Холиварофорум

Анон

Влечение. Пленники сумерек, главы XIV-XIX. Финал

Заканчиваем чтения русреальных "Сумерек". В финальных главах нас ждет приезд бесполезного Смотрителя из столицы, персонажи, обнуляющиеся буквально в пределах одной главы/страницы, полуторастолетний немецкий вампир, талантливо изображающий простого русского гопника, и бесчисленные томные вздохи о любви.

▼Глава XIV. Смотрители⬍

Прошлая глава закончилась романтической прогулкой под луной, а в этой хлоп - и Маша уже просыпается у себя дома.

Я снова была в пижаме. При попытке вспомнить, переодевалась ли сама или мне кто-то помог, память давала сбой. Будем надеяться, что не до такой уж степени я была уставшая, чтобы не проснуться, когда меня начали бы раздевать.

Мама ничего необычного не заметила:

– Когда мы пришли, вы уже спали. – И добавила для правдоподобия: – Даже телевизор не выключили.
Кажется, все действительно было так. Мама равнодушно кивнула. Понятно, Максова работа. Наверняка никто ничего не помнит.

После этого то, что Маша не помнит, как переодевалась в пижаму, выглядит совсем по-другому...
Маша на седьмом небе от счастья:

На секунду мне показалось, что я вижу в зеркале лицо Макса, и в душе моей приятно защемило. Он прекрасен, он добр, он все может, а главное – думает обо мне, хочет меня сделать счастливой.
Я обнялась с полотенцем и чуть не заплакала от радости.

Впрочем, и в этой бочке меда находится ложка дегтя:

А еще мне хотелось плакать оттого, что я отлично понимала: продлится все это недолго. Не знаю, почему. Может быть, просто потому, что я – это я и по-другому у меня быть не может?

А с чего такие мрачные мысли? До появления Макса же все было нормально: фехтование, лошади, дружба с Пашкой... Это потом все пошло кувырком.
Маша размышляет, хочется ли ей стать вампиром. С одной стороны, ее и собственная жизнь вполне устраивает.

Но с другой стороны – я так поживу, поживу, а потом начну стариться. Макс же останется красивым восемнадцатилетним юношей, и лет через пятьдесят мы уже будем смотреться вместе странно. Как ужасно стареть! И почему человеческая природа так устроена? Неужели ей нельзя придумать изначально бессмертную оболочку? Как-то ведь у Макса получается не меняться с годами.

Потому что он уже помер?
Маша проходит мимо двери в мастерскую. Ей хочется увидеть Макса, но его нет. А во дворе уже тусит заклятая подруга Стешка - она вяло пытается ревновать, а Маша не менее вяло пытается от нее отделаться.

Стешка не была дурой. Просто ей не хватало фантазии, вот она и не могла представить чего-то необычного. Если бы я ей сейчас сказала, что Макс вампир, что он только из сочувствия не использует на ней свой гипнотический талант, Стешка бы только покрутила пальцем у виска. Такие вещи не вписывались в простую понятную схему, поэтому, по ее мнению, их просто не могло быть.
Пускай все остается так, как есть.
– Гурьева, почему он с тобой? – Взгляд Малининой был устремлен в землю. – Почему я не могу выкинуть его из головы?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Стешка, не обижайся, но я тебе правда ничего не могу сказать.

Но все-таки Стешка предупреждает Машу, чтобы та не ходила в школу: приехал какой-то мутный тип из Москвы и спрашивает про нее. Маша благоразумно решает последовать совету, но не тут-то было - появляется "бывший друг" Пашка Колосов, а за ним и тот самый мутный тип.

Мужчина появился незаметно. Молодой, высокий, широкоплечий. Круглое улыбчивое лицо, светлые вьющиеся волосы, нос с горбинкой, румяная гладкая кожа. Серые глаза смотрят дружелюбно. Он был как будто весь соткан из света и доброжелательности – красивое спокойное лицо, белое пальто, светло-голубые джинсы, белые кроссовки. Руки не в карманах, не сложены на груди, не заведены назад, а спокойно висят вдоль тела – он готов был разговаривать и не собирался ничего таить.

Конечно же, такая нарочитая положительность ни к чему хорошему не приводит.

– Здравствуй, Маша!
От его приветствия я задохнулась. Что-то последнее время меня стали часто звать по имени, и ни разу еще добром это не кончилось.

Хоспаде, назвали по имени - уже драма! А как он должен был к ней обратиться? "Приветствую, госпожа Гурьева!"? Или "Эй, ты, где шлялась?"?
Тип пытается убедить Машу поговорить, Пашка делает то же самое, но гораздо более агрессивно:

– Гурьева, чего ты дергаешься? – Пашка был непривычно зол. – Поговорите, и все!
Я пошла на Колосова, но он мне не дал уйти.

И тут тип достает из рукава козырь:

Зашуршала бумага. Я невольно пригляделась – распечатка Интернет-страницы. На фотографии что-то знакомое. Место… Как будто я его знаю…
– Сегодня ночью в десяти километрах от города в одной конюшне разом пали все лошади, – услужливо прочитал мне выделенную строчку мужчина.

В статье (?) написано, что их задрал "большой сильный зверь". Кто виноват? Разумеется, вампиры!
Маша в трансе. Она пытается перевести стрелки на Дракона, но тип (его зовут Олег, и он тоже Смотритель) не отступает:

– Хочешь, расскажу, как все было? – Олег шел за мной. – Ты увидела красивого парня и почувствовала: с ним что-то не так. Тебя тянуло познакомиться, и он не отказал тебе. Всем отказал, а тебе нет. Я здесь уже сутки, наблюдал за тобой. Я все узнал. Твои подруги в один голос говорят, что он красив. Все говорят, какая-то ваша красавица за ним бегала, но он ее отшил.
Хотелось заткнуть уши и бежать на край света. За что мне это? За что? Мы просто любим друг друга! Что же всем наша любовь так поперек горла встала?!

О нет, Маша пронзила истинную сущность Олега - он никакой не Смотритель, он из Бюро разлучения влюбленных идиотов! Ни одна уважающая себя любовная история не обходится без такого эксперта.
Маша кричит, что никакой она не Смотритель и знает Макса с детства, и сбегает от Олега в школу. А там, на беду свою, уже ждет Пашка. Ну и получает по заслугам:

– Предатель!
Рука пошла отдельно от моего сознания. Сначала я почувствовала боль в ладони и только потом услышала хлопок.
– Мишлен… – По щеке Колосова расплывалось красное пятно пощечины. – Я хотел помочь…
– Не подходи ко мне больше!

Маша забегает в класс посреди урока (на что никто не обращает внимания), садится и начинает ДУМАТЬ. Макс никак не мог убить лошадей - он же хороший! Наверняка это стерва Катрин!

Или она надеялась, что после смерти лошадей я разорву отношения с Максом?
Все, все этого хотят! Но не дождутся! Макс мой, и у меня его никто не заберет. Даже Смотритель!

О, новый пейринг?
Справедливости ради, переживает Маша не только за свою бессмертную любовь:

Лео сказал, что, как только я начну играть против них, он меня растопчет. Олег со мной встретился, и вампиры тут же решат, что я выступлю против них, расскажу Смотрителю о том, что знаю.

Тут до Маши доходит, что Олег может узнать про Макса у ее мамы или соседей. И она, забыв про все, мчится предупредить его.

Стул грохнулся в проход. Стоило как-то объяснить свое поведение, но подходящих слов не было.
– Мне надо, – бессмысленно бормотала я, выбегая в коридор.
Пашка ушел, поэтому я спокойно взяла куртку. Прикрываясь все тем же бессмысленным «мне надо», уговорила охранника открыть дверь и вылетела на улицу.

Либо у всех открылся внезапный похуизм, либо Маша заразилась от Макса его гипнотическим талантом. Иначе я не пойму, почему явно невменяемую девицу, бормочущую себе под нос одно и то же, спокойно выпустили на улицу не только учительница, но и охранник. А она, между прочим, вот о чем размышляет:

Надо сделать так, чтобы Олег не встретился с Драконом. Ненормальный гот во всех красках распишет Макса. Черт, зря я за него заступилась, надо было дать Максу открутить ему голову. Сейчас бы жили спокойно.
Кровожадность проснулась во мне незаметно. Общение с вампирами давало о себе знать.

И она так спокойно об этом говорит...

Я остановилась перед дверью в мастерскую.
Даже после всего, что между нами произошло, я не могла вот так запросто взять и войти туда. Там был другой мир, и мне еще непозволительно было врываться в него.

А что, дверь у них не запирается?
Маша стучит, звонит, но никто не отвечает.

Я вновь забарабанила в дверь.
И она открылась.
Легко подалась под моей рукой и распахнула передо мной темноту. Темноту чужого мира, не желающего принимать меня к себе.

Реально не запирается.
Маша входит. Внутри темно и она ничего не видит. Немного леденящего душу ужастика:

В какую-то секунду мне показалось, что за мной наблюдают. Внимательные глаза, привыкшие видеть ночью, а потому неотрывно следящие за мной.
– Леонид Леонидович, у меня неприятности…
Голос задрожал. Из темноты ко мне пришел страх, тяжелым плащом лег на плечи. Я перестала соображать, кто я и что здесь делаю.
– Макс! – взвизгнула я и повернулась к выходу.
На первом же шаге сбила стул и заметалась. Я забыла, откуда пришла. Мрак окончательно втянул меня в себя. Я носилась между упавшими стульями и столом, не в силах вырваться из его плена.

Но в итоге она все-таки выбирается и при свете с лестничной площадки видит, что в мастерской все перевернуто вверх дном. Нет, это, конечно, никак не связано с тем, что она там бегала вслепую в темноте. Значит, к всемогущим вампирам кто-то ворвался!
Маша выходит на улицу, гадая, куда же подевался Макс. Окно Маринкиной комнаты закрыто, так что у нее не спросишь. К счастью, информационное агентство "Бабки на лавке" работает без выходных:

Я живу в нашем доме давно, но никогда не могла запомнить имена завсегдатаев лавочек во дворе. Все бабушки настолько были на одно лицо, что отличала я их только по собачкам. У одной черненькая, у другой беленькая, у третьей рыженькая.
Сейчас на лавочке сидела старушка без собачки, но я ее все равно узнала. Она была маленькая, худенькая, с ярко-черными крашеными волосами, на тонком лице злые быстрые глаза.

ЯННП. Она не различает старушек, но эту все равно узнала?
Оказывается, Маринку увезли на "Скорой", а Машу спрашивал какой-то обходительный молодой человек. А вот, кстати, и он идет!

Я глубоко вдохнула и закрыла глаза.
Нет, они не ушли, они где-то здесь. И теперь от меня зависит, что они будут делать дальше: грузить свое пианино и уезжать или останутся. Я хочу, чтобы они остались.
А значит, так оно и будет.

Маша соглашается поговорить с Олегом.

▼Глава ХV. Прогулка по эшафоту. TW: попытка доведения до рскмндзр⬍

Мы медленно брели по тому самому парку, куда я так недавно (или давно?) водила Макса. По дороге мы встретили могучую троицу. Вытянутые лица девчонок доставили мне несказанное удовольствие. Теперь Стешке придется сильно попыхтеть, чтобы придумать правильный слух. Или просто хотя бы понять, что происходит.

Тут ее судьба и судьба ее ЛИ решается, а она радуется, что бывшей подруге моск сломала. П - приоритеты.
Итак, почему же Олег докопался до Маши? А это все Пашка виноват!

– Ему показалось, что ты попала под плохое влияние. Поэтому он вызвался помочь мне найти тебя и рассказал много интересного о твоем парне. Максим, кажется…
– Макс, – машинально поправила я. – Ну и что?
– Павел рассказал, что в городе появились странные люди – бледные и очень сильные. На улицах они появляются только по ночам. По его мнению, скорее всего это вампиры.

Какая конкретная и точная информация из надежного и совершенно беспристрастного источника! Конечно, тут нужно самое серьезное расследование!

Я постаралась рассмеяться как можно беззаботней.
– И вы поверили такому бреду?

Вот тут чтец с Машей солидарен. Но, увы, законы жанра таковы, что это не бред, а чистая правда.
А еще согласно законам жанра главная героиня у нас особенная-особенная. И Олег начинает Машу в этом убеждать, приводя железобетонные, неопровержимые доводы.

– Маша, неужели ты никогда не замечала, что люди к тебе относятся по-особенному?

Чтец вот не замечал. А "по-особенному" - это как? Заглядываются на нее, шарахаются от нее? Конкретнее, пожалуйста! Но никакой конкретики Олег не дает, а вместо этого решает поставить эксперимент.

– Какая собака до нас добежит первая – белая или черная?
– Белая, – ответила я, лишь бы что-то сказать, и мимо меня пронеслась белая лохматая псина. За ней бежала черная.
– Еще примеры нужны?
– Я просто угадала. – Собаки свернули в лес, и мой взгляд замер на том месте, где они сошли с дороги.
– Это не относится к разряду везения. Это называется «чувствовать».

Хоспаде, какой безошибочный тест на определение сверхъестественных способностей, 100% результат. Не, Олег, ты даже не стараешься.

– Ты, Маша, Смотритель. Причем очень сильный. Я не решил. Я вижу. Есть приметы: ты плохо спишь по ночам, тебя мучают кошмары, ты одинока, ты умеешь предугадывать события. А потом вокруг тебя аура вспыхивает.
Что-то я вокруг Олега никакой ауры не видела. Может, он все врет?

И снова чтец солидарен с Машей. Врет он все. И даже врать-то складно не умеет, тупо общими словами отговаривается. Кстати, а откуда Олег знает, что Маше снятся кошмары?

Я упрямо смотрела вбок, и вдруг мне показалось, что одно дерево качается в противоположную от всех сторону. Какой-то знак? Кто-то подает мне сигнал? Или за нами наблюдают?

Упс, увещевания Олега подействовали, Маша поверила, что способна ЧУВСТВОВАТЬ. Что бы это ни значило. Впрочем, по закону жанра...
А Олег продолжает свои вдохновенные речи:

– Чего вы хотите от меня?
– Их нельзя пускать в наш мир! – Олег вкладывал в слова всю силу своего обаяния. – Упыри, вурдалаки уничтожат нас!

И буквально пару реплик спустя:

– Чего нас-то бояться? Они же сильнее. – Я и не заметила, как объединила себя с Олегом местоимением «мы». Зато он тут же ухватился за это и заговорил с еще большим жаром. Олег был прирожденным оратором.
– Сила не главное, что нужно для существования. Общество развивается. Сегодняшняя жизнь требует глобального подчинения системе. Вампирам в ней нет места. Они вымирающий тип, скоро исчезнут с лица Земли.

Так вампиры - вымирающий вид или способны всех уничтожить? Олег, определись.

– Если они вымирают, что же вы так волнуетесь?

Маша в этом разговоре просто образец здравомыслия. Чтец аплодирует.
Держите еще образец железобетонной аргументации от Олега:

Маша, – лицо мужчины стало серьезным, исчез румянец со щек, – ты наверняка заметила, что в последнее время вокруг тебя что-то происходит. А если этого не было, то вот-вот произойдет.

Что произойдет-то, голубь ты наш неконкретный?
Держите еще образец адекватной реакции от Маши:

– Ничего необычного в Максе нет, Пашка все придумал. От ревности.

Бля, это первое, о чем Олег должен был подумать. Или что он хотя бы должен был держать в уме. Но нет, он принял все за чистую монету. Ему просто повезло, что сюжет развивается именно так.
Маша все еще пытается перевести стрелки на Дракона. Олег все еще произносит пламенные речи.

– Современные вампиры сильно отличаются от средневековых. – Голос Олега снова стал спокойным, и я поймала себя на мысли, что мне приятно его слушать.

Чтец не думал, что скажет это, но лучше бы уж правда любовный треугольник, чем эти попытки в Обаяние и Красноречие.

Сейчас человеческая жизнь имеет слишком высокую ценность, чтобы ее безнаказанно забирать. Два-три убийства, и вампир будет вычислен. Жить в нашем мире без паспорта, без полиса медицинского страхования, без банковской карточки невозможно.

Что-то чтецу вспомнилось, как в "Дозорах" слабенький вампир прокачался до Высшего... Олегу бы почитать про тот случай - может, помогло бы снять розовые очки.

Дерево вновь качалось в противоположную от других сторону. На вершине кто-то сидел. Черная тень переползала с ветки на ветку, заставляя дерево наклоняться.
Олег проследил за моим взглядом, и я потупилась. Прав был Эдгар, плохой из меня разведчик.

И что же сделал Олег? Достал святую воду и крест? Применил какие-то особые смотрительские умения? Под благовидным предлогом увел Машу подальше от подозрительного дерева? Нет! Он задал Маше самый важный в мире вопрос:

– Ты учишься в одиннадцатом классе?

Чтец не шутит, аноны. На протяжении почти десятка реплик они обсуждают, где учится Маша и куда она собирается поступать. Чтец в курсе, что есть такой прием, когда персонажи говорят об одном, а думают совершенно о другом - но здесь явно не тот случай.

– Маша, почему бы тебе не поехать поступать в Москву? Выбери любой институт.
– В Москве, наверное, тоже есть кулинарный техникум, – прошептала я. Вот теперь мне действительно стало страшно. Я вдруг поняла, что эти люди могут все, что они сильны и что именно они встанут между мной и Максом.

Они могут заставить тебя поступить не туда, куда ты хочешь! Какие могущественные, страшные, безжалостные люди! Беги, Маша, беги оттуда немедленно!

– Никто тебя отсюда не забирает. Выучишься и вернешься. Если вампиры в городе, то придется провести большую работу…
– А если никаких вампиров нет? – Я больше не могла терпеть рядом с собой этот убаюкивающий голос.
– Есть. Я их чувствую. – И Олег посмотрел в сторону того же дерева.

И... все равно ничего не сделал. Маше это, видимо, тоже надоело, так что она говорит: "Я подумаю" - и уходит в лес, а Олег просто стоит и смотрит. Серьезно, зачем его сюда прислали? От него толку как от козла молока.
Маша бредет по лесу (Олег, очевидно, там окуклился) и ДУМАЕТ.

В наших с Максом чувствах изначально была какая-то обреченность, как… как любовь сахара к горячему чаю.

Ой нет, Шекспиру необычные метафоры про любовь удавались лучше.
Маша выходит к пруду и садится на берегу. Из-за дуба выходит Лео (видимо, это он там по деревьям скакал). Увидев его, Маша ударяется в депрессуху:

– Вы меня убьете?
Это было так очевидно! Макс говорил, что вампиры будут биться за свое бессмертие.
А я что? Мне жизни отпущено всего ничего!
Смерть мне всегда представлялась чем-то ужасным. В детстве я любила вгонять себя в состояние безысходности, лежала и представляла, как это – жизнь без меня. Все есть – стены, дом, моя кровать, – а меня нет. Совсем нет! Доводила себя до головокружения. Потом бежала к маме или папе, обнимала их крепко-крепко, чтобы убедиться – я жива, без меня мир существовать не может.
И вдруг я так легко о смерти говорю? Устала, наверное…
Профиль леса четко обозначился на светлом еще небе, и я вспомнила, как Макс сидел на подоконнике у меня в комнате. Я знала, что счастье не для меня. Оно было такое короткое. Хотелось протянуть руку и задержать его хотя бы еще на денек. Но обреченность давила мне на плечи – не получится, не получится, не получится… Ничего не получится.

Вот кому надо было в готы идти.
Лео рассказывает, как Макс стал вампиром:

– Его мать была Смотрителем.

Кстати, именно поэтому Макс спас Машу.

– Довольно сильным Смотрителем, – жестко повторил Леонид Леонидович. – Сто пятьдесят лет назад они представляли мощную организацию, и мы не могли от них никуда спрятаться. Они находили нас везде, пытались подчинить себе. Было решено убрать нескольких Смотрителей, хотя уже тогда убийство людей было не самым простым делом.
– Макс должен был умереть? – Казалось, спрашивала не я, а кто-то другой.
– Зачем? Макс никому не был нужен. Нужна была его мать. Но она оказалась умной женщиной, так просто подобраться к ней не получалось. И я познакомился с ее сыном. Боязнь за его жизнь отвлекла ее, сделала слабой. Макс посчитал себя виноватым в ее смерти, и я избавил его от мучений совести. Потому что вампиров такая мелочь, как человеческая жизнь, не волнует.

Но уверяю вас: если бы Макс остался человеком, он бы сошел с ума от своего горя. Он бы всю жизнь мучился и мучил других. Он бы обвинял себя в том, что произошло. Он бы начал на нас охоту и в конце концов погиб в руках какого-нибудь вампира, потому что не все мы настолько терпеливы, и если нас очень настойчиво ищут, мы приходим.

Вот это логика. Если вампирам плевать на человеческую жизнь, почему Лео просто не предоставил Макса самому себе? Потому что успел привязаться к нему? Не-а.

– Не обольщайтесь. То чувство, которое вы в нем рождаете, вовсе не любовь. Вампиры вообще не способны никого любить, кроме себя.
Я во все глаза смотрела на своего собеседника и понимала, что относительно себя он прав. Находящееся рядом со мной существо действительно не способно любить. Даже к Максу у него был какой-то свой интерес, а не любовь.

И какой такой интерес? Наверное, Макс тоже особенный-особенный. Впрочем, это останется тайной, потому что Лео наконец добрался до того, зачем пришел сюда. Маше и Максу нужно немедленно расстаться, иначе Максу кабзда. Впрочем, как именно придет эта кабзда, Лео сам не определился:

Я предупреждал, что с Максом сложно, он в любую секунду готов на сумасбродство. Он даже с вами познакомился только для того, чтобы разозлить нас. Клан недоволен. Если вы не расстанетесь, у Макса будут большие неприятности. Вы же не хотите, чтобы он погиб?
Треньк… Мир рушился, заскрипело треснувшее стекло, посыпались осколки. У меня на глазах темнота стала смывать с леса зеленые краски, оставляя после себя серость. Озеро померкло. Пригнулись, готовясь к чему-то страшному, ветки кустов.
– Кто же его убьет? – прошептала я, силой отгоняя от себя тут же вставшую перед глазами картинку: кладбище, застывшие фигуры вампиров и распростертое на камне тело.
– Его убьете вы. – Слова бухнулись в землю, я подобрала ноги, чтобы меня не задело. – Вы будете тянуть его к себе, но он же не может разорваться между вами и своей сущностью.

Вы же понимаете, что Смотрители не отстанут. Они фанатики, сумасшедшие, вбившие себе в голову, что все могут. Даже если мы отсюда уедем, Макс останется. Он решил, что обязан вам помогать. А значит, Смотрители рано или поздно выйдут на него. Это будет равносильно смерти. Ваши отношения обречены.

Ну, единственные Смотрители, которых мы пока видели - это Маша и Олег, и они не шибко похожи на сумасшедших фанатиков. Но допустим.

Есть только один выход. Макс будет следовать за вами повсюду, потому что он сам себе дал слово. Я вижу, вы не сможете его обмануть, поэтому вам остается правда. Она жестока, но только по человеческим меркам. Если вы… исчезнете… навсегда, он расстроится, но со временем боль утраты пройдет. Сохраните ему жизнь! Вы же его любите. Смерть – это не страшно. Смерть – просто переход в другое состояние. Ради Макса. Ради того, что вы называете любовью.

БЕГИ ОТТУДА.
Маша, чудом сохранив остатки рассудка, замечает, что она же тоже может стать вампиром. А вот нет, отвечает Лео. Правда, почему нет, он тоже не определился:

– Но тогда вы точно его убьете. Ему в вас нравится то, что вы живая. А вы хотите, чтобы я вас этой жизни лишил? Нехорошо.

– Не каждый может стать вампиром, для этого нужно обладать сильной жаждой жизни, – резко сменил тактику Леонид Леонидович. – Для этого надо не бояться смерти. Тот, кто не борется за жизнь, умирает. А в вас стремления к борьбе нет.

То она живая, то не обладает жаждой жизни... Вы уж определитесь.
А если Лео хотел сказать, что Макс любит Машу только за то, что она дышит и у нее сердце бьется, то интересные у него кинки.
Маша окончательно падает духом. Лео сделал свое дело и удаляется, а Маша начинает размышлять, как бы ей это половчее "освободить" Макса, но ни на что у нее не хватает решимости. На том глава и кончается.

▼Глава ХVI. Жизнь и другие неприятности⬍

Маша приходит в себя. Первое, о чем она думает:

Значит, я все-таки умерла. Бедный Макс! Мне теперь никогда-никогда не увидеть его…

Но, разумеется, никто не умирал, а Макс - вот он, сидит рядом, блинчики по воде пускает.

Я засмеялась, выжимая из глаз остатки истерики

А примчался он, потому что она звала его по телепатической связи (?).

– А кто весь день орал «Макс! Макс!»? Я даже поохотиться не успел, все бросил и примчался к тебе. Ты так громко звала меня, что все окрестные олени слышали и убегали.

К счастью, ничего страшного произойти не успело:

– Честно говоря, я тебя тоже не сразу нашел. Ты спала, поэтому я плохо тебя чувствовал. Когда увидел погром в мастерской, решил: произошло что-то страшное. Помчался сюда, даже переодеться не успел, так и остался в зимней куртке. Хорошо, пригодилась – тебе было холодно. Ты сидела, свернувшись клубком.

Макс все еще не понимает, что Маша тут делала, а она не хочет ему говорить. Но когда она все-таки проговаривается, он поступает как настоящий джентльмен - наезжает на и без того потрясенную девушку:

– Нет, одна бы я точно сюда не дошла… – легкомысленно махнула я рукой. И уже произнося последнее слово, поняла, что проговорилась.
Лицо Макса превратилось в восковую маску, глаза начали темнеть. Стало понятно, что он не верил ни одному моему слову.
– Кто привел тебя сюда? – Под его взглядом хотелось поскорее куда-нибудь спрятаться.
– Мы только говорили!
– Катрин? – Его глаза прожигали насквозь. – Лошади, да? Я так и знал, что это она!
– Она ни при чем. Просто Леонид Леонидович… – все больше путалась я.
– Что! Он! От тебя! Хотел!
На секунду я сама себе показалась тряпичной куклой. Макс приподнял меня и встряхнул, словно во мне не было моих пятидесяти килограммов.

Вот и тряс бы Лео, раз руки чешутся.

– Он не собирался меня убивать! – Сама не понимая, почему, я стала защищать Леонида Леонидовича. – Сказал, что никогда этого не сделает!
– Но уже тебя убил! – Глаза у Макса стали черные. Он медленно склонил голову. Неужели он начнет превращаться? – Если бы ты не обладала даром, я бы тебя уже не нашел. Уж кто-кто, а трехсотлетний вампир кому угодно что угодно внушит. Лео на внушениях набил себе руку.

А что внушение не действует на тех, кто обладает даром, трехсотлетний вампир, видимо, забыл? (Но, кстати, это не бьется с предыдущей главой - там Маша уже серьезно начала размышлять, как сделать то, что Лео ей внушил.)

– Счастье – это вовсе не когда тебя понимают, – прошептал он. – Не надо меня понимать. Со мной надо быть. В моем противостоянии один против всех мне нужен союзник. Почему ты все время хочешь оставить меня одного?
– Никогда больше не буду так делать. – Губами я коснулась его щеки. – Обещаю.
– И вообще – зачем тебе дана голова? – отстранился Макс.
Его вопрос ошарашил.
– Зачем? – пискнула я.
– Чтобы любить меня, а не чтобы думать! – отрезал он. – Думать – мужская привилегия.

Маш, тебе точно нужен этот утырок?

– Замерзла? – Макс заметил, что меня слегка потрясывает. – Сейчас я тебя буду греть.
Из уст холодного вампира обещание прозвучало более чем странно.

Они заходят в кафе. Но перед этим Макс устраивает очередной спектакль:

Сквозь мутное стекло виднелись нечеткие силуэты сидящих за столиками посетителей. Макс застыл около витрины, словно высматривая нужных ему людей.
Звякнул колокольчик, дверь открылась, выпуская пару. Закрыться двери не дали, следом за парочкой поспешили еще несколько человек. Это были здоровые крепкие парни, от которых несло пивом. Макс продолжал стоять, равнодушно изучая пыльную поверхность стекла с полустертыми буквами «Кафе».
Звонок предупредил нас о том, что заведение покидает очередная компания. Идущий последним парень как-то странно глянул на Макса и придержал дверь. Только тогда Макс шагнул к входу.
– Ты их выгнал? – догадалась я.
– В каждом человеке дремлют животные инстинкты. – Макс терпеливо ждал, когда я войду. – Люди могут не понимать опасность, но чувствуют ее всегда. Ты никогда не замечала, что стоящего поблизости без движения человека воспринимают как угрозу? Он рождает множество вопросов – зачем стоит, на что смотрит, почему не двигается, кого ждет? Вдруг высматривает, кого убить?

Смешная шутка, особенно учитывая состояние Маши.
Макс заказывает Маше чай, а себе - естественно, вино. Пафосные вампиры пафосны даже в русреальной забегаловке.
Официанту тоже достается:

Я видела, как официант споткнулся на ровном месте и поспешил за стойку. Первая чашка вывалилась у него из рук. Тогда он откуда-то из-под прилавка достал большой красивый чайный бокал и стал усиленно тереть его полотенцем.
– Что ты с ним делаешь? – ужаснулась я.
Макс сидел, довольно улыбаясь.
– Ты сейчас очень бледная, – промурлыкал он. – Мне так даже больше нравится.
– С кем поведешься, от того и наберешься, – проворчала я. – Прекрати издеваться над человеком!
– Если над ним не издеваться, он нальет тебе спитой чай, разбавит вино водой и еще будет торчать над душой, чтобы испортить нам вечер. Зря, что ли, я выгонял всех отсюда? Пускай хоть раз будет, как я хочу.
– Но он же не виноват, что ты вампир!
Официант от старательности готов был затереть бокал до дыр.
– Что поделать, у него такая судьба, – равнодушно развел руками Макс. – В жизни вообще мало кому везет.

Макс расспрашивает Машу про Олега. И Олег, как тот черт, про которого речь, тут же возникает в дверях кафе:

– Не помешал? – Олег одарил Макса ослепительной улыбкой. – Был в номере, в гостинице, и вдруг подумал, что зря оставил Машу одну в лесу. Стало как-то тревожно. Собрался, вышел на улицу, смотрю, а вы здесь сидите, греетесь.

Олегу тоже приносят вина. А вдруг он тоже вампир? Вот это был бы поворот!

Макс крутил тонкими длинными пальцами бокал с вином. Рядом с Олегом появился еще один бокал. Официант постарался.
– Мы раньше не встречались? – Олег был сама любезность.
– Вряд ли. – Макс склонил голову, словно оценивал уровень опасности пришедшего человека. – И как у вас в номере? Не дует?
Олег поднес бокал к губам, внимательно глядя на Макса. Я забыла, как дышать. Так и виделось, Смотритель выхватывает лазерный меч, кидается на вампира.

У нас тут "Сумерки" или "Звездные войны"? Хотя от Олега даже с лазерным мечом толку было бы чуть.
Макс, несмотря на бокал вина в тонких длинных пальцах, переходит в режим быдлана:

– У нас был разговор. – Олег осторожно поставил бокал.
– А не надо ни с кем разговаривать!
Макс оттолкнул свой бокал, и он опрокинулся. Плеснулось вино. Жидкость стремительно впитывалась в бумажную скатерть. Я с тревогой смотрела, как расползается красное пятно.
Олег скользнул по мне взглядом и почему-то остановился на шее. Я невольно поправила ворот рубашки, коснулась руками волос.
– А знаете, Макс, мне про вас рассказывали. – Олег откинулся на спинку стула.
– И чего? – С Макса как будто сошел налет воспитанности, он стал говорить грубее и короче.
– Хотел с вами познакомиться. – Олег продолжал держать на губах улыбку.
– Ты чего, голубой, чтобы со мной знакомиться? – подался вперед Макс.

"Заметьте, не я это сказал!" (с)
Причем дальше Олег находит момент залипнуть на движения Макса:

– Если ты к ней еще раз подойдешь, то морды у тебя станет две. Одна половина – и другая половина. – Макс развел руками, Олег завороженно проследил за его движением. – А если сомневаешься, спроси, у кого хочешь. Я два раза не предупреждаю.
– Странно, мне о вас говорили нечто другое. – Олег был явно растерян.
– Про меня и в милиции говорят всякую фигню! – Для убедительности образа Макс только что не плевал на пол. – А тебе, дядя, пора убираться из города. Пока вперед ногами отсюда не вывезли.

Вот когда немецкий юноша из прошлого (или позапрошлого?) века, перебравшийся в Россию, емнип, буквально на днях, научился так талантливо изображать русского гопника?

– Не думал, что настолько вмешиваюсь в вашу личную жизнь, – растерялся Олег и посмотрел на меня.
Я сжалась, потому что не знала, как на все это реагировать. Макс положил свою руку поверх моей, не давая и слова сказать.
– Да, вмешиваешься! – Макс говорил с таким напором, что не верить ему было нельзя.

Олег, ты представитель могущественной тайной организации, обладающий сверхъестественными силами, или хуй собачий? Почему "хамоватый подросток" так легко перехватывает у тебя инициативу?
Далее Макс совершает самое естественное действие в такой напряженной ситуации:

Олег медленно потянулся к своему вину, но Макс опередил его – он перехватил бокал за тонкую ножку и залпом осушил до дна.

С таким настроем за револьверы хвататься или хотя бы клыки выпускать, а он тут винишко злобно хлещет. Но на Олега, видимо, подействовало:

– Пойдем! – Макс потащил меня из-за стола, и я чуть не ушла с чашкой. – Заплати за нас, – бросил он через плечо.

На улице выясняется, что Олег пришел не сам - это Макс его позвал своим вампирским зовом:

– Знаешь, как я его привел? Послал ему твой образ. Он стал думать о тебе, потом пошел искать. Ко мне он вряд ли бы побежал с такой скоростью.

Чтец, конечно, старый слэшер, но тут даже у него ничего не дрогнуло. Потому что это что же получается: Олег спокойно оставил испуганную девочку (и потенциально способную Смотрительницу, ценный кадр!) в лесу, вероятно, наедине с вампиром - и ему норм? Если бы Макс ему не телепатировал, он бы так и протирал штаны у себя в номере?
В общем, Макс понял, что Олег "пустышка, бумажный деятель", и намерен сыграть с ним в игру - но тут из сумрака выходит вампир.

▼Глава ХVII. Ночные визиты. TW: упоминание попытки рскмндзр⬍

Никого не было, и вот он появился.

Никогда такого не было, и вот опять!

Лео остановился в нескольких шагах от нас, скользнул по мне равнодушным взглядом.
– Ну что же, – выдохнул он. – Пусть так. Макс, ты мне нужен! Идем.
Я почувствовала, как рука, за которую я держалась, напряглась.
– Я занят, – с видимым трудом произнес Макс. – Не думаю, что смогу тебе сейчас чем-то помочь.
– Можешь. – Лео не уговаривал. Он просто ставил перед фактом.

Макс, естественно, никуда идти не хочет. Лео не в восторге и устраивает показательную взбучку.

Леонид Леонидович сделал неуловимое движение рукой, и Макс отлетел к фонарям, словно получил сильный удар в грудь. Я невольно подалась вперед, но что-то встало передо мной, опрокидывая меня навзничь.

Свидетели? Какие свидетели?

– Перестань ломать комедию! – Голос Леонида Леонидовича громыхал. – Ты ничем не отличаешься от других! Ты такой же, как все! Единственное, чего в тебе много, так это мальчишеской дури. Думаешь заработать индульгенцию? Перекраситься в белый цвет? Кто говорил мне, что не хочет жить? Кто требовал дать тебе силу ночи? Или забыл? Забыл свой прыжок из окна? А я ведь мог тебя оставить там, на мостовой, и уже через пять минут твою кровь лизали бы собаки.

А кто главу назад уверял, что вампиров такая мелочь, как человеческая жизнь, не волнует? И что для того, чтобы стать вампиром, нужно очень сильно хотеть жить? А, Лео?
Лео уверяет Макса, что Маша его погубит, но все без толку.

На какое-то мгновение я ощутила себя отделенной от этих двоих стеклом. Они говорили обо мне, и в то же время их слова не касались меня. Та Мария Гурьева, которую они обсуждали, не имела ко мне никакого отношения. Они ссорились из-за кого-то другого, потому что я не могла быть причиной ссоры. Я любила Макса, поэтому не в состоянии была причинить ему вред. И мне стало жаль, что никто так и не смог этого понять.
– Взгляни на нее! – Леонид Леонидович прошел у меня за спиной, и я почувствовала, как холод дохнул мне в затылок. Выпрямилась. Даже улыбнулась. На меня ведь смотрит мой любимый. – Приблизительно так будет выглядеть твоя смерть. Чисто, открыто и невинно. Когда-нибудь именно она убьет тебя!
– Если меня что и убьет, так только твои шуточки. – Макс дернул меня к себе, и я послушно шагнула к нему.

В итоге Лео сваливает ни с чем.

В моей голове был такой сумбур, что я вообще не понимала, что надо делать. Машинально ощупывала себя, накинутую мне на плечи куртку Макса. Пальцы наткнулись на что-то мокрое. Густая красная жидкость стекла мне на ладонь, и я почувствовала, как остатки давнего завтрака толкнулись в моем желудке.

Макс спешит на помощь.

Макс сдернул с меня куртку, и я увидела, как сквозь карман что-то капает.
– Ну вот, Маринка останется без лекарства… – Он выгреб из кармана пригоршню осколков. Так вот что там перекатывалось – пузырек! Затем резко втянул носом запах крови, брезгливо поморщился: – Свернулась.
– Что… что это? – Я испуганно смотрела на свои перепачканные кроссовки.
– Пантагематоген. Концентрированная кровь маралов. Она прибавляет силы. Хотел дать Маринке, чтобы помочь ей встать на ноги.
– Ты хотел дать ей кровь? – Бурые пятна на кроссовках жгли мне ноги. Хотелось разуться.
– Маринка обречена, у нее необратимая болезнь. – Макс вытряхивал стекло из кармана в кусты. – Еще чуть-чуть, и даже вампиром ее делать будет поздно.

Это, очевидно, автор пытается заставить Макса спасти котика. Не, автор, не покатит. Он уже дважды спасал в кадре свой любовный интерес, но делал это так, что от него тут же хотелось удрать подальше.

– А ведь Лео знал, что бутылка в кармане лежит. Специально туда бил!

Так. Секунду. Куртку Макс накинул на Машу еще у пруда. И вряд ли успел ее забрать, пока Лео им асфальт вытирал. А Машу Лео вроде как целенаправленно не бил:

Секунду Леонид Леонидович стоял вполоборота. Но тут в воздухе что-то свистнуло, я упала на землю.
– Это ты меня слушай, мальчишка! – Учитель схватил Макса за ворот, и тот болтался на вытянутой руке Леонида Леонидовича, как безвольная кукла.

Леонид Леонидович сделал неуловимое движение рукой, и Макс отлетел к фонарям, словно получил сильный удар в грудь. Я невольно подалась вперед, но что-то встало передо мной, опрокидывая меня навзничь.

Темная фигура пошла в мою сторону, тонкий палец ткнул мне в грудь.

Первые два раза Лео больше Макс интересует, чем Маша и что у нее там в карманцах. В третий раз... ну, разве что карман у Макса на груди?
Ну да ладно. У нас тут экшен намечается. Макс с Лео не пошел, но предлагает Маше пойти посмотреть, чего там вампиры удумали. По дороге рассказывает, чем вампиры вообще развлекаются:

А Эдгар мастер обмана, практиковался на убийствах – тонких, изощренных. Он так строил ситуации, что ни одно его убийство невозможно было раскрыть. Одно время работал сыщиком. Ночью убивал, а днем окончательно запутывал полицейских, ведущих расследование. За несколько лет службы он так и не поймал ни одного преступника, за что его уволили.

Мсье знает толк в извращениях.
Маша не хочет смотреть на вампиров, она хочет романтики.

– А потом мы пойдем ко мне, да?
Оказаться с ним наедине в комнате! О чем еще можно мечтать?
– Мы пойдем, куда ты захочешь!
Я быстро закивала, скрывая переполнивший меня восторг. Ну, где тут эти вампиры? Сейчас мы с ними разберемся!

Персонажи продолжают обнуляться с космической скоростью. Маша в этой главе:

– Появился Смотритель, им надо его приезд обсудить. – Макс тоже смотрел на освещенные окна моего подъезда.
– Вы можете уехать?
– Мы можем сделать так, чтобы Смотритель уехал отсюда ни с чем. Дьявол! Как не вовремя он свалился на нашу голову!
– Почему? – Я не видела опасности в Олеге.

Маша в конце прошлой главы:

– А если он обманул тебя? Если он все понял? – не верила я в податливость Олега. Слишком слащавая у него была улыбка. За ней наверняка что-то скрывалось.

Макс пару страниц назад:

Не знаю точно, что придумал Лео, но, думаю, мы скоро все узнаем.

Макс на этой странице:

– Но для начала мы его (Олега. - Прим. чтеца.) немножечко попугаем.
– Катрин! – догадалась я.
– Да, метод Катрин действует безотказно.
– Она кого-нибудь на Олега натравит?
– Даже не кого-нибудь, а конкретного человека – Дракона.

Предполагаемый план Лео на этой странице:

Дракон человек. Олег тоже. И если между ними что-нибудь произойдет, это будут дела людей, а не вампиров.

Предполагаемый план Лео на следующей странице:

– Если ты хочешь встретить вампира, ты его встречаешь. – Голос Макса звучал как будто у меня прямо в голове. – Олег хочет выслужиться и найдет в городе вампира. Даже ценой собственной жизни.

Что у вас там происходит...
Появляется Катрин (Машу и Макса она не замечает). Маша включает ревновашки:

– Вы… она… – Я не могла подобрать нужных слов. – Ты ее любил? Почему она так к тебе относится?
– Не бери в голову! – отмахнулся он. – Вампиры не могут любить друг друга. Просто мы земляки. Я из Берлина, она из Котбуса. Каждой женщине хочется, чтобы на нее обращали внимание. А тут ты… И вокруг тебя столько шума! Катрин же ничего не достается. Ей обидно. При всей своей любви к интриге она ни разу не вышла за границы дозволенного. И ее бесит, что мои метания сходят мне с рук. Сотвори то же самое она, ее бы в порошок стерли.

Так ее бесит, что Маша перетянула все внимание на себя или что Макс вышел сухим из воды?
Маша не впечатлена:

Объяснения были неубедительные. Ну что ж, придется еще раз его обо всем расспросить в более подходящей обстановке.

Дракон проходит мимо Маши с Максом, даже не заметив их, и входит в подъезд. Маша предается очень своевременным размышлениям:

Когда я впервые увидела Макса? Вчера? Месяц назад? Год? Время сжалось, и вот я уже убеждена, что знаю Макса давно. Что мы вместе были в детском саду, вместе учились читать, именно он давал мне свои любимые книги.
А я же ничего о нем не знаю – что ему нравится, как он проводит длинные ночи, о чем думает. Почему он стал помогать Маринке? Кто такой Лео? Какие у них отношения с Катрин? На что вообще способны вампиры?
Макс вслушивался в темноту вечера. Я попыталась выделить, что мне в нем нравится особенно. Его божественно красивое лицо? Гибкая фигура? Умение оказываться в нужном месте в нужное время? Его терпение и умение прощать? Его легкость в общении? Мне в нем нравилось все! И в то же время было непонятно, что в нем истинное, а что придумано мной.

Нет, мысли, конечно, правильные... но у нас тут вроде как экшен намечается?
Тем более что актеры, занятые в грядущей драме, продолжают собираться. На этот раз появляется Олег.
Еще один пример резкого обнуления персонажей. Макс в этой главе:

Какая-никакая, а чувствительность у него (Олега. - Прим. чтеца.) есть. Он чувствует нашу силу, только не может определить, от кого она исходит.

Макс в начале этой главы:

Я встречался с ним. И он не почувствовал во мне вампира.

Макс в конце предыдущей главы:

– Так, ерунда, пустышка. Чувствительности ноль.

ОПРЕДЕЛИТЕСЬ!
Гениальный план приобретает очертания:

Скорее всего Дракону пообещают превращение, но поставят условие убить Смотрителя.

Маша уговаривает Макса спасти Олега.

– Вы же не знаете, что такое страх. В любой другой стране Смотритель и близко не подойдет не то что к вампиру, а даже к человеку, которого только подозревает вампиром. Вас же отогнать невозможно! Ты с голыми руками на бандитов идешь, Олег изображает из себя самоубийцу, бегая по двору с диктофоном. Вы что, совсем не боитесь смерти?
– Боимся, очень боимся, – зашептала я. – Поэтому не надо никого убивать. Макс, не надо!
Я подняла на него умоляющие глаза. Да, да, он не обязан никому помогать. Да, Смотрители для него злейшие враги. Но все же… Как же мы будем вместе, если вокруг станут происходить убийства?

Так ее человеческая жизнь волнует или отношашки?
Мештем на сцене появляется новое действующее лицо - Пашка Колосов. Да ёшкин кот, на запах финального замеса все именные персонажи сбежались, что ли?
Маша с Максом договариваются: он уводит Олега, она - Пашку.

Не добежав несколько шагов до приятеля, удачно споткнулась и скатилась ему под ноги.
– Гурьева? – В первую секунду Пашка испугался, но, разглядев меня, нагнулся, чтобы помочь мне подняться.

Под предлогом, что ушибла ногу, Маша просит Пашку довести ее до квартиры.

Из подъезда на меня дохнуло неприятным холодом. То ли батарею выключили, то ли такое количество вампиров на один квадратный сантиметр дома давало о себе знать – было промозгло и стыло.

Маша влетает в квартиру.

– Где Максим? – Мама шла за нами следом. – На тебе же его куртка!
Пашка закашлялся, бросая на пол куртку, которую так любезно секунду назад с меня снял.
Нет, я сейчас не готова на это правильно реагировать.
– У Макса дела. Если кто-нибудь будет звонить, меня нет дома, – устало пробормотала я, проходя в свою комнату. И добавила, втягивая Пашку следом за собой: – И дверь никому не открывай!

Взгляд на Машу и Макса со стороны. (Ого, у Олега все-таки есть мозг?)

– Я думал, они фокусники, гипнотизеры, – быстро забормотал Пашка. – Ты бы хоть раз со стороны увидела, как Макс на тебя смотрит! Словно собирается проглотить. Он говорит, и ты сразу за ним идешь. Олег сказал, что это банда аферистов, что их по всей стране ищут. Что ты попала под их влияние и тебя теперь надо осторожно выводить из гипнотического состояния.

Пашка решает выяснить животрепещущий вопрос:

– Маша… – Взгляд Колосова стал тоскливым. – А ты меня совсем не любишь, да?
Я рухнула на кровать.
Аут.
Все-таки он дотянулся, и я получила удар в зону поражения.
Никогда не думала, что сказать «Я тебя не люблю» так сложно. Гораздо сложнее, чем «Я тебя люблю». Потому что фраза с частицей «не» несет боль.

А мурыжить человека без ответа боль не несет?
Но, к счастью, отвечать Маше не приходится - кто-то лезет в окно.

▼Глава ХVIII. Глаголы будущего времени⬍

– Маша! Пусти меня!
Инстинкт самосохранения орал, что голосом Макса может говорить кто угодно, но радость, что все обошлось, была сильнее.

Читатели затаили дыхание...

Я отдернула штору.
Макс сидел на подоконнике, держась за раму.

Ну-у, это даже неинтересно.
Немножко шуткования про природу Макса:

Макс спустил ноги в комнату, с улыбкой посмотрел на Колосова. Перевел взгляд на меня. Я отрицательно замотала головой.
Это не моя тайна. Если Макс хочет, пускай сам все рассказывает.
– Версия о человеке-пауке и супермене не подойдет? – предположил Макс.
– Лучше уж тогда Люди Х. – Пашка отбросил подушку.
– Остаются паранормальные явления и гипноз, – не сдавался Макс.
Я закатила глаза. Как же вампиры дожили до двадцать первого века с таким талантом выделяться в любой толпе?
– Не забудьте про инопланетян, – проворчала я, сгоняя Макса с подоконника. Мне не нравилось открытое окно.
– Ладно, – Макс легкой походкой прошел по комнате, – попробую объяснить по-другому. Когда кого-то сильно зовут, он приходит.
– Вы черт? – Лицо Пашки позеленело, он вцепился в подушку, словно за спасительный круг.
– Родственник. Дальний. – Макс веселился.
– Вы хотите купить Машкину душу?
Я непроизвольно хмыкнула. Такая версия мне в голову не приходила.
– Нет, я из другого департамента.

– Только не говорите, что входите в окно потому, что вас зовут Карлсон, а пропеллер у вас в сложенном виде сейчас лежит в кармане.
– Кто-то умеет прыгать с шестом, а я умею ходить по стенам, – пожал плечами Макс. – Вас же не это сейчас больше волнует. Вам не нравится, что Маша со мной, а не с вами.
– Не нравится… – смутился Пашка.
– И никакой гипноз здесь ни при чем.
– Ни при чем… – Голос Колосова был похож на эхо. – Я ухожу.

Конечно, кто ему даст. Дверь комнаты не открывается. Маша встает понятно на чью сторону:

– Колосов, сядь и помолчи! – приказала я и повернулась к Максу: – Что случилось?
Наверное, я была неплохим Смотрителем. Я чувствовала не только то, что любимый – вампир, но и то, что на душе у него неспокойно.

Олег познакомился с Драконом, и теперь у него есть отличный подозреваемый. Но убить никто никого не успел. Вместо того чтобы все толком объяснить своей девушке, Макс решает, что самое нужное дело сейчас - поговорить с ее мамой:

– Здравствуйте, Виктория Борисовна. Приятного вечера.
Краем глаза я заметила, как изменилось мамино лицо. Секунду назад недовольное, оно стало восторженным. Неужели Макс успел ее до такой степени обаять?

В душе шевелилась неприятная занозинка: почти двухсотлетнему Максу, может быть, гораздо интересней с сорокалетней женщиной, чем с семнадцатилетней девчонкой.

Может, чтец и извращенец, но он бы почитал такой фанфик... или такой ориджинал.
Пашке тоже определенных ответов не достается:

– Извини, – вздохнула я. – Но все немного сложнее, чем ты думаешь.
– Я уже понял. – Пашка опустился на кровать, уронил голову на руки. – Ты теперь и на тренировки ходить не будешь?
Я в изнеможении опустилась рядом. Какие глупые вещи его интересовали… Мир рушился, реки меняли свое направление, таяли льды Антарктики, а его волновала только тренировка.
– Буду.
– И когда-нибудь полюбишь меня? – Колосов пытался зацепиться хотя бы за малейшую надежду.
– Когда-нибудь – обязательно, – соврала я.

Заполночь Макс уводит Пашку, а Маша ложится спать. Макс обещает, что будет поблизости.
Утром Маша выходит из квартиры, и Макс встречает ее на лестнице. Пятиминутка нежностей:

– Ты меня еще не знаешь. – Макс перестал улыбаться. Глаза его стали наливаться холодом. – Я бываю разный. Могу тебя испугать.
Глубокий вздох, и я вдруг почувствовала, что слова произносятся независимо от моего желания:
– Я люблю тебя. За то, что ты есть. За то, что ты рядом.
Створки лифта разъехались. Лицо мое заполыхало от неожиданного признания.
– Я тоже люблю тебя, – эхом отозвался Макс. – И никуда не уйду, пока ты сама не попросишь.
– Не попрошу, – честно пообещала я.

Макс слегка не в форме, потому что давно не ел, но пока старается сдерживаться.
Маша немножко переживает из-за Дракона, который, похоже, понял, что его наебали, но гораздо больше ее волнует их с Максом великая любовь:

Не нравился мне Дима Сторожев, очень не нравился. И еще мне не нравилось, что нашей любви все время что-то препятствует. И препятствиям не видно конца. Даже если удастся убедить Лео, что опасности я не представляю, и Дракон перестанет нарезать вокруг нас круги, останутся Катрин, Эдгар, Смотрители и неизвестно еще сколько народа. Неужели у нас никогда не будет спокойного времени?

Макс провожает Машу до школы, где они видят Лерку.

По дорожке шла Лерка Маркелова. За последнюю неделю она стала выглядеть хуже, чем во времена своего готства, – побледнела, похудела, плечи опустились.
Она бы прошла мимо, но что-то ее задержало. Быстро глянула на Макса и остановилась. Та невидимая стена, что закрывала нас от остальных, для Маркеловой не оказалась преградой. Лерка нас хорошо видела. Мне показалось, что Макс еле слышно рыкнул. Я невольно прижалась к нему, но его твердые руки отстранили меня.
– Уведи ее, – процедил сквозь зубы Макс. – Уведи и поговори. С ней что-то не так. Энергии мало. Словно ее кто-то забрал.

Мы вошли в школу, остановились в раздевалке. Лерка сняла с себя куртку. Рукав ее свитера задрался, и я увидела на запястье шрам. Свежий, с еле засохшей красной корочкой.

Откуда шрам, она тоже говорить не хочет. И вообще ведет себя странно:

– Есть вещи, от которых уйти нельзя. – Маркелова буквально шептала, мне приходилось наклоняться, чтобы расслышать, что она говорит. – Например, от смерти. Смерть сильнее жизни.
Я не узнавала свою бывшую подругу. Она же всегда прикалывалась над такими вещами, никогда не говорила о смерти серьезно. Для нее это было что-то вроде игры. А сейчас в ее словах и намека на шутку не было.

Отметин на шее у нее нет, но тем не менее Маша приходит к выводу:

Сомнений не было, у Лерки кто-то берет кровь. Причем помногу, оттого она такая вялая и еле-еле таскает ноги.

Наверное, я сильно сдавила Леркину руку, Маркелова еле слышно пискнула.
Дракон уже считает себя вампиром… Так вот чью кровь он пьет!

Еще немного идиотских обоснуев от Маши, идеально подходящих к напряженной тональности сцены:

– Гурьева, почему опаздываешь? – Роза Петровна нехотя оторвалась от журнала. – Что с Маркеловой? Почему она плачет?
– Я ей стихотворение прочитала.

В итоге Лерку увозят на "Скорой" с нервным срывом (и это единственный персонаж, которого чтецу стало реально жаль в этой книге). Маша же относится к этому философски:

Ничего, все обойдется. Пару дней усиленного питания, и Маркелова поймет, что жизнь прекрасна. Главное, чтобы Дракона в тот момент рядом не было.

После уроков Машу встречает кавалер.

Макс стоял около гардероба. Даже неинтересно его спрашивать, как он прошел мимо охранника в школу. Ответ очевиден: быстро!

С ним тоже что-то не так: поохотиться не успел, на вопросы не отвечает, запихивает Машу в лифт и отправляет домой, сказав, что зайдет к ней вечером.
Дома Маша пытается включить свою смотрительскую чуйку на вампиров (а чем она тут поможет?), но без толку. И тут в дверь звонят. Это Катрин.

Окно закрыто, дверь тоже. У нее не получится войти.

Классический вампир и в открытую дверь бы не зашел без приглашения. Но в этом сеттинге свои правила.

Катрин стояла в дверях родительской комнаты. И улыбалась. Тонкая, невысокая, пышные светлые волосы падают на плечи. От ужаса я сползла на пол. Как она тут очутилась? Или мне кажется, что я ее вижу?

Катрин сообщает, что у Макса неприятности - он зашел в мастерскую подкрепиться, и Дракон подсунул ему кровь с наркотиком (который парализует вампиров).

– Считай, что это мой подарок вашей любви. – От Катрин остался один голос, он был разлит повсюду. – Иди, ты еще успеешь его спасти.

Маша приходит в себя, сидя на полу с телефонной трубкой, прижатой к уху, и ничего не может понять: где Катрин и не почудилась ли она ей вообще? Но все равно бежит спасать Макса.
На удивление Катрин не наврала: в мастерской Дракон и одурманенный Макс. Дракон пафосно зажигает свечи и произносит пафосную злодейскую речь:

Я сам, без их помощи добьюсь своего. Сначала убью тебя. Потому что ты меня обманула. А потом выпью его кровь, кровь вампира. Стану сильным. И отомщу тем, другим. – Он обвел взглядом мастерскую. – Какое хорошее место. Я бы тоже хотел здесь жить.
– Про кровь тебе сказала Катрин? Вампирша со светлыми волосами?
Все правильно. Никто мне помогать не собирался. Это была их общая договоренность – если я не могу умереть без Макса, то мы должны умереть вдвоем.

Но Маша соображает, что надо делать:

Он поднял нож и пошел ко мне. Я шарахнулась в сторону. Умирать не хотелось. Я не могла умереть. Мне еще надо спасти Макса. Почему последнее время меня все хотят убить? Дзюдоисты, вампиры, готы…
Дзюдоисты!
Я дернула рукав свитера вверх. Шрам от пореза уже почти зажил. Ничего, заживет заново.
– Тебе нужна кровь? – Я шагнула навстречу Дракону, протягивая руку. – Режь! Тебе понадобится много крови. Ведь нужно совершить обряд. Я знаю, мне рассказали.
Дракон ухмыльнулся. В глазах ни испуга, ни сомнения. Он все для себя решил.
– Меня все будут бояться, – прошептал он, поднимая нож.

Он ранит Машу, а она льет свою кровь в рот лежащему без движения Максу.

Дракон попытался оттащить меня в сторону, уцепился за стол, сорвал скатерть, но за руку меня уже крепко держали. К ране приникли ледяные губы.
– А теперь беги… – прошептала я, глядя в сумасшедшие глаза гота. – Беги, пока он не пришел в себя…
– Что ты делаешь?
Дракон рвал меня из рук Макса, а за его спиной поднимался дым – упавшие свечки подпалили ковер. Начинался пожар.

И Маша отключается.

▼Глава ХIХ. Перевод с немецкого⬍

Первое, что я почувствовала, приходя в себя, – это запах гари. Он был всюду – в воздухе, во мне.

Янепошлый...
И неожиданно героем дня оказывается Лео. Пока Макс, главный положительный герой и великая любовь Маши, пребывает в трансе, он успевает сделать сразу несколько дел:

Я видела, как в мастерскую ворвался Лео. Визжащего от ужаса Дракона он выкинул в окно.

Макс смотрел на меня. В его глазах был лед. Он смотрел и не узнавал. А Лео кружил, кружил по мастерской, сбивая пламя.

Еще и Машу подлечил:

– Помоги ей. – Макс с трудом встал на ноги. – Помоги. И я даю слово, больше никогда не вернусь сюда.
– Дьявол!
Лео оттолкнул Макса, бросил клинки на пол и склонился надо мной.

Пожар продолжается, герои сигают в окно. Машу, естественно, несет... как не Макс?

Лео быстро пересек парковку, положил меня около песочницы, метнулся к ближайшей машине.

А что же за все это время сделал Макс? Сказал Маше на прощание:

– Ich liebe dich. Ich komme zuruck.

И они уехали.
Когда Маша приходит в себя, над ней склоняется перепуганный Олег. Он, ожидаемо, так ничего и не понял:

– Я тоже сначала думал, что Максим – вампир. Все указывало за него. А потом я увидел Диму, увидел мастерскую, и понял, что меня обманул тамошний антураж. Трижды кляну себя за то, что напугал тебя! Конечно, после всего ты решила защищаться! Хорошо, Дракон всю вину взял на себя. Кричал, что убил вампира, поджег мастерскую. Слава богу, за ним приехали, и теперь этим делом займутся, кому следует.

Так-то вам следовало заниматься этим делом. Ну да ладно, мы уже поняли, что от тебя толку чуть.
Олег ведет Машу к дому. В окне она замечает Маринку:

В распахнутом окне стояла Маринка. Она была в футболке, и, судя по всему, ей не было холодно.
«Туп, туп…» – тревожно ударилось в груди сердце.
– Как ты себя чувствуешь, Марина?
– Хорошо. – Маринка сначала долго смотрела на Олега и только потом перевела взгляд на меня. – Я выздоровела.
– Выздоровела?
Я вгляделась в ее бледное лицо, в серьезные неулыбающиеся глаза.
Страх заставил меня спрятать лицо на плече Олега, поэтому я не увидела, как Маринка улыбнулась. Мне не хотелось видеть эту улыбку.
Так вот почему у Макса не было сил! Он пытался спасти Маринку. И спас ее.

И снова Макс спасает котика, а чтец не проникается. Вампиры не стареют и не растут, так что она навечно заперта в детском теле. Клодия не даст соврать: веселого мало.
Маша пытается сообразить, что Макс сказал ей на прощание:

– Олег, вы говорите по-немецки?
Теперь понятно, до какой степени тяжело было Маркеловой, когда Дракон брал у нее кровь. Я чувствовала себя совершенно опустошенной. Даже высушенной.
– Учил когда-то в школе… – растерялся Смотритель.
– Что такое «Их коме цурюк»?
– Ну, «цурюк» – это «обратно». «Коме» – «приходить». Вероятно, «я приду» или «вернусь». А зачем вам это?

Сказал бы просто "Айл би бэк", и всех делов.

Пропел свою песню прибывший лифт.
– Спасибо, Олег. Дальше я сама.
Тяжело опираясь о стенки, я вошла в лифт, нажала на кнопку двенадцатого этажа. Дождалась, когда створки закроются и удивленная физиономия Олега исчезнет. И только потом медленно сползла на пол.
Вот было бы здорово: я приезжаю наверх, и со ступенек, ведущих на чердак, навстречу мне встает Макс. Ну и что, что он обещал Лео не встречаться со мной? Мне он тоже обещал вернуться. А значит, сделает. Ведь я так люблю его!

Логика от чтеца ускользает... Раз Макс не выполнил одно обещание, значит, точно выполнит другое? Ну да это не главное. Главное, что Маша любит Макса (если мы еще этого не поняли после того, как нам это повторили 100500 раз). И они обязательно будут вместе. Наверное. Потому что книга закончилась, а што там в продолжении, чтец не знает.

Ну что, аноны? Как вам русреальные "Сумерки"? Сексуален ли местный Эдвард Каллен? Почитали бы продолжение?
Лично у чтеца с определенного момента начало складываться впечатление, что это такой тонкий стеб: Маша так часто с придыханием говорила про любовь, как не говорят (вроде бы) даже в дешевых любовных романчиках. Не может же это все быть всерьез. Или может?

Я

1. Голосую за этого чтеца(голосов 3 [60%])

   60%

2. Просто хочу погладить чтеца(голосов 4 [80%])

   80%

Всего голосов: 5

Гости не могут голосовать

Анон

Re: Влечение. Пленники сумерек, главы XIV-XIX. Финал

Бедный чтец, как ты только вынес эту тягомотину.