым от пота лбом передавал поднос с бокалами шампанского молодому человеку в черных брюках, белой рубашке и черном галстуке-бабочке.

— Что вы здесь делаете? - спросил он, когда его младший коллега исчез за дверью, ведущей в торговый зал.

— Не обращайте на меня внимания, — улыбнулся я. — Я хороший друг Тревора, и пришел посмотреть, не нужна ли ему помощь.

Он не особо обрадовался:

— Только не путайся у меня под ногами, приятель.

— Без проблем, — заверил я, и толкнул дверь, на мгновение остановившись, чтобы осмотреть происходящее в передней части магазина.

Зик Харвуд сидел за столиком возле стойки администратора и с царственным спокойствием взирал на очередь фанатов, жаждущих встречи со знаменитым телеведущим. Стоящий рядом с ним Пирс Лимпли исполнял роль регулировщика, нетерпеливыми жестами пальцев приглашая следующего поклонника, пока работник Тревора направлял предыдущего к кассе. Еще двое сотрудников Тревора управляли кассой и упаковывали книги, а Тревор порхал по залу, перебрасываясь парой слов тут и там с посетителями, которые с удивительным терпением ждали возможности приблизиться к Самому.

Насколько я мог судить, в моей помощи никто не нуждался, что меня вполне устраивало. Предпочитаю затаиться на заднем плане. Я нашел место за одной из книжных полок, в стороне от основного движения, после того, как один из официантов пробормотал: «подвинь свои булочки, красавчик, а то я их помну», протискиваясь мимо меня с подносом, заставленным пустыми бокалами.

Надеюсь, Тревору не придется платить за напитки и еду, которые поглощала толпа. Возможно, их оплатит издательство Харвуда. Иногда так делают для авторов, которые продаются настолько хорошо.

Напротив меня, за книжными полками высотой по пояс, рядом с тем местом, где Харвуд раздавал автографы, стоял Клифф Уэзерс и не терпящим возражений тоном давал указания оператору. В какой-то момент Клифф заметил меня и слегка нахмурился. В ответ я одарил его максимально ослепительной улыбкой, заставив заморгать и сглотнуть. Некоторое время он пялился на меня, затем оператор привлек его внимание толчком локтя в бок, и он отвернулся.

Я просканировал толпу. Джайлз не пришел, как и леди Прунелла. Я не мог себе представить ее присутствие на подобном мероприятии. Слишком ниже ее достоинства. Но, учитывая, насколько сдружились Джайлз и Клифф Уэзерстоун, я был весьма удивлен, что тот не пришел посмотреть, как его новый друг справляется со своей работой. Несомненно, Клифф расскажет Джайлзу подробности позже, во время интимной беседы с глазу на глаз в Блитерингтон-холле.

Тут и там я замечал местных жителей, но большинство лиц были мне незнакомы. Полагаю, фанаты Харвуда съехались ради встречи с ним со всей округи. В деревне уже давно не было так оживленно.

Благодаря неутомимому руководству Пирса Лимпли толпа двигалась в быстром темпе. Он не позволял никому задерживаться дольше сорока пяти секунд, прежде чем подозвать следующего в очереди. Харвуд в это время сидел с застывшей на лице улыбкой и почти ничего не говорил, кроме «большое спасибо, дорогая». Большинство стоявших в очереди были женщинами, но редкие мужчины щебетали не меньше.

Примерно через час толпа начала понемногу редеть. В дверь протиснулся Джайлз и остановился, чтобы осмотреться. Видимо, не выдержал и пришел проведать Клиффа. Джайлз помахал ему, но, к моему удивлению, направился сквозь очередь фанатов ко мне:

— Добрый вечер, Саймон. Почему-то я подумал, что найду тебя здесь, несмотря на то, что ты не в восторге от автора.

— Тише, Джайлз, — прошипел я в притворном гневе. — Если кто-то из этих людей услышит тебя и воспримет всерьез, они вытащат меня наружу, обольют смолой и вываляют в перьях.

— Вечная королева драмы, Саймон, — рассмеялся он. — Не бойся, я тебя спасу.

— Я польщен, сэр Джайлс.

Он сощурился:

— Кое-кто сегодня довольно язвителен. Что случилось?

Я поднял бровь:

— А что со мной может случиться?

— Кое-что, — ответил он игривым тоном. — Но я не буду вдаваться в подробности.

Изучая его прекрасное лицо, я обратил внимание на пульсацию вен на горле. Никогда не замечал, насколько они соблазнительны. Я почувствовал сильнейшее желание прижаться к ним губами и прокусить кожу. На мгновение мне даже показалось, что я вижу, как по венам движется кровь. Я зажмурился, и странное ощущение исчезло. Когда я снова открыл глаза, Джайлз странно на меня смотрел.

— Саймон, ты не заболел? — спросил он с искренним беспокойством.

—  Нет, все хорошо.

— У тебя сейчас было очень странное лицо. Уверен, что ничего не случилось?

Я покачал головой.

Раздался возмущенный крик, и мы удивленно обернулись, чтобы посмотреть, что происходит.

Зик Харвуд стоял, что-то невнятно бормоча и размахивая руками, а его лицо и волосы были забрызганы ярко-зеленой краской.

— Остановите этого человека! — завопил Пирс Лимпли.

▼Глава 5⬍

К тому времени, как присутствующие оправились от шока, человек, обливший незадачливую знаменитость краской, выскочил за дверь и исчез из виду. Несколько мужчин из очереди попытались его догнать, но в устроенном переполохе только мешали друг другу.

Пирс Лимпли и Тревор Чейз попробовали оттереть краску с лица Харвуда, но только размазали ее еще сильнее и перепачкались сами.

— Боже правый, — воскликнул Джайлз, — зачем кому-то понадобилось это сделать?

Я пожал плечами, с огромным удовольствием наблюдая за суматохой:

— Какая жалость, этот оттенок зеленого ему совсем не идет. Я бы выбрал темно-красный.

— Саймон! — Джайлз попытался призвать меня к порядку, но не выдержал и расхохотался.

На нас тут же скрестилось множество обвиняющих взглядов. Их любимый гуру декораторского искусства подвергся жестокому нападению, а мы тут шутки шутим.

В этом, несомненно, и заключалась вся суть. Зик Харвуд практически не пострадал, если не считать ущерба для его достоинства. Клифф Уэзерстоун, как я сразу заметил, требовал от оператора снимать всё подряд. Если им удалось заснять того мужчину с краской, полиция без труда вычислит преступника.

Пирс Лимпли увел мокрую знаменитость в служебные помещения магазина, где располагался туалет, а Тревор обратился к посетителям, сжимавшим в руках неподписанные книги:

— В связи с тем, что сейчас произошло, — мягкий голос Тревора огрубел от разочарования, — уверен, вы все понимаете, что мистер Харвуд не сможет сегодня продолжать. Однако мы приложим все усилия, чтобы каждый, кто желает подписанный экземпляр его книги, получил автограф. Пожалуйста, обратитесь ко мне или к одному из моих сотрудников, прежде чем уйти. Спасибо за участие и еще раз прошу прощения за то, что случилось сегодня вечером.

Поднялся недовольный гул. Да, Тревору и его команде, которым придется разбираться с разочарованными поклонниками Харвуда, не позавидуешь. Клифф Уэзерстоун и его оператор начали собираться, и я подошел задать им несколько вопросов. Джайлз следовал за мной.

— Добрый вечер, Уэзерстоун, — поздоровался я, кивнув оператору. Тот не обратил на нас внимания, занятый своим оборудованием.

— Добрый вечер, Керби-Джонс, — хрипло ответил Клифф. — Джайлз. Не ожидал увидеть тебя здесь.

— Решил зайти в последнюю минуту, — Джайлз одарил его солнечной улыбкой и Клифф не смог не просиять в ответ.

— Какой неожиданный поворот событий, — я привлек внимание Уэзерстоуна к себе. —  С Харвудом случалось такое раньше?

— Нет, — Клифф озадаченно покачал головой. — Ума не приложу, почему это произошло именно сейчас.

— О, вот как?

У меня были свои соображения на этот счет. Если Клифф был так зол на Харвуда, как рассказывал Джайлзу в пабе, я бы не стал исключать, что он сам и устроил этот маленький инцидент. Он пытался изобразить сожаление, но я чуял исходящие от него волны веселья и самодовольства.

— Уверен, вы все записали на пленку, и у полиции не возникнет проблем с поиском человека, напавшего на Харвуда.

Оператор бросил на меня быстрый взгляд, а затем вернулся к укладке остального оборудования. Клифф неловко откашлялся:

— Боюсь, этот момент мы пропустили, — сказал он, и покраснел под моим недоверчивым взглядом.

— Надо же, — сказал я, обращаясь к Джайлзу, — они пропустили этот момент, ты слышал?

—Да, Саймон, мои уши пока еще в полном порядке, — съязвил Джайлз.

— Настоящая удача для мистера Краскомета, не так ли?  — свой сарказм я даже не трудился скрывать.

— К чему это вы клоните, Керби-Джонс? – возмутился Клифф.

Оператор снова поймал мой взгляд и быстро отвернулся. Он что-то знал, но мне не удастся добиться от него правды, пока рядом Клифф. Надо бы улучить момент и поговорить с ним позже.

— Ни к чему, — беззаботно ответил я. — Просто отметил интересное совпадение.

— Саймон, — Джайлз схватил меня за руку, — веди себя прилично и перестань вести себя так, будто именно Клифф облил человека краской.

— Боже упаси, Джайлз, — я вскинул ладони, словно пытаясь отразить нападение.

— Серьезно, Саймон, — сказал Джайлз, — иногда ты переходишь черту. Например, сейчас.

Он стоял рядом со мной, раскрасневшись от гнева, и я с новой силой ощутил, как бьется пульс на его шее. Я придвинулся ближе, способный думать лишь об одном: как прижаться губами к этой прекрасной жилке, как впитать в себя пульсацию его крови.

— Саймон!

Окрик Джайлза привел меня в чувство. Я встряхнул головой, чтобы прочистить разум. Да что это со мной?

— Ты сегодня какой-то не такой, Саймон. Не заболел? — Джайлз смотрел на меня с беспокойством и немалой тревогой, сменившими раздражение.

— Мальчик мой, я был «не таким» с пятнадцати лет.

Джайлз закатил глаза на попытку отшутиться, а за спиной раздался смешок оператора.

— Серьезно, Саймон, — Джайлз едва не улыбался.

— Со мной все в порядке, — заверил я, и снова обратился к Клиффу Уэзерстоуну. — Как думаете, Пирс Лимпли вызвал полицию?

Уэзерстоун покачал головой:

— Вряд ли. Это совсем не та реклама, которая нужна нашему Зику. Он будет выглядеть настоящим болваном, если это попадет на телеэкраны.

Клифф не смог подавить усмешку при мысли об этом.

— Тогда вам лучше надеяться, что отснятые материалы не попадут в руки кого-то, способного без колебаний воспользоваться ими, чтобы его опозорить, — я сделал паузу. — Впрочем, вероятно, у вас нет ни одного кадра, где он весь в зеленой краске, раз уже вы не засняли нападавшего.

Уэзерстоун уставился на меня. Оператор выпрямился, открыл рот и начал говорить, но его акцент оказался одним из тех почти непроницаемых диалектов северной Англии, которыми мне еще предстояло овладеть. Суть сказанного им, как я понял, заключалась в том, что, хотя он и не заснял злодея на пленку, у него все же имелись некоторые кадры Харвуда, так сказать, в зелени.

— Тогда вам лучше присматривать за этой пленкой, — посоветовал я. Он подмигнул мне в ответ.

— Если вы уже закончили учить нас нашей работе, Керби-Джонс, — с каждого слога Уэзерстоуна стекали сосульки, — нам пора возвращаться в Блитерингтон-холл. Нам еще нужно подготовиться к завтрашним съемкам.

Нервным движением головы велев оператору идти следом, он вышел из книжного магазина.

— За что ты его так невзлюбил? — поинтересовался Джайлз.

— Слишком уж он скользок на мой вкус, мальчик мой, — беззаботно уронил я. — И я уверен, что он знает об этой маленькой потасовке больше, чем показывает.

— Во-первых, Саймон, я не твой мальчик. Ты неоднократно и четко давал это понять, так что прекрати меня так называть, — эти слова Джайлз практически выплюнул. Я никогда не видел его таким злым. — Во-вторых, я считаю Клиффа приятным и чертовски привлекательным парнем. Ты ведешь себя мелочно и оскорбительно, и знаешь об этом.

Сказать, что меня ошарашил пыл, с которым Джайлз бросился на защиту своего нового «инаморато», значит не сказать ничего. Кажется, для него это гораздо серьезнее, чем я думал. Неужели он настолько поверхностен, чтобы запасть на смазливое личико и развязные манеры? Возможно, я в нем ошибался.

— Прости, Джайлз, — произнес я гораздо мягче, чем думал, что смогу выдержать. — Мне очень жаль.

— Как и следовало бы, — все еще сердито ответил он. — Учитывая все, что запланировано на завтра в Блитерингтон-холле, боюсь, мне придется попросить еще один выходной. Мне лучше быть там и присмотреть за всем.

Надеюсь, я не разозлил его настолько, чтобы он захотел уволиться. Похоже, пришло время протянуть оливковую ветвь.

— Конечно, Джайлз. Я сам собирался это предложить. Завтра ты понадобишься матери, да и мы оба заслужили перерыв в работе, — я сделал короткую паузу, засомневавшись в его реакции. — Я даже подумал, что мог бы прийти и посмотреть, если я не помешаю. Мне бы очень хотелось понаблюдать за тем, как работает телевизионная группа. Когда-нибудь это может пригодиться для книги.

Его прекрасное лицо смягчилось от моих извинений. Он сжал мою руку:

— Тебе всегда рады в Блитерингтон-холле, Саймон. Ты же знаешь, мне понадобится кто-то, кто не позволит мне задушить маму, когда она натворит бед.

Он усмехнулся при этой мысли.

— Я был бы рад, маль... э-э, Джайлз, — вовремя спохватился я.

— Значит, увидимся завтра утром, около десяти?

— Да, звучит неплохо.

Он снова улыбнулся, на этот раз с искренней теплотой, а затем вышел из книжного магазина.

Я огляделся. Внутри осталось лишь несколько самых ярых фанатов, которые цеплялись за свои книги в тщетной надежде на появление Харвуда. Поскольку ни Зик Харвуд, ни Пирс Лимпли больше не появлялись в торговом зале, я предположил, что они скрылись через черный ход. Скорее всего, они уже вернулись в Блитерингтон-холл и заняты приведением Харвуда в порядок к завтрашним съемкам.

Я еще немного побродил вокруг, ожидая Тревора, чтобы спросить, не нужна ли ему помощь. Когда Тревор все же появился, он с благодарностями отклонил мое предложение, настояв на том, что они с сотрудниками обо всем позаботятся.

— Мне очень жаль, — сказал я, — из-за этой неприятности.

Тревор устало улыбнулся:

— Несмотря ни на что, мы продали немало книг, Саймон, так что вечер закончился не полным крахом, — он наклонился поближе, и прошептал: — И, между нами, мне не так уж и жаль, что кто-то воздал этому идиоту по заслугам.

—Вот как? — спросил я, предлагая поделиться очередной пикантной сплетней.

Тревор покачал головой:

— Он с самого начала вел себя невыносимо. Стол и стул, которые мы подготовили, ему не понравились, и он заставил их заменить. Потом неподходящими оказались ручки для автографов. Затем черновики. Одеколон одного из моих сотрудников показался ему навязчивым. И так далее, и тому подобное, одна жалоба за другой. И он не уставал напоминать о том, какую огромную услугу оказывает, просто зайдя в мой магазинчик, потому что обычно он подписывает свои книги только в больших магазинах, способных вместить тысячи фанатов, которые обычно туда приходят, — он скрипнул зубами. — Он обвинил меня в том, что сегодня пришли всего около двухсот человек. Я, видите ли, недостаточно потрудился, чтобы предать это событие такой огласке, как хотелось бы Его Милости.

— Вот же гад, — с чувством подхватил я.

— Хотел бы я, чтобы оператор все это заснял. Я бы мог украсть пленку и продать ее таблоидам. Заставил бы его выглядеть полным болваном, — лицо Тревора на мгновение просветлело от мечты о мести гадкому писаке.

Я рассмеялся:

— Возмездие все еще может настигнуть его, Тревор, и оно может оказаться посерьезнее капли зеленой краски.

Он рассмеялся в ответ и я пожелал ему спокойной ночи.

По пути домой я весело насвистывал. Вечер выдался гораздо более интересным, чем я надеялся, да и завтрашний день тоже выглядел многообещающе.

▼Глава 6⬍

Примерно через полчаса после приема утренней таблетки я почувствовал себя лучше. Вчерашний день был довольно тревожным по целому ряду причин: моя размолвка с Джайлзом, эти странные приступы желания укусить его в шею... Я чувствовал себя совсем не так, как обычно. Возможно, я недостаточно строго следил за периодичностью приема лекарства. Меня с самого начала предупреждали, что оно действует лучше, если принимать его точно по времени. Не хотелось бы возвращаться к старым привычкам.

Я содрогнулся. При мысли о том, что придется пить кровь и прятаться днем, мурашки побежали по коже. Надо бы приобрести одни из этих часов с будильником, чтобы напоминали, когда пора принять таблетку.

Когда лекарство подействовало, я смог сконцентрироваться и работа пошла на лад. Но затем, около девяти утра, внимание начало рассеиваться. Я вздрогнул, осознав,  что прислушиваюсь в ожидании шагов Джайлза у входной двери.

Но, конечно, Джайлз сегодня не придет на работу. Он остался дома, изображать лорда поместья и присматривать за Харвудом, Уэзерстоуном и съемочной группой. Некоторое время я колебался между тем, чтобы остаться дома и работать, или поддаться любопытству и пойти в Блитерингтон-холл, понаблюдать за ходом событий.

Любопытство победило.

Чуть раньше десяти, надлежащим образом укрытый одеждой от слабого утреннего света, я проделал краткий путь до Холла на своем «Ягуаре». Томпсон открыл мне так быстро, словно только и ждал стука в дверь.

— Доброе утро, Томпсон, — я протянул ему шляпу и перчатки. —  Как вы сегодня?

— Отлично, профессор.

Он упорно называл меня так, сколько бы я не просил ограничиться простым «мистер Керби-Джонс», зная, что он точно откажется звать меня Саймоном. Такой фамильярности леди Прунелла ни за что не простила бы.

— Сэр Джайлз пригласил меня посмотреть на съемки, — объяснил я, заверив его, что со мной тоже все в порядке. — Он где-то здесь?

Сжимая в руках мою шляпу и перчатки, Томпсон поковылял к столику, чтобы их положить:

— Вы найдете молодого хозяина в библиотеке, профессор.

— Он не следит за съемкой?

— Нет, сэр, — Томпсон слегка нахмурился. — Никому нельзя смотреть, по указанию мистера Харвуда.

— Ах, да, — совсем забыл, что Харвуд держит преображение интерьера в секрете, чтобы затем раскрыть его на камеру. — Не думаю, что леди Прунелла жаждет сюрпризов.

Губы Томпсона изогнулись в чопорной улыбке:

— Как скажете, профессор.

Я задумался над тем, какой фейерверк уже пропустил.

— Тогда я пойду в библиотеку, Томпсон.

— Очень хорошо, сэр, —  он поплелся в сторону кухни, а я пошел к библиотеке. Постучался, немного выждал и распахнул дверь.

— Прошу прощения, — я замер в дверном проеме, — не хотел помешать приватной беседе.

Джайлз сидел за столом и изучал какой-то документ.  Клифф Уэзерстоун склонился над ним, возмутительно красивый благодаря узким кожаным штанам и облегающей рубашке. Его ладонь непринужденно – или собственнически? – лежала на плече Джайлза.

— Доброе утро, Саймон, —  поздоровался Джайлз, не отрываясь от бумаг. —  Мы с Клиффом как раз просматриваем контракт.

Уэзерстоун выпрямился, но руку с плеча Джайлза не убрал:

— Доброе утро, профессор.

— Доброе утро, Уэзерстоун. Деревенский воздух, похоже, пошел вам на пользу. Надеюсь, вам нравится в Блитерингтон-холле.

— О боже, да, — заверил меня Уэзерстоун. — В Блитерингтон-холле есть некая прелесть, которую я не ожидал здесь найти. Нет ничего лучше деревенского воздуха и небольшой физической активности, чтобы ощутить радость жизни.

Самодовольный тон не оставлял никаких сомнений относительно того, какие именно упражнения его так порадовали. И в чьей спальне он ими занимался.

Не обращавший на нас внимания Джайлз бросил бумаги на стол, откинулся на спинку кресла и тут заметил чужую руку на своем плече. Он встал, заставив заметно помрачневшего Клиффа отодвинуться.

— Не нравится мне это условие насчет секретности, — сказал Джайлз, хмуро глядя на Уэзерстоуна. — Как мы можем быть уверены, что Харвуд не превратит комнату в какую-нибудь карикатуру просто забавы ради?

Уэзерстоун скрестил руки на груди, и я залюбовался движениями его мышц. Он был раздражен, но я не мог понять, на меня или на Джайлза:

— Дело вкуса. Но я не думаю, что об этом стоит беспокоиться. Зик может капризничать, но он не станет намеренно портить комнату.

— Искренне на это надеюсь, — в голосе Джайлза прорезались язвительные нотки. — Иначе вы хлопот не оберетесь. Мы с мамой не из тех, с кем стоит связываться.

— Разумеется, сэр Джайлз, — Уэзерстоун отвесил насмешливый поклон.

Джайлз покраснел, но мудро решил не развивать тему. Вместо этого он повернулся ко мне:

— Рад тебя видеть, Саймон. Оказывается, с таким же успехом я мог бы пойти сегодня на работу, потому что здесь я бесполезен. Харвуд не пускает в гостиную никого, кроме своей команды, и мне не за чем присматривать.

— День только начался. Если хочешь, можем поехать в Лорел-коттедж и вернуться к работе. Клиффу наверняка тоже есть чем заняться: съемками руководить или что там он обычно делает.

Уэзерстоун мрачно сверкнул глазами, я ответил милой улыбкой.

В дверь осторожно постучали, и вошел Томпсон:

— Прошу прощения, сэр Джайлз, — сказал он, — но, возможно, вы захотите поговорить с леди Прунеллой и мистером Харвудом. Они как раз беседуют.

Нажим, которым он выделил последнее слово, не оставлял сомнений в том, что Джайлзу необходимо в эту беседу вмешаться.

— Уже иду, Томпсон, — Джайлз потер лоб, словно у него заболела голова, и вышел из библиотеки. Мы с Уэзерстоуном последовали за ним, обогнув придержавшего дверь дворецкого.

Зик Харвуд стоял в коридоре, загораживая спиной дверь гостиной. Леди Прунелла ходила перед ним взад-вперед и что-то ему выговаривала, размахивая руками. В собравшейся поблизости толпе сотрудников я заметил Джессами Чолмондли-Пиз; она возвышалась над остальными благодаря невероятно высоким каблукам.

— Что случилось, мамочка? — спросил Джайлз, когда леди Прунелла замолчала, чтобы перевести дух.

Леди Прунелла остановилась на полушаге:

— Этот… этот человек категорически отказывается пускать меня в мою гостиную. Немыслимо! Меня не пускают в комнату в моем собственном доме!

— Как я уже пытался напомнить дорогой леди Пруденс, — мурлыкнул Харвуд, — никому, абсолютно никому, кроме меня и моей команды, не разрешается находиться в комнате, которую я переделываю, пока ведется работа. Даже если бы сама королева захотела войти, мне пришлось бы отказать ей, рискуя быть обвиненным в измене.

Он хихикнул.

Воистину, этот человек был чересчур самодоволен. Однако, не стану отрицать: я с удовольствие наблюдал за тем, как леди Прунелле что-либо запрещают. Ее лицо приобрело занятный оттенок багрового.

— Вот! — воскликнула леди Прунелла. — Видишь, что я имею в виду! Какая пошлость, употреблять имя королевы всуе.

Она уставилась на Харвуда так, словно тот был грязью у ее ног. Удивительно, как бедную женщину не хватил удар прямо на месте.

— Мамочка, — Джайлз старался удержать примирительный тон, — я уверен, что мистер Харвуд не хотел тебя обидеть, но боюсь, у нас нет выбора. Согласно подписанному контракту, он и его команда могут работать в течение двух дней, не позволяя нам увидеть, что они делают. Ты ведь не забыла, правда? В конце концов, ты постоянно смотришь его передачу.

— Именно, леди Пруденс, — подхватил Харвуд. — Художник вроде меня не может допустить вторжения, которое испортит все дело. Мы проконсультировались с вами заранее, но помимо этого вы не должны вмешиваться. Этого просто нельзя допустить.

— Буду признательна, если вы запомните мое имя, — огрызнулась леди Прунелла. — Я леди Прунелла, а не леди Пруденс, полудурок!

— Неважно, — небрежно отмахнулся Харвуд.

Леди Прунелла двинулась вперед, поднимая правую руку, словно собираясь ударить этого высокомерного придурка, но Джайлз ее остановил:

— Мама, не надо так расстраиваться. Не сомневаюсь, ты придешь в восторг, когда увидишь, что мистер Харвуд сделал с гостиной. Завтра вечером, мистер Харвуд?

— Да, сэр Джайлз. Завтра вечером мы представим вам комнату во всем ее великолепии. И вы проглотите свои слова, мадам. —  Харвуд фыркнул.

— Но Джайлз, — возопила леди Прунелла, повернувшись к сыну, — красный!

— Красный? О чем ты, мамочка?

— Он хочет покрасить комнату в красный! — с каждым слогом ее голос становился пронзительнее.

— С чего вы так решили? — насторожился Харвуд.

—Я видела банки с краской, — крикнула леди Прунелла. — Идиот! Я предупреждала, что не выношу красный цвет, а ты собираешься покрасить им мои стены!

— Мадам, — Харвуд скрестил руки на груди, — я мало что могу поделать с полным отсутствием хорошего вкуса в убранстве большинства комнат этой чудовищной груды, которую вы зовете домом. Но я могу и спасу хотя бы одну комнату. Когда я закончу, ваша гостиная станет единственным местом, обладающим стилем и индивидуальностью, в этом чертовом мавзолее. Будь у вас хоть немного здравого смысла, вы были бы благодарны мне за то, что я соблаговолил прийти сюда и совершить акт величайшей благотворительности. Но вместо этого, — он сощурился, — вы кричите на меня, словно вульгарная рыночная торговка, и выставляете себя на посмешище.

Он набрал воздуха в грудь:

— Более того, сам факт, что я могу продолжать работу в подобных обстоятельствах,  свидетельствует о моей преданности работе и своему художественному видению. Я не позволю никому, даже вам, встать на моем пути.

— Вы, сэр, самый ничтожный червяк из всех, кого я имела несчастье знать! — я поневоле восхитился силой духа леди Прунеллы. Любая другая бы уже сникла перед напором Зика Харвуда. —  Прочь с дороги и позволь мне войти!

— Только через мой труп! — ответил Харвуд, загораживая вход руками и явно наслаждаясь каждым мгновением этой маленькой драмы.

— Чудесная идея, — лицо леди Прунеллы стало таким же багровым, как предполагаемые стены гостиной. — Если воспользуешься красной краской, то будешь молить о смерти!

▼Глава 7⬍

Зик Харвуд запрокинул голову и расхохотался:

— Восхитительно, леди Присцилла! Какая драма! Какой пафос! —  он снова рассмеялся. — Зрители с ума сойдут от радости.

—Что?— непонимающе уставилась на него леди Прунелла.

Харвуд ее проигнорировал:

— Все снял?

Никем не замеченный оператор кивнул в ответ, снимая с плеча портативную видеокамеру:

— Все снято, шеф,

По крайней мере, мне показалось, что он произнес именно это, потому его акцент был слишком силен для полной уверенности.

— Вы хотите сказать, — Джайлз подошел к Харвуду и грозно ткнул его пальцем в грудь, — что вся эта маленькая драма была подстроена ради вашей программы?

Я чувствовал, как Джайлз кипит от ярости, и не мог его винить. Мысль о том, что Харвуд манипулировал леди Прунеллой и довел ее до вспышки гнева просто ради того, чтобы добавить в программу драматизма, была омерзительной. Я не большой фанат леди Прунеллы, но даже с ней так шутить было чересчур грязно.

Харвуд ничуть не раскаялся:

— Чем больше драмы, тем лучше, приятель. Зрители этого ожидают, и они получат истинное  удовольствие, наблюдая за тем, как Леди Примроуз чуть с ума не сошла при мысли о том, что я покрашу комнату в красный цвет, — от самодовольства он начал хихикать. — Так и знал, что красная краска выведет ее из себя, — выдавил  он между приступами смеха.

Все это время леди Прунелла стояла, хватая ртом воздух и не в силах произнести ни звука.

— Не волнуйся, мамочка, — Джайлз обнял ее. — Я разберусь.

— Ничего вы с этим не сделаете, приятель, — легкомысленно заверил Харвуд. — Можете перечитать контракт, если не верите.

От продолжения разговора Джайлз воздержался, мягко увлекая мать подальше от упивающегося своей сообразительностью Харвуда.

Клифф Уэзерстоун, который все это время зависал на заднем плане, вышел вперед:

— Я хочу поговорить с тобой об этом, Зик. Идем.

— О боже мой! Неужели Клиффи-Виффи сердится на бедного Зика? Только потому, что ему приходится делать работу Клиффи, пока Клиффи бегает за новеньким бойфрендом, словно течная сучка?

За моей спиной хихикнул кто-то, подозрительно похожий на Джессами Чолмондли-Пиз, и я снова обратил внимание на толпу, которая собралась неподалеку и жадно ловила каждое мгновение устроенного шоу.

Уэзерстоун покраснел и поднял левую руку, словно собираясь ударить Харвуда. Харвуд не дрогнул, словно приглашая молодого человека ударить себя.

— Ты перешел все чертовы границы, Зик, — процедил Уэзерстоун сквозь настолько крепко сжатые челюсти, что я едва разобрал слова.

— Не забывай, кто здесь звезда, — ответил Харвуд.

Заговори он в таком тоне со мной, я бы удалил некую часть его анатомии. Навсегда. Однако Уэзерстоун оказался недостаточно мужественным. Какой сюрприз.

Оставив Уэзерстоуна в бессильном бешенстве, Харвуд открыл дверь в гостиную и, не успел никто и глазом моргнуть, вновь захлопнул ее изнутри.

Униженный Уэзерстоун отправился восвояси, оператор увязался за ним. Остальная часть зрителей, в основном временные работники из деревни, вернулись к своим делам. Джессами Чолмондли-Пиз осталась где была, изо всех сил делая вид, словно ей здесь самое место.

Я замер на мгновение, раздумывая, что делать. Пойти к Джайлзу и леди Прунелле и попытаться пригладить взъерошенные перышки? Или же я способен сделать нечто большее?

Вспомнив, что в гостиную есть еще один вход, с террасы снаружи, я вышел через парадную дверь и быстро зашагал в сторону Блитерингтон-холла. И действительно, Харвуд и его команда использовали большие аляповатые французские окна в качестве основной точки доступа в гостиную.

Перешагнув через груду кабелей, я вошел внутрь. Ко мне тут же приблизился невысокий и жутко самодовольный подручный, легким баритоном сообщив, что согласно контракту членам семьи смотреть на ремонт не разрешается.

— Я не член семьи и никакого контракта не подписывал. Будьте добрым созданием и отойдите в сторону. Я никому не помешаю, уверяю вас.

Подручный, одетый в футболку с логотипом «Трес Зик», нахмурился, пробормотал что-то вроде: «Ну это мы еще посмотрим», а затем развернулся на пятках, и ушагал прочь. Возможно, это была самка, судя по форме обтянутой джинсами задней части тела, но остальное выглядело настолько бесполым, что я не уверен.

Через пару минут Подручный номер Один вернулся с Подручными Два и Три: значительно крупнее и определенно мужского пола.

— Простите, сэр, но вам придется уйти. Пока мы работаем, сюда не пускают никого, кроме членов команды.

Это сказал Подручный номер Два, как я его окрестил.

Когда я не ответил и не сдвинулся с места, Подручный номер Три проявил явное отсутствие терпения и грубо схватил меня за руку.

— Это вряд ли, — произнес я любезным тоном, небрежно отмахнувшись. — Я бы не советовал пытаться меня передвинуть против моей воли.

Третий был на несколько дюймов выше меня и на несколько фунтов тяжелее. Видимо, он мне не поверил, потому что снова положил руку на мое плечо. Вряд ли я на самом деле сломал ему пальцы, но завизжал он так громко, словно я это сделал. Разумеется, он понятия не имел, насколько я силен. Это единственное, на что не влияют волшебные таблеточки. Я гораздо сильнее большинства смертных, и хотя не способен поднять автомобиль или перепрыгнуть дом одним махом, могу не беспокоиться о физической угрозе со стороны напыщенных манерных декораторов.

— Полагаю, следует приложить лед, — посоветовал я хныкающему Третьему, — и поскорее, пока рука не распухла.

В этот момент троица отступила, видимо решив, что лучше столкнуться с гневом Харвуда, чем иметь дело со мной. Я ухмыльнулся. Обожаю эти редкие моменты в духе Клинта Иствуда.

Вышеизложенная мини-драма прошла незамеченной. Харвуд был поглощен разговором со своей сестрой Диттани и экономкой миссис Рис-Морган. Обе были одеты в испачканные краской халаты, и я с облегчением убедился, что они красят стены в приятный бледно-голубой цвет. Банка красной краски просто стояла на полу рядом с остальными, выполняя роль наживки, призванной разозлить леди Прунеллу. Харвуд оказался той еще штучкой.

Пирс Лимпли с помощником в футболке «Трес Зик» перебирали образцы тканей в другом углу комнаты.

Большую часть мебели вместе с коврами вынесли из комнаты. Повсюду валялось какое-то тряпье. Ремонт был в самом разгаре, чем и должен был заниматься Харвуд. Члены съемочной группы занимались своими делами вроде регулировки освещения и тому подобного.

Я получил ответ на главный вопрос, который побудил меня нарушить требование Харвуда о том, что никто не должен видеть незавершенную работу. Он на самом деле менял в комнате отделку, а не готовил какой-нибудь тщательно продуманный розыгрыш над леди Прунеллой  ради своей передачи. Он повеселился, а затем сосредоточился на настоящей работе.

Что ж, пришла пора перейти ко второй причине подергать льва за гриву. Я кашлянул, привлекая внимание Пирса Лимпли. Сунув образцы ткани ассистенту, он подошел ко мне.

— Профессор Керби-Джонс? — сердечный тон едва скрывал его раздражение.
Я кивнул:

— Доброе утро, мистер Лимпли. Кажется, здесь все идет хорошо.

— Так и есть, профессор, — ответил он, — но я действительно должен настоять на том, чтобы вы ушли. Зик категорически против того, чтобы кто-то, кроме членов команды, видел незаконченную работу.

— Я это понимаю, мистер Лимпли, — сказал я, стоя на месте. Пирс потянул меня за руку в тщетной попытке отвести обратно к французским окнам. — Боюсь, мне нужно кое-что обсудить с вами, прежде чем я покину комнату.

— Что именно, профессор?

Не особенно стесняясь в выражениях, я объяснил, какую гадкую шутку сыграл Харвуд с леди Прунеллой.

— Не могу поверить, что Харвуд всерьез рассчитывает использовать эти кадры, — сказал я в заключение, — это выставит его в нелепом и невероятно неприглядном виде.

Взгляд Пирса вильнул в сторону:

—У Зика великолепное чутье на то, что подходит для программы и понравится зрителям. Я уверен, по прошествии времени леди Прунелла сочтет этот эпизод весьма забавным.

— Вы ведь сами не верите в это, не так ли?

— Не важно, во что я верю, — сказал он бесцветным тоном. — Важно лишь то, что думает и хочет Зик, и если Зик захочет использовать этот материал для программы, то он будет использован. Дело закрыто.

— Это весьма прискорбно, — заметил я.

— И что за заговор мы тут плетем вместе с красавцем-профессором?

Зик Харвуд заметил, что я беседую с его правой рукой, и подошел выяснить, что происходит. Он кокетливо похлопал ресницами, но я видел, что у него нет никакого желания флиртовать: он просто сделал то, что от него ожидали.

— Я просто объяснял мистеру Лимпли, что, по моему мнению, для всех заинтересованных сторон будет весьма прискорбно, если вы покажете в своей программе тот гадкий трюк, который сыграли с леди Прунеллой.

Харвуд нахмурился от холода в моем голосе, но не успел он ответить, как к нам присоединились его сестра Диттани и экономка миссис Рис-Морган.

—  Что случилось, Зик? Что происходит? — хрипловато поинтересовалась миссис Рис-Морган.

— Что ты натворил, Зик? — Диттани оказалась гораздо проницательнее.

Я рассказал им, прежде чем Харвуд успел ответить.

— О, в самом деле, Зик, — с отвращением сказала Диттани. — бедная женщина. Она не заслужила такой гадости. Как ты мог?

— Правда, Зик, — в разговор вступила миссис Рис-Морган. — Должна сказать, это очень неспортивно с вашей стороны.

—Плевать на то, что вы говорите. Все вы, — закусил удила Харвуд. — Корова получила по заслугам, и зрителям это понравится. Вот увидите. У этого выпуска «Трес Зик» будет самый высокий рейтинг.

—Твои рейтинги и так достаточно высоки, Зик, — запротестовала Диттани, — без необходимости  прибегать к подобным уловкам. Я думаю, тебе стоит пересмотреть свое решение. Ты будешь выглядеть довольно подло, не кажется?

— Да, Зик, — подхватила миссис Рис-Морган. — Вы же не хотите выглядеть злым? — Она улыбнулась Харвуду. — Все восхищаются вашим стилем и чутьем, а также остроумием, с которым вы ведете каждый выпуск. Вам же не хочется, чтобы чувство юмора доставило вам неприятности?

Игривый тон явно задел Харвуда не за ту струну. Он уперся рогом:

— Мне все равно, что вы думаете, я буду делать, что захочу. Полагаю, вам всем, в конце концов, стоит вспомнить, кто здесь главный.

— Ты никогда не дашь нам забыть об этом, — пробормотала Диттани.

От горечи в ее голосе даже ее брат опешил. Он посмотрел на нее с отвращением:

— Что ж, если тебя это так сильно беспокоит, может, поищешь себе другую работу? Ты мне не нужна. Не будь ты членом семьи, давно бы уже оказалась на улице.

— Чертов ублюдок! Следи лучше за своим языком, или пожалеешь. Я — семья, и лучше бы тебе не забывать, что это значит. — Диттани развернулась и пошла прочь.
В ответ Харвуд довольно громко произнес вульгарное слово, означающее некую часть женской анатомии.

Диттани замерла как вкопанная, медленно развернулась и снова подошла к нам.

— Было бы так приятно, — она медленно выговаривала каждое слово, чтобы насытить их максимальным количеством яда, — увидеть тебя в аду, где тебе самое место.

А затем влепила Зику такую затрещину, что он отлетел назад и едва не споткнулся о банку с краской.

▼Глава 8⬍

Ну и любящая же семейка эти Харвуды, подумал я, наблюдая, как Зик Харвуд размахивает руками в попытке устоять на ногах. Наконец ему это удалось. Он выпрямился над банкой краски, о которую чуть не споткнулся, покраснев и пыхтя от усилий.

Диттани не обратила на него ни малейшего внимания. Вместо этого она с величайшим спокойствием развернулась к нам спиной и вновь занялась работой. Небезопасная поза в сложившейся ситуации: Харвуд показался мне мстительным типом, способным сбить ее с ног метким броском.

Похоже, Мойра Рис-Морган придерживалась того же мнения, потому что она встала перед Харвудом, загораживая от него сестру:

— Зик, дорогой, — негромко заворковала она, — может, поднимемся ненадолго наверх, дадим ногам отдых? Или погуляем по саду? Он очарователен. Пойдем.

То ли сработал медовый голосок помощницы, то ли угроза сестры имела некий глубинный смысл, но Зик покинул поле боя, позволив миссис Рис-Морган увести себя через французское окно.

Я отошел в сторону во время ссоры, и Пирс Лимпли, кажется, позабыл о моем присутствии, обняв Диттани Харвуд за плечи. Благодаря своему чуткому слуху я слышал каждое слово, которое он прошептал ей на ухо:

— Диттани, дорогая моя, разве это разумно? Ты же его знаешь. Он найдет способ заставить тебя поплатиться. Не надо было этого делать.

— О, Пирс, не веди себя как трусливая старушенция, — Диттани стряхнула его руку, — Зик вполне способен попытаться отомстить мне, но пусть будет осторожен, иначе обнаружит парочку отборных фамильных секретов на первой странице самой скандальной газеты, какую я смогу найти. Я устала терпеть его нелепые выходки.

—  Ты же не серьезно? — зашипел Пирс, —  Подумай, что станет с нами. С нашей работой! Что мы будем делать?

— Отстань, Пирс, ты меня утомил, — Диттани демонстративно сосредоточилась на покраске камина.
Я увидел достаточно. Охладивший пальцы под ледяной водой Подручный номер Три, которого я встретил у выхода, с неприязнью на меня покосился, но дал спокойно уйти.

— Как мило, — пробормотал я.

Стоит за ним присмотреть. Нет ничего хуже затаившей обиду мстительной дивы, мне ли не знать.

Я решил найти Джайлза. Ему уже наверняка удалось достаточно успокоить мать, чтобы вернуться в Лорел-коттедж и поработать со мной в тишине и покое.

Я начал с библиотеки. Удачно: Джайлз был там, с угрюмым видом сидел за столом и пялился в пространство.

— Ну что, Джайлз, — спросил я самым веселым тоном, — готов поработать?

— О, Саймон, — простонал он, — что мне делать с этим жутким беспорядком? Мама пышет гневом, она в такой ярости впервые со смерти отца, а этот невыносимый идиот черти что творит с нашей гостиной.

— Насчет последнего не стоит беспокоиться, мальчик мой. Я только что из гостиной, там всё выглядит вполне прилично. По крайней мере, то, что успели сделать. Ни одного красного пятнышка.

— Уже что-то, - просиял Джайлз, — осталось убедить Харвуда не использовать запись, на которой мама кричит словно рыботорговка. — увидев выражение моего лица, он осекся. — Он намерен использовать эти кадры, верно?

— Скорее всего, — Я кратко изложил отвратительную сцену, свидетелем которой стал, заставив Джайлза поморщиться. — Несомненно, это только придало ему решимости добиться задуманного.

— Будь проклят тот день, когда мама увидела передачу этого человека. Что мне делать, Саймон? — Джайлз снова застонал: — Мама ожидает, что я с этим разберусь.

Это был, конечно, интересный поворот событий. Обычно леди Прунелла предпочитала брать всё в свои руки, задвинув Джайлза на второй план. Но в последнее время, заметив признаки взросления сына, милая дама несколько ослабила вожжи, позволяя ему поступать по-своему. И теперь на него неумолимо надвигался выпускной.

— Не уверен, что ты можешь что-то с этим сделать, Джайлз, — прямо сказал я. — Разве что подкупить оператора, чтобы тот потерял кассету.

— Неплохая идея, — лицо Джайлза прояснилось. — Но будет лучше, если я поговорю об этом с Клиффом. Возможно, ему удастся уговорить оператора за меня.

— Несомненно, Клиффи будет просто счастлив оказать тебе услугу, — несмотря на все  усилия, я не смог удержаться от язвительного тона. — Скажи ему: «Прыгай, как лягушка», и уверен, он спросит: «Как высоко?»

— Что? — не понял Джайлз.

Я раздраженно покачал головой:

— Южанизм, Джайлз. Показывает, откуда я родом. Не обращай внимания. Я вернусь к работе в Лорел-коттедж. Полагаю, ты будешь слишком занят, чтобы присоединиться ко мне.

— Не уходи в таком настроении, Саймон, — устало попросил Джайлз. — Можешь поверить, я предпочел бы поехать с тобой в Лорел-коттедж, чем оставаться в этом сумасшедшем доме. — Он встал. — Но благоразумие – лучшая часть доблести и все такое, поэтому придется остаться и за всем присмотреть. Если я этого не сделаю, скорее всего, мама кого-нибудь убьет. Не то чтобы я мог ее винить.

— Всего хорошего, Джайлз. Увидимся завтра?

Джайлз проигнорировал мою ребяческую обиду и примирительно улыбнулся:

— Может, придешь сегодня на ужин? Поможешь приглядеть за этими психами? Мне бы пригодилась твоя помощь, Саймон.

Растроганный и пристыженный за приступ злости, я ответил:

—  Конечно, мальчик мой. Я буду рад оказать любую посильную помощь. Во сколько?

— В восемь, вместо семи, как обычно, — сказал Джайлз, — телевизионщики работают допоздна, не то что мы, деревенские увальни.

— Тогда до встречи.

Холл был пуст, когда я подошел к парадному выходу из Блитерингтон-холла. Небо затянуло тучами, предвещая дождь. Как раз такой день, как я люблю.

Я припарковал машину у Лорел-коттеджа, но вместо того, чтобы зайти в дом и вернуться к работе, пошел в деревню пешком. Я подумал, что могу зайти в книжный магазин к Тревору Чейзу. Возможно, Тревор узнал что-нибудь новое о загадочном мужчине, напавшем на Зика Харвуда во время раздачи автографов.
Когда я вошел, в магазинчике было тихо и пусто — ни одного покупателя. Я громко поздоровался, и несколько мгновений спустя Тревор вышел из своего офиса в подсобке.

— Привет, Саймон, — сказал он. — Как дела?

— Все в порядке, Тревор, а у вас?

— Довольно неплохо, — он подошел поближе и сел на табуретку за стойкой. — Вообще-то, я даже рад тишине и покою.

— Да, проводить такое крупное мероприятие наверняка было утомительно.

Тревор кивнул:

— Подобные встречи весьма полезны для прибыли, но невероятно напрягают, — он вздохнул. — Да еще этот инцидент. Можете себе представить, как это было неприятно.

— Безусловно, — согласился я. — Тем более, подозреваю, что это могло быть инсценировано.

Тревор заинтересованно склонил голову набок:

— Инсценировано? Кем и с какой целью?

Я пожал плечами:

— Кем именно, я точно не знаю. Но что касается цели – уверен, кто-то захотел поставить Харвуда в неловкое положение. Вы, вероятно, были слишком заняты, чтобы заметить, как  продюсер Харвуда заснял всё на видео.

—Ага, а вот и свет забрезжил, — Тревор по-волчьи оскалился. — Думаете, красавчик-продюсер мог иметь какое-то отношение к инсценировке инцидента?

— Нисколько бы этому не удивился. Уж любви меж ними нет, это точно.

Я подумал было раскрыть Тревору секрет о том, что Харвуд планировал бросить Клиффи, но решил, что не хочу раскрывать, каким образом узнал этот пикантный факт.

—  Не могу себе представить, чтобы этот, напыщенный придурок Харвуд хоть у кого-нибудь пользовался любовью, — Тревор поморщился. —  Я встречался со многими писателями с тех пор, как стал владельцем книжного магазина, и если не считать одного титулованного автора триллеров, который был самым неприятным придурком, которых я когда-либо имел несчастье знать, Харвуд занимает первое место в моем списке тех, кого я никогда не приглашу снова. Неважно, сколько бы я не выиграл от его присутствия. Он слишком раздражает и доставляет слишком много хлопот, чтобы оно того стоило. Жизнь слишком коротка.

— Я видел эту лапушку за работой, — посочувствовал я. — Могу только представить, как он вел себя здесь.

— Как особа королевской крови, не меньше. Уверен, он явно воображает себя таковой.

— Да, он питает здоровое уважение к собственной значимости, — ухмыльнулся я. — Какой бы преувеличенной та ни была.

Тревор рассмеялся:

—  Несмотря на то, что зеленая краска забрызгала весь мой ковер, должен признать, зрелище  Харвуда, получившего по заслугам, того стоило.

Я взглянул на место, куда попала краска. Ни одного пятнышка.

— Кто-то мастерски всё отчистил.

— Я передам им твой комплимент, — пообещал Тревор. — Помощник Харвуда, Лимпли, заплатил достаточно, чтобы я об этом позаботился. Думаю, они не хотели, чтобы я поднял шум. — Он нахмурился. — Я собирался вызвать местного бобби, но они настояли на сохранении тайны.

— Не совсем та реклама, которую приветствовал бы Харвуд.

— Нет, — согласился Тревор. —Но я ожидал, что они будут немного более обеспокоены. Я слышал разговор Харвуда и Лимпли, когда они думали, что остались одни. Я так понял, что это не первый подобный инцидент. Харвуд в последнее время страдает от разных нападений вроде этого.

—Интересно, — сказал я. — Не готовится ли некто к чему-то более экстремальному?

Тревор рассмеялся:

— Как раз то, что тебе нужно, Саймон. Очередной труп, о который можно споткнуться. Не успеешь оглянуться, как в нашей деревушке будет самый высокий уровень убийств в королевстве.

— Очень смешно, — сказал я, не желая признавать уместность попыток Тревора пошутить. — Полагаю, мне пора вернуться домой и приступить к работе.

Искренний смех Тревора звенел в моих ушах, когда я вышел из книжного магазина и побрел по аллее к коттеджу Лорел.

Тревор просто дразнил меня, хотя у него и были некоторые основания, но позже вечером я пожалел о том, что его шутка оказалась пророческой.

▼Глава 9⬍

Оставшуюся часть дня я провел за работой. Конфликты, свидетелем которых я стал в Блитерингтон-холле, дали мощный толчок моему вдохновению (метафорически, разумеется), и я засел за клавиатуру, полный сил. Я придумал новый псевдоним для серии уютных детективов, тем более что события последних нескольких дней подали мне пару идей для первой вылазки  Дианы Дорчестер в преступный мир.

К тому времени, когда пришла пора собираться на ужин в Блитерингтон-холле, я набросал сюжет, составил список персонажей, их характеров, внешности и мотивов и набросал две черновые главы. Нет ничего более приятного, чем писать, когда накатывает прилив вдохновения.

Однако взгляд на часы предупредил меня, что я должен прерваться, если не хочу опоздать в Блитерингтон-холл. Я неохотно выключил компьютер, убрал в папку напечатанные страницы, а затем, перепрыгивая через ступеньки, поднялся в ванную за вечерней таблеткой, опоздав с приемом всего-то на полчаса.
Десять минут спустя я был подобающе одет. Леди Прунелла предпочитала вечерние наряды, и я не возражал потакать ей в этой мелочи. Должен признать, черный костюм придавал моему отражению в зеркале еще более мрачный вид (да, мы можем видеть свое отражение – не верьте в голливудскую чушь).

«Ягуар», тихо мурлыкая, ехал по тихой деревенской улице к Блитерингтон-холлу. Если бы время не поджимало, а погода не была такой дождливой, я мог бы пройтись пешком. Путь от Лорел-коттеджа до поместья Джайлза был недолгим, а я в тот момент чувствовал себя достаточно беспокойно, чтобы порадоваться физической нагрузке. Но мне не хотелось появляться на ужине мокрым и перепачканным, тем более с опозданием, отсюда и «Ягуар». Я припарковался во дворе Холла и взял с заднего сиденья зонтик. Можно было добежать до двери, но я предпочел подойти более торжественно.

Я поднял молоток, уронил его, и через секунду Томпсон открыл дверь. Отступив в сторону, он подождал, пока я войду.

— Добрый вечер, Томпсон, — поздоровался я, складывая и вручая ему зонтик.

— Добрый вечер, профессор, — он рассеянно повесил его на сгиб локтя. – Сэр Джайлз и леди Прунелла ждут вас в библиотеке.

— В библиотеке? Ах да, вход в гостиную всё ещё под запретом.

Томпсон кивнул и зашагал прочь, забыв о зонтике, болтавшемся на руке. Я последовал за ним до двери библиотеки, которую он открыл, объявив о моем приходе.

Тихий гул разговора на мгновение смолк. Джайлз с матерью и Клиффом Уэзерстоуном стояли возле стола, а Пирс Лимпли, Диттани Харвуд и Мойра Рис-Морган сгрудились на диване в другом конце комнаты.

— Добрый вечер леди Прунелла, Джайлз. Уэзерстоун.

Последний, как я с удовольствием заметил, надел спортивный пиджак и рубашку без галстука. Леди Прунелла смотрела на него с неодобрением. Джайлз, напротив, выглядел в вечернем костюме весьма благородно. Мальчик становился всё более изысканным и утонченным.

Леди Прунелла заметила мое появление и обратилась ко мне с приветствием:

— Добрый вечер, Саймон, — я чуть не упал от неожиданности. Не припоминаю, чтобы она  когда-либо называла меня по имени. — Рада, что вы смогли присоединиться к нам этим вечером.

Не слишком тонкий акцент на слове «вы» меня позабавил, особенно когда я заметил, как на это отреагировал Уэзерстоун: он отступил от леди Прунеллы и Джайлза на несколько шагов.

— Дорогая леди, — ответил я, — мне, как всегда, доставляет огромное удовольствие быть приглашенным на ужин в Блитерингтон-холл.

Ослепительная улыбка леди Прунеллы не оставляла сомнений в том, что мои акции взлетели до небес в тот момент, когда Уэзерстоун ушел дуться в углу. Джайлз не обратил на него внимания; вместо этого он улыбнулся мне.

— Добрый вечер, Саймон, — сказал он. — Мы начнем ужинать, как только мистер Харвуд соизволит к нам присоединиться.

Он слегка повысил голос, но троица на диване либо его не услышала, либо предпочла не понять. Я взглянул на часы. Десять минут девятого, Харвуд не так уж и беспардонно опаздывал, но леди Прунелла была ярой сторонницей пунктуальности. Впрочем, если нам повезет, возможно Харвуд решит поужинать в своей комнате.

Болтая с Джайлзом и леди Прунеллой о безобидных деревенских делах, я не спускал глаз с Уэзерстоуна и остальной свиты Харвуда. Уэзерстоун держался в своем углу, старательно всех  игнорируя, в то время как Лимпли, мисс Харвуд и миссис Рис-Морган продолжали взволнованно перешептываться между собой.

Пока леди Прунелла рассуждала о чем-то, вроде квот на цветы в церкви Св. Этельвольда, я прислушался к разговору на диване.

— Завтра, — говорил Пирс Лимпли, — мы должны любой ценой избежать конфронтации. Диттани, дорогая, что бы ты ни делала, держись подальше от Зика. Ситуация не должна выйти из-под контроля еще сильнее. Сегодня Зик был в таком настроении, что неизвестно, что он может выкинуть.

— Откровенно говоря, Пирс, — прошипела в ответ Диттани, — плевать мне на Зика. Его истерики и оскорбления у меня вот где, — она рубанула левой ладонью воздух чуть выше своей макушки, — С ним невозможно работать. Я подумываю о том, чтобы завтра же вернуться в Лондон. Вы прекрасно справитесь без меня.

— О нет, Диттани, — расстроилась Мойра Рис-Морган. — Пожалуйста, не говори так. Ты же знаешь, как огорчится Зик, если тебя здесь не будет. В конце концов, он полагается на твое чувство цвета. Он не признает этого, бедняжка, но это единственная область, в которой он полностью полагается на твой хороший вкус.

— Как вы считаете, Саймон? — сказала леди Прунелла, привлекая мое внимание.

Я понятия не имел, о чем речь, и взглянул на Джайлза в поисках подсказки. Тот, будучи умным мальчиком, догадался, что я не обращал внимания на слова его матери, и немного подождал, чтобы посмотреть, как я буду выкручиваться. Но затем сжалился и сказал:

—  Мамочка, ты же знаешь, что не стоит просить Саймона повлиять на Летти Батлер-Мелвилл в таких вопросах. Он не может бегать между вами, словно дипломат, работающий над сближением воюющих стран.

— В самом деле, Джайлз, — надулась леди, — ты иногда склонен к необоснованным преувеличениям.

Я улыбнулся, чтобы разрядить внезапное напряжение:

— Тем не менее, дорогая леди, Джайлз прав. Мне не стоило бы вмешиваться в такие дела. Я не хочу, чтобы ни вы, ни добрая супруга викария презирали меня. Кроме того, я, как и всегда, полагаюсь на ваш опыт.

Несколько успокоившись, леди Прунелла примолкла, углубившись в размышления. Я снова взглянул на часы; было почти восемь тридцать.

«Где этот несчастный? Долго нам его еще ждать?»

Джайлз наверняка подумал то же самое, потому что тоже взглянул на часы:

— Слушайте, Лимпли, — обратился он к помощнику Харвуда, — где черти носят Харвуда? Нам уже пора приступить к ужину, прежде чем повару придется возвращать всё обратно в духовку.

Пирс Лимпли поднялся с дивана:

— Прошу прощения, сэр Джайлз. Полагаю, мы совершенно потеряли счет времени. Я не знаю, где может быть Зик. Мы с ним разговаривали в его комнате около семи тридцати, и он уже одевался к ужину. Я напомнил ему о времени, и он заверил меня, что не забыл, — он пожал плечами.

Мойра Рис-Морган нахмурилась:

— Я разговаривала с ним за несколько минут до этого. Кажется, прежде чем присоединиться к нам, он намеревался что-то проверить в гостиной.

— Это было чуть больше часа назад, — заметил Джайлз.

Диттани Харвуд фыркнула:

— Тогда он, вероятно, все еще возится в гостиной. Иногда он теряет счет времени, особенно если ему приходит в голову что-нибудь изменить, — она встала. — Полагаю, мне следует пойти и напомнить ему, что пора ужинать.

— Нет, нет, дорогая, — возразила Мойра Рис-Морган, торопливо поднимаясь с дивана. — Позволь мне этим заняться, — она обратилась к Джайлзу и леди Прунелле. — Прошу прощения, сэр Джайлз, леди Прунелла. Я посмотрю, что задержало Зика, и мы сразу придем.

Она поспешила выйти за дверь, и все мы неторопливым шагом последовали за ней по коридору, ведущему к дверям столовой, рядом с гостиной. Миссис Рис-Морган остановилась,  попытаться открыть двери гостиной, но, обнаружив, что те заперты, постучала и крикнула: «Зик! Впусти меня».
Она подождала, затем постучала снова. Ответа не последовало. Пока мы все молча наблюдали, она направилась к входной двери.

— Подождите, миссис Рис-Морган, — окликнул я, и она остановилась. — Наверное, дождь  ещё идет. Нет необходимости выходить и мокнуть, — я повернулся к Джайлзу. — У кого есть ключ?

— Скорее всего, у Харвуда, — ответил Джайлз. — Он настоял на том, чтобы ему передали  все ключи. Лимпли, у вас есть ключ?

Лимпли покачал головой:

— Нет.

— А нет ли где-нибудь дубликата? — спросил я у Джайлза.

— Есть универсальный ключ. Он у Томпсона.

Джайлз подошел к колокольчику возле двери, ведущей в в кухню, и позвонил. Несколько мгновений спустя пришел Томпсон.

— Да, сэр Джайлз?

— Универсальный ключ, Томпсон, — сказал Джайлз. — Он у вас с собой? Нам нужно открыть двери в гостиную. Мистер Харвуд, похоже, исчез.

— Разумеется, сэр, — сказал Томпсон так, словно пропавшие гости были обычным явлением в Блитерингтон-холле. — Если вы дадите мне минутку, сэр, я принесу ключ.

— Конечно, — ответил Джайлз. — Мы подождем здесь.

Пока мы ждали возвращения Томпсона с отмычкой, никто не произнес ни слова, однако я чувствовал, как кто-то в группе гудит от предвкушения, словно провод под током. Лимпли, Диттани, миссис Рис-Морган и Уэзерстоун сбились в кучу так близко друг к другу, что я не мог определить, от кого из них исходило напряжение. Язык тела не выдавал никого.

Наконец вернулся Томпсон, и Джайлз чуть не выхватил ключ из его рук. Я следовал за Джайлзом по пятам, когда, открыв дверь, он вошел в гостиную. Я шел прямо за ним. Прежде чем мы с Джайлзом сумели осознать, что видим, остальные уже столпились позади нас.

Из толпы за моей спиной раздался коллективный вздох. А затем Мойра Рис-Морган начала кричать.

▼Глава 10⬍

Нашим шокированный взорам предстало поразительное зрелище. В комнате все еще царил беспорядок, вызванный попытками переделать интерьер, но в самом центре хаоса находился оазис смертоносного порядка. Зик Харвуд сидел на лучшем диване леди Прунеллы, единственном предмете мебели, который, как я помню, оставался в комнате в тот день. Его телу придали такую позу, чтобы он выглядел так, будто наслаждается аудиенцией у вдовствующей герцогини.

Не удовлетворившись тщательной усадкой трупа, убийца вымазал лицо и руки Харвуда красной краской, которая причинила леди Прунелле столько страданий. Весь его костюм тоже был покрыт причудливыми красными потеками, резко контрастировавшими с темно-синей тканью.

Ноги Харвуда были скромно скрещены в лодыжках. Рядом с телом на диване лежал длинный лоскут ткани. Одна красная рука ласкала его, словно Харвуд подчеркивал хозяйке его достоинства.

Мойра Рис-Морган перестала кричать и захныкала. Два человека протиснулись мимо нас с Джайлзом и приблизились к трупу. Пирс Лимпли и Диттани Харвуд бросились на помощь своему павшему лидеру. К ним вскоре присоединилась Мойра Рис-Морган. Увы, я знал, что они опоздали. Харвуду уже не мог помочь ни один человек. Я узнаю мертвецов, когда вижу их.

Лимпли и мисс Харвуд тщетно пытались привести Харвуда в чувство, сжимая его руки и проверяя пульс. Миссис Рис-Морган, стоявшая между ними, протянула руку и дотронулась до лица мертвеца. Клифф Уэзерстоун пытался увести миссис Рис-Морган. В этот момент леди Прунелла решила устроить истерику, привлекая наше внимание к ранее незамеченной детали.

— Стена! Взгляните на стену! — вопила леди Прунелла. Кто-то – возможно, убийца? Или жертва? – начал красить одну из стен той же красной краской, которая покрывала труп.

Пока Джайлз хлопотал вокруг своей матери, я выдвинулся вперед, чтобы не дать остальным еще больше разрушить место преступления.

— Отойдите отсюда, — приказал я громким, твердым голосом. От неожиданности они сделали, как велено. Руки Харвуда упали по бокам. Придется запомнить их исходное положение, чтобы рассказать полиции.

Пирс Лимпли собрался было возразить, но я прервал его:

— Вы ничем не можете ему помочь, — сказал я. — Ему уже не помочь. Надо оставить всё как есть и вызвать полицию. Теперь это их дело.

— Полицию? — пискнул Лимпли.

— О, Пирс, не будь идиотом, — Диттани даже не пыталась скрыть испепеляющее презрение. — Ты же не думаешь, что Зик сам изрисовал себя, а затем покончил жизнь самоубийством? Очевидно, кто-то сделал это с ним.

Внезапно охваченная волнением, она отвернулась.

— О, бедный дорогой Зик, — простонала Мойра Рис-Морган голосом, хриплым от пролитых слез. — Какое чудовище сделало это с тобой?

Она отвернулась и уткнулась лицом в надежное плечо Клиффа Уэзерстоуна.

—  Будьте любезны все покинуть комнату, — я снова повысил голос.

Джайлз вывел мать из гостиной, наконец добившись того, чтобы она перестала бубнить о красной краске на стенах. Клифф Уэзерстоун бросил на меня крайне неприязненный взгляд, но деликатно взял Мойру Рис-Морган за руку и вывел ее из комнаты. Лимпли и Диттани последовали за ними, причем Диттани в последний раз оглянулась через плечо, прежде чем я закрыл за нами дверь.

Джайлз оставил мать ради того, чтобы позвонить полицию.

— Мы могли бы пройти в столовую, — предложил я, выдвигаясь вперед, чтобы сопровождать леди Прунеллу. — По крайней мере, нам всем не помешало бы выпить чего-нибудь покрепче в ожидании прибытия властей.

Я потащил за собой безответную леди Прунеллу, и остальные безропотно последовали за нами. Томпсон появился как раз в тот момент, когда я усадил леди Прунеллу на ее привычное место, а остальные нашли себе стулья и сели.

— Полагаю, бренди для всех, Томпсон, — проинструктировал я дворецкого.

— Очень хорошо, сэр, — ответил он так, словно ничего непредвиденного не произошло. — Я скажу повару придержать ужин.

Вошел Джайлз, и я поманил его к себе:

— Джайлз, ключ у тебя? Нужно запереть дверь до прихода полиции.

Он похлопал себя по карману брюк:

— Уже сделано, Саймон, — а затем протяжно выдохнул: — Просто катастрофа, — и наклонился ближе. — Как думаешь, кто это сделал?

Мы оба обвели взглядом собравшуюся за столом компанию. За исключением Мойры Рис-Морган, тихо всхлипывающей в носовой платок, никто похоже не оплакивал кончину Харвуда. Лимпли, Диттани и Уэзерстоун взяли со стола льняные салфетки, безуспешно пытаясь оттереть красную краску с рук.
Краска на трупе еще не высохла, и если убийцей был один из них, то было весьма умно потрогать тело, чтобы объяснить случайные пятна на руках.

Я попытался восстановить в памяти время, проведенное в библиотеке до того, как мы обнаружили труп. Были ли на ком-либо следы красной краски? Насколько я помнил, нет.

Поскольку двери гостиной были заперты, я подумал о способе, каким убийца проник к Харвуду. Через французские окна с террасы, разумеется.

Я наклонился к Джайлзу:

— Ты случайно не заметил, открыты ли французские окна?

Джайлз покачал головой:

— Боюсь, я не обратил на это внимания.

— Должно быть, именно так убийца вошел и вышел. Другого пути нет.

Джайлз странно посмотрел на меня:

—  Возможно, одному из нас стоит пойти и взглянуть.

Я обдумал это:

— Пожалуй, не надо. Мы не можем рисковать, что один из этих людей сообщит об этом в полицию. А я не сомневаюсь, что они все будут громогласно заявлять о своей невиновности. В конце концов, зачем одному из них убивать Харвуда?

— Кроме того, что он был настоящим ублюдком, ты хочешь сказать?

Мрачный юмор Джайлза заставил меня улыбнуться:

— Это должен был сделать один из них. Если только кто-нибудь не пробрался внутрь через французские окна. В таком случае это мог сделать кто угодно.

Томпсон ввел в столовую деревенского бобби, по странному стечению обстоятельств  носящего имя Питер Констеббль. Дорогой Констеббль никогда не получил бы приза за сообразительность, зато отлично знал процедуру. Он почтительно поклонился леди Прунелле:

— Добрый вечер, ваша милость. Сэр Джайлз. Дамы и господа, оставайтесь здесь и не обсуждайте между собой то, что видели, пожалуйста. Детектив-инспектор Чейз и его команда уже в пути.

— Арестуйте эту женщину! — Мойра Рис-Морган с такой силой отодвинула свой стул, что тот с грохотом рухнул, и указала пальцем на леди Прунеллу. — Она сделала это! Она угрожала бедному Зику. Все её слышали. — Затем, охваченная чувствами, Мойра закрыла лицо руками и зарыдала.

Констеббль прочистил горло и с отвращением посмотрел на плачущую женщину:

— Если позволите, мадам, постарайтесь успокоиться. У вас будет возможность поговорить с ответственным офицером.

Уэзерстоун, который, похоже, назначил себя сопровождающим миссис Рис-Морган, поправил ее стул и мягко усадил ее на место. Он продолжал ободряюще похлопывать ее по руке, и ее рыдания уменьшились, если не в количестве, то по громкости.

Как и следовало ожидать, леди Прунелла приняла крайне оскорбленный вид, но на сей раз благоразумно промолчала, хотя и фыркнула довольно громко.

Так мы просидели в тревожном молчании еще минут десять или около того, пока Томпсон не ввел в столовую красавца-инспектора. Робин Чейз посмотрел на собравшуюся компанию, а затем его взгляд остановился на Вашем Покорном. Готов поклясться, я слышал, как он подумал: «Я так и знал».

Он представился и представил своего подчиненного, детектива-сержанта Харпера:

— К сожалению, я вынужден попросить вас остаться здесь еще ненадолго. После того, как я осмотрю место преступления, я хочу поговорить с каждым из вас по очереди.

— Можете воспользоваться библиотекой, детектив-инспектор, — холодным тоном предложил Джайлз.

Между ними не было особой любви, потому что Джайлз прекрасно знал, насколько привлекательным я нахожу нашего первоклассного детектива из отдела убийств.

— Спасибо, сэр Джайлз, — ответил Робин. — Ваша помощь бесценна.

С этими словами он развернулся и вышел из комнаты, Харпер следовал за ним по пятам. Констеббль остался на своем посту.

Вновь воцарилось тревожное молчание. Миссис Рис-Морган наконец перестала плакать. Я не спеша рассматривал каждого из маленькой свиты Харвуда по очереди. Я пытался уловить их эмоциональное состояние, но в комнате царила такая суматоха, все вибрации было трудно разделить. Однако кто-то из присутствующих был весьма доволен собой, насколько я мог судить. Но на удовольствие от выполненной задачи накладывался страх разоблачения.

«Кто из них?» —  гадал я. Миссис Рис-Морган по-прежнему оставалась единственной из четверки выглядела скорбящей, но она вполне могла быть хорошей актрисой, разыгрывающей спектакль. Любила ли она Харвуда на самом деле? Она не была бы первой женщиной, безнадежно влюбленной в гея. Что, если она окончательно сорвалась, решив, что раз уж он не будет с ней, то не будет ни с кем. А леди Прунелла стала удобным козлом отпущения.

У Уэзерстоуна были свои причины ненавидеть Харвуда. Он, несомненно, сыграл значительную роль в успехе Харвуда в Англии, но тот не собирался брать его с собой в Штаты. Клифф мог решить отомстить за то, что его бросили.

Пирс Лимпли выглядел преданным Харвуду и его интересам? но вряд ли Харвуд относился к нему с уважением. Возможно, его терпение лопнуло.

Диттани Харвуд также не проявляла особой любви к брату, судя по отвратительной сцене, свидетелем которой я стал в начале дня. Она намекала на семейные тайны, способные поставить Харвуда в неловкое положение. Если она могла злить его таким образом, могла ли она вместо этого убить его?

А может, кто-то из посторонних пробрался в  Блитерингтон-холл через французские окна и убил Харвуда? Это мог быть мужчина, обливший его зеленой краской в книжном магазине.

В данный момент гадать было бесполезно. Я не мог сузить список подозреваемых, не зная, как убийца вошел и вышел из комнаты. Джайлза и леди Прунеллу я отбросил автоматически: у них не было причин убивать Харвуда. Леди Прунелла пришла в ярость из-за его поведения, но она никогда не забылась бы настолько, чтобы совершить убийство.

К возвращению Робина Чейза все стали весьма беспокойными. Мы выжидательно уставились на него, когда он вошел в комнату и прочистил горло:

— Я завершил предварительное расследование, и пришел к выводу, что мы имеем дело со смертью при подозрительных обстоятельствах. Теперь я прошу вас продолжить ожидание, пока поговорю с каждым по очереди. После окончания разговора я прошу вас удалиться в свои комнаты и не мешать расследованию.

Все кивнули. Робин обратился ко мне:

— Доктор Керби-Джонс, будьте так добры присоединиться ко мне в библиотеке.

Он повернулся и вышел из столовой. Я кивнул на прощание леди Прунелле, но она настолько погрузилась в уныние, что ничего не заметила. Джайлз сардонически поднял бровь, и я ему подмигнул. Он отвернулся.

В библиотеке Робин снял пальто и сел за стол Джайлза.

Я подошел к столу и сел в кресло напротив. Харпер пристроился в сторонке, с блокнотом и ручкой наготове.

— Прекрасно выглядите, детектив-инспектор.

Робин подергал себя за усы, как обычно, когда проводил со мной какое-то время.

— Спасибо, доктор Керби-Джонс, — он взглянул на что-то на столе. — Могу ли я сказать, что не удивлен, обнаружив вас здесь?

— Я так и думал, что вы не удивитесь, — скромно ответил я. — Похоже, вы вновь можете рассчитывать на мою помощь.

— Что ж, — сказал Робин, — уверен, что могу положиться на вашу  наблюдательность, Саймон.

— Естественно, Робин. О чем мне вам рассказать?

— Опишите мне, что произошло, когда вы обнаружили тело.

Я приступил к отчету, начав с тщетного ожидания Харвуда в библиотеке, а затем перешел к фактическому обнаружению тела в гостиной.

Робин не вмешивался, пока я не закончил.

— Итак, четверо приближались к телу и прикасались к нему руками? Мистер Пирс Лимпли, мисс Диттани Харвуд, миссис Мойра Рис-Морган и мистер Клифф Уэзерстоун, верно?

— Да, — ответил я.— А потом они все пытались оттереть с рук красную краску.

Робину не нужно было объяснять, что это значит.

— Дверь гостиной была заперта?

— Харвуд очень на этом настаивал. Он не хотел, чтобы кто-либо, кроме членов команды, видел, чем они занимаются, пока работа не будет закончена, — я сделал паузу: — Они входили и выходили из комнаты через французские окна, ведущие на террасу.

Я подождал мгновение, но Робин безмолвствовал.

— Что заставляет меня, разумеется, задаться вопросом, воспользовался ли убийца французскими окнами, чтобы проникнуть в комнату и выйти из нее, учитывая, что дверь гостиной была заперта.

Робин глубоко вздохнул:

—Это не должно пойти дальше, Саймон, — он сделал многозначительную паузу.

— Конечно, Робин. Вы можете доверять мне, как и прежде.

— Французские окна были заперты изнутри. Более того, мы нашли ключ от двери гостиной в кармане пиджака жертвы.

▼Глава 11⬍

«Ну и ну. Тайна запертой комнаты, прямо как у Джона Диксона Карра!»

Я высказал эту мысль Робину, который наградил меня непонимающим  взглядом.

— Карр был классиком Золотого века детективных романов, — объяснил я. — Его специализацией была тайна запертой комнаты. Ну, знаете, истории об убийстве, в которых труп находят в запертой комнате, куда никто не мог ни войти, ни выйти, и совершить убийство кажется невозможным, — я улыбнулся. — Естественно, находился способ, обычно самый изобретательный, хотя и не вполне правдоподобный. Карр написал много рассказов такого типа.

— Понятно, — Робин выглядел несколько ошарашенным от потока информации.

— Однако я не сомневаюсь, — продолжил я, — что вы уже догадались, как можно было это провернуть, не так ли?

Робин моргнул:

— Ну, эм, естественно, у меня есть теория на этот счет, Саймон, но почему бы вам не поделиться своей?

На сей раз я постарался удержаться от улыбки:

— Помните, я говорил, что к жертве подошли четыре человека и попытались его реанимировать?

Робин кивнул. Потом просиял:

—  И один из них подложил ключ в карман пиджака жертвы. Ей-богу, Саймон, отличная догадка!

Милостиво склонив голову, я с большим удовольствием наблюдал за Робином:

— А какова была ваша версия, Робин? Что-то другое? Или мы пришли к одной и той же мысли? Великие умы думают одинаково, и все такое.

Робин прочистил горло:

— Я подумал о том же, о чем и вы, Саймон.

—Хорошо. Есть ли надежда, что криминалисты обнаружат на ключе отпечатки пальцев?

— Возможно, конечно. Но у них много работы с красной краской. — Робин с отвращением покачал головой. — Я так понимаю, наш парень – своего рода дизайнер интерьеров.

Я не сдержал улыбку от насмешливого тона, с которым Робин произнес последние два слова.

— Да, он был декоратором, причем весьма известным. Вы слышали про телешоу «Трес Зик»?

Робин нахмурил красивые брови:

— О, да. Сестра о нем постоянно говорит, — он поморщился. — Как только она узнает, что я участвую в этом деле, начнет выпытывать из меня подробности.

— Она будет не единственной.

— Как только журналисты пронюхают об этом, — мрачно предсказал Робин, — они не дадут нам ни минуты покоя.

—  Зато представьте, как вы прославитесь, раскрыв дело. СМИ вас полюбят. Красивый, фотогеничный полицейский детектив и убитая знаменитость. Вас за это обязательно повысят.

Детектив-сержанта Харпера внезапно одолел приступ кашля. Я чуть не забыл о его присутствии. Робин бросил на него суровый взгляд, и кашель сразу же прошел.

— Вполне возможно, — сказал Робин суровым тоном. — Но сейчас, Саймон, что еще вы можете мне рассказать?

Мне было что ему рассказать, хотя я старался придерживаться самого необходимого. Даже несмотря на то, что я отредактировал лишние детали, на рассказ все равно потребовалось минут двадцать. Когда я закончил, он выглядел немного ошарашенным.

— Спасибо, Саймон. Это дает мне довольно много информации, с которой можно работать, —  Робин встал, отпуская меня. — Теперь осталось только определить, кто из них это сделал и почему.

— И «как»? — напомнил я, тоже вставая.

Робин взглянул на Харпера, затем на меня и глубоко вздохнул:

— Это не должно пойти дальше, Саймон.

Я кивнул.

— Удар пресловутым тупым предметом по затылку. Точнее, в данном случае, несколько ударов. — он покачал головой. — Пока не точно, но, судя по тому, что я видел, его били несколько раз. Естественно, придется дождаться вскрытия, чтобы получить полную информацию.

— Похоже, наш парень слегка осерчал на старину Зика, — заметил я. — Несколько ударов  свидетельствуют об этом, не так ли?

Робин кивнул:

— Вполне возможно. Таким образом, помимо прочего, мы должны выяснить, кто злился на жертву незадолго до убийства. Если оно не было преднамеренным.

— Я сделаю все возможное, — пообещал я, одарив Робина одной из своих самых обаятельных улыбок.

— Благодарю вас, Саймон, — голос Робина приобрел властные интонации, — Я ценю вашу информацию, но вы не должны мешать моему расследованию.

Я изобразил оскорбленную невинность:

— Конечно же, мне и в голову не пришло бы вмешиваться в ваше расследование. Но я считаю своим долгом делиться с вами любой крупицей информации, на которую мне довелось наткнуться. Я знаю, меньшего вы от меня и не ждали бы.

Харпер вновь зашелся в кашле, а Робин просто стоял и смотрел на меня. Я улыбнулся и вышел за дверь.

«Что мне теперь делать?» Поскольку в отличие от остальных я не жил в Блитерингтон-холле, нельзя было ожидать, что я поднимусь к себе в комнату, пока полиция не закончит всех допрашивать. И мне определенно не хотелось возвращаться домой, в Лорел-коттедж.

Пока я нерешительно топтался в коридоре, из библиотеки вышел детектив-сержант Харпер.

— Вам что-то нужно, доктор Керби-Джонс?

Я аж завёлся. Мне так редко доводилось слышать, как Харпер говорит, что я отвык от его голоса. Я и забыл, насколько он глубокий и внушительный, особенно для такого хрупкого мужчины.

— О, ничего, сержант Харпер, — ответил я. — Я просто думал, не стоит ли мне распрощаться с хозяином и хозяйкой и сбежать домой, в Лорел-коттедж.

Харпер нахмурился:

— Детектив-инспектор Чейз предпочел бы, чтобы вы пока не разговаривали ни с кем из тех, кто имеет отношение к этому делу.

— Конечно. — Как бы сильно я не сгорал от любопытства, придется уступить как можно изящнее и отправиться домой. — Желаю вам доброго вечера, сержант Харпер.

— Доброго вечера, сэр, — повторил он, следуя за мной по пятам.

Из гостиной доносился шум: команда, работавшая на месте преступления, всё ещё собирала улики. У входной двери я оглянулся на Харпера, заходящего в столовую, чтобы вызвать на допрос следующего человека. Я задержался на мгновение, чтобы увидеть, как из столовой следом за Харпером выходит Джайлз.

Джайлз заметил меня и сделал быстрый жест правой рукой, поднеся ее к уху на манер телефонной трубки. Я понял, что он позвонит мне, как только появится возможность, кивнул в ответ и вышел наружу.

Моргнув, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, я осмотрел место преступления. Перед Блитерингтон-холлом было припарковано еще несколько автомобилей и один фургон, принадлежащие сотрудникам полиции и следственной группы. Я подошел к своему «Ягуару» и нахмурился.

В данный момент я смог бы уехать, только если бы поднял зажатый между двумя автомобилями «Ягуар» на руки и переставил бы на свободное место.

Прекрасно. Я не могу вернуться домой и не могу болтаться внутри в надежде выведать дополнительную информацию. Конечно, можно пойти и объяснить ситуацию Робину. Он наверняка попросит кого-нибудь освободить мою машину.

Какая досада. Я постоял еще немного, колеблясь, а затем решил всё же рискнуть вызвать раздражение Робина и попросить его переставить машины.

Внезапно мое внимание привлекло движение в тени здания. Я замер на месте. Двор перед Блитерингтон-холлом был не очень хорошо освещен, и только человек с таким острым зрением, как у меня, мог разглядеть что-нибудь среди теней.

И снова едва заметное движение. Что бы там ни было, оно было слишком большим для собаки или кошки. Я сосредоточился, чтобы уловить хоть какие-нибудь эмоции, и ощутил смесь волнения и страха в равной мере. Тень принадлежала человеку, и человек этот определенно находился там, где ему или ей быть не следовало. Член следственной группы не стал бы прятаться в тени, источая столь сильные чувства.

Заметил ли он меня? Пожалуй, нет. Одной из машин, блокировавших мой «Ягуар», был полицейский фургон, и я стоял в его тени, в стороне от той стены дома, у которой кто-то прятался в кустах. Я отлично видел фасад, но вряд ли кто-то мог разглядеть меня оттуда.

Я замер в напряженном ожидании. Должен ли я задержать этого человека и передать полиции? Зачем, черт возьми, кому-то прятаться в кустах? Вдруг это убийца до сих пор околачивается на месте преступления?

Если так, это означало бы, что Зика Харвуда убил кто-то не из Блитерингтон-холла.

Тень осмелела. В ночной тиши послышалось шуршание кустов. Я рискнул вытянуть шею и разглядел проблеск чего-то светлого. Тень осторожно продвигалась к французским окнам, до них уже оставалось не более трех футов.

Я подождал, пока незнакомец подберется поближе к французским окнам, и сам незаметно двинулся в том же направлении. Он был настолько поглощен своей целью, что не заметил моего приближения.

Чем ближе я подкрадывался, тем ближе он подходил к французским окнам. Когда до него оставалось менее шести футов, он – точнее она, как я теперь понял, – осторожно заглядывала за край рамы, наблюдая за работой криминалистов.

Я прочистил горло, заставив ее резко обернуться:

— Добрый вечер, миссис Чолмондли-Пиз. Прекрасная погода для прогулки, не правда ли?

▼Глава 12⬍

Джессами Чолмондли-Пиз коротко вскрикнула и шарахнулась назад в кусты.

— Боже мой, мистер Керби-Джонс, вы меня чуть не напугали, — она выпуталась из веток, делая вид, что в ее поведении нет ничего предосудительного.

— Я глубоко сожалею о том, что напугал вас, дорогая леди, — сказал я самым учтивым тоном, - и упаси господь, если я покажусь хоть немного грубым, выражая эту мысль, но что, позвольте спросить, вы делаете здесь, в кустах?

К концу моей фразы ее глаза слегка остекленели; к сожалению, у дорогой Джессами имелись проблемы с пониманием синтаксиса сложных предложений. Тем не менее, спустя минуту напряженных раздумий ей удалось перевести мои слова на понятный ей язык. Она издала смешок, который, без сомнения, казался ей очень милым, но для моих ушей звучал как некий этап размножения кошек. Я содрогнулся.

— О, мистер Керби-Джонс, право, вы слишком осмотрительны. Что я делаю здесь, в кустах?—  она снова рассмеялась. Я мысленно взмолился о том, чтобы она больше так не делала.

— Да, что вы делали в кустах? Вы не могли не заметить, что здесь полиция.

Она мотнула головой, обернутой темным шарфом, вверх и вниз. Весь ее наряд, кроме кремовой блузки, был черным. Какая-то острая необходимость вынудила ее изменить своему обычному образу – леопардовой шкуре. Могла ли это быть необходимость пробраться в Блитерингтон-холл и как следует врезать старине Харвуду?

Должно быть, по выражению моего лица Джессами поняла, о чем я думаю, потому что она скривилась в гримасе отрицания:

— Я его не убивала, если вы об этом!

— Не убивала кого? — спросил я. — Разве кто-то сказал, что кого-то убили?

Уверен, наша Джессами никогда не играла в шахматы. Она слепо влезла прямо в ловушку.

— Э-э-э, ну, я не могла не заглянуть в гостиную, и ясно, как нос на моем лице, что мистер Харвуд мертв.

Я с интересом отметил, как под влиянием стресса испортился акцент Джессами. Она забыла поддерживать тот светский выговор, которым обычно пользовалась.

Она с надеждой смотрела на меня из-под трепещущих ресниц. Я осторожно обошел ее и заглянул в окно, надеясь ускользнуть от внимания полиции. Робин не обрадуется, если меня поймают на подобной слежке.

Я быстро убедился: если смотреть под правильным углом, то можно увидеть диван, на котором все еще покоилась земная оболочка Харвуда. Команда криминалистов суетилась на месте преступления, не обращая внимания на окна. Я отступил назад.

— Я допускаю, — сказал я суровым тоном, — что отсюда можно увидеть тело и даже опознать его. Но это не отвечает на первоначальный вопрос. Что вы делаете здесь, в кустах?

Какими бы скудными ни были мыслишки Джессами, ей хватило того мгновения, пока я заглядывал в гостиную, чтобы привести их в порядок. Она улыбнулась, явно надеясь восхитить меня до такой степени, чтобы я поверил любой сказанной ею лжи.

В ожидании объяснений мой взгляд упал на ее шею. Слабый свет из окна освещал указанную часть тела, в то время как всё остальное оставалось скрыто в тени. Пульсация крови под кожей, казалось, взывала ко мне.
Джессами что-то сказала, но я ничего не расслышал, зачарованный восхитительным видом и странным гулом в ушах. Её прекрасная вена завладела всем моим вниманием, мои губы сами собой приоткрылись, а голова начала склоняться ниже. Джессами выдохнула, сказала что-то еще, и подошла ближе. А я мог думать лишь о том, как невероятно чудесно было бы прижаться губами к этому пульсирующему порталу наслаждения. Я вздрогнул и потянулся к ней.

Скрип открывающегося окна привел меня в чувство, а Джессами с приглушенным писком накинула шарф на шею и умчалась прочь.

Я стоял и моргал, как полный осёл, которым вдруг почувствовал себя, когда одна из криминалисток вышла на террасу.

Пожалев, что не могу сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, я уставился на изумленную женщину.

— Простите, сэр, - сурово сказала она, - но, боюсь, мне придется попросить вас отойти. Идет расследование, вам нельзя здесь находиться.

— Ах, да, понимаю, — мой мозг снова включился в работу. — Детектив-инспектор Чейз взял у меня показания и отпустил, но моя машина заблокирована. Я просто подошел спросить, не может ли кто-нибудь меня выпустить.

— А, понятно, — она посмотрела туда, куда я указывал пальцем. — Полмин.

Она вернулась в гостиную.

Увы, Джессами Чолмондли-Пиз успела сбежать. Я не видел никакого движения в тенях и не ощущал ее присутствия. Если у нее осталось хоть немного здравого смысла, она уже была на полпути к деревне.

Впрочем, она добилась лишь короткой передышки: догоню ее, как только смогу, и выпытаю всю правду. Конечно, нужно рассказать Робину, что я нашел ее слоняющейся у окон, и я собирался сделать это в подходящий момент.

Несколько минут спустя полицейские фургоны освободили моему «Ягуару» пространство для маневра, и я устроился внутри, готовый к возвращению домой.

"Что со мной происходит?"— думал я, выруливая к аллее, ведущей из Блитерингтон-холла. Откуда эта внезапная тяга к венам на шее? Тем более, шее Джессами Чолмондли-Пис? Я никогда не увлекался женщинами при жизни, и не собирался начинать сейчас. Смерть не сделала меня вдруг бисексуалом.

По крайней мере, мне так казалось. Вдруг это побочный эффект от лекарства? Меня никто о таком не предупреждал. Порой всплывали сообщения про волосы, растущие в странных местах, и о желании повыть на луну, но и только.

Уж лучше б я хотел выть на луну.

Припарковав «Ягуар» у Лорел-коттеджа, я вошел в дом, слишком потрясенный происшествием между мной и Джессами, чтобы успокоиться и начать писать.

Я взглянул на часы, прикидывая разницу во времени с Хьюстоном. Если повезет, успею застать Тристана Ловеласа, профессора истории Средних веков и невероятно привлекательного вампира, в его университетском кабинете.

Тристану выпала особая честь ввести Вашего покорного слугу в союз, так сказать. Я безумно влюбился в своего научного руководителя, и вскоре он ответил мне взаимностью, вплоть до того, что поделился своей глубокой и мрачной тайной. Хотя поначалу его рассказ меня оттолкнул, в конце концов я пришел к выводу, что стать вампиром гораздо менее рискованно, чем другие вещи, которые могут со мной случиться. И вот, я был посвящен.

Однако увы, мои надежды на счастливую жизнь с Трисом не оправдались. Как мужчина он был ненасытен, и вскоре его страсть ко мне угасла. Однако ему было достаточно стыдно за то, что он меня бросил, чтобы подарить мне Лорел-коттедж, благодаря чему я поселился в Снаппертон-Мамсли.

Все вышесказанное – довольно длинное объяснение причины моего решения проконсультироваться с Трисом. Кому как не ему знать, почему мои таблетки внезапно перестали работать как надо.

К счастью, он сразу взял трубку.

— Привет, Трис, — сказал я. — Это Саймон.

— Привет, Саймон, — прогремел в ответ Трис, и я улыбнулся, услышав радостные нотки в его голосе. Несмотря на все, что произошло между нами, он по-прежнему искренне меня любил. — Подожди немного, и я смогу уделить тебе все свое внимание.

Трубка со стуком легла на стол, зашуршали бумаги, Трис отпустил тех, кто находился в кабинете, когда зазвонил телефон. Наконец он вернулся:

— Как дела? Не натыкался на трупы в последнее время?

— Очень смешно, — кисло ответил я. — В Блитерингтон-холле на самом деле произошло убийство.

— Юный Джайлз наконец перерезал управляющие нити и стукнул свою сумасбродную мать по голове?

Признаюсь, я с некоторым удовольствием отметил нотки ревности при упоминании Джайлза. Я рассказывал Трису как о том, что Джайлз добивается моего расположения, так и о своем искушении поддаться преследователю с такими ногами.

— Не в этот раз, — рассмеялся я, — но мысль заманчивая.

Так быстро, как только мог, я обрисовал ему ситуацию.

— Ну и раскардаш, — Трис использовал слово, которое было модным в его человеческой юности. — Но я почти не сомневаюсь, Саймон, вскоре ты расправишься с убийцей и в священных стенах Блитерингтон-холла снова воцарится тишь да гладь.

— Твоя вера в мои способности трогает до глубины души. Но я позвонил не ради рассказа о последних упражнениях своих маленьких серых клеточек. У меня проблема, и я понятия не имею, что происходит.

— А что происходит?

— Последние пару дней, — сказал я, — мне вдруг захотелось кусать людей за шею. Сегодня вечером я был очень близок к тому, чтобы сделать это... с женщиной.

— Какой ужас!

— Рад, что удалось тебя позабавить. Но попробуй на мгновение перестать смеяться и скажи, пожалуйста, что происходит, черт побери? Почему это происходит?

— Не волнуйся, дорогой мой, — ответил Трис, став серьезным. — Некоторые партии этих маленьких таблеточек работают хуже других. Просто закинься еще одной, и все будет хорошо. Не трать время на переживания по этому поводу.

— Спасибо, Трис, — поблагодарил я с огромным облегчением, — Я переживал, что теряю рассудок. Никто не предупреждал, что такое может случиться.

— Не существует инструкции, как быть членом союза. Иногда я жалею об этом.

— Возможно, тебе стоит самому её написать, — съязвил я. Трис считал себя авторитетом во многих областях, помимо своей академической специальности.

— Некогда, Саймон, некогда, — отмахнулся Трис. — Вообще-то я и сам собирался тебе позвонить.

— О, — сказал я. Вот это поворот. — И зачем?

— Я собираюсь в Англию через пару месяцев. Меня пригласили прочитать лекцию в Оксфорде, а после этого я пробуду некоторое время в Лондоне, чтобы провести небольшое исследование в Британской библиотеке. Я подумал, что мог бы заглянуть на несколько дней, если тебе будет удобно.

От удивления я чуть не выронил телефон. Трис приедет ко мне в гости?

— Всегда рад тебя видеть, Трис, — сказал я. — Есть какая-то особая причина почтить меня визитом?

— Подозрителен, как всегда, — рассмеялся он. — Я и в самом деле хотел бы кое-что обсудить с тобой, но предпочел бы сделать это наедине.

Меня посетила ужасная мысль: а вдруг он хочет вернуть Лорел-коттедж? Я не мог бы этого вынести, но как мне отказаться, если он будет настаивать? Он поступил невероятно великодушно, отдав его мне, но вдруг он передумал? Ладно, если понадобится, предложу выкупить дом. По крайней мере, сейчас я могу себе это позволить.

Я подавил беспокойство и обсудил с Трисом дату прибытия и планы его визита. Через несколько минут он отключился, и я положил трубку, глядя на нее, словно на ядовитую змею.

Я покачал головой. В лучшем стиле Скарлетт О'Хара я подумаю об этом завтра. А сейчас сфокусируюсь на работе. Я пошел наверх переодеться и принять лекарство. Писательство как раз то, что мне сейчас нужно, чтобы отвлечься.

***

На следующее утро, примерно через час после того, как солнце заглянуло в окна моего кабинета, зазвонил телефон.

— Алло, — буркнул я, сосредоточенно глядя в монитор.

— Саймон! — заорал мне на ухо Джайлз. — Приезжай немедленно, они собираются арестовать мою маму!

▼Глава 13⬍

Джайлз бросил трубку. Я решил не терять времени на то, чтобы звонить ему и требовать объяснений. Поспешно сохранив результаты своей работы, я выключил компьютер и помчался наверх, чтобы привести себя в презентабельный вид для визита в Блитерингтон-холл.

Десять минут спустя я стоял около «Ягуара», готового мчаться по деревне. В отличие от вчерашнего дня, сегодня ярко светило солнце. Даже в перчатках, шляпе и солнцезащитных очках я чувствовал давление света сильнее, чем следовало бы. Пожалуй, стоило принять две таблетки вместо одной. Я достал из кармана бутылочку с запасом на крайний случай и проглотил лекарство, решив, что в данном случае лучше превысить дозу.

У Блитерингтон-холла я обнаружил, что пресса уже пронюхала об убийстве. Вокруг слонялось семь или восемь человек, пара полицейских следили за тем, чтобы они не приближались к дому. Несколько объективов повернулись в мою сторону, когда я подъезжал к констеблю, охранявшему въезд. Опустив окно, я пожелал ей доброго утра и назвал свое имя.

Она вытащила из кармана список, сверилась с ним и кивнула:

— Проезжайте, профессор.

— Спасибо, констебль.

На парковке перед Блитерингтон-холлом стоял автомобиль, на которой обычно ездили Робин Чейз и его сержант. Я не мог поверить, что Робин действительно собрался арестовать леди Прунеллу за убийство. Я считал, что он знает эту женщину достаточно хорошо, чтобы понимать: она никогда не запятнает рук настолько отвратительным деянием.

Томпсон открыл на стук так быстро, словно Джайлз велел караулить меня у двери.

— Доброе утро, Томпсон, — поздоровался я, протягивая ему шляпу и перчатки. — Где сэр Джайлз? Он только что звонил мне, и казался довольно расстроенным.

— Вы найдете его в утренней гостиной, профессор, — ответил дворецкий с ничего не выражающим видом. — Инспектор беседует с ее светлостью в библиотеке.

Поблагодарив Томпсона, я направился к утренней гостиной, постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.

Клифф Уэзерстоун сидел рядом с Джайлзом на диванчике, приобняв его за плечо. Они отпрянули друг от друга, когда я вошел.

— Прошу прощения, — холодно сказал я, — может, мне вернуться попозже? Я торопился, думая, что ситуация чрезвычайная.

— Не будь ослом, Саймон, — Джайлз встал, смахнув с себя руку Уэзерстоуна. — Мне нужна твоя помощь, иначе я бы не позвонил. Клифф просто оказал мне дружескую поддержку.

— И что за ситуация? — я не поверил этому объяснению. Джайлз мог считать, что Клифф ведет себя дружелюбно, но с моей точки зрения Клифф хотел бы с Джайлзом отнюдь не дружить. — После твоего безумного звонка я ожидал увидеть, как леди Прунеллу выводят отсюда в цепях.

— Может дойти и до этого, — взгляд Джайлза потемнел от раздражения, — если ничего не сделать. Я знаю, ты полностью доверяешь своему ручному полицейскому, но уверен, что ему очень хотелось бы унизить меня и мою мать обвинением в убийстве.

— Не говори глупостей, Джайлз, — возразил я, опускаясь в кресло напротив. — Я знаю, у вас с детективом-инспектором Чейзом прохладные отношения, но что бы ты о нем ни думал, он настоящий профессионал. Я очень сомневаюсь, что он стал бы обвинять твою маму в убийстве просто для того, чтобы унизить. Если он и предъявит ей обвинение, то только по очень веской причине.

Джайлз рухнул на диван, и Клифф успокаивающе похлопал его по руке.

— Хоть мне и больно это признавать, но я согласен с Керби-Джонсом, — Клифф неприязненно на меня покосился. — Чейз выглядит смышленым парнем. Вряд ли он поступит настолько легкомысленно.

— Слабое утешение, — пробормотал Джайлз. — Это не твою мать собираются упечь за решетку. Да еще журналисты кружат вокруг, как стервятники.

— Почему ты так уверен, что леди Прунелле предъявят обвинение? —  спросил я. — Ты знаешь что-то, чего не знает полиция?

Джайлз пожал плечами и покосился на Клиффа. Он что-то знал, но не хотел говорить в его присутствии. Похоже, Клифф пока не включен в его ближний круг.

— О чем Робин сейчас беседует с твоей матерью? — я сменил тему, не в силах пока придумать, как ненавязчиво выставить Клиффа из комнаты.

Джайлз издал глубокий вздох:

—  Ее видели выходящей из гостиной примерно за четверть часа до того, как мы собрались в библиотеке перед ужином.

Не очень хорошая новость.

— Кто ее видел?

Джайлз пожал плечами:

— Анонимная наводка. Это все, что мне удалось выяснить, прежде чем Чейз забрал маму в библиотеку для допроса. Они там уже больше получаса, — заключил он, взглянув на часы.

— Твоя мать говорила с тобой об этом?

— Нет.

— Ты же не думаешь, что леди Прунелла убила Харвуда? — я презрительно отмахнулся от этой мысли. — Она бы никогда так не поступила.

— Ты это знаешь, и я это знаю, но другие люди могут видеть ситуацию иначе, — Джайлз всплеснул руками. —  И ты знаешь, какой упрямой она бывает, особенно когда считает, что задето ее достоинство. Сама мысль о том, чтобы леди Прунеллу Блитерингтон допрашивала полиция! — Джайлз передразнил интонации матери, а затем покачал головой. — Бог знает, какую неразбериху она из этого устроит.

— Ну она же не настолько глупа, — возразил Клифф.

— Не глупа, — поправил я. — Упряма. Ей не нравится объясняться перед простым полицейским.

Откровенно говоря, мне приходилось сдерживать смех при мысли о том, что сейчас происходит в библиотеке. Противостояние Робина и леди Прунеллы могло бы посоперничать со сценой из детективного фарса.

Упрекнув себя за легкомыслие перед лицом отчаяния Джайлза, я спросил:

— Что она делала в гостиной?

— Я не уверен, — ответил он. — Я понятия не имел, что она вообще заходила в гостиную, прежде чем мы обнаружили тело.

— И никому не известно, находился ли Харвуд, живой или мертвый, одновременно с ней в комнате.

— Нет, Саймон, — ответил Джайлз.

— Да уж, дело темное, по крайней мере, пока мы не услышим историю прямо из первых уст, так сказать, тем более что леди Прунелла гарантированно усложнит и без того сложную ситуацию.

— Может, стоит позвонить адвокату?

— Пока рано, Джайлз, — ответил я, — незачем ставить телегу впереди лошади и все такое.

— Наверняка должно быть какое-то невинное объяснение, — Джайлз устало потер лоб и повернулся к Клиффу: — Прости, что я обременяю тебя всем этим, Клифф. Надеюсь, скоро все уладится. Но теперь, прошу меня извинить, но мне необходимо кое-что обсудить с Саймоном наедине.

Какой бы вежливой ни была просьба уйти, Клиффа она все равно оскорбила. Впрочем, он быстро справился с раздражением и поднялся с дивана:

— Конечно, Джайлз. Но если я могу чем-то помочь, пожалуйста, не стесняйся ко мне обращаться.

Кивнув в мою сторону, Клифф вышел из комнаты и с едва заметным стуком закрыл за собой дверь.

Я постарался, чтобы Джайлз не заметил, как я рад, что он избавился от Клиффа:

— Что случилось, Джайлз? О чем ты хотел поговорить наедине?

Джайлз снова потер лоб:

— Я должен решить, рассказывать ли кое-что полиции, Саймон. Кое-что, что может выставить мою маму в неприглядном свете, — он вздохнул. — Конечно, возможно, к настоящему времени мама избавила меня от хлопот и выкопала себе яму самостоятельно.

— О, Боже, — сказал я. — Тогда перед тобой стоит непростая задача.

— Да, и мне нужен твой совет.

Сказав это, он замолчал, опустив взгляд на свои руки. Он явно был расстроен. Не из-за того, что доверился мне, но похоже, он только что понял, что если расскажет свой секрет, то пути назад уже не будет.

— У тебя есть какие-нибудь предположения, — я решил облегчить ему задачу, — зачем твоя мать могла пойти поговорить с Харвудом?

— Проклятая красная краска, — горько сказал Джайлз. — Она только и думала о том, что Харвуд покрасил комнату в красный цвет. И, конечно же, то нелепое видео. Оно привело ее в ярость, и я не могу ее в этом винить.

— Но как бы она вообще попала в гостиную? Взяла ключ у Томпсона? Не могу себе представить, чтобы Харвуд открыл ей, учитывая, что он не пускал никого, кроме своих помощников.

Джайлз вздохнул:

— В этом и заключается моя дилемма, Саймон. Я знаю, как мамочка попала в комнату. Ей не нужен был ключ.

Он опять замолчал, заставляя меня едва не кричать от нетерпения.

— Только не говори, что в гостиную ведет тайный ход, — вообще-то я пошутил, но по несчастному лицу Джайлза понял, что угадал верно. — О боже. Как в «Нэнси Дрю и потайная лестница». Ситуация становится слегка запутанной.

— О чем ты? Кто эта Нэнси Дрю и какое она имеет к этому отношение? —  Джайлз не оценил причудливый полет моей фантазии.

— Нэнси Дрю — знаменитая девочка-детектив из американских детских книг, — объяснил я, — и в одном из своих дел она исследовала старый дом, пронизанный потайными ходами.

— Иногда ты говоришь очень странные вещи, Саймон, — пожаловался Джайлз. — Мы могли бы вернуться к сути дела?

— Конечно, Джайлз, — примирительно сказал я. — Я не хотел умничать.

— Главная спальня расположена прямо над гостиной, а между ними находится тайная лестница.

— Давно ее построили?

— Первоначальная часть Холла датируется семнадцатым веком, — ответил Джайлз, — так что, думаю, это как-то связано с гражданской войной. Блитерингтон того времени был набожным роялистом, но пока у власти был Кромвель, изображал пуританина, чтобы сохранить семейное состояние.

— В доме есть и другие тайные комнаты или ходы?

Джайлз кивнул:

— Потайной подвал, не очень большой, в него можно попасть из того же тайного хода.

— Кто еще знает о ходе, кроме тебя и твоей матери?

— Томпсон, скорее всего. Он был здесь всегда, и мой покойный отец ему доверял, — Джайлз на мгновение задумался. — Кроме него вряд ли кто-то еще знает.

— Вероятно, кто-то узнал.

— Как?

Я пожал плечами:

— Нам придется выяснить. Вполне возможно, что кто-то использовал тайных ход, чтобы убить Харвуда, а ключ в его кармане был всего лишь отвлекающим маневром.

— И правда, — просиял Джайлз.

— Более того, — продолжил я, — тот факт, что леди Прунеллу заметили выходящей из гостиной обычным путем, свидетельствует в ее пользу.

— Ах, да, — сказал Джайлз. —Я так разволновался, что не подумал об этом. Кто-то должен был запереть за ней дверь, а значит, Харвуд был еще жив, когда она ушла. — Джайлз встал, на его лице отразилось облегчение. — Саймон, мне следует тебя поцеловать. Я знал, что ты поможешь мне разобраться в этом чертовом беспорядке.

— Рад быть полезным, как всегда, — скромно сказал я и тоже встал. — Кстати, о поцелуе.

Джайлз улыбнулся и придвинулся ближе. Если бы я все еще нуждался в дыхании, то запыхался бы в конце этой маленькой интерлюдии, как Джайлз. Так тебе, Клифф Уэзерстоун!

В дверь осторожно постучали, Джайлз отступил назад и поправил галстук:

— Да?

Томпсон открыл дверь:

— Прошу прощения, сэр Джайлз, но детектив-инспектор хочет побеседовать с вами в библиотеке.

— Да, конечно.

Джайлз мило улыбнулся мне, выходя из комнаты. Томпсон посторонился, чтобы пропустить его, а затем повернулся ко мне:

— Профессор, — сказал он. — Если вы будете так любезны, леди Прунелла желает поговорить с вами в своей гостиной.

— Конечно, Томпсон.

— Тогда пойдете со мной, профессор, я покажу дорогу.

Поднявшись вслед за дворецким на второй этаж, я почти ожидал увидеть полицейского охранника у двери главной спальни, но его там не было. Похоже, леди Прунелла не рассказала Робину Чейзу о тайном ходе.

Томпсон остановился перед дверью напротив хозяйской спальни и постучал. Откликнувшись на призыв изнутри, он открыл дверь и доложил обо мне. Войдя внутрь, я обнаружил леди Прунеллу, развалившуюся на диване. Подойдя ближе, я протянул руку:

— Дорогая леди Прунелла, Джайлз сказал по телефону, что вас допрашивает полиция. Надеюсь, допрос вас не слишком расстроил.

Леди Прунелла вздрогнула, сжав протянутую руку:

— Это было весьма неприятно, хотя инспектор повел себя более по-джентльменски, чем я ожидала.

Я ободряюще похлопал по ледяной руке:

— Детектив-инспектор Чейз весьма умен, леди Прунелла. Я уверен, он быстро во всем разберется.

— Хотелось бы мне разделить ваше доверие к этому человеку, Саймон, — отпустив мою руку, леди указала на соседнее кресло.

— Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?

— Я хочу воспользоваться вашими услугами, Саймон, — сказала она. — Вы должны раскрыть это убийство, прежде чем благородное имя Блитерингтонов будет безвозвратно опозорено!

▼Глава 14⬍

Не знаю, что удивило меня сильнее: непривычная фамильярность леди Прунеллы или ее просьба сыграть в детектива-любителя.

— Я, конечно, буду более чем счастлив сделать все, что в моих силах, леди Прунелла, — ответил я, — но нет необходимости упоминать о моих «услугах». Уверяю вас, я никогда не потребую вознаграждения за любую помощь, которую я способен оказать.

Я почувствовал ее облегчение. Блитерингтоны были обеспечены, но отнюдь не богаты, поскольку содержание Блитерингтон-холла поглощало большую часть их доходов. Даже будь я настолько груб, чтобы потребовать с леди Прунеллы плату за то, что все равно собирался сделать, с ее согласия или без, она бы не смогла этого себе позволить.

— Вы очень щедры, Саймон, — леди мне улыбнулась. — В трудные времена так приятно осознавать, что можно положиться на друзей.

«Боже мой», — подумал я, — «старушка действительно смягчается».

— Если я собираюсь вам помочь, дорогая леди, то, боюсь, нам пора приступить к делу, — сказал я доброжелательно, но строго. — А это значит, конечно, что вы должны рассказать мне всё. Без утайки.

— Разумеется, — кивнула она, — можете на меня рассчитывать.

Я откинулся на спинку кресла:

— Тогда давайте начнем с инцидента, о котором вас только что допрашивал детектив-инспектор Чейз.

Леди Прунелла склонила голову:

— Что вы хотите знать, Саймон?

— Джайлз рассказал мне о существовании потайной лестницы, соединяющей главную спальню с гостиной. Вы воспользовались ей вчера вечером?

— К моему глубочайшему и искреннему сожалению, да.

— Расскажите о том, что произошло.

— Больше всего меня беспокоило, — начала леди Прунелла, собравшись с мыслями, — то, что этот несчастный планировал сотворить с моей гостиной. Я сожалею о том дне, когда я поддалась безумному желанию написать ему и пригласить в Блитерингтон-холл. Но теперь уже ничего не поделаешь...

Я ждал, стараясь не ёрзать. Заставить леди Прунеллу перейти из пункта А в пункт Б и так далее, не слишком отклоняясь от темы, было суровым испытанием моего терпения.

— Я слышала, как мистер Харвуд сказал одному из своих сотрудников, кажется, мистеру Лимпли, что собирается поработать один в гостиной примерно полчаса перед ужином.

—  Где вы это услышали? И когда? — уточнил я.

— Я проходила мимо спальни мистера Харвуда — моей спальни, стоит заметить! Каков нахал! —  и дверь была открыта. Я слышала их абсолютно ясно.

— А время? —  подсказал я.

— Я не вполне уверена... пожалуй, за полчаса, а может, и чуть больше, до того, как мы собрались в библиотеке перед ужином.

— Значит, где-то в семь тридцать, — подсчитал я, — либо на несколько минут раньше.

— Да.

— Что вы сделали потом?

Она опустила взгляд на свои ладони, лежащие на коленях:

— Я не горжусь своим поведением, Саймон. Женщине моего положения не подобает вести себя подобным образом, но я так волновалась, что даже забылась.

Я промолчал, хотя это далось мне с трудом.

— Услышав, что мистер Харвуд планирует поработать в одиночестве, — продолжила леди Прунелла, — я вернулась в свое временное жилище, а не спустилась вниз, как планировала. Я собиралась посоветоваться кое о чем с Томпсоном, но после услышанного это совершенно вылетело у меня из головы, — она приняла ужасно смущенный вид, пока я изо всех сил удерживал обеспокоенное выражение лица, стараясь не рассмеяться. — Я притаилась в дверях, ожидая, пока мистер Лимпли и мистер Харвуд выйдут из главной спальни.

— Как долго вам пришлось ждать?

— Мистер Лимпли ушел сразу после того, как я вернулась в комнату и устроилась в засаде. Мистер Харвуд вышел через пару минут.

Эти постоянные паузы начинали уже раздражать:

— А потом?

— Я выглянула из спальни и осмотрела коридор. Никого не увидев, я быстро подошла к комнате Харвуда и открыл дверь. Сердце колотилось так, что я не слышала ничего, кроме собственного дыхания. Должна вам сказать, я была почти вне себя от бесстыдной дерзости задуманного.

— Вполне объяснимо в сложившихся обстоятельствах, — заверил я ее.

Прежде чем продолжить, она бросила на меня благодарный взгляд:

— Я открыла вход на потайную лестницу, и, к моему удивлению, он открылся довольно легко. Не могу припомнить, когда кто-то использовал его в последний раз, и обычно он всегда был довольно неподатливым.

Этот момент определенно требовал дальнейшего изучения, но мне не хотелось прерывать леди вопросами.

— Я осторожно спустилась по лестнице и остановилась у входа в гостиную. Там есть глазок, и несколько минут я стояла, высматривая мистера Харвуда.

— Какая часть комнаты попадает в поле зрения глазка?

— Боюсь, совсем небольшая, — ответила леди Прунелла. — По крайней мере, несколько минут я не видела Харвуда. Я слышала, как он ходит, но, должно быть, он находился около французских окон. Эту часть комнаты не видно в глазок.

— Вы знаете, в который час это было?

Леди Прунелла покачала головой:

— Не могу сказать точно, но, полагаю, прошло не более десяти минут после того, как я услышала разговор мистера Лимпли и мистера Харвуда.

То есть примерно без двадцати восемь.

— Продолжайте, — попросил я.

— В поле зрения появился Харвуд с банкой краски в руках. Я не сомневалась, что это была та самая красная краска, и он собирается ее использовать. — на лице леди появилась гримаса отвращения. — В тот момент я забылась настолько, что выскочила из потайного хода, напугав мистера Харвуда. Он выронил банку, и немного краски вылилось на пол.

— Красной краски?

Она кивнула:

— Он быстро пришел в себя и заговорил со мной в самой оскорбительной манере: «Какого черта, женщина, ты выскочила из стены и так меня перепугала?» - кажется, это были его точные слова. Я не соизволила извиниться, поскольку сочла, что его поведение по отношению ко мне не заслуживает такой уступки. Вместо этого я указала на красную краску и обвинила его в намерении испортить мою гостиную.

— Что он на это ответил?

— Он рассмеялся и сказал, что я ничем не смогу ему помешать из-за контракта, который мы подписали. Он вел себя крайне оскорбительно, Саймон. Он уничижительно высказался об обстановке комнаты, заявив, что любое изменение ее только улучшит. Более того, он сравнил мой вкус с маринованной рыбой, — она покраснела от стыда при этом воспоминании. — Тогда, боюсь, я совсем забылась и влепила ему пощёчину.

— О, Боже, — вставил я. — Как это прискорбно.

Леди Прунелла продолжила, не заметив моей иронии: 

— После этого он использовал еще более оскорбительные выражения, которые я бы не смогла повторить, даже если бы знала эти слова! Он схватил меня за руку, подтащил к двери гостиной, буквально вышвырнул за порог и запер за мной дверь, — она вздрогнула. — Это было ужасно унизительно.

— Именно тогда кто-то вас заметил и анонимно сообщил об этом в полицию.

— Я понять не могу, кто бы это мог быть, — леди Прунелла выглядела озадаченной. —В коридоре, к счастью, не было ни души, когда мистер Харвуд так злобно выставил меня за дверь. Кто мог меня видеть?

У меня была мысль на этот счет, но я пока решил не делиться ею с леди Прунеллой.

— Давайте вернемся к тому вечеру, — предложил я. — Что вы сделали после того, как оказались в коридоре?

— Я собралась с силами, — ответила леди Прунелла, — и направилась в библиотеку, где позволила себе немного бренди. Я нахожу, что капелька бренди творит чудеса в тех чрезвычайно редких случаях, когда это необходимо.

— Да, бренди отличное тонизирующее средство, — поддакнул я. — И вполне простительное после того, что вы пережили.

— Я очень ценю ваше понимание, Саймон. Мне кажется, до сих пор я вас недооценивала, милый мальчик.

— Спасибо, леди Прунелла, — я скромно склонил голову, решив проигнорировать снисходительность, с которой она воздала мне должное. — Как скоро в библиотеке появился кто-то еще?

— За несколько минут до восьми пришло сразу несколько человек. Джайлз с этим молодым Уэзерстоуном, который постоянно снует вокруг него. И миссис Рис-Морган, — леди ненадолго задумалась. — Затем мистер Лимпли и мисс Харвуд, они пришли вместе, а вскоре после них вы.

Я задумался. Если убийцей был один из помощников Харвуда, то убийство должно было произойти где-то между тем, когда леди Прунелла так недостойно покинула гостиную, и тем, когда Лимпли, Клифф и обе женщины явились в библиотеку. Не так уж и много времени.

— Вы заметили что-нибудь странное в сотрудниках мистера Харвуда? —  наконец спросил я.

Леди Прунелла покачала головой:

— Нет, боюсь, я все еще была потрясена произошедшим в гостиной. Я не обращала внимания на гостей.

— Неважно, — сказал я. — я спрошу Джайлза, заметил ли он что-нибудь. А теперь, леди Прунелла, я должен спросить: вы рассказали все, что только что рассказали мне, детективу-инспектору Чейзу?

Леди Прунелла покраснела:

— Ох, Саймон, возможно, мне следовало бы... но нет. Я оказалась в совершенно абсурдном положении при беседе с полицией.

— О чем вы солгали детективу-инспектору Чейзу?

— Я не сказала ему правду о том, как попала в гостиную. Я сказала, что постучала в дверь и мистер Харвуд впустил меня.

Было бы гораздо проще, если бы леди Прунелла рассказала Робину правду. Боюсь, ее ложь только усложнила ситуацию. Робин вряд ли доброжелательно отнесется к ее попыткам сбить его со следа, но прежде чем отчитать ее по этому поводу, я решил задать еще несколько вопросов:

— Давайте вернемся к тому моменту, когда вы «ворвались» — ваше слово — в гостиную из потайного хода. Очевидно, Харвуд был поражен вашим внезапным появлением.

— Да, — признала она.

— Мне кажется довольно странным, что он ничего не сказал о существовании потайного хода. Или сказал?

Леди Прунелла была весьма категорична:

— Нет, он не сказал об этом ни слова. Словно не обратил на это внимания. Хотя при сложившихся обстоятельствах должен был.

— Если только не знал о ходе заранее, — сказал я. — Вы упоминали, что проход в главной спальне открылся необычно легко.

— Да, — сказала леди Прунелла. — Обычно дверь немного скрипела, но не в этот раз.

— Тогда мы должны сделать вывод, что Харвуд сам обнаружил тайный ход. Вопрос в том, как и когда?

— О боже, — выдохнула леди Прунелла.

Отредактировано (2025-04-27 13:17:46)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Отлично! подписался!

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

"Смерть в интерьере": вторая глава, в которой читатель знакомится с будущей жертвой, Саймон ревнует Джайлза к новому красивому мужику (я упоминала, что в этой серии концентрация геев сильно больше среднестатистической?), а леди Прунелла неохотно признает, что из всех мужиков вокруг ее сыночки Саймон самый воспитанный и, по крайней мере, хорошо на него влияет.

Отредактировано (2024-04-10 14:52:05)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Я знаю, что нет в русском языке такого слова, "ебомых" - зато оно есть в лексиконе анонов холиварки и идеально описывает суть этой маленькой девичьей группы поддержки, поэтому название "The Monster Fucker Club" перевел именно так.

А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

▼читать рассказ⬍

У Джули был криптид из леса за старой начальной школой. Крылья, красные глаза. Да, Джули вернулась, точно зная, что все, кого она любила, умрут, но это того стоило.

Мы шестеро — точнее, пятеро после ухода Софи — были подругами, потому что понимали, почему она снова и снова продолжает возвращаться.

Но у каждой из нас было по-своему. Безликий монстр затащил Крисси под хоровые станки во время пятого периода. В каморке без окон было темно и пусто. Пока она не открывала глаз, было мучительно приятно. У него был ангельский голос, и он пел ей, пока делал это.

В зеркале спальни Лив жил мертвяк. Или демон. Она не была уверена. Но дело не только в сексе, застенчиво говорила Лив. Он смешил ее. Он превратил для нее смерть в шутку. А еще он навсегда отправил ее жестокого молодежного пастора в психбольницу, что, по нашему общему мнению, было довольно забавно.

Миа присоединилась к нам чуть позже, в предвыпускном классе, со следами когтей на плечах. Ее волчица обернулась прямо в процессе. Но Миа не захотела останавливаться, и они не остановились. Потом она проверилась на блох и промыла раны перекисью.

— Она такая преданная, — шептала Мия, — с ней я чувствую себя в безопасности.

Лив пожала плечами:

— Думаю, это не настолько странно, как жук Джули.

У меня... не знаю. Не мужчина и не женщина. Оно жило в болоте. Я считала это корягой, пока оно не потянулось ко мне.

— Оно цветок? — спросила Крисси. — Или, типа, дерево? Грязевое чудище?

— Все сразу? — неуверенно предложила я. В чем я была уверена, так это в острых ощущениях. Не знаю, можно ли назвать это сексом в человеческом или ботаническом смысле, но распаляло меня не по-детски. Легкую крапивницу вполне можно и потерпеть.

Чтобы все это не выглядело чересчур романтично, следует внести ясность: мы исповедовались друг перед другом в грехах, и не заблуждайтесь, мы были грешницами.

Иногда наши монстры убивали людей.

Но в нашем мире это не считалось автоматически плохим поступком. Например, тот раз, когда Дастин Ричардс ворвался в помещение хора с дядиной винтовкой. Все начали кричать и нырять в укрытие еще до начала стрельбы. В этом хаосе никто не заметил, как визжащий Ангел налетел на Дастина. Дастин выстрелил, но никто не пострадал.

— Оторвал ему лицо, — как бы между прочим сообщила Крисси, — словно вуаль или типа того.

Да, они были чудовищами. Зато преданными.

Ожидались ночные бдения при свечах. Некоторые ребята уехали в столицу штата. Ничего не произошло, что само по себе стало дополнительной травмой. Мы просто затянули пояса и продолжили жить. Что еще нам оставалось?

Мы мало общались, за исключением встреч нашей неофициальной группы поддержки. Конечно, время от времени мы пересекались: иногда у нас совпадали уроки. Большинство из нас вышли на акцию протеста, когда школьный совет заставил библиотеку избавиться от кучи книг. Мия не пошла, но мы ее понимали. Ее отец был жутким человеком, и она попала бы в беду. Мы втайне надеялись, что когда-нибудь она наберется смелости натравить на него свою волчицу.

Однажды Джули вернулась из леса с заплаканными глазами и сказала, что на выходные надо уехать. Мы соврали, что ночуем друг у друга, и сняли хижину в национальном парке. Пока нас не было, по городу пронеслись январский шторм и торнадо класса EF5. Пятнадцать человек погибло. Разумеется, не все они стали жертвами торнадо. Несколько тел нашли в средней школе, и мы подозревали, что к этому причастен Ангел.

По пути домой мы слушали новости о шторме и об ущербе, нанесенном не только имуществу, но и государственному парку Кларксдейл-Ветландс, где шла вырубка древних кипарисов и тупело, которые были старше Декларации независимости.

Утешив заплаканных родителей, я побежала на болото. Мой монстр был обижен и зол. Мой монстр хотел отомстить за погибшие деревья.

Но я была всего лишь школьницей, и ничем не могла помочь — только наблюдать.
Наверное, можно было предупредить компанию-застройщика, которая пыталась устроить автомойку рядом с болотом моего монстра, но никто бы мне не поверил, и они бы все равно все умерли.

Конечно, мы задавались вопросом, почему мы такие. Иногда мы пытались быть менее странными и заставляли себя делать обычные детские вещи, но нам было неуютно. По крайней мере, мы понимали друг друга, даже если никто в мире не мог нас понять.
Или мог? Было ли это очередной ебучей частью взросления, о которой никто не удосуживается предупредить? Неужели у каждого есть свой монстр, просто спрятанный лучше?

Тем не менее, мы понимали, что это нездорово. Сыпь, болезненные ощущения, чувство вины. Никто из нас не считал хорошей идеей снова и снова возвращаться в объятия наших существ.

— Это, наверное, из-за дофамина, — хрипло шептала Мия. Сорвала голос после ночи воя на луну. Мы вежливо игнорировали свежие следы когтей на ее плече и думали, не обратится ли она теперь. Она встречалась с волчицей почти каждую ночь, и казалось лишь вопросом времени, когда Мия сможет укусить в ответ своими собственными хищными клыками. — Оно как никотин. Дает мозгу что-то необходимое и заставляет возвращаться за добавкой.

Лив, от которой после свидания попахивало тухлыми яйцами и плесенью, пожала плечами:

— Может быть. Но так с любыми отношениями, нет? Ты теряешь рассудок, когда влюбляешься, например, в человека.

В этой фразе было множество подтекстов, над которыми никто из нас не хотел задумываться. Любили ли мы наших монстров? Сможем ли когда-нибудь полюбить людей? Существует ли вообще любовь или это просто химическое состояние, в которое мы каким-то образом умудрились попасть через довольно непристойную лазейку?

Говорят, когда влюбляешься, то знаешь, что любишь. Ну, я не знала, так что это не могла быть любовь, верно?

— Это не отношения, — рефлекторно огрызнулась Джули.

Руководящим принципом клуба было не путать монстров с настоящими свиданиями. Однако не стоило забывать о Софи, нашей потерянной сестре. Она стала единственной, покинувшей нашу группу после того, как ее вампир Николаус стал чересчур навязчивым.

Мы испугались тогда:

— Ты не можешь просто так его бросить, — предупреждали мы.

Но Софи именно так и поступила, и неплохо устроилась: она получила стипендию Национальной программы одарённых студентов, а ее щеки стали такими розовыми, что вы никогда бы не догадались, что несколько месяцев она испытывала серьезный дефицит железа.

— Вам стоит подумать о том, чтобы уйти, — сказала она в нашу последнюю встречу, прямо перед тем, как мы попросили ее оставить нас в покое. — Серьезно, я стала гораздо счастливее.

Конечно, Софи выглядела счастливее. Но я и представить себе не могла, что откажусь от грязного экстаза. Каждый раз, приходя к своему монстру, я не знала, вернусь ли обратно. Каждый раз все начиналось с болотной жижи, в которую я погружалась, не зная, поймают ли меня и отпустят ли потом.

Каждый раз — всепоглощающая паника, зарождающееся удушье, запах гниения и лилий. А еще головокружительное ощущение зеленой пульсации болота, роста бледных побегов, беспорядочных, хаотичных снов мелкой живности: неоспоримое чувство причастности к миру, в котором я проводила так много времени, что между мной и реальностью словно образовалась преграда из невидимого пластика.

Можете представить, какой ужас, полноту и трансцендентность испытывает цветок, распуская лепестки?

Я бы предпочла это радостям повседневности.

Однажды Мия не пришла в школу. Перестала отвечать на сообщения. А затем, наконец, попала в новости о пропавших.

— Наверное, она просто стала волком, — нервно говорила Лив. Мы все хотели, чтобы это оказалось правдой, хотели представлять Мию с ее волчицей, вместе бегущими по лесу.

Но что, если Мия стала не волком, а мясом?

Крисси нервничала. Ее Ангел вел себя довольно собственнически и начал появляться там, где она не ожидала. Мертвяк Лив придумал, как добраться до нее через другие зеркала, не только зеркало в спальне, и она боялась, что скоро он сможет войти в мир без ее разрешения.

Город был потрясен попыткой Дастина устроить стрельбу, и в нем воцарилась паника вокруг молодежи. Конечно, причина паниковать имелась, но степень, в которой они упускали суть, нас потрясала. Дресс-код, ограничения времени в интернете, отчаянные попытки сформировать наши ограниченные сферы контроля и никаких попыток исправить мир в целом.

В конце концов они нашли Мию. Точнее то, что от нее осталось.

Как я уже говорила, наши монстры были настоящими чудовищами.

— Вот что бывает, когда встречаешься с хищником, — сказала Джули, и мы поняли: она не хотела быть жестокой, просто пыталась найти причину, по которой это не повторится ни с одной из нас. Многое зависело от нашей способности считать себя не совсем заменимыми.

Мы даже поговорили с Софи, которая была весьма любезна, несмотря на нашу прежнюю жестокость. Она рассказала, как ей удалось выбраться:

— Честность это хорошо, — терпеливо повторяла она. Впрочем, ее любовник был гуманоидом, поэтому мы с Джули не были уверены, что ее совет применим к нам и нашим стихийным элементалям. Но Крисси и Лив призадумались.

Крисси рассталась с Ангелом и покинула хор. По ее словам, пришлось нелегко, на секунду ей даже показалось, что он собирается ее убить, но в конце концов, издав своим великолепным голосом ужасно грустный вопль, он отпустил ее.

Мы думали, что Лив тоже пыталась. Не известно, что именно с ней случилось: никто так и не нашел никаких улик. Мы были уверены, что она ушла в зазеркалье навсегда.

Мы надеялись, что она хотя бы хотела уйти.

В клубе остались только мы вдвоем.

— И что нам делать? — спросила Джули.

Я вздохнула:

— Я не хочу умирать.

— Я тоже.

— Думаешь, он тебя убьет?

— Не знаю.

— Я тоже.

— Но у нас ведь все по-другому, верно? Мы можем просто перестать ходить к ним. И все будет хорошо. У нас нет причин идти в лес или на болото.

Джули вздохнула. Она выглядела так, будто плакала:

— Ага. Думаю, пора это прекратить.

— Да, я тоже.

Мы переглянулись:

— Что, вступим в клуб ботаники или типа того? —  разрядила напряжение Джули.

Я фыркнула от смеха.

Потом мы обнялись, и на этом все закончилось.

Я старалась изо всех сил. Правда. И оказалось, что я не так уж плоха в нормальной жизни. Старшеклассники более терпеливы, чем им приписывают, и как только стало ясно, что я перестала быть странненькой, я нашла свою нишу. Я вступила в студенческий союз экологов и баллотировалась в весеннем семестре. Я завела друзей, ходила с ними в кофейню и торговый центр, освоила ТикТок. Я даже научилась подшучивать над родителями.

Но...

Преграда между мной и остальным миром никуда не делась. Мир до сих пор медленно приближался к катастрофе, доказательств его гибели становилось все больше с каждым днем, и я вспоминала своего монстра каждый раз, когда выбрасывала пластиковые бирки от новой одежды, обертку от фаст-фуда, зубные нити, бутылки из-под кетчупа... боже, в этом мире все сделано из пластика, убивающего экосистему?

Джули добилась не меньших успехов в общении и учебе, но с ней тоже что-то происходило. Я чувствовала, как она продирается сквозь невыносимую реальность, хотя мы больше не разговаривали.

В годовщину нападения Дастина в хоровой комнате состоялась еще одна акция протеста. Крисси осталась дома, чтобы не провоцировать Ангела. Потом мы ушли к беседке в ближайшем парке, где ждали неофициальные сопровождающие, чтобы убедиться, что мы ведем себя хорошо. Я присела рядом с Джули:

— Привет.

— Привет, — она закатила глаза: — Словно это что-то изменит.

В ту минуту я скучала по ней больше, чем по своему монстру. Я попыталась спросить, не хочет ли она когда-нибудь встретиться, но не смогла выдавить ни слова.

Вместо этого я написала Нику Стрэйду и предложила потусоваться. Мы целовались. Было мерзко и неловко, его человечность вызывала у меня отвращение. Гадкое чувство: он был милым, красивым парнем, и будь я не такой ненормальной, я пришла бы в восторг от его поцелуев.

Но они не гладили мой весьма специфический кинк.

Я написала Джули.

<<Не могу больше терпеть>>

Три точки, и больше ничего. Наверное, она оставила попытки ответить.

Я почти уверена, что ей тоже хочется, но ни одна из нас не стремилась подталкивать другую к краю.

...

Я надела плащ и болотные сапоги, и направилась к болоту. Что мне оставалось? Я не хотела умирать. Но я хотела жить.

Отредактировано (2024-04-12 22:45:30)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Спасибо за перевод Клуба, анончик. Было интересно)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Спасибо за перевод Клуба, анончик. Было интересно)

Спасибо, заходите еще. Я время от времени планирую еще интересного притаскивать. 

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

Интересная и грустная история.

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

Отличный текст и отличный перевод, спасибо, анон! Ты крутой, лайк-подписка, всё такое!

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Интересная и грустная история.

Ну, хотя бы у двух участниц "Клуба" все хорошо - они смогли расстаться со своими чудищами полюбовно и живут свою обычную жизнь. (Хотя возможно, и они испытывают искушение вернуться)

Отличный текст и отличный перевод, спасибо, анон!

Спасибо. Мне особенно нравится момент с "а вдруг это обычная часть взросления, и свой монстр есть у всех, просто никто об этом не говорит"? Как-то сразу чувствуется, что героини еще подростки.

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

"Смерть в интерьере": глава третья, в которой Саймон ревнует в личном и профессиональном смыслах, испытывает творческий кризис, случайно пугает приходящую уборщицу, бухтит на все вокруг, словно старый дед, и шпионит за свиданием Джайлза с красивым молодым продюсером в стиле "ну раз уж я все равно тут мимо проходил..."   

Отредактировано (2024-04-19 14:44:11)

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

"Смерть в интерьере": глава четвертая, в которой начинают раскрываться интересные подробности об отношениях Зика Харвуда и его окружения, Саймон все сильнее ревнует и испытывает странные чувства, а на раздаче автографов происходит небольшое ЧП

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

"Смерть в интерьере": глава пятая, в которой происшествие с Харвудом никого не расстраивает (кроме нескольких фанатов, которым не досталось автографов), а Саймон снова испытывает странные чувства и едва не ссорится со своим ассистентом.

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Ничего себе! Оказывается, я целый месяц не выкладывал проду. Нужно срочно исправляться:

Смерть в интерьере: глава шестая, в которой выясняется, что ремонт в доме даже  аристократов способен довести до нервного срыва и угрозы убийством 

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Я довольно долго колебался, пока однажды, незадолго до своего юбилея, не сказал себе строго и властно: "анон, ты взрослая, самостоятельно зарабатывающая женщина, ты имеешь право страдать херней".

И вот.

Началось все с дурацкого анекдота: "Собак заводят те, кто хочет, чтобы их любили. Кошек - те, кто сам готов любить. У хомяка же задача в духе Иисуса - показать детям смерть". Этот образ: милый, маленький, безобидный пушистый зверек + смерть, зацепился в моем мозгу и никак не желал оттуда уходить. А затем я, разумеется совершенно случайно, гуглил хомячков-вампиров и нашел вот эту

▼очаровательную иллюстрацию⬍

Еще тогда я захотел придать этому образу материальное воплощение.
Я перерыл весь интернет в поисках чего-то похожего. Не найдя подходящей игрушки, я смирился с мыслью о том, что придется переписываться с незнакомым мастером и заказывать нужную фигурку. Я даже списался с одним человеком, чьи плюшевые звери устраивали меня своей брутальностью, более-менее реалистичностью, и что важно, этот человек видел отличия между хомяком и мышью.. Да, я был в курсе, что разработать выкройку с нуля, особенно если заказчик способен объяснить чего хочет только на уровне "ну, вот как-нибудь так" стоит гораздо дороже, чем повторить игрушку, которую мастер уже когда-то шил. Кажется, я вынес бедолаге мастеру мозг, прежде чем тот с облегчением от заказа отказался.
Я почти отчаялся, когда контекстная реклама подсунула мне их: хомячков от трудолюбивых китайцев из фирмы Hansa

▼Скрытый текст⬍

Что ж, он самую малость крупнее, чем я бы хотел, и в исполнении слегка дубоват, но для начала сойдет.

Сегодня граф Хомякула прибыл в свой новый дом, чтобы потихоньку начать обустраиваться (и апгрейдиться) до настоящего вампира

Прошу сильно тапками не бить, это первая в моей жизни попытка в румбокс.

▼новый дом графа Хомякулы, пока пустой⬍

Плащ "дорожный", я планирую пошить ему новый: стильный, модный молодежный, по размеру, а так же сделать клыки. ОК, гугл, чем бы приклеить их к мордочке, чтобы не испортить игрушку?

Обстановка комнаты пока еще в процессе, у Хомякулы пока еще нет ничего, кроме письменного стола (и бутылочек для запасов крови)

▼Скрытый текст⬍

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Граф Хомякула уже выглядит так... брутально и вампиристо.

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Граф Хомякула уже выглядит так... брутально и вампиристо.

Спасибо 

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Сшил для Хомякулы новый плащ

▼вот он во всем своем вампирском великолепии⬍

Зубки пытался слепить, но они мне все не нравятся. Малодушно уговариваю себя, что приличные вампиры с порога на гостей не скалятся 
Купил ему шкаф для книг и прочих безделушек, буду сегодня портить красить под цвет стола

▼граф понемногу обзаводится мебелью⬍

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Анон мог бы продолжать переводить в стол, но какой смысл? Все-таки хотелось бы, чтобы кто-то еще, кроме анона, эту годноту прочитал.

Ты делаешь божью работу, анон 

"анон, ты взрослая, самостоятельно зарабатывающая женщина, ты имеешь право страдать херней".

▼Скрытый текст⬍

граф Хомякула

Это звучит так же мило, как и выглядит.

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Вообще планов-то у меня было на эти выходные громадьё: я хотел не только плащик пошить, но и соорудить Хомякуле гроб, разлить "кровушку" по бутылочкам, сделать ему миниатюрных книг и журналов, портреты по стенам развесить...
И про Саймона очередная глава ждет, и свежевыложенное на Битву почитать хочется.

Но че-то так заебался за неделю, что большую часть времени просто протупил в телефоне

И на ФБ меньше принес, чем хотел, угу.   
С другой стороны, я вообще что-то принес, хотя мог бы и не, а по проекту "Хомякула" меня не подпирает никакой дедлайн, так что делать его буду постепенно (тем более, что красивенное кожаное кресло и бокалы для вина все еще едут к нему откуда-то из-за китайской границы - наверняка, на специально обученных улитках).

Перевод я не забросил и буду продолжать, спасибо всем, кто читает - это здорово мотивирует

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Веселого Хэллоуина всем от графа Хомякулы!

▼он уже украсил свое жилище и празднует⬍

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Как рассказывали сегодня на лекции по темным искусствам про Самайн: лунный календарь штука плавающая, поэтому когда удобно, тогда и праздник  :pumpkin:  :krollik:  :pumpkin:
Мне сегодня пришла долгожданная посылка от трудолюбивых китайских братьев и менее долго-, но не менее желанный подарок от Тайного  :sotona:

▼Поэтому граф Хомякула будет праздновать Самайн сегодня ночью!⬍

Прибытие подарков  :bat:

Коллекция редкостей распакована и украшает собой логово!  :skull:

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Смерть в интерьере - глава седьмая, в которой Саймон начинает решать проблему леди Прунеллы и узнает немного нового о дружном семейном серпентарии Харвуда

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

А.В. Грин - Клуб ебомых монстрами

Очень понравились и история, и перевод, спасибо

Анон

Re: Йо-хо-хо и кровь из-под пакета [анон переводит вампирское] [YC]

Очень понравились и история, и перевод, спасибо