Холиварофорум

Анон

Влечение. Пленники сумерек, главы VIII-XIII

Перед тем как продолжить чтения, хочу рассказать о самой книге в целом. Можете пропустить эту часть и приступать сразу к чтениям, если вам не терпится узнать о Максе, Маше и их тормознутых отношениях.

▼верни мне мой 2009⬍

Вторая половина нулевых, «Сумерки» становятся воистину хитярой и пока их не так сильно хейтят. Российские дельцы подсуетились и как обычно решили выпустить «наш ответ» международному бестселлеру в надежде тоже стать бестселлером по уже отработанной схеме «замотанный жизнью родитель после работы купил дитятке не ту книгу, дитятка почитала от безысходности и неожиданно втянулась». Заказ от «Экcмо» получила писательница детско-подростковых книг Елена Усачева. Ранее она в основном писала те самые «книги для девочек» о первой любви, где главенствовали сёстры Воробей, то есть, простите, капитаны сёстры Воробей, ну вы помните. В общем-то, спойлер, «Влечение» и есть такая «книга для девочек» о первой любви, только вместо спортивного десятиклассника Васи Барабулькина с внешностью молодого Марата Башарова тут стопицотлетний вампир с внешностью почерневшего от стыда Василия Степанова, который от Васи Барабулькина отличается только зашкаливающей душнотой и тем, что говорит «здравствуйте» вместо «сышь, тело, ди сюда». 

«Эксмо» прямо очень рассчитывали на Елену Усачеву и безумный успех книги. Под неё забабахали промо, к которому подключили вышеупомянутого Василия Степанова. Почему его, спросят те, кто вообще помнит о существовании этого человека. А потому. Примерно в то же время выходил тёплый ламповый кринж с розовыми танками «Обитаемый остров», где главную роль исполнил принц Чарминг на стероидах Василий Степанов и компенсировал слабый актёрский талант мускулами и винирами. В общем, парень запузырился и стал немножко популярным. Мужчины считали, что женщины от него без ума, женщины считали, что Макс без ума от Гая (да, кстати, у «Обитаемого острова» был фандом на дайри). Хотя может кто-то и пёрся по Степанову. Я таких женщин не знаю, зато мужчин, считающих, что женщины прутся по Степанову, почему-то было чуть более чем дофига. Именно поэтому Степанов стал русским Патиссоном и лицом главного героя, вампира по имени Макс. Неслучайно, конечно, в книге даже есть отсылка на актёра, когда одна из героинь пытается вспомнить имя вампира и называет его Васей.

обложка книги, как говорили во времена моей молодости, Макс смотрит свирепо, грустно и немного с недоумением

Под это дело забубенили целую фотосессию со Степановым и какой-то милой девушкой, увы, не знаю кто такая. Посмотреть можно тут https://vk.com/album-12124466_96856103 Так что на этот раз для обложки официально фотографировали актёра, а не как обычно пришпандорили к звездолёту Дина Винчестера. Впрочем, уже в третьей серии книг на обложках появился умученный фотошопом Гаспар Ульель и никаких тебе фотосессий с актёрами и моделями. Что говорит об «успешности» серии.
Ставки на серию были настолько высокими, что аж в аннотации книги нам обещают полнометражный фильм. Фильм, конечно, так никто и не снял. Хотя как раз в конце нулевых – начале десятых выходило много потешного фэнтези в духе «Цветка дьявола» про хоккей на конях и прочие радости простых русских студентов. И «Влечение» вписался бы туда как родной, а на него непременно сняли бы обзор Доминика, Бэдкомедиан и Руслан Усачев.   

У книги был маркетинг, в смысле, её вроде как рекламировали в метро и где придётся, а реакция публики была «что это зачем это как это». Я о книге узнала из какого-то жжшного сообщества по книгам, и там все были в недоумении. В смысле, зачем нам ещё одни «Сумерки»? Зачем нам книга, с обложки которой вместо томного вампира на тебя свирепо смотрит самый гламурный в мире Свиборг и печально притулившаяся где-то снизу мадама? Короче, народ заранее был враждебен к книге и особенно фандом «Сумерек».

Они создали группу Rescue Twilight https://vk.com/club10876941 (она до сих пор существует, но закрыта, заявки на вступление давно не одобряются, поэтому можно только полюбоваться на сферического шакального Патиссона), где дико срали «Влечение» как плагиат «Сумерек». Девчата из этой группы ходили на автограф-сессию к Усачевой и были там единственной публикой. Что даже грустно. Хотя Усачева пряталась от них за книгами и явно переживала, что встреча пройдёт неприятно, в итоге все мило поболтали и разошлись. Увы, ни видео, ни фото с этой встречи я сейчас найти не могу, поэтому даже не могу поделиться подробностями.

Конечно, в той группе были чтения и угар над всякими фразами про «ноутбук, похожий на переевшего крокодила» и «лампу, смахивающую на удивлённого удава». Хоть я и не любила «Сумерки», но прониклась горением фанатов, которые так отчаянно защищали любимую книгу, поэтому посиживала там.

После Усачева нашлёпала ещё четыре книги. Вроде как они поехали по совсем другим рельсам, чем «Сумерки», в частности, была академка и расширение лора всякими колдуньями и нечистью, но делу это не помогло. Серия не очень взлетела. Потом другие авторы тоже выпускали свои любовные романы про школьниц-студенток и вампиров, но они оказались ещё менее интересными народу. Выходил сборник рассказов от всех авторов серии со смешным названием «Мой любимый vampire», продажи окончательно упали, и после этого пленникам сумерек наконец-то вернули паспорта и выпустили на свободу. Спустя пару лет было переиздание с ещё более стрёмной обложкой, уже без Василия Степанова и фотосессий, зато с конём. А вот если бы «Эксмо» захотело снова войти в ту же реку, то позвали бы на роль Макса какого-нибудь Егора Крида или даже Алексея Воробьёва, и был бы нам всем полный «хэппи энд!!11» вместо массаракша.

На этом серию забыли, хотя некоторые вспоминают её с ностальгией в духе «боже, какой тёплый ламповый треш я читала».

▼аннотация и кто все эти люди⬍

Маша, как никто, чувствует темноту. Она ненавидит свою особенность и не знает, что это дар. Мистический и очень редкий. Дар, который однажды сведет ее с любимым. Сильным, стремительным, опасным и мучительно прекрасным вампиром. Ее страстью, ее страхом, ее жизнью. Но за любовь придется бороться, слишком многим она мешает… и не только людям…

Строчку про полнометражный фильм оперативно убрали, но на старых обложках она сохранилась. Аннотация абсолютно неинформативная, а обилие многоточий делают и без того мутную завлекалочку совсем уж незавлекающей.

Действующие лица:
Макс, он же Максим Мишин, он же Макс Маллер, он же Максим Машин – стопицотлетний вампир, максимум химбо, максимум хорни. Начитанный философ на умняке, в перерывах между дрочем на Машу может задвинуть философскую телегу, достойную паблика «Мысли Джокера».
Маша Гурьева, она же Мая, она же Мишлен – обычная школьница, скакальщица на конях жопой, фехтовальщица шпагой. Маленький комочек ненависти и душноты. Ненавидит всех, кроме Макса, включая животных и старушек, видит конкуренток даже в семилетних девочках (привет Новосёлову) и родной матери (привет Фрейду). В перерывах между душнотой и ненавистью течёт по Максу.
Пашка Колосов – местный Джейкоб Блэк, претендент на Машу, лучший друг Маши, тайно в неё влюблённый, душный нудный патлач с аурой «хорошего парня» из ситкомов нулевых. Ближе к середине книги настолько задолбал даже автора, что был выписан из Джейкобов Блэков, тем самым делая любовный треугольник не острым, а тупым.
Лео, он же Леонид Леонидович, он же Лллллэо – ещё один вампир, только взрослый, любит махать руками, показывая невидимые цыганские фокусы, дилф. Мне он представлялся как Лещенко, и если вы скажете, что это мискаст для дилфа-вампира, к вам ночью придёт Юлия Волкодав и сделает «бонк» инсулиновой помпой.
Катрина – дерзкая вампирша, красотка и маньячка, сестра-подружка Макса. Похожа на Розали, Элис и Кэтрин из «Дневников вампира», о прототипе могу только догадываться. 
Стешка Малинина, она же Стефания – местная красотка-стерва, буллящая людей фразами вроде «что ты молодец невесел, что головушку повесил», из которой ближе к концу начал проклёвываться нормальный человек. У неё есть две подруги без личности и запоминающихся имён, так что будут Пупой и Лупой. Если долго вглядываться в её имя, то можно увидеть там Стефани Майер. К чему бы это?
Лерка Маркелова, она же Лера Мархеркова – готка, херка или как сейчас говорят, альтушка, дитя любви Даши Васнецовой и Ани Носовой, нужна в тексте как пугалка для родителей в стиле «вот что будет, если ваш ребёнок будет слушать Хим и Найтвиш».
Лариска – крыса, при этом единственный адекватный и приятный персонаж в книге. Маскот и сердце истории. 
Дракон, он же Дмитрий, он же Драконка – предводитель готов и просто какой-то поехавший чел невразумительной наружности, при всей своей нелепости умудряется создавать серьёзные проблемы героям.
Школа – загадочное здание наподобие гигахруща, попадая в которую школьники неизменно оказываются на уроке русского языка у Розы Петровной.
Мамамаши – красивая тётя, которая в сорок выглядит на тридцать, помешана на диетах, буллит Машу на предмет диет и ухода за собой.
Папамаши – дядя, поучаствовавший в зачатии Маши. Прописать характер ему забыли, но почему-то Маша всё равно любит его больше, чем мамумаши.
А также бабки на лавке, коты, гопники-дзюдоисты, готы, школьники, вампиры, смотрящие, кони, алтайские олени и прочие неписи.

Я

1. Голосую за этого чтеца(голосов 9 [75%])

   75%

2. Просто хочу погладить чтеца(голосов 5 [41.67%])

   41.67%

Всего голосов: 12

Гости не могут голосовать

Анон

Re: Влечение. Пленники сумерек, главы VIII-XIII

Мы остановились на патетичном Максовом «Маша! Ты потом поймешь: я – твоя гибель», которое он потом повторил более развёрнуто. Тут вообще очень любят повторять одно и то же несколько раз, привыкайте. Это, конечно, не «Это кожа убийцы, Бэлла», но и на том спасибо. Маша похлюпала носом и побежала. И прибежала в следующую главу и следующую порцию чтений. 

▼Глава VIII Создание света – создание тьмы⬍

Маша прибегает к своему подъезду, а там сраный Паша. Их диалог сводится к душному «- Маша, тебе угрожает опасность. – Паша, отъебись. – Маша, не дружи с Максом, он чужой он чужой он плохой. – ПАША ИДИ НАХУЙ.», и он будет повторяться на протяжении всей книги как китайская пытка водой. Кроме душноты Паша говорит, что Макс чуть ранее Маши вернулся домой. Маша под впечатлением такой усейнболтовщины поплыла, то садится на корточки, то встаёт, в темноте ей глючится Макс, а Паша продолжает бубнить, буквально, и выдаёт это:

– Ребята, что были на кладбище, рассказывают другое, – бубнил Пашка. – Говорят, на тусовке из огня демон появился и потребовал жертвы. Они все и побежали.

Мне нравится сочетание старомодного «что» вместо «который» и чуть менее старомодного «тусовка». Паша звучит как дед, который пытается быть менее дедом и от этого становится гигадедом. Маша в ответ зачем-то пытается его поцеловать.

Мне показалось, что Макс собирается выйти к нам, и резко наклонилась к Пашке. Поцелуя толком не получилось. Я только отбила зубы об его скулу и чуть не свалилась с сумки.

Неуклюжая Бэлла, которая резалась об бумагу и спотыкалась об воздух, на фоне Маши выглядит гимнасткой и феечкой Винкс с крыльями. Зачем Маша пытается откусить Пашину скулу, чтобы Макс это увидел, ну, наверное так Усачева представляет себе загадочную девичью душу. Паша хватается за невидимые жемчуга.

– Сумасшедшая ты, Мишлен.

Ведь именно так реагирует шестнадцатилетний мальчик на засос от девочки, которая ему нравится. От неловкости сгущается темнота, Паша технично съезжает с темы, спрашивая про треньки, Маша игнорит и отфутболивает Пашу, который хочет завтра вместе пойти в школу.
Маша сразу ложится спать, избавив нас от нудной сценки, где мамка спрашивает «Маша, где ты была?», а Маша мямлит что-то невразумительное, но ничего, этих сценок нам хватит в будущем. Маше снится Хогвартс с гобеленами, на которых, увы, не Варнава Чокнутый учит троллей танцевать балет, а просто какие-то люди пырят на Машу. Потом локация меняется, Маша в своей комнате, за окном парит Макс.

– Все будет хорошо, – шепчет он и соскальзывает вниз. Но не падает. А остается стоять, словно превратился в невесомый воздушный шарик.

Почему-то в этой сцене Макс представляется мне так.

▼Скрытый текст⬍

Мистер Милчек, который принёс Маше под окно шарик с физиономией Макса, определённо украсил бы эту сцену. Как и любую другую сцену, впрочем.
Над Машиным спящим телом происходит целый диспут на тему убивать эту дуру или самим свалить – видимо это все понаехавшие в городок вампиры. Во сне это происходит или ИРЛ Маша не отдупляет и ведёт себя как питерская интеллигентная пенсионерка Амалия Карловна Шварценгольд, над бренным телом которой столпилась родня со всего бывшего СССР.

Мне захотелось открыть глаза и сказать, что вообще-то хамство обсуждать меня в моем присутствии, словно я уже покойник. Но тело было свинцовым, веки тяжелыми.
– Макс, – заплакала я, – пускай они уйдут.

Они уходят, Маша наконец-то вырубается.
Рубрика «Маша ненавидит животных».

За окном чирикал воробей. Наглая птица-будильник взяла манеру сидеть около моего окна и в несусветную рань орать о том, что все прекрасно.

Маша ползёт в ванну и мочит ручки под краном. Мамамаши приняла у Паши эстафету по душноте и докапыванию до Маши. Сперва она долбится в ванную, потом усиливается упоминанием Пашки, мол, он вчера звонил весь вечер, потом обнуляется и спрашивает, не прогуливала ли вчера Маша с Пашей тренировку, женщина, как бы он тогда звонил вчера весь вечер, алло, Маша ползает по кухне, падает на табуретки, пырит на завтрак и чудит.

Вид йогурта с черникой рождал во мне нехорошие ассоциации.

Я погуглила, не понимаю. Возможно это был какой-то очень зловещий йогурт, возможно он был не совсем с черникой, возможно в грязно-розовой жиже Маше привиделся свирепый лик Макса.
Мама не отстаёт, Маша решает спалить к хуям эту книгу.

Я подтянула к себе спичечный коробок. И стала зажигать спички одну за другой. Люблю вид открытого огня. Если бы не навороты с дьявольщиной и черным цветом, быть бы мне готом. Они часто жгут костры, устраивают огненные шоу, крутят на веревках пропитанные горючим составом шары.

Маша буквально такая:
https://www.youtube.com/watch?v=NEyNFpe … ateReality
Безотносительно зловеще-поехавшего вида Маши у нас тут рубрика «Потешные готы». Рубрику «Потешные готы» будет иллюстрировать Ричмонд из «Компьютерщиков».

Потому что он смешной, а эта книга нет.
Готы-пироманы это что-то уникальное, но может конкретно в этом городе у них точка силы.
Маша жжёт спички с маньячным видом, как реагирует мать года?

– Май, а тебе не кажется, что сейчас не время думать о мальчиках?

Женщина, дочка сидит прямо перед тобой, плющится от йогурта с черникой и жжёт спички, какие нахрен мальчики? Доча даже ничего не сказала про твой спич про Пашу, и ты сама решила, что она прогуляла вместе с ним. Как приятно поговорить с умным человеком, как говорится.

Выпускной класс! На курсы ходишь кое-как. Ты собираешься поступать в институт? Репетиторов пора нанимать, чтобы ты подтянула язык. А то со своими скачками ты все позабыла.

Институт, боже. Это звучит так по-советски.

Язык… В немецком можно практиковаться с Максом.

Мне даже неловко шутить над этим.
Мамка наконец-то сваливает, Маша флешбечит и пытается понять кто такой Макс. Заодно тырит сцену из "Сумерек", где гигант мысли Бэлла пыталась по совокупности черт понять, кто же такой Макс.

Кто же Макс на самом деле? … Макс всегда бледный, руки холодные, очень сильный, обладает сверхспособностями, например, может быстро двигаться, исчезать, влиять на людей, красивый, нереально красивый…

Но есть и разница.
Бэлла:

Маша:

К каким же выводам приходит Маша? Кто же Макс? Нет, не вампир и даже не кровосися.

Бэтмен, не иначе. И вся семья у него – Бэтмены.

Ну это вообще пушка.

▼мемный оффтоп⬍

почему бэтмены и пушка. Анон запостил на дваче вот это:

и конечно же все аноны стали форсить эти фразы, так они и прижились.

ПОЧЕМУ. Ладно, Маша такая бумерша в теле миллениалки, что не в курсе, что как раз у Бэтмена не было сверхспособностей, и на людей он тем более не влиял. Но почему бледный и холодный? Я никогда не щупала Бэтмена, конечно, возможно Усачева в свободное от писания и преподавания время ворочает Бэтменов, поэтому допустим.
Но всё равно, почему, сука, Бэтмен?

Я попыталась представить спокойного неспешного Леонида Леонидовича прыгающим по крышам.

Я в свою очередь представила Леща, прыгающего по крышам, а кто мне запретит. Но именно из-за невозможности визуализировать это Маша отметает версию с Бэт-фэмили. Маша усиленно думает, в её пустую голову случайно залетает мысль про вампиров, Маша говорит «так стоп», как будто она капитан команды КВН.

Нет никаких вампиров. Есть стол. Табуретки. Йогурт. Тарелка с тостами.

Так-то.

Ладно, Бэтмен. Прискакал из Америки спасти нашу несчастную страну. Но тогда почему днем его почти не видно? И в мастерской свет не горит…

Маша, сосредоточься, забудь про Бэтменов, существование табуреток и йогуртов всё ещё не исключает существование вампиров. Маша исследует подоконник на предмет улик, оставленных Максом, не находит и наконец-то чешет школу. «Скорая» возле подъезда для Маши уже привычная часть городского пейзажа, она комментирует это будничным «бабки мрут как мухи» чуть позже. Во дворе она встречает Стешку, Пупу и Лупу, которых называет «могучей троицей». Девки как всегда курят.
Начинаются гопоразборки, в ходе которых Стешка почему-то пытается отпиздить Машу – то делает ей подсечку, то замахивается сумкой. Причина бычки туманна: Маша сунулась в некое дело, в которое ей говорили не соваться. Возможно под «делом» подразумеваются мускулистые телеса Макса. Стешка пиздит Машу сумкой, но попадает по Максу.

Я ожидала, что сейчас будет больно, но ничего не произошло. Послышался глухой удар. И пришелся он не по мне.
– Ай! – раздался рядом знакомый голос. – Надо же, как я попался!
– Ой, мамочки! – взвизгнула Стешка, и только тогда я повернула голову на голос.
Первым, что я увидела, было смеющееся лицо Макса.
– Привет, Маша! Извини, что заставил тебя ждать.

Полагаю, это российская адаптация сцены, где Эдвард спас Бэллу от машины, остановив машину своей могучей яойной ручиной. Так как у российских школьников машин нет, пришлось прикрывать Машу от сумки.
Стешка становится лапочкой и почему-то с Максом на «вы», говорит, мол, вы так неожиданно подошли, а мы с вами незнакомы, а вашей маме невестка не нужна, Пупа и Лупа поддакивают, Макс затирает спич про замечательный город и под предлогом прошвырнуться с Машей по его прекрасным улицам наконец-то сваливает.

Мне показалось, что я услышала, как три челюсти упали на песок.

«Приключения челюсти и бровей» - величайшая нетленка нулевых, размазанная по мириадам фичков, ориджей и ЖЮФ.
Макс снова затирает Маше, что им нельзя быть вместе, Маша требует, чтобы Макс ей всё про себя рассказал, Макс технично съезжает с темы на внезапные комплименты.

– Ты удивительная. Таких не бывает! Люди разные, кто-то сильнее, кто-то слабее. Кто-то краснеет по пустякам, кто-то лжет без стеснения. А ты – просто что-то невероятное. Мне не хватит слов.

Так и не надо было начинать эту байду, раз в итоге ты просто навалил разрозненных сравнений.
Макс плавно съезжает в лор и говорит, что раз Маша сумела разглядеть его в темноте, когда она с девками припёрлась в мастерскую и трепалась с Лео, то Маша не просто отличается хорошим зрением – зря гнала на йогурт с черникой – а внезапно Смотритель. Не станционный, а прост.

Смотритель. Человек, который чувствует темноту. Человек, способный понять, кто мы. Я уехал, но ты позвала меня обратно. Я хотел спрятаться, но ты вынудила меня выйти на улицу. Пойми, все твои неприятности из-за меня. И кладбище, и глупая лошадь… И даже те идиоты тогда ночью, драка с ними. Verdammt! Ты не должна была там появиться, я бы с ними разобрался. Но пришла ты и сказала, что хочешь меня защитить. Маша, кого ты собиралась защищать? Меня?!

Из этого словесного поноса про Смотрителей ясно примерно ничего. Маше вообще похую на этих ваших Смотрителей, её интересует только Максы, их стоимость и где посмотреть.

– Почему ты так говоришь?
– Потому что ты знала, что я чудовище. Что я убийца. Ты не должна была мне помогать!

Опять кожа убийцы, сколько можно.

– Я ничего не знала, – пролепетала я. – И испугалась за тебя очень сильно.
– Таких людей, как ты, уже не осталось. Они просто не выживают. Либо сходят с ума, либо… – Он запнулся и добавил еле слышно: – Либо их уничтожают. Никому не нужны те, кто все знает.
– Значит, это правда?

Наконец-то Макс колется, что он вампир, потому что не смог стереть Маше память о кладбище, а также говорит, что остальные вампиры объявили на Машу охоту, так что её сон был вовсе не сном. Макс говорит Маше уехать, Маша, естественно, без него никуда не хочет, и Макс решает стать её телохранителем.
А сейчас, девочки, готовим платочки, нас ждёт самое романтичное признание в любви.

- Не могу же я позволить, чтобы тебя убил кто-то другой.
– Ты хочешь сам?
– Мечтаю! – прорычал Макс.
Он стал медленно приближаться. Я забыла, как дышать. Но он замер, словно наткнулся на стеклянную стену.
– А почему ты не присоединился к общей охоте?
Я должна была услышать эти слова! Он обязан мне их сказать!
– Я не убиваю молодых красивых девушек только за то, что они видят и понимают чуть больше, чем остальные. Я не убиваю тех, кто собирается и дальше защищать меня.
Слезинка побежала у меня по щеке.
– Я не убиваю тех, кого люблю.

https://www.youtube.com/watch?v=CT_-OaY … 0%B4%D1%80
Ооооооо. Как романтично, боже мой. Как оказалось, Макс возбудился от борьбы с конём.

– Я это понял там, в лесу, когда ты боролась с конем. Сначала я просто не давал им дотянуться до тебя. А потом твоя лошадь взбесилась… Ты держалась из последних сил. Ты боролась. Ты всегда будешь бороться до победного конца. Поэтому ты сильнее любого вампира.
Вот бы мне умереть! Прямо сейчас! Большего счастья и не надо!
Макс пальцем в перчатке коснулся моей щеки, снимая слезинку, прошептал:
– Мне мама говорила, что если пить слезы плачущего ребенка, помолодеешь. Может, попробовать?
Я ухмыльнулась сквозь слезы. Сколько бы лет Максу ни было, молодеть ему точно не стоило. Он и так был молод. Вечно молод.

Потом Макс отправляет Машу в школу, она вся свунится и пузырится, и даже то, что вампиры и смотрители враги её не беспокоит.

▼Глава IX Правила боя⬍

Уже к концу первого урока вся наша параллель знала, что у меня роман.

Во-первых, как, во-вторых, почему это кого-то ебёт. Ничего себе, угрюмая старшеклассница, которая слишком хороша чтобы с кем-то дружить и на которую всем поебать, встречается с мальчиком, вот это невидаль. Действительно повод для обсуждения. Хотя понятно, что это условность любовных романов для девочек, где каждую мышь и каждую молекулу ебёт что там на личном фронте у ГГ.
Так как в природе не существует ни одного фанфика по «Влечению», автору приходится писать их самой, вкладывая их в уста своих персонажей.

Слухи неслись со скоростью курьерского поезда и возвращались ко мне в неожиданных вариациях. Самым нелепым был такой – мы с Максом знаем друг друга с младенчества, перед школой родители увезли его на другой конец света, чтобы мы не встречались. Он дождался, когда сможет на мне жениться, и вернулся. Пока ждал, потихонечку намывал золото, копал алмазы, чтобы бросить к моим ногам несметные сокровища.
Версия была бы не такой смешной, если бы не имела продолжения. Оказывается, годы скитаний и лишений наложили на героя определенный отпечаток тоски и грусти. Он ожидал увидеть длинноногую блондинку, а встретил гадкого утенка без перспективы превращения в прекрасного лебедя. Поначалу он сильно огорчился, но гадкому утенку быстро нашлась альтернатива в лице царевны-лебедь, и теперь герой разрывается между необходимостью выполнить долг и своими чувствами. Под царевной-лебедью подразумевалась, естественно, Малинина. Мне же выпала роль жертвы природы.
На меня стали смотреть с сочувствием. К нам зачастил народ из параллельных классов. Ребята появлялись на пороге, долго стояли, ища меня глазами, понимающе качали головами.

От верибельности этой сцены я аж захотела устроить интерактив с читателями – гипотетически, какие фанфики могли бы писать по «Влечению», если бы фандом всё-таки запузырился?

Жаль, не было Маркеловой. Мне хотелось поговорить хотя бы с одним доброжелательно настроенным человеком. Лерка бы меня поняла.

Внезапно Маркелова не так плоха для тебя, лицемерная свинота?

Но убил меня окончательно Пашка.

Увы, не буквально.

Он примчался на большой перемене и так на меня посмотрел, словно я была виновата в гибели Мандельштама, Гумилева, лично стреляла в Пушкина и устроила обвал в Пятигорске, после которого прах Лермонтова так и не нашли.

Угадайте, о чём будет говорить Паша? Правильно.

– Машка, брось его, – упрямо мотал головой Колосов. – Он плохой! Я докажу тебе, что он плохой!

И так очень долго, нудно и многословно.
Чтобы передохнуть от душнопаши, у нас тут музыкальная пауза. Почему-то я думала, что это песня про Машу и Пашу, но песня вероломно оказалась про Машу и Саню, и она в общих чертах рассказывает нам историю этого тупого любовного треугольника.
https://www.youtube.com/watch?v=67w0E8J … ockRebelTV
Маше кажется, что в школе на неё все обиделись и ещё больше отстранились. После уроков она сразу чешет домой, думает про Макса, ждёт его на улице, пока дождь не заставляет пойти домой и нос к носу сталкивается с Ллллэээо.

– Простите, я вас не задел? – В проеме стоял Леонид Леонидович. Он был в бежевых брюках, шерстяном бежевом пиджаке и шикарном бежевом пальто нараспашку. И так же красив, как Макс.

Хватит облизываться на всяких дилфов. Лллэо тормозит Машу, Маша пищит и мямлит, дядя Лео говорит, чтобы Маша держалась от Макса подальше, раз она Смотритель и знает, что они вампиры. В качестве довода он приводит железобетонные аргументы.

- Вы же любите солнце?
Я кивнула.
– И не любите, когда темно?
Кивнула я раньше, чем сообразила, что с Максом мне теперь никакая темнота не страшна.
– Вот видите!

Потом поясняет:

–  Макс не вездесущ, он не сможет защищать вас всегда. В данный момент, например, его рядом нет. И если с вами сейчас что-то случится, он сильно расстроится. А расстроившись, будет делать глупости. Так что оставьте его сами. Просто скажите, что презираете его, что боитесь его сущности. Он поверит.

Маша топает ножкой, Ллэо тоже топает ножкой, так что аж проламывает четвёртую стену.

– Оставьте Макса, и, я думаю, у меня получится все уладить. Не путайте реальность с литературой. Жизнь гораздо сложнее.

Усачева как бы такая, вооот, у меня тут не эти ваши «Сумерки» или «Дневники вампира», у меня тут реализм со сложной жизнью, это вам не фунт изюма чихнул, так-то.
В комнате Маши на стуле развалилась Катрина, та красотка-вампирша, которая сралась с Максом в парке.

Девушка сидела спиной к входу. Пышные светлые волосы, прямая спина, черные джинсы и водолазка.
– А, Маша! Привет! – Катрин изящно повернулась на стуле. – Узнала меня?

Маша фшоке, Катрин лезет с обнимашками и возможно бисексуальностью. Или я просто пытаюсь найти тут хоть что-то интересное.

Она спрыгнула со стула и так стремительно приблизилась, что я качнулась назад, ожидая как минимум удара в грудь. Но девушка всего лишь быстро обняла меня. От нее дохнуло холодом.
– Ммм… Как ты вкусно пахнешь! – Катрин довольно пожевала губами. – Удивительно, что Макс тебя еще не съел. Или ждет удобного момента?

Катрин влезла к Маше через окно, оказывается, и так как в это окно будет светить солнце, предлагает погулять, например, возле озера с огарями. Перед этим Катрин жалуется:

– Солнце – это больно. – Катрин поморщилась, словно яркие лучи уже жгли ее белоснежную кожу. – Мир вообще полон боли и обмана. Все такие одинаковые, и если кто-то оказывается другим, не как все, он становится изгоем. А за что? Только за то, что мы не похожи на остальных?

Вы людей жрёте, нитакуси сраные. Или не жрут, эта книга никак не определится. Ещё немного лора и сценка, которая мне даже понравилась.

- Ты ведь тоже от них отличаешься?
– Не знаю, – я неуверенно дернула плечом. – Макс сказал, что я чувствую темноту.
– Да, тьма здесь замечательная. – Катрин снова прошла вдоль полок, ведя по ним рукой, словно вытряхивала литературных героев из их домиков. – Вурдалаки, лешие, водяные, колдуны, домовики всякие. У вас очень интересно!
– У нас? – Ах да, Макс говорил, что приехал из Германии. Они все так хорошо говорят по-русски, что забываешь об этом.
– В Европе стало невозможно находиться – всё под контролем, все подсчитаны. Для жизни нужен покой.
– У нас тоже не очень тихо, – пробормотала я.
– Зато весело! – Катрин снова улыбалась. – Здесь можно сойти за своих. Никто на тебя не посмотрит косо. Здесь никому ни до кого нет дела! Ты мне подаришь своего домового?
– Кого? – Где она у меня домового нашла? Я внимательней оглядела полки, надеясь заметить то, что Катрин обозвала словом «домовой».
– Он у тебя здесь бегает. Я принесу лапот… – смешно исковеркала девушка слово.
– Лапоть, – поправила я.

Ещё одна милая сценка и небольшой прорыв Донцовой в лыковой обувке.

Хм, ради поимки домового даже я раздобыла бы где-нибудь лыковую обувку. Так сейчас и видела, как мы вдвоем с вампиршей сидим в засаде, ожидая, когда из-за угла деловой походкой выйдет крошечное бородатое существо.

Кстати, Катрина, видимо, читает мысли.

Чем может быть занят вампир? Он либо спит, либо охотится на людей.
Катрин покосилась на меня и вдруг весело расхохоталась.
– Не бойся! Мы уже давно не едим людей. Вы невкусные, питаетесь всякой гадостью, вами отравиться можно.

Чуть позже Макс наоборот будет затирать, что кровь людей это оооо и уууу как наркотик. Но возможно Катрин врёт. Или автор придумывал лор на ходу, а перед сдачей редактору ни разу нетленку не перечитывал.

Я попыталась вспомнить, что сегодня ела. Салат с майонезом, сосиску с кетчупом. И тут же представила, как по моей крови плавает плохо пережеванная сосиска, залитая томатной приправой. Да, не самая вкусная еда. А вот мама бы Катрин понравилась, она ест только экологически чистые продукты.

Хаха, Маша ты такая смешная, пиздец.

– Шучу, – рассмеялась Катрин, отметив мое смущение. – Есть там, где обитаешь, – дурной тон. Слишком напряженной становится жизнь. Макс охотится на маралов. Это большие олени, они живут на Алтае.

Осуждаем.
Девчата наконец-то выползают на улицу, где уже стемнело, болтают ни о чём, и тут появляются внезапные потешные готы.

Люди были одеты в длинные черные плащи, на руках черные перчатки, глаза, густо подведенные черными тенями, черные волосы падали на плечи. Одного из них я узнала, он был тогда с готами. Разводил костер.
В первую секунду я испугалась за Катрин. За кем еще могут идти эти ненормальные? Их хлебом не корми, дай с вампиром пообщаться.

Это мило, что Маша первым делом стала переживать за Катрин, без шуток, приятная деталь героине. На это Катрин, как истинная стерва, отвечает подставой. Она спавнится за спиной готов, посылает Маше воздушный поцелуй и говорит, что готам нужна жертва. Нет, не в плане жертва, которой они присядут на уши и будут рассказывать про музон, шмот, а также можно ли оставаться труЪ-готом и думать о красе чёрных ногтей. Прям жертва-жертва для жертвоприношения. Потому что у нас готы-сатанисты. Но справедливости ради конкретно этих загипнотизировала Катрин, чтобы они убили Машу. Готы гонятся за Машей, она удирает от них, в попытках спастись разбивает стекло в машине, но её никто не выбегает спасать, потом натыкается на голубоглазую красотку. Ослепительная красота девушки как бы говорит Маше, что это вампир, поэтому Маша шарахается от неё, добегает до ближайшей палки и начинает отбиваться ею от готов. Не очень успешно. К счастью, прискакал Макс и прикрыл Машу своими могучими телесами, а готам велит убраться вон.

– Они не уйдут. – Катрин словно соткалась из темноты, глянула на меня, обворожительно улыбаясь. – Извини, Машенька, но им очень нужна жертва. Без нее они не станут бессмертными воинами тьмы. Только отведав человеческой крови, они обретут всемогущество. Ну, и еще что-то там про сердце врага. Его надо съесть, чтобы завладеть силой противника. Но это, кажется, не отсюда.

Ладно, Катрин иногда бывает смешная. Они с Максом срутся за Машину честь, мол, из-за неё у вампиров будут неприятности, её надо убить, Макс что-то пукмукает, а потом происходит это.

– Teufel! – гаркнула Катрин, кидаясь вперед. Парни в черном посыпались, как кегли.

Готы устали притворяться персонажами и превратились в манекены. Катрин предупреждает, что из-за Маши будет война между Максом и остальными вампирами, Максу пофигу, он даже говорит, что вампиров давно пора убить, так что не пофигу ли. На этом светская беседа заканчивается, голубки убегают в темноту.
У подъезда засада в виде Лллэо.

– Здравствуйте, Маша! – Леонид Леонидович церемонно поклонился. – Рад снова вас видеть в добром здравии.
– Лео! Оставьте ее!
– Дорогой, ты требуешь невозможного. – Леонид Леонидович знакомо развел руками. Еще чуть-чуть, и между ними появится волшебная шляпа, откуда полетят конфеты и мармелад.

Любопытная фантазия.

– Да, требую! Пропусти Машу домой!
– Ее никто не держит. Она может уходить, а ты останешься. Ее ждут.
– Лео! Мне плевать на ваши правила!
– Макс, ты меряешь несопоставимые вещи. Вечность с минутой.
– Я выбираю минуту. – Макс отступил ко мне, глядя вверх.

Такое ощущение, что эту цитату откуда-то попёрли.

Воздух у нас над головами задвигался, зашелестел, наполнился шуршащим звуком крыльев, словно собралась огромная стая летучих мышей. Шорох обрушился на меня, и из темноты стали выступать фигуры. Одна, вторая, третья, десятая…
Неужели Макс будет со всеми драться? Настоящее самоубийство! Нет, не надо, я согласна от всего отказаться, лишь бы он остался жив. Я ведь не знала!

А всё уже, а всё.

Вместе с испугом ко мне вернулись силы. Я вскочила. Но подойти к себе Макс не дал.
– Даже не думай, – ухмыльнулся он. – В этой игре пленных не берут. Я справлюсь сам.
Я посмотрела на его прямую спину, на осанку танцора и сама невольно выпрямилась. Рядом со мной был Макс, и мне было очень спокойно. Наверное, я улыбнулась. Сейчас уже не помню.

Далее нас ждут разборки в Бронксе и покажут других вампиров.

Отредактировано (2025-04-28 15:30:16)

Анон

Re: Влечение. Пленники сумерек, главы VIII-XIII

▼Глава Х Страшный вечер⬍

Их было человек пятнадцать – одинаково бледные, с одинаково холодными глазами, одинаково красивые, отчего казалось, что их нельзя отличить друг от друга. Но все же они разные.

Одинаково разные вампиры выглядят так:

Больше мужчин, но были и женщины. С длинными распущенными волосами, все в чем-то сером, неприметном. Я заметила тоненькую блондинку с печальными глазами, накачанного здоровяка, юношу в очках и ту самую девушку, что предлагала мне свою помощь. Не сказать, чтобы они сильно следили за модой – главным в их одежде была практичность и незаметность. Свитера, брюки, редко на ком куртки, словно одежда для них оставалась лишней проформой – одеваться надо, чтобы не выделяться в толпе.
Леонид Леонидович остался в стороне, вперед вышел высокий худой старик с копной серебристо-седых волос. С благородными морщинами на лице. Столетия, осевшие в каждой складке. И бесцветные глаза убийцы.

И кожа убийцы, что важно. Извините, меня это смешит больше чем нужно, я понимаю.
Дед-пердед спрашивает problem, officer? Лэо отвечает, что наоборот:

– Наоборот, нас посетила удача. – Леонид Леонидович чуть повернулся, так что Макс оказался стоящим за его спиной. Мне показалось, что Макс выдохнул с облегчением.
– Что-то здесь человечиной сильно тянет, – прорычал мускулистый здоровяк, держащийся позади старика.
– Подожди, Грегор! – одернул здоровяка старик.

В смысле «подожди»? Впрочем, мне вдруг пришло в голову, что у имени «Грегор» и его производных такие мощные гачимучи вайбы, всем мастерам качалки очень идёт это имя. Занятно.

– В чем же твое везение, Лео? – Глаза старика остановились на мне.
– Все целы. – Леонид Леонидович опять развел руками.

И сделал ку. Дядя Лео что-то умеет кроме косплея Тони Старка?

– Вот и хорошо. – Старик ухмыльнулся, блеснув белизной зубов. – Спокойствие для вампира важнее всего. Или все-таки что-то не так? Макс, мальчик мой. Ты, кажется, недоволен?
– Вы ее не тронете!

Внезапный прорыв додолейщины:

От воя десятка глоток дрогнул воздух. Пара ближайших машин испуганно вякнула сигнализацией.

Эти машины определённо были сучками. Почему вампиры воют я не знаю, ну собственно почему бы и нет, хотя бы на солнышке не сверкают и не снимаются в реалити, и на том спасибо.
Деда-пердеда зовут Эдгар-пердедгар. Катрин говорит загадочное «у нас всё готово», возможно для экстерминатуса Маши, но Эдгару охота ещё порамсить.

– Детка, – шевельнул рукой старик, останавливая Катрин, – что значит время по сравнению с вечностью? Одна ошибка, и время не будет иметь значения. – Старик подошел к Максу. – Мальчик мой, ты уверен в своем выборе?

Макс, естественно, уверен. Эдгар приводит аргументы: жизнь людей коротка, а Маша на минуточку Смотритель и их враг, но если сделать кусь, она станет вампиром, а не врагом, что Макса, конечно, не устраивает. Бесполезный диспут прерывает Лллэо, тоном гиперзаботливой мамки буквально предлагая «пусть мальчик наиграется».

– Эдгар, давай оставим мальчика в покое. Тебе же известно, какой он упрямый. Пусть наиграется в свою игрушку. – Старик даже не пошевелился, и я уже начала опасаться, что он сейчас просто свернет Максу голову. – Эдгар, если ты тронешь Макса, то уже не сможешь никого остановить. Опять начнется война.
– Знаю я про ваши глупые войны! – Старик качнулся назад. – Напридумывали себе условий для существования. Да я растопчу этот город, разнесу по кирпичику, а потом тугодумные ученые докажут, что здесь упал метеорит или погулял шальной ураган. А вы все боитесь мелких проблем с людьми. Вы! Бессмертные! Да люди живут только потому, что нужны нам!

Ой, иди нахуй, дед.

– Не бойся, ничего не будет. – Губы Макса вроде и не шевелились, но я хорошо слышала его голос. – Они сами нас боятся. Если сейчас прольется кровь, то за одну ночь будет уничтожен целый город. Многолетнюю жажду тяжело насытить. На вампиров начнется охота. Здесь никто не выживет.
– Давай уйдем отсюда… – От ужаса я перестала соображать.

А когда ты начинала соображать?

– Обмани их. Скажи, что оставляешь меня. Они отвлекутся, и мы сбежим.
– Некуда вам бежать! – В глазах Леонида Леонидовича стояло презрение.
Во дворе нас осталось четверо, мы с Максом, Эдгар и Леонид Леонидович. Остальные растворились во тьме, а значит, драки не будет.

Стоящее в глазах презрение это мощно, но зацените, как неписи устыдились своей бесполезности и растворились в темноте.
Эдгар решает взять Макса измором и снова заводит шарманку про люди-ублюди и любовь-морковь, снова предлагает избавиться от Маши, на что Макс дерзко-резко цедит:

– Скорее я избавлюсь от вас.
– Да, с тобой не соскучишься!

Говори сам за себя, дед. Эдгар говорит Лллэо, что им надо поговорить, а вы, сука, чем занимаетесь всю главу, и вампиры сваливают. Начинается сопливый романтический хоррор:

Ледяные губы коснулись моих глаз, и я почувствовала, что засыпаю.
– Мне не хотелось причинять тебе боль. Я-то привык к боли, живу с ней постоянно. Ты же должна быть счастливой. Ты создана для счастья! Я не могу быть рядом с тобой, даже не имею права стоять в твоей тени. Но без тебя даже то, что у меня было, потеряет всякий смысл. Я буду жить только ради тебя.
– Я тоже буду жить только ради тебя… – Собственный голос раздавался словно со стороны.
– Ты свободна поступать, как вздумаешь!
Последние слова мне не очень понравились, было в них что-то неправильное.

Действительно, для властного кубика из ромфанта звучит непривычно адекватно. Усачева не знает как закончить сцену, и Маша тупо вырубается и спит. Этот приём ещё пару раз будет использоваться в книге. Не знаешь как закончить диалог – устрой Маше приступ нарколепсии, пусть задрыхнет стоя как конь.
Маша просыпается под тяжёлой звериной шкурой. Нет, книга не деградировала до первобытности, хотя герои те ещё питекантропы, Маша оказалась в логове Макса и Лэо. Проснувшись, она сразу начинает вопить и истерить.

Макс стоял в нескольких шагах от меня и что-то крутил в руках. В панике мне подумалось, что пистолет, и я с воплем свалилась с лежанки.
– Ты что? – То, чем я была накрыта, оказалась тяжелой шкурой, и я не в силах была скинуть ее с себя. – Прекрати!
– Маша, прости. Я не думал, что все так получится. – Макс снова держался от меня на расстоянии. В руках у него ничего не было. – Мне казалось, что наши отношения – наше с тобой дело, и самым сложным будет объяснить тебе, кто я такой. Что, несмотря ни на что, я тебя люблю. Но все вышло по-другому.
– Ты хочешь меня оставить? Хочешь, чтобы я была одна? – Шкура приковала меня к полу. – Не смей!
– Маша, пойми: я смерть для тебя. – Макс нагнулся надо мной, руками сильнее надавил на шкуру, чтобы я больше не дергалась. – Где бы мы ни появились, тебе будет угрожать опасность. Ты не сможешь жить в моем мире, я не смогу в твоем. Мы обречены! Сначала они хотели уничтожить тебя, потому что ты их чувствовала. А потом из-за меня. Они боятся за свою спокойную жизнь.

В общем, ничего нового, Макс затирает про то, что от него у Маши будут проблемы, Маше пофигу. Так как мы давно ничего не пиздили из «Сумерек», пришла пора сортов героина. Подводят нас к этому со свойственному этой книге изяществом.

– Ты Бэтмен и не можешь не спасать людей? – Мысли о супермене казались теперь такими далекими, словно из прошлой жизни.
– Нет. От вида твоей крови я сошел бы с ума!
Я быстро посмотрела на него. Бедный… Как же тяжело ему живется. Если это вообще можно назвать жизнью.
– Кровь для нас своего рода наркотик. – Макс внимательно следил за моей реакцией, но мне не было страшно. Опасность прошла, мы были вдвоем, все остальное неважно… – В нас горит постоянный голод, и если не сдерживать себя, то последствия могут быть непредсказуемыми. Можно убить сто человек, можно двести. Кровь будит в нас звериные инстинкты.
– И что? – Не скажу, что я слушала его со спокойным сердцем. Где-то в области желудка собирался неприятный холодный комок.
– Ты представляешь, что будет, если где-то обнаружится гора трупов?
Макс присел рядом и с любопытством заглянул мне в лицо. Его удивляла моя реакция. Любая нормальная девушка от таких разговоров в обморок грохнулась бы, а я сижу и улыбаюсь.

Какая же ты нитакуся, глянь.

– Милиция приедет.
– Не только милиция. Скажем так: есть на свете люди, которые с удовольствием познакомились бы с нами. Их интересует все, что связано с темной стороной жизни. А еще больше им хотелось бы подчинить нас себе. Это же так круто – заставить вампира делать то, что тебе хочется! Убивать твоих врагов, пугать конкурентов, внушать людям нужные мысли.

Одна из черт этой книги – неопределённость. Нам просто вбрасывают тезисы, что есть некто, который может сделать что-то и будет что-то. Остальное додумайте сами, чай все фикрайтеры через одного.
Оказывается, вампиры сбежали из Европы из-за Смотрителей, а также на Смотрителей не действует гипноз и прочие вампирские штучки. На будничный вопрос Маши почему вампиры просто не убьют всех Смотрителей Макс так же буднично отвечает, что всех не убьёшь. Логично.
Рерайт «Сумерек» набирает мощь, пришла пора льва, который влюбился в овечку и диалогов в стиле «- я убийца, - ну и чо дальше», которых в первоисточнике хватало с избытком.

– А тебя совсем не смущает, что я убийца?
– Такова твоя природа. Ты не виноват. И ты гораздо лучше всех тех, кто не должен убивать, а убивает. Мы же восторгаемся львом, хотя он убийца.

Рерайт какой-то совершенно бездумный. Макс от такой отмороженности натурально потёк, несмотря на то что он вампир и мальчик, и выдал немножко своей биографии.

– Ма-ша! – Мое имя стоном сорвалось с его губ. – Как долго я ждал тебя!
– Долго? – хотела я пошутить, но получилось неожиданно серьезно.
– Сто пятьдесят лет. И я бы ждал еще столько же, только бы ты пришла…
– Ты… стал… вампиром… так давно? – вопрос я задала с трудом. Не верилось, что передо мной человек из позапрошлого века.

Верное замечание, но Макс настолько безликий, что в нём сложно увидеть человека что из позапрошлого века, что из современности.

– Это было в Берлине. – Макс отвернулся. Наверное, ему было не очень приятно вспоминать. – Меня нашел Лео, я умирал.
– А родители? – Слова сами сорвались у меня с языка, и я тут же пожалела о них. Вряд ли тема для Макса приятна.
– Отец был композитором. Я помню только его руки и спину. Он часами проводил за инструментом. А мать была чем-то похожа на тебя.
Он пристально на меня посмотрел, и я не смогла скрыть довольную улыбку.
– Так вот откуда пианино!

Так вот откуда очередной приступ фрейдизма.
Из темноты выплывает дядя Лео.

– Макс, ты забыл, что некоторым сидеть на полу может быть холодно.
Макс подхватил меня на руки и заметался, не зная, куда пристроить.
– Существуют же на свете стулья! – рявкнул возмущенный голос. – Извините, он у нас слегка одичал.

Даже если во время метаний по комнате Макс приложил Машу башкой обо что-нибудь, то не страшно, мозг там давно не ночевал. Вместе с дядей Лео в текст вплывает скупое описание мастерской. Дорохо бохато, только крокодиловых комодов не хватает.

Мастерская была огромна. Она, наверное, занимала весь полуподвальный этаж нашего дома. Маленькие лампочки, встроенные в потолок, щедро освещали ее гулкую пустоту.
Пол был устлан пушистым белым ковром. В дальнем углу стояло пианино. То самое, белое. Стояло клавишами к стене – на нем действительно никто не собирался играть.

Правильно, Макс вам не Эдвард Каллен и даже не Кристиан Грей, не всё ж тащить из первоисточника.

Плотные черные шторы закрывали всю стену, где должны были быть окна. В углу на специальной треноге находилось оружие. Сабли, шпаги, рапиры. Был даже легкий меч. Одного взгляда достаточно, чтобы понять: это не современная поделка, а нечто особенное. Тут же в углу стопками лежали книги. Два стула с высокими спинками, тяжелый массивный стол. Два странных ящика, на одном из которых я недавно лежала. Рядом с ним все еще валялась шкура. Кованый сундук. Большая дубовая кровать с алым покрывалом.
– Кровать? – голосом и взглядом спросила я. – Вы спите?
– Когда нечего делать, почему бы не полежать? – растерянно пожал плечом Макс.
– Не слушайте его, – хмыкнул Леонид Леонидович, устраиваясь за столом. – Он любит поваляться. Кстати, все эти книги – его. Девятнадцатый век: Гете, Гегель, Кант… Совершенно не может читать на вашем языке. Говорит, что к буквам никак не привыкнет.
– Лео, – смутился Макс, забираясь зачем-то на стол.

Наверное вампиры когда смущаются, то превращаются в котиков. Что мне непонятно, так что мастерят в этой мастерской? Жопу?
Усачева делает пару беспомощных попыток сделать дядю Лео обаятельным, и у неё немножечко получается. Ну или я уже втянулась в эту хрень.

– Что сказал Эдгар? – Макс выждал приличную паузу и теперь хотел узнать новости.
– Что тебе давно пора оторвать голову, – шикнул на него Леонид Леонидович, и Макс слетел со стола. – Будешь мелькать у меня перед глазами, с удовольствием так и сделаю.
Я попыталась спрятать улыбку. У них были забавные отношения.
– Мы можем остаться здесь или нам надо уезжать?
– Надо. Тебе надо сунуть голову под холодную воду! Чтобы охладиться! – Тяжелая ладонь опустилась на стол, так что тот подпрыгнул. – Найди в ближайших квартирах чайник и принеси Маше чаю. Разве не видишь? Девушка замерзла!

Присмотрись к дяде Лео, Маша. Пока Макс ездил тебе по ушам, завалив шкурами и заставляя морозить жопу на полу, дядя Лео развёл бурную деятельность.

– Будьте с ним построже. Он иногда забывается. – Леонид Леонидович устало закрыл глаза. – Ему надо постоянно напоминать, что рядом с ним человек. Хотя лучше всего у него как раз с человеческими проявлениями.
Я потупилась, не зная, что говорить.
– Ну, и что ты принес? – Леонид Леонидович все еще сидел с закрытыми глазами, а в дверях уже появился Макс с чайником в руке. Интересно, где он его взял?

Нам тоже интересно, но воровство это, наверное, не самое худшее, что могут делать вампиры. Главное, что Маше пофигу.

– Пить она будет из ладоней?
Макс поставил чайник на стол и уже собрался снова исчезнуть, когда голос Леонида Леонидовича остановил его:
– Что за манеры? Хотя бы в присутствии Маши двигайся помедленней!
– А где я вам чашку возьму? – обиженным голосом спросил Макс.
– Маша, где у вас стоят чашки?
– Одна у меня в комнате, на столе, – торопливо вспомнила я.
Забота Макса мне была необычайно приятна. Даже если бы он бегал не за кипятком, а принес всего лишь холодной воды из-под крана, мне бы оказалось достаточно. Он был великолепен в своих стараниях угодить.

Макс просто делает то, что говорит ему дядя Лео. Это дядя Лео о тебе заботится. Если бы не он, ты бы ушла из этой мастерской с циститом, зато преисполненная духовно. Я не знаю, Усачева точно понимает, что она вообще пишет?
Снова начинается болтология и снова ничего нового. Дядя Лео говорит, что пока что на Машу не будут охотиться, что Маша Смотритель, поэтому скоро другие Смотрители захотят с ней связаться, Смотрителей мало, потому что их сжигали на кострах инквизиторы, Маша – тру-нитакуся, потому что только она смогла почувствовать Макса, и только на неё Макс смог обратить внимание. И типа пока Маша не трогает Макса, дядя Лео не трогает Машу, но ежели чо, он готов будет начать охоту.

– А что, будет забавно, – пробормотал он, ставя передо мной чашку. – Тебе надо будет посмотреть, как Лео охотится.
Вот уж чего мне точно не хотелось видеть, так это охоту. Я обхватила двумя руками свою любимую чашку с рыбками и прижала к себе.

Дядя Лео угощает Машу дорогим лухари шоколадом, возможно Усачева вспомнила что-то из «Узника Азкабана», поэтому решила чуть-чуть потырить и из «Гарри Поттера», потому что из камина выкатывается Катрин.

– Кажется, я просил пользоваться дверью! – рявкнул он в темноту. Из камина вылетела пыль, упала на пол, рассыпалась прахом и собралась обратно в мило улыбающуюся Катрин.
– Эффектно, только цирк здесь ни к чему, – проворчал Макс. – Ты сейчас похожа на дешевого фокусника. Что о тебе подумают люди? Отвела глаза и радуешься, что никто не заметил, как ты вошла через дымоход? Кстати, ты испачкалась. Лео бы сказал: «Как неэстетично!»
Леонид Леонидович, закатив глаза, отвернулся. Мне показалось, что он прошептал: «Дети!»

Если бы Макс не вёл себя как сучка, это было бы даже мило.

Катрин совершенно не обратила внимания на длинную тираду Макса. Легкой походкой проплыла к столу, заглянула в мою чашку.
– Что пьешь, Маша? – Ее личико забавно сморщилось. – Ой, что за гадость? А где кровь? Или пир еще не начался?

Макс прыгнул на нее внезапно, сбил с ног. Катрин крутанулась на полу, ныряя под стол. Раздался возмущенный кошачий мявк. Макс перемахнул через стол, и убегающая черная кошка застыла – ее хвост был припечатан его ногой к полу.

Осуждаем за жестокое обращение с животными или нет, потому что это человек?

– Пожалуй, надо тебя укоротить! – Макс метнулся к треноге с оружием. Зазвенел металл. Он успел вытащить шпагу, но тут вся тренога взлетела в воздух, клинки с грохотом посыпались на пол.
Я зажмурилась, готовая от ужаса в очередной раз упасть в обморок. Но все закончилось. Катрин уже сидела на стуле, забавно подложив под себя ладошки, чуть раскачивалась вперед-назад, с искренним восторгом глядя на меня.
– А чего ты злишься? – Голос ее был весел и беспечен. – Маша вот на меня совсем не обиделась. Мы же с тобой подруги, да? – Блеснули острые белые зубки.
Макс дернулся, но его держала крепкая рука Леонида Леонидовича.
– Мы еще встретимся! – грозно пророкотал Макс, встряхиваясь.
– Ты же знаешь, на кладбище рядом со мной место всегда свободно.

Катрин тут единственный более или менее прикольный персонаж по ходу. Маша тем временем сравнивает картон с картоном.

Кто бы мне вчера сказал, что я буду пить чай в компании вампиров… Я бы долго хохотала, а потом всю ночь не спала, пугая саму себя выдуманными ужасами. А вот сейчас сижу здесь, и мне хорошо. Я любовалась ими, творениями ночи, и, невольно сравнивая со знакомыми, делала выбор в их пользу. Среди моих одноклассников Макс с Катрин смотрелись бы более живыми и естественными. Может, потому, что их не волнуют такие мелочи, как признание и самоутверждение?

Макс спрашивает чего Катрин припёрлась, она шутит, что хотела успеть на поедание Маши, мило улыбается, доводя Макса до баттхёрта, а всё о чём думает Маша «пук мук Катрин такая красивая, я на её фоне чушка». Катрин продолжает троллить Макса, в частности говорит, что он угнал тачку из прошлой части чтений, Макс что-то лепит, что взял её напрокат, и наконец, сдаёт его с потрохами.

– Ах, мальчика обидели… – С каждой секундой Катрин нравилась мне все меньше и меньше. – Ах, какая тонкая ранимая натура… А знаешь ли, Машенька, что твой Ромео однажды устроил большую охоту?
– Не смей! – Макс потянулся, но между ними был стол, который остановил его.
– Знаешь ли, Машенька, – тем не менее продолжила Катрин, глядя на меня с улыбкой, но улыбка ее была холоднее льда, – что из-за нашего ненаглядного Макса мы уже переезжали в другой город? Что на его счету десятки, если не сотня человеческих жизней? Что один раз нас нашли Смотрители, и была большая война? И все из-за него, глупого обиженного мальчика. Жаль, что ту войну никто не заметил, потому что люди тогда и сами убивали друг друга с не меньшим удовольствием, чем вампиры.
Стол сдвинулся – с такой силой на него налег Макс. Катрин касалась поверхности стола только кончиками пальцев, но именно она не дала столу улететь в угол. Вот так силища! Я подобрала ноги и крепче взялась за чашку.
– А еще, Машенька, тебе нужно знать, что Максик любит устраивать спектакли с самоубийствами. – Катрин резвилась вовсю.

Не знаю, почему в этой ситуации мы должны сочувствовать Максу. Он окончательно баттхёртит и решает выпроводить Машу домой, напоследок, как истинная стерва, прищучив Катрин.

– Все, что нужно, я Маше расскажу сам, – отрезал Макс. – Спасибо, что напомнила кое-что из моей биографии, теперь рассказ будет более логичен. И начну я с того, как одна девушка соблазнила священника, а потом так испугалась геенны огненной, что захотела себе вечной жизни.
– Рассказывай лучше о себе! – прошипела Катрин.
– И тебе тот же совет!

Макс провожает Машу домой, дома запускается уже привычная катсцена разборок с родителями в духе «- Маша, где ты была? – Пиво пила». Маша врёт, что гуляла с Маркеловой и думает, что надо предупредить Леру, чтобы та обеспечила ей алиби, ну типа опять хочет использовать девчонку, которую обсирает за глаза, молодец.

– А что произошло?
– Звонила классная руководительница. Всех учителей предупредили, что дети должны оставаться дома. Милиция устроила облаву, кого-то поймали! – Мама перешла на крик. – Какой-то умник выложил в Интернете информацию, что на кладбище сегодня будет принесена человеческая жертва, после чего появится прародитель зла.
Я хмыкнула: велико же было удивление готов, когда прародитель зла явился в милицейской форме.
– Господи, когда же ты вырастешь… – Мама устало ссутулилась. – Никаких тренировок! Всю неделю сидишь дома! Поняла?

Потешных готов вам:

Тут сразу и злые готы-сатанисты с человеческими жертвоприношениями, и злой интернет, и в принципе неплохая шутка про прародителя зла в милицейской форме. Кстати, судя по милиции, действие происходит до 2007 года? Ну или тут все такие бумеры, что у них до сих пор милиция, прописка, получка и прочий пумпумпум.

▼Глава ХI Объяснительная записка⬍

Милая сценка с папой:

– Чашку выгуливала?
Я все еще стояла в прихожей, прижимая к себе чашку. Словно она была единственной ниточкой, связывающей меня с Максом.
– И как ей?
– Понравилось, – пробормотала я.
– Ну, ну… – откликнулся отец. Когда-то давным-давно он решил ничему не удивляться и просто любил нас с мамой, принимал от нас все, что бы мы ни сделали.

Маша ложится спать и колбасится. Ночью к ней на подоконник пикирует Макс и пишет на стекле её имя. Утром Маша снова срётся с мамой из-за завтрака, потому что Маша хочет есть колбасу, а мама хочет, чтобы Маша ела мюсли.

– Эх, Майка, Майка, – покачала головой мама, допивая свою болтанку. – Только ты стала хорошо выглядеть и снова хочешь превратиться в чучело? Посмотри, что сделала ламинария!

Фу, какая противная женщина. Маша бежит в ванную и смотрит в зеркало, оказывается, её волосы стали выглядеть лучше. Маша предвкушает, что Стешка подавится сижками от зависти, тем временем в гости приходит Макс и начинается какое-то аниме.

– Ты чего тут делаешь? – Глупее вопроса с утра в голову мне не приходило.
– Проверяю, все ли живы. – Макс выразительно посмотрел на меня, и я вдруг вспомнила, что до сих пор стою в одной ночнушке.
– Ой! – прыгнула я за дверь ванной комнаты. Из одежды здесь нашелся только халат. Подхватила его, метнулась к себе, крикнув: – Я сейчас!
– Ты очень красивая! – Макс беззастенчиво рассматривал меня.
– Да как ты смеешь! – метнула я в него халатом и захлопнула дверь прямо перед носом. – И не подсматривать за мной! Слышишь?
– Если нельзя, но очень хочется, тогда можно, – раздалось из-за двери. – Как-то так, если я не перепутал падежи.

Так и вижу как Маша краснеет, кричит «кьяяя, хентай!» и лупит Макса пяткой в бубен. Потом герои неуклюже и скучно флиртуют, Маша вспоминает, что сегодня ещё и школа, они забиваются с Максом встретиться вечером, несмотря на комендантский час, наконец, Маша чешет в школу. К сожалению, на пороге школы её поджидает Пашка, который ввиду отсутствия хуёв пинает рюкзак.

Впрочем, сюрпризы меня ждали уже в школе. Нет, вовсе не могучая троица. Я сильно опаздывала, поэтому девчонки ушли точить свои злые языки об кого-то другого. Куст белозубо глядел на меня помятыми окурками.
Зато на крыльце школы маялся хмурый Колосов. От нечего делать пинал свой рюкзак, держа его за лямку.

Перед тем как насладиться очередной сценой с Пашей, зацените куст. Илья Лагутенко убил бы за такую строчку.

– Про кладбище слышала? – буркнул Пашка после минутного переглядывания.
– Говорят, готов поймали…
– У нас милиция в школе. Классы прочесывают.
– Мишлен! – Пашка схватил меня за локоть. – Ты там была?
– Делать мне больше нечего… – выдернула я руку. – Меньше фильмы ужасов перед сном смотри!
– Гурьева, они за тобой охотились, да? – кричал Колосов мне в спину, но я, не оборачиваясь, поднималась по ступенькам к двери. – Я твоего Макса в землю вкопаю.
– Только тронь! – крутанулась я на месте. – Он вообще тут ни при чем. У этих ненормальных полнолуние! Потому им голову и сносит!
– Девчонка из твоего класса говорила, что у готов начались видения. Что к ним является кто-то.
– Наверняка обкурились, – зло процедила я, а сама подумала, что Леонид Леонидович плохо работает. Если стирать память, то уж всем.
– Гурьева, не надо!
Пашка стоял внизу около лестницы, и я испугалась, что он сейчас бухнется на колени.
– Колосов, шел бы ты на урок.
– Если докажу, что он плохой, ты его бросишь? – спросил Пашка с такой решимостью в голосе, словно прямо сейчас пойдет в наш подъезд, в мастерскую и силой вытрясет из Макса признание в его отрицательных качествах.
Я покачала головой и отвернулась.
Пашка с яростью впечатал кулак в рюкзак и побрел прочь.

Наверное, больше всего меня в Пашке бесит вот это инфантильное беззубое «плохой». Усачева, у тебя тут такая сотона происходит, ну вложи ты в уста этого дитя что-то более подходящее по возрасту и ситуации. Пусть скажет «урод» или «мудак», ну почему плохой-то?
У нас уже привычный урок русского с Розой Петровной. Типичная школьная сцена, все роли расписаны:

– Гурьева, в чем дело? – Я и не заметила, что Роза Петровна сидит за столом, – настолько непривычно было ее видеть неподвижной. – Или прогулки по кладбищу для тебя важнее, чем уроки?
– Простите, пожалуйста, – пробормотала я, бочком пробираясь к своему месту.
– Последний год! – Вот теперь я узнавала Розу Петровну. Дождалась последнего и обрушила свой гнев на всех разом. – Вам поступать в институт! О чем вы думаете?
– А чего сразу мы-то? – пробасил Синицын.
– О тебе, Петр, я не говорю, – отрезала его из зоны своего внимания Роза Петровна.
Класс захихикал. Петьку ждало место в институте физкультуры, за его будущее никто не волновался.
– Непонятно, о чем остальные думают, – никак не успокаивалась училка. – Маркелова, ты когда на себя последний раз в зеркало смотрела?
– А чего не так-то? – заступилась за молчащую Лерку Стеша.
– Малинина, тебя забыли спросить! Ты от зеркала точно не отходишь! Все мысли свои там оставила!
– Чего вы на меня шумите? – начала злиться Стешка. Она терпеть не могла, когда на нее наезжали. – Вам не нравится, как я учусь?
– Какая учеба, если у вас одни танцульки с романами на уме! – продолжала крушить неприятеля русичка.
И тут я получила от Малининой сильнейший удар исподтишка.
– Чего вы на нас-то наезжаете? В нашем классе роман только у Гурьевой. Утром вовремя проснуться не может! Интересно, чем она по ночам занимается, раз на уроки опаздывает?
То, что у меня открыт рот, я заметила не сразу.
– Гурьева, и ты туда же? – тяжело вздохнула Роза Петровна, видимо, признав за мной вину в том, что французы спалили Москву в 1812 году. – Кто за вас думать будет, если вы уже в семнадцать лет безголовые?
– А ей думать не надо, – вовсю резвилась Малинина. – У нее в ухажерах богатенький буратино, который увезет ее на Канары и там в песке закопает. Для пущей сохранности.
Свои мстительные мысли о том, чтобы попросить Макса как-нибудь напугать вредную Стешку, я вовремя остановила. Не хватало еще пользоваться им как персональной страшилкой…
– Все хороши! – Все-таки Роза Петровна была педагог и умела, задевая одного, не забывать обо всех. – Жили бы нормально, милиция бы в школу не являлась. А то напридумывали себе черно-белых одежд! Прямо не люди, а не пойми что!
Русичка еще долго бухтела о том, какие мы плохие.

Я понимаю, что мы должны не любить Стешку, потому что она гопница и вредит ГГ, но она так мило заступилась за Леру, пока святая Маша только и думает, как бы использовать Леру в своих интересах. Может зашипперить Стешку и Леру от безысходности?
Приходит милиционер, собирается допрашивать Маркелову, Маркелова говорит, что она больше не гот, потому что «Меня все их заморочки больше не прикалывают», ведь именно это вы ожидаете услышать из уст нефорши-старшеклассницы, все пишут объяснительные о том, где были вчера. Маша забывает про план попросить Леру обеспечить ей алиби, поэтому врёт в объяснительной, что гуляла с Пашкой в надежде, что он задним числом прикроет.

Я отбила Пашке эсэмэску: «Если что, вчера вечером я была с тобой на тренировке», и тут же вырубила телефон. Отвечать на его вопросы я сейчас была не в состоянии.

Роза Петровна от скуки пытается пройти кастинг то ли в «Ералаш», то ли в «Школу».

– Ну что, допрыгались? – обрушилась на нас Роза Петровна, как только за стражем порядка закрылась дверь. – Вам все хиханьки! Вам все со смертью в кошки-мышки играть! А жизнь у вас не резиновая! Вам ее второй раз не выдадут! Сейчас вы поиграли, а страдать будете все оставшееся время!

После школы Паша ждёт Машу во дворе. Почему он не подошёл к ней в школе – загадка. Паша треплется с Маринкой, которая торчит на балконе, а когда видит Машу, то сразу без объявления войны наваливает убойного кринжа:

– Я знаю, как тебе помочь. – Пашка пошел следом за мной. – На тебя наложен сглаз. Я позвоню верному человеку, он его с тебя снимет. Ты сама не видишь, что тебя дурачат. Все их деньги – откуда они? Машины, цветы, крутые прикиды! А что трепала девчонка? Что он легко забирается к ней на подоконник. Типичный домушник.

Ладно, колдун-домушник это действительно сомнительный кавалер, сомнительный в плане существования. Далее тот же самый диалог «Макс плохой, Паша, иди нахуй», потом Маша сваливает в лифт. У квартиры Машу стережёт Макс, с ним примерно то же самое:

– О чем вы разговаривали? – Макс сидел на ступеньках, ведущих к закрытой двери чердака. – Что он от тебя хотел?
– Говорит, осину подходящую присмотрел. Предлагает, если что, воспользоваться, – не то зло пошутила, не то огрызнулась я. Меня взбесило, что сегодня все за мной следят. – Вас же осиновые колы берут?
– Мы все берем – и осиновые колья, и серебряные пули, а потом складываем их в коробочку, где уже лежат сердца поверженных врагов. Маленькие такие, засушенные, со спичечную головку. – Макс все еще хмурился. – Если он еще раз около тебя появится, голову оторву.
– Мне? – А он, оказывается, ревнив. Какая неожиданность!
– Тебя я съем, – рявкнул Макс. – Мы уже договорились. О чем вы разговаривали? Я видел, он тебя расстроил.
– Пашка решил меня спасать, – пожала я плечами. – От тебя. Говорит, ты сглаз на меня положил, я теперь за себя не отвечаю и иду к тебе по первому зову. Собирается приводить ко мне шептунью, проклятие снимать.
Макс не улыбался. Он смотрел на меня серьезно, губы его шевелились.
– Да, я положил на тебя глаз, – кивнул он. – Ты мне понравилась. А что еще можно сделать с глазом?
– Не бери в голову, – устало махнула рукой я. – Глупости все это. Что там слышно про готов? К нам в класс сегодня приходила милиция.
Макс недовольно поморщился, словно у него заболел зуб.
– Удивительный у вас город! Раньше, куда бы мы ни приезжали, могли лет пять точно спокойно прожить. На нас даже внимания не обращали. Ну, живут и живут какие-то, занимаются своими делами. А у вас готы проходу не дают, ты со своим даром… Какой-то мальчик, настойчиво ищущий с нами встречи. Я устал твою Малинину куда подальше посылать. Раз ей сказал, что у меня дела, второй… А она упрямо ловит меня все время в одном и том же месте. Я ее уже за версту чую.
– Просто мы веселые.

Обхохочешься. Макс говорит, что Лео не всем готам стёр память, поэтому и начался шмон с милицией, потом делится вампирским лором.

– Вы же бессмертны!
– В какой-то степени… – Макс отошел от зеркала.
– Серебряные пули?
– Нет, – покачал головой Макс. – Серебро, кресты, осиновые колы – это все литература. Быстрее убивает голод, большая потеря крови, любой наркотик…
– Наркотик? – Не могу представить Макса курящим или вкалывающим себе какую-нибудь дрянь.
– Наркотик парализует мышцы, и мы впадаем как бы в сонное состояние. Пока силы не вернутся, лежим без движения.
– Без сознания?
– Сознание у бессмертных всегда бодрствует.

Запомните этот твит. А также Макс делится ещё крупицами своей биографии. Оказывается, за стописят лет было всего два человека, которые пытались его убить. Один сумасшедший священник, а второй – пока что загадка. Судя по бесячности этого чела я думала, что таких людей будет гораздо больше. Если вы соскучились по пенсионерскому флирту двух кринжей, то вот вам:

– Я хочу увидеть мир твоими глазами, – ответила я и потянулась поцеловать его, но он уже отпустил меня – между нами было знакомое расстояние в несколько метров.
– Увидишь. – Он больше не улыбался.
– Когда? – Мне не нравилось, что он все время уходит от интересных для меня тем. Прямо хоть становись вампиром, чтобы самой все узнать!
– Когда выучишь все уроки и за окошком стемнеет, – вкрадчивым голосом сказочника заговорил Макс. – Постучи три раза по батарее, открой окно пошире и громко скажи: «Встань передо мной, как лист перед травой». И я появлюсь.
– Вместе с милицией, врачами из дурдома и пожарными, – понимающе закивала я. Раз играем в детский сад, почему бы не продолжить. – Они будут струей воды из брандспойта успокаивать меня?
– Нет, прискачет Сивка-Бурка и станет прыгать под окном прекрасной принцессы, – недовольно поджал губы Макс. – И вообще с тобой нельзя ни о чем серьезном разговаривать!
Он ушел, и мне страшно захотелось сразу пойти к подоконнику, чтобы начать стучать по батарее.

Башкой своей постучи. Звонит мама, чтобы проверить Машу, глава заканчивается.

Анон

Re: Влечение. Пленники сумерек, главы VIII-XIII

▼Глава XII Наперегонки с ветром⬍

Кадеты, молчать. Ночь, Макс лезет в окно, тащит Машу гулять. Они скачут по крышам, любуются ночным городом. Макс рассказывает о себе. Вампиром ему быть не нравится, он даже искал противоядие, чтобы снова стать человеком. Тот анон, который всё время агрится на превращения магов, эльфов и прочего в людей, откусил бы Максу голову, и в этот раз я не стала бы его удерживать. Противоядия нет, поэтому Макс стал искать причину жить в философских книгах, но наконец нашёл её в Маше.

- Я научился ни на что не обращать внимания, не мерить километры временем, а массу силой притяжения к Земле. Надо принимать все так, как оно есть.
– И сейчас? – Вопрос был с моей стороны чистой воды кокетством, но я не могла отказать себе в удовольствии услышать ответ.
– С тобой мое существование обретает смысл. – Макс в сотый раз угадал мои мысли. – Один раз я стал причиной смерти Смотрителя. Не хочу, чтобы это повторилось. Дело в том, что… Смотрителей в нашем клане стопроцентно определяю только я. Я сказал Лео, кто ты. Потому что испугался. Я уговаривал его уехать. Меня не послушали. – Он усмехнулся. – Так что теперь я несу ответственность за твою жизнь.

Вот такая у Макса суперспособность. Маша хочет увидеть мир глазами Макса, что бы это ни значило, они в пару прыжков достигают парка, Макс говорит Маше слушать, и она слышит всякие шорохи, ахи-вздохи и прочее «ходют и ходют».

А потом в моей голове словно включили звук. На меня обрушились шорохи, шепот, поскрипывания. Деревья вокруг стали отчетливей, будто луна пробилась сквозь спутанные ветки крон и осветила землю. Резко обозначились тени. Колокольчиком рассыпался веселый смех. Руки Макса в своих волосах я уже не чувствовала, поэтому быстро обернулась.
Он стоял, запрокинув голову, лицом ловя лунный свет. И во все стороны от него шли серебряные брызги, а само оно словно светилось.
Я шагнула к нему, запуталась в липкой паутине, забарахталась в ней. Засмеялся легкий голосок. Я успела заметить быстро удаляющуюся белесую тень. Вновь раздался смех. Меня дернули за ногу. Корень ясеня, около которого я стояла, шевельнулся, дерево вздохнуло, встряхивая ветвями. На голову мне посыпался мусор, я с визгом отскочила в сторону. И встретилась с большими печальными глазами. Только глаза, больше ничего. Вокруг них все колебалось, гулко тренькало. Темнота медленно всосалась в землю, раздался бульк, словно где-то поблизости было озеро или колодец. Пробежало от дерева к дереву маленькое лохматое существо с бородой, недовольно стрельнуло глазками.
– Ходют и ходют… – послышалось его скрипучее бормотание.
Лунный свет из серебристого стал переходить в зеленый и синий. От таких перемен лес зашевелился, завздыхал.
Из кустов на меня глянуло сучковатое существо, погрозило пальцем и повернулось спиной, вновь превращаясь в кусты. С шипением проползло несколько змей.
– Пиньк, пиньк, – пожаловалась береза.
– Тонк, тонк, – отозвалась осина.
Все было неожиданно и странно. Голова моя отказывалась принимать новую реальность, и я могла только изумляться.
– Что это? – то ли спросила, то ли подумала я.
– Та самая темнота, которой ты так боялась, – ярко-фиолетово улыбнулся Макс. – Она наполнена жизнью. Ее ты и чувствовала.

Да, домовой не был случайно забредшим гостем на эту вечеринку уныния, книга задумывалась как синтез вампиров и всякой нашей славянской нечисти. Правда больше нечисть не появится, но возможно это задел на следующие книги.
На следующий день Маша снова идёт в школу, там только и разговоров, что о готах, а также в газетах пишут о вампирах в городе. После школы к Маше приходят гости, и это, будь он не ладен, ебучий Паша, который предлагает вместе пойти на тренировку. Маша, если вы забыли, великая фехтовальщица. Маша пытается выгнать Пашу, но он заваливается к ней на кухню и собирается гонять чаи, пока Маша собирается на треньку.

– Собирайся, – повторил Пашка и стал деловито расшнуровывать кроссовки. – Я тебя на кухне подожду.
От такой наглости я потерялась. Колосов спокойно протопал по коридору, зашумела вода – он ставил чайник.
– Убирайся вон! – Я отобрала у него чайник и бросила его в раковину.

К сожалению, Маша бросила в раковину чайник, а не Пашку. Маше пора вешать себе на лоб такую табличку:

С трудом Маша выпроваживает Пашу и идёт на тренировку после одна. На самой треньке Паша её игнорирует, зато после молча пасёт Машу до дома. В парке на них из кустов выпрыгивает Макс, Паша тут же обнажает саблю, которую таскает с собой.

– Не подходи! – Пашка провел перед собой клинком, словно отсекая меня с собой от темной стороны улицы. От Макса.
– Колосов, ты что? – кинулась я вперед, но Пашка оттолкнул меня.
– Ты разве не видишь, кто это? – ткнул он клинком в сторону кустов.
– Кто? – спросили мы с Максом одновременно.
– Мафиозо! – метался между нами Колосов. – Подземный король! Он все тебе врет!
– Пашка, прекрати!

Пашка, прекрати, моё лицо втянулось внутрь от такого кринжа. Ну какой в пизду мафиозо, что ты несёшь?
Паша срётся с Максом, потом начинает тыкать в него заточкой, Макс изящно уклоняется и показывает, что не зря стописят лет тупил в Канта.

– Если человек на вас не похож, вы ему сразу ставите знак минус. – Макс снова налетел на Пашку, и тот замахал саблей, словно на него насела стая комаров. – Почему вы во всем готовы видеть зло и не хотите в первую очередь его заметить в себе?

Ещё не волчьи цитаты, но уже мысли Джокера.
Тупой Паша спотыкается об воздух и роняет саблю, Макс начинает над ним доминировать, как самец гориллы, Маша почему-то эти самцовые разборки не заценила и ушла.

Пашка споткнулся, роняя оружие – все-таки неровный темный двор не спортзал. Да и Колосов не противник для Макса. Я закрыла глаза, чувствуя свою полную беспомощность. Услышала, как металл скрежетнул об асфальт – Макс наступил на упавший клинок, не давая Пашке его поднять.
– Павел, я пришел поговорить с вами. – Макс нависал над Колосовым, и казалось, он сейчас бросится на него и растерзает. – Вы тоже готовились к встрече и взяли с собой оружие. Значит, разговаривать вы не собирались.
Он надавил сильнее, и сабля, неприятно хрустя по асфальту, погнулась.
– Ну и кому мы поставим плюс, кому минус?
Макс выпрямился. Я подавила в себе желание броситься к Пашке. Он сидел на земле, жалкий и уничтоженный. Я не могла больше на это смотреть и отвернулась.
– Зачем ты? – жалобно прошептала я, глядя на медленно приближающегося Макса.
– Я все сделал правильно, – ответил он жестко. – Основные вопросы надо решать сразу, а не прятаться по кустам. Я не сделал ему больно, просто показал, что он сейчас не прав.
Макс говорил верные слова, но от них становилось только больнее.
– Я тебя провожу, – не столько спросил, сколько просто предупредил он и взял меня под руку.
Но я высвободилась. Мне не нравилась вся ситуация. Я не понимала, почему нельзя жить мирно. Почему свалившееся на меня счастье обернулось вдруг таким количеством неприятностей для других?
Попятившись, я выкрикнула:
– А идите-ка вы оба! К черту!
И побежала к своему дому.

Маша думает, что раз её никто не преследует, эти гамадрилы поняли, что она никого не хочет видеть, но сильно переоценила интеллект Макса. Дома он припирается к ней через окно и снова наваливает мюслей Джаггера.

– Жалость не самое лучшее свойство человеческой души. – Его голос бархатной веревкой связывал мои взбесившиеся нервы, и я уже была готова сдаться. – Жалостью ты наносишь еще больший вред. Ситуацию надо разбирать сразу. Твоему другу я объяснил, что ты со мной. Вот и все. И еще наглядно продемонстрировал, что сам он не ангел божий, раз так себя ведет. А то вечно мы за мерзавцев числим других, но не себя.
Макс присел на подоконник, довольно покачивая ногой.
Очень хотелось сказать ему какую-нибудь колкость, так, чтобы он наконец перестал улыбаться. Но нужные слова в голову не приходили.
– А ты у нас, значит, ангел божий? – буркнула я. Раздражения как не бывало. Я впервые спокойно вздохнула.
– Ну, не ангел, – плотоядно улыбнулся Макс, – но готов загладить вину. Что бы тебе сейчас хотелось больше всего?
– Чтоб ты ушел, – пробормотала я, думая о том, с каким удовольствием сейчас вернула бы свое спокойное прошлое, без драк, без беготни и без обид.
Макс согласно кивнул, перекинул ноги через подоконник и соскользнул на улицу. Я даже ахнуть не успела, а за окном уже никого. Секунду постояла на месте, но тут ноги мои подогнулись, и я рухнула на пол. Голову заполнила звенящая пустота. Не в силах подняться, я подползла к подоконнику, трясущимися руками подтянула себя наверх.
В окно ничего видно не было.
– Макс! – прохрипела я, сильнее перегибаясь через подоконник.
Звонок в дверь заставил меня опомниться и опуститься на пол.
– Макс! – взвыла я, хватаясь руками за батарею.

Ну побейся ещё об неё. Глава, к счастью, заканчивается.

▼Глава ХIII Зов крови⬍

Спустя пару минут уже через дверь в гости приходит Макс, на этот раз официально познакомиться с родителями Маши. В коридоре Маша слышит его бодрый голосочек:

– Здравствуйте, – бархатный голос мгновенно заполнил собой всю квартиру. – Меня зовут Макс Мишин. Я знакомый вашей дочери Маши. Пришел представиться официально. А вы ее мама?
Зашуршал целлофан, и удивленный мамин голос позвал:
– Маня!

Маму вытащили из целлофана, слава Парацельсу, папу зовут Сергей Иванович, Макс разговаривает бархатным обертоном, Маша недоумевает, как это Макс успел переодеться и надыбать тридцать тюльпанов. Пока Маша переодевается, потому что Макс пришёл отпросить её погулять, Макс гоняет чаи с родителями на кухне и бодро пиздит, мол, мой дядя скульптор, а я у него живу, учится в университете, изучает экономику, а через три года хочет переехать в Москву.

Наверное, я очень быстро справилась со своим гардеробом. Мама глянула на меня с неудовольствием – ей наверняка понравилось беседовать с Максом.
На столе дымились чашки с чаем, неизвестно откуда взялась пачка печенья и вафельный торт. Мама бы ни за что не купила, а папина хозяйственность так далеко не распространялась. Макс вряд ли принес с собой. Неужели мамина заначка? Мало того! Она сама с удовольствием ела сладости, которые до сей поры себе ни в коем случае не позволяла.

Если вам кажется ненормальным, что мамка катит сиськи к дочкиному ухажёру, не переживайте – дочка вполне успешно ревнует мамку к своему бойфренду, это будет чуть позже. А сперва ещё немного пиздинга из «Сумерек», после того как голубки выпорхнули на улицу.

– Мне на самом деле восемнадцать, и я на самом деле хотел быть экономистом.
– Восемнадцать? Последние полтора века?
– Тебя что-то не устраивает?

Ёпта. Внезапно им под ноги выкатывается покемон, точнее крыса Лариса. Затем раздаются аплодисменты, и материализуется Дракон.

– Браво! – Хлопки в темноте раздались как выстрелы. – Впечатляюще!
Черт! Я должна была догадаться, что поблизости Дракон. Только он мог выпустить Лариску, Маркелова бы никогда так не сделала. А значит, Лариска у Дракона уже давно, и выпускал ее на кладбище тоже он.

Зачем этот еблан аплодирует сам себе я не знаю. Наверное хвалит себя за то, что решил зачем-то пересказать нам «Влечение» Елены Усачевой.

– Вы удивлены? А ведь все очень просто. – Дракон сразу перешел к делу. – В городе появился некий молодой человек, и начали происходить странные вещи. Например, стали выть собаки. Среди бабушек увеличилась смертность. Но это все мелочи. На улицах замечают странных людей. А потом происходит драка. Драка была, но о ней никто не помнит, кроме одной девушки. Эта девушка активно интересуется тем самым молодым человеком, что недавно приехал в город. Он красив, интересен, но вот удивительно – никто ничего о нем сказать не может. Кто он, откуда, где бывает? Словно при упоминании о нем у всех наступают провалы в памяти. Даже имя его никто не может запомнить. Подсчеты показывают, что молодой человек не так прост, как хочет казаться.
…
– Но это еще не все! – Дракон поднял вверх палец, словно призывал в свидетели Всевышнего. – Девушка приходит ко мне, ей хочется узнать что-нибудь о том самом молодом человеке. Мы разговариваем, девушка уходит. И тут случается очередная странность. Не успевает девушка уйти, как является демон. Не скрою, впечатляющее было зрелище. А главное, неожиданное. Испуг был оправдан. Шум, крики, никто ничего не понял или не помнит. Загадочно, ведь так? А потом выясняется, что девушка нашла того, кого искала. Того удивительного молодого человека.  Не волнуйтесь, этому тоже есть объяснение. Вы забываете, что девушки любят болтать с подружками. И с друзьями. А те, в свою очередь, ходят и задают вопросы. Множество непонятных вопросов. Дальше больше. Волки, взбесившийся конь, поездка на машине… Я видел, как вы дрались сегодня с тем мальчиком. Даже я не мог уследить за вашими движениями. Ну, а с крысой вы были просто великолепны. Маша, согласись, я сделал правильные выводы!

Внезапно, как покемон Лариска из кустов, появляется пейринг Дракон/Макс.

– Я хотел бы с вами познакомиться. – Дракон остановился в двух шагах. Казалось, глазами он пытается съесть нас. – Узнать, кто вы. Расскажите, как вы делаете такие вещи? Мы встречались. На кладбище. Меня зовут Дракон.
– А вам не кажется, что сейчас не самое удобное время для знакомства?
– Разве? Время – лучше не придумаешь! Ночь! – Он развел руками, словно требовались еще какие-то доказательства того, что сейчас темно.
– Но я не желаю с вами разговаривать. – Макс стал говорить тише. – И я не могу вам ничем помочь.
– Можете, – упрямо замотал головой Дракон. – Я всю жизнь искал именно вас!

Шипперим? Макс кое-как отделывается от Дракона и затирает антинаучную чушь:

– Никогда ничего у него не бери. И сама не давай. – Макс уводил меня прочь из двора, где темным столбиком еще виднелась фигура Дракона. – Любую твою вещь он может использовать в ритуале или зарядить свою так, что ты станешь на нее реагировать определенным образом. Это магия. Он не умеет ею пользоваться, но что-то о ней знает. Он вообще слишком много знает. С такими знаниями долго не живут.

Макс обещает убить Дракона, если он будет портить Маше настроение, Маша воет, что не надо, потом начинается самая неромантичная и несексуальная сцена первого поцелуя. Дракон как афродизиак так себе, видимо.

Макс склонился, провел пальцами по моему подбородку. Я замерла.
Неужели он меня сейчас поцелует?!
В голове взорвался фейерверк эмоций, ноги отяжелели, мне захотелось присесть. Макс подхватил меня под спину. Шеи коснулись холодные губы.
– Тссс… – Макс приложил палец к губам. – Замри.
Лед из его пальцев уходил, губы делались теплее, дыхание остановилось. Медленно целуя меня, он поднялся губами вверх, дотронулся до моей щеки… Кажется, губы я подставила первая. И, испугавшись собственной храбрости, посмотрела на Макса.
Глаза у него были огромные, и цвет их менялся от черного до прозрачно-голубого, зрачок пульсировал. От неожиданности я застыла, и Макс мягко отстранился. Пожевал губами, словно пробовал на вкус наш поцелуй.
– Мммм… – улыбка у него была, как у довольного сытого кота. – Очень приятно.

А мне не очень. Маша спрашивает, что Макс любит, он начинает затирать за охоту.

– Охота вынужденная вещь, как для вас завтраки, обеды и ужины. – Макс мягко взял меня под локоть и повел дальше. О том, что причину испуга он легко считал с моего лица, можно было догадаться и без подсказок. – Если я не буду охотиться, то не смогу общаться с тобой. Поэтому время от времени я буду пропадать. Впрочем, если ты будешь против смерти невинных зверушек, я готов ради тебя умереть голодной смертью.
– Мы умрем вместе, – пробормотала я. – И никаких зверушек мне не жалко.

Осуждаем.

– В таком случае будем жить. И для начала покормим тебя.
– Как покормим? – Я оглянулась. За разговором я не следила за дорогой и сейчас не понимала, где мы находимся.
– По-человечески! Заходи!

Начинается очередная передранная из «Сумерек» сцена, на этот раз ресторанная. Маша фшоке от лухарности этого ресторана.

Взгляд невольно скользнул по ценам.
– У них граммы написаны или рубли? – опешила я.
Из-за портьеры показалась официантка.
– Вы готовы сделать заказ?
– Да. Пожалуйста, порцию стейка с кровью и стакан томатного сока.
– Фрукты, десерт, чай? – Официантка глянула на Макса, явно ожидая, что он закажет что-то еще.
– Бокал красного сухого вина на ваш выбор.
Макс в ответ посмотрел на девушку так, словно оттолкнул ее. Не ожидавшая столь сурового приема, официантка подхватила меню и исчезла.
– Что ты делаешь? – испугалась я. С первой же минуты меня не покидала мысль, что нас сейчас выгонят. Что придет тот самый дядька из гардероба, и мы будем вынуждены уйти.
– Я? – Макс откинулся на спинку дивана. Сейчас в полумраке он совсем не был похож на вампира, бледность скрадывалась темнотой. Но зато никакая темнота не могла скрыть идеальных черт его лица. Каким же он был красивым! – Я завоевываю твое сердце. Знаешь, специально прочитал несколько книг. Что-то типа «Только для девчонок…» или «Только для мальчишек…». Там подробно написано, как надо ухаживать.

Потом Маше приносят охапку роз, чтобы она окончательно поплыла. Они трындят ни о чём, заодно Макс говорит, что вампиры не жрали ни кошек, ни бабушек. Кошки сами разбежались, потому что не любят вампиров, и я  с ними солидарна, а бабушки поумирали из-за вот этой ебани:

– Ну, тут уже возраст, ничего не поделаешь. – Мелькнули белые зубы, и я невольно поежилась. – Старики чувствуют смерть, а мы ее олицетворяем. Скажем так, они умирают от страха смерти. Никто их не трогает.

Короче, вампиры святые неуивиноватые няши, ой как удобно.
Макс снова бычит на официантку, которая просто делает свою работу, Маша ревнует.

Официантка поставила на стол тарелку с дымящимся куском мяса и два бокала – с ярко-красным соком для меня и темно-красным вином для Макса.
– Может, все-таки что-то желаете? – официантка кокетливо дернула плечиком.
– Я после шести не ем! – В голосе Макса послышалось негодование.
Официантка глянула на него с нескрываемым любопытством и скрылась.
Если к нему и дальше так будут клеиться, то я умру от ревности.

Потом Макс снова выдаёт крупицы своей мутной биографии.

– Человеческая кровь тянет к себе как магнит. – Макс делал вид, что не замечает моих мучений. – Ты ходишь с мыслью о ней постоянно. Она зовет тебя, звенит в голове назойливым колокольчиком. Она как навязчивый комар в темноте спальни – пока не насытишься, нет тебе покоя. Но достаточно прожить сто лет, чтобы начать ко всему относиться философски.
– И ты… убивал людей? – посмотрела я в пустое дно стакана.
– Тебе же рассказывали, я устроил войну. – Улыбка Макса застыла. Сейчас она была, как холодная сталь. – Я не собирался быть вампиром, и эта миссия, скажем так, оказалась для меня тяжелой. Я искал смерти, поэтому убивал, ожидая, что меня поймают и тоже убьют. Но все закончилось забавно. Люди стали копировать меня, стали убивать, как я. И в своем зверстве они меня далеко перегнали. Мы тогда были в Париже. Лео любит этот город, он француз.
…
Чем больше ты существуешь в новом облике, тем больше привыкаешь. Привыкаешь к мысли, что это навсегда. А я не хотел привыкать. И попытался… убить вампира. Пролилась кровь… Как все хищники, мы ненавидим друг друга и можем подчиняться только сильнейшему. Если бы не необходимость держаться вместе, мы бы истребили сами себя. Но мы еще существуем, потому что есть вожаки. Без Лео меня бы давно убили. Это несложно. Я бы даже не сопротивлялся. Но так было раньше. С тобой все стало по-другому. Но и сейчас они меня не тронут. Эдгар силен, он одним движением способен убить полгорода. Если кто-то станет против него, от вампиров и воспоминания не останется, а сам Эдгар всего лишь переберется в новое место. Тогда в Париже случилась страшная грызня. Нас спасло только то, что у людей тоже началась война. Крови было достаточно, чтобы успокоиться. Потом мы уехали в Германию, и все закончилось.

Такие дела. Опять какие-то мутные недомолвки и сплошные неопределённые местоимения.
Пожрав, Маша и Макс вываливаются из ресторана. Макс продолжает шикарно выгуливать свою девочку и ворует для неё тачку.

За порогом ресторана все тот же мужчина распахнул передо мной дверь незнакомой сиреневой иномарки.
– Напрокат? – вскинула я на Макса удивленные глаза. Он на меня не смотрел, но был явно доволен произведенным эффектом.
Я долго усаживалась, стараясь не помять цветы. Мотор тихо урчал.
– Вампирам не нужны машины, – извиняющимся голосом произнес Макс, отъезжая от ресторана. – Мы быстро двигаемся без посторонней помощи. Но не могу же я все время таскать тебя на себе. Это не самый удобный вид передвижения. А машину я потом верну. Никто даже не заметит, что ее брали.
А как же ключи? А если нас остановят?
– Я ж говорю – беру напрокат. Хозяин сидит дома, смотрит телевизор, он даже не подумает, что его собственностью кто-то пользовался. Не переживай. Я вожу так, что с машиной ничего не случится.

Интересно, а подчинять себе какого-то чела, чтобы он распахивал перед твоей бабой двери машины это тоже норм? Маше вообще всё норм, она поплыла и ей похуй что там. Голубки приезжают на конюшню, чтобы поскакать на конях ночью. Макс колдует колдунство:

Макс приложил палец к губам, не давая мне высказать свои опасения. Потом оглянулся. Ищет, чем открыть? Палку? Лом? Ключи?
Но ничего он не искал, бормотал что-то непонятное, слов было не разобрать. Лицо его стало совсем белым.
Мне показалось? Или я услышала пение в ответ? Рассматривать что-либо в темноте было глупо, но я изо всех сил напрягала зрение.
Тьма приблизилась. Совсем как тогда, в лесу. В воздухе мелькнул огонек.
Я машинально прижалась к Максу, но он уже привычным жестом отстранил меня, следя за огоньком.
– Не бойся! Это разрыв-трава, она открывает любые двери.
– Что она делает? – Может, и трава, но выглядела она устрашающе.
– Помогает нам войти в конюшню. – Макс погладил меня по волосам. – Я говорил, ваша земля полна силы, такого я нигде не видел. Сейчас я обращаюсь к ней за помощью.
– Так эта песня…
– Колыбельная. – От прикосновения его пальцев страх утекал из меня тонкой струйкой. – Что-то похожее на наваждение. Я заговариваю возможных свидетелей, чтобы нам никто не помешал.

Влюблённые скачут на конях и сосутся на конях, кони жрут розы, что-то стрёмное ползает по конюшне.

А в конюшне проворный Мамай дожевывал мой букет – я удачно положила его на деревянную полку перед его денником.
Но это были не все неприятности, о которых я в тот момент не знала. Была еще одна. Она легкой тенью скользнула по крыше конюшни, глянула в мутные стекла, скрипнула дверью и забралась на высокий несгораемый шкаф. Моя беда приготовилась ждать.

Мне жалко лошадку, сожравшую розы. На этом романтичная и горячая глава заканчивается. Впереди нас ждёт человек по имени Олег, ещё больше живодёрства и ещё больше кринжа.

На этом мои чтения заканчиваются. Были ли у "Влечения" шансы стать такой же хитярой как "Сумерки"? По-моему, ни одного. Спасибо всем прочитавшим, надеюсь, удалось вас немного повеселить.

Анон

Re: Влечение. Пленники сумерек, главы VIII-XIII

Чтец, офигеть ты заморочился с введением 

Я бы реально писал фанфики про Лео с Машей. Там даже в последней главе, когда мастерская горит, Макс стоит столбом, а Лео и пламя потушил, и Машу подлечил, и в окошко ее вынес и бережно положил на асфальт.
и Макс/мама Маши теперь тоже хочу

Анон

Re: Влечение. Пленники сумерек, главы VIII-XIII

Чтец, офигеть ты заморочился с введением

Спасибо!
Я рад, что наконец-то могу поделиться этой инфой пятнадцатилетней давности, не зря я все это помню.
Мне тоже нравится Лео/Маша в таком ключе, при всей моей нелюбви к Маше, и тоже подбешивало, что все поступки Лео она приписывала Максу. Мамамаши/Макс тоже ничего, будут целыми днями завивать друг другу волосы, красить губы и обсуждать здоровое питание.

Анон

Re: Влечение. Пленники сумерек, главы VIII-XIII

Чтееец! Ты прекрасен как рассвет над кладбищем, спасибо! 

Анон

Re: Влечение. Пленники сумерек, главы VIII-XIII

Чтееец! Ты прекрасен как рассвет над кладбищем, спасибо!

Спасибо  Рад, что удалось повеселить.